Глава 133. Загадочная надпись

Эйлин до рассвета так и не сомкнула глаз. Ночь выдалась холодная, и, замёрзнув, Эйлин выбралась из-под одеяла, чтобы немного размяться. В тусклом предутреннем свете всё казалось каким-то нереальным: суровые деревья Неприветливого леса, неясные очертания тел на земле.

Костёр потух. Лёгким движением руки колдунья попыталась оживить пламя. Внезапно она почувствовала что-то странное, непривычное. Оглянувшись по сторонам, она заметила золотистое сияние, исходившее от ножен Огнистого Меча. Очень интересно…

Подойдя поближе, она убедилась, что ошибки нет, сияние исходит именно от ножен. Точнее, ИЗ ножен. От самого Огнистого Меча, конечно.

Мелис крепко спал. Он даже не пошевелился, когда Эйлин тихо вытянула меч наружу. Сияние усилилось. Вся опушка была залита этим загадочным светом. Несмотря на то, что Мелис прошел рядом с ней всю Сариссу, волшебница впервые прикоснулась к легендарному оружию. Ей даже стало немного не по себе, словно она совершала нечто неблаговидное. Эйлин успокоила себя, что она немедленно вернёт Меч на место. Вот только взглянет — и всё.

Впрочем, они все уже видели, как сиял меч, когда Нелли начинала играть на скрипке. Было и ещё что-то, чего она не видела раньше. Или просто не замечала? Вдоль сияющего лезвия шла загадочная надпись не знакомыми ей буквами. Нет, не буквами, — рунами. Точно такие же она видела в книжке Фергюса, когда они плыли на его корабле из Уорто в Кхэтуэл, к учителю Сяо Лю. Что же это может означать? Такие руны Фергюс запросто читал. И Сяо Лю тоже, и, видимо, Дисси, а также старая Зэм.

У Эйлин просто руки зачесались растолкать Фергюса, мирно похрапывающего неподалеку от Мелиса. Вдруг руны исчезнут, когда Фергюс наконец проснётся? Однако что-то удержало её.

Эйлин вытянула руку, сосредоточилась… Из одного их тюка с шелестом выбрался наружу лист бумаги, который наколдовал вчера (или позавчера? Да какая разница…) Солус. Лист мягко приземлился ей на ладонь. Вдогонку ему из этого же тюка бросился карандаш. Прицел оказался сбит, и носик карандаша больно ткнулся Эйлин прямо в запястье. Волшебница охнула и потёрла руку.

Времени на самомассаж не было, и Эйлин принялась спешно перерисовывать руны с меча на бумагу. Через десять минут она полюбовалась результатом, нашла его сносным и довольно произнесла, обращаясь, по-видимому, к рунам:

— Всё, теперь можете исчезать сколько хотите.

К её несказанному удивлению, руны послушались. Они начали тускнеть. Сияние Меча померкло. Эйлин поспешно и, надо признать, не совсем почтительно, запихала меч обратно в ножны. Сияние исчезло совсем.

— Ладно, ничего не поделаешь, — вслух сказала Эйлин, стараясь подбодрить себя. — Сейчас приведу себя в порядок и займусь едой для всей компании. Это же надо: покинуть родной дом, оторваться от собственной надоевшей кухни, чтобы в чужом мире готовить обеды и завтраки на целую орду прожорливых мужчин!

Приведение в порядок заняло всего пару минут. Значительно меньше, чем перерисовка рун. Эйлин провела руками вдоль тела, и свободный балахон преобразился в любимые ею когда-то джинсы, уютный пуловер, а на ногах оказались мягкие удобные мокасины. Колдунья помнила, что такой вид ей казался когда-то (ух, как же это было давно! Буквально в другой жизни!) наиболее удобным. Затем Эйлин запустила пальцы в волосы и несколько раз встряхнула их.

— Эх, сюда бы зеркало! — посетовала колдунья.

Однако чего нет, того нет. Пришлось разводить костёр без осмотра внешности. Занятая своими мыслями, Эйлин совсем не замечала, что пёс-Нейл давно уже глядит на неё. Животные, а собаки в особенности, спят гораздо более чутко, чем люди. Люди же сосредоточены в основном на себе и редко догадываются посмотреть вокруг.

В котелке булькало какое-то ароматное рагу, и маленький отряд начал потихоньку просыпаться.