Глава 17. С чего всё начиналось

Бао Хань оказался не так уж далеко, как боялась Эйлин. И нужный дом она нашла сразу, словно по наитию. Старый дом, возле которого росла магнолия. Почему-то ей казалось, что к дому вела дорожка, посыпанная песком. Сейчас, видимо, посыпать дорожку стало некому, как некому было ухаживать за палисадником.

«Ах, да, — подумала Эйлин, — ведь раньше это делала Дисси, а сейчас она далеко…». В дверях дома показался невысокий старичок. Его седые волосы были заплетены в жиденькую косичку. В руках он держал миску, в которой копошились волосатые многоногие насекомые.

Эйлин застыла. Старик тоже замер, вглядываясь в полупрозрачную фигуру, стоящую у калитки.

— Я ждал, что ты появишься, — произнёс он. — Я надеялся…

— Я появилась, Сяо Лю. У меня есть вопросы. Много вопросов.

— Всё, что мне известно, я расскажу тебе. Только скажи вначале — как там Дисси? Я давно о ней ничего не слышал.

Она кивнула, пересекая дворик.

— С ней всё хорошо. Правда, ей приходится прятаться, как Нелли и Мелису. Но они вместе, убежище их безопасно, Дисси в полном здравии. Я видела её совсем недавно.

Старик вздохнул с облегчением.

— Хорошо. Спасибо тебе. Как я должен называть тебя теперь?

— Эйлин, как и прежде.

— Тебе удалось вспомнить хоть что-нибудь?

— Да, — Эйлин криво усмехнулась. — Поэтому я — именно Эйлин.

Они вошли в дом.

— Ты не возражаешь, если я покормлю детёнышей флайлизов?

— Я могу помочь, — и Эйлин взяла миску с копошащимися пауками из рук старика. Правда, через мгновение она вернула её хозяину, так как вместе с воспоминаниями к ней вернулась былая нелюбовь ко всему, что шевелит жирными ножками.

Детёнышей осталось не так уж много. Большая часть их уже подросла и служила Посвящённым в горах и Загорье. Сяо Лю бросал бескрылым флайлизам их пищу и расспрашивал Эйлин о том, что с ней происходило. Она кратко отвечала на его вопросы, думая о чём-то своем.

— Скажи, как получилось, что Штейнмейстер стал таким, как сейчас? Кто он на самом деле? Почему тогда Мелис не стал адептом Братства? Дед воспитал Мелиса, своего внука, в традициях Посвящённых — что же произошло с его сыном?

Сяо Лю помолчал, собираясь с мыслями:

— Я знал, что придётся рассказать эту историю. Идём в дом, и за чашкой чая я расскажу всё, что знаю сам.

Когда они уже устроились в плетёных ротанговых креслах, Сяо Лю начал свой рассказ:

— Дедушку Мелиса звали Алиас. Мы дружили с ним со времён нашей юности. На Сариссе царила тишина и спокойствие, как нам тогда казалось. Мы оба были из семей Посвящённых, и, как водится, каждый сызмальства знал о своем предназначении. Я, как и многие поколения моей семьи до меня, должен был стать Хранителем Памяти. Старинные книги, песни, обычаи, даже сказки и легенды — всё я должен был знать, запомнить и, если возможно, собрать новые сведения, чтобы донести до следующих поколений.

Алиас тоже был из Хранителей, но с детства мечтал о великих подвигах и славе. Он даже брал уроки фехтования, чтобы, когда он найдёт Огнистый Меч, суметь держать его в руках…

— Так Алиас мечтал найти Огнистый меч? Ведь он даётся в руки только достойному. То есть, в принципе, любому храброму и честному человеку.

— Именно так думал Алиас. Но Меч пропал давным-давно, и я изучал хроники последних сражений между Посвящёнными и Братством Штейн, чтобы получить хоть крошечную зацепку, где может находиться легендарное оружие. Алиас живо интересовался моими изысканиями, а сам предпочитал книгам походы и странствия по Сариссе. Надо признать, он всегда рассказывал мне, что видел или слышал в своих путешествиях.

Его рассказы были чудесными, изумительными! Именно благодаря Алиасу мы смогли составить карты многих, ранее не известных нам, мест. К примеру, это он наткнулся на вход в Тайные Тоннели. Правда, проникнуть внутрь Алиас так и не смог, но, может, это и к лучшему.

Я сидел за книгами, изучая историю и философию, а Алиас рассказывал нашей подруге, Алиде, о своих странствиях, и я видел, как блестели её глаза. Никто не удивился, что Алида вскоре вышла замуж за Алиаса. Правда, она больше времени проводила одна, чем со своим мужем. Похоже, что приключения он любил больше, чем свою жену.

В голосе старика прозвучала горечь, и Эйлин поняла, что был на Сариссе человек, который любил Алиду больше, чем книги и путешествия. Сяо Лю взглянул в лицо Эйлин:

— Да, ты догадалась правильно. Я тоже с детских лет был влюблён в Алиду, но решил не стоять на её пути. И мне больно было видеть, как Алида сидит одна в доме на краю их родной деревни, как односельчане смеются над ней, потому что у неё такой никудышный муж. Она защищала Алиаса перед всеми, и её тоже стали считать сумасшедшей. С ними предпочитали не общаться, а рассказы о Древе Мироздания, Равновесии Сил стали для людей лишь пустым звуком. Все забыли о власти Братства…

Я навещал Алиду, но Алиасу это не нравилось, и, в конце концов, Алида попросила меня не приезжать больше. Сын, который родился у них вскоре, стал для неё большим утешением в её одинокой жизни. Наверное, она не могла не почувствовать в конце концов неприязни к Алиасу за то, что тот так беспечно покидает её.

С этого момента Эйлин навострила уши — речь шла, похоже, о детстве Штейнмейстера, о котором никому ничего, как она думала, не было известно.

— Маленький Морти рос, видя своего отца лишь изредка. Над ним насмехались сверстники, и он становился рядом с ними затравленным зверьком. Не помогали рассказы Алиды о том, что Морти особенный, что у него есть своё предназначение. «Да, я особенный, — заявил однажды Морти. — И когда я вырасту, они все будут бояться меня, вот увидишь». Алиду тревожило это, и она часто писала мне о своих тревогах, скрывая эти письма от Алиаса.

Алиас тоже изменился, его детское тщеславие разрослось. Он уже занимался не поиском и сбором информации. Он искал Меч. Ему хотелось славы, почестей. Зная, что Равновесие Сил нарушено, он упорно искал хризолитовые семена, мечтал стать Менгиром.

Время от времени возвращаясь в родную деревню, он рассказывал о своих странствиях, а все по-прежнему смеялись над ним. Алида пыталась увещевать его, чтобы он хоть немного остепенился, потому что маленькому Морти был нужен отец, но Алиас только отмахивался от неё.

— Думаю, родители могли ошибиться в моём предназначении, — говорил Алиас жене, появившись из очередной поездки, оборванный, усталый и голодный. — Я чувствую в себе силы стать Менгиром Вечного Древа. Вот только найти хотя бы намёк на то, где остался Огнистый Меч!

— Я тоже хочу стать Менгиром! — сказал Морти, жадно глядя на отца.

— Да где тебе! — отмахнулся от него Алиас.

— Алиас, это же твой сын! — вмешалась Алида. — Будь благоразумен…

Алиас не видел, как загорелись злобой глаза его сына. Он не видел, а может, не хотел видеть того, что дом его покосился, в одном из окон разбито стекло, а крыша в двух местах протекает. Отоспавшись и отдохнув несколько дней, он вновь покидал жену и сына.

Прошли годы. Морти вырос в стройного красивого юношу. Он не был обыкновенным юношей — это сказал бы всякий. Во взгляде Морти горел беспокойный огонь — я узнавал в нём отблески того беспокойства, которое гнало вперёд его отца, Алиаса. Личная жизнь Морти не складывалась. Над Алиасом смеялась вся деревня, считая его сумасшедшим, и к Морти относились как к сыну психа. Девушки исподтишка посмеивались над ним, а парни в открытую издевались и оскорбляли его.

Как ни старалась Алида, она не могла вытравить ненависть из души сына. В конце концов Морти женился на девушке-сироте, которая была слишком робкой, чтобы смеяться над ним. Узнав его поближе, она стала бояться его, и, к сожалению, Морти это понравилось. Алиас не был на свадьбе сына, и роль отца пришлось исполнить мне.

— Я стану великим, и вы ещё будете гордиться тем, что стояли рядом со мной! — сказал Морти за свадебным столом.

Гости (их было немного) снисходительно рассмеялись, Алида покраснела, а невеста тихонько шепнула:

— Не надо, Морти, они же смеются над тобой…

В гневе он ударил невесту по лицу. Из разбитой губы её потекла кровь. Он замахнулся ещё, но гости вскочили из-за стола и удержали его. Получился скандал. Алида проплакала всю ночь. Я ждал, что мой друг вернётся, но он начисто забыл о семье. Через день я уехал и оставил Алиде кое-какие книги.

— Какие именно? — поинтересовалась Эйлин.

— Я помнил, как живо всегда Алида интересовалась магией и всем, что с ней связано. Я тоже много занимался этой темой и оставил ей «Предположительную историю магии», «Заклинания Братства и как им противостоять», «Следы волшебства» и тому подобные труды…

Сяо Лю виновато потупился.

— Ты знал о сомнительных интересах сына Алиаса и оставил там такие книги! — сокрушённо произнесла Эйлин.

— Я думал только об Алиде. К тому же Алиас, хотя и был тщеславным гордецом, не был совсем уж плохим человеком и тем более — он не был плохим исследователем. Пользуясь его воспоминаниями, мне удалось сохранить множество ценных фактов.

К примеру, он никогда не догадывался, насколько он был близок к разгадке Огнистого Меча. Он путешествовал по Кхэтуэлу и подошёл довольно близко к Скале Теней, но пробиться к ней не смог. Он подробно рассказал мне, с чем ему пришлось столкнуться по пути. Догадки, надо признать, зародились у меня не сразу. Но к тому моменту, когда вы появились в Бао Хане, я знал, куда вас направить.

— Мы остановились на том, как Морти женился, — напомнила Эйлин.

— Очень скоро после свадьбы несчастная девушка осознала свою ошибку. Морти отличался крутым нравом, и рука у него была тяжёлая. Бедняжка частенько ходила в синяках, но перечить мужу больше не осмеливалась. Боюсь, что, если бы не Алида, Морти прибил бы свою жену до смерти. Из-за насмешек односельчан и невнимания отца Морти стал жестоким.

Зэм, которая тогда ещё не была старой, часто в письмах просила меня присматривать за Морти и помогать Алиде. Но я с головой ушёл в исторические изыскания. Забыл рассказать, что Зэм тоже была из Хранителей. Однажды (это было гораздо позже рождения Морти) она нашла на пороге своего дома мальчика. Зэм точно знала, что в предыдущие несколько дней в Ровер Ланде не родился ни один ребёнок, поэтому появление малыша её озадачило. В общем, мы до сих пор толком не знаем, откуда взялся Фергюс — так она назвала мальчика.

— Да, в Поселениях Странников я уже слышала от Зэм эту историю.

— Тогда вернёмся к Алиасу. Он и не заметил, как в сердце его сына выросла ненависть к нему и всему, что делал Алиас. Наверняка это видела Алида, но сладить с повзрослевшим сыном уже не было никакой возможности.

А Морти увлёкся чтением тех книг, что я оставил Алиде. И через некоторое время она заметила, что он пытается проводить магические эксперименты. Зная о том, что он — не маг, Алида не встревожилась. Зато очень боялась того, что происходит, жена Морти. Она ждала ребёнка и очень просила своего мужа не делать ничего, что могла бы повредить малышу. Он презрительно кривил губы и отодвигал её с дороги. Боюсь, что первые заклинания Братства Морти усвоил именно из тех книг, что я оставил Алиде.

Никто не понял, что именно произошло в тот роковой день. Алиас отсутствовал, как обычно. Алида возилась на огороде. Вдруг до неё донеслись крики из дома. Она побежала туда и увидела, что жена Морти пытается забрать у него из рук книгу о заклятиях Братства. Морти пришёл в ярость. В последнее время его вспышки гнева становились всё более ужасными, он даже не считал нужным сдерживать себя в присутствии жены и матери. Морти вырвал из рук у своей жены книгу и одним ударом отшвырнул бедняжку к противоположной стене. Алида не знала, к кому кинуться. Морти развернулся и ушёл в сторону леса. Его не было до вечера.

В этот день родился его сын, а вечером, не приходя в сознание, умерла его жена. Алида говорит, что перед смертью она шепнула в адрес Морти что-то вроде проклятия. Алида всё ждала, когда явится её сын и увидит, что он наделал.

Морти появился, когда уже стемнело, скользнул взглядом по ребёнку и чуть более внимательно посмотрел на остывающее тело жены.

— Надо же, — хладнокровно сказал он. — Она сумела противиться заклятию до самого вечера. Хотя я надеялся, что она вообще не успеет родить. Мне придётся практиковаться.

И равнодушно прошёл в свою комнату. Алида была в ужасе. Она боялась, что младенец умрёт, а после слов Морти стала бояться, что он что-нибудь сделает со своим нелюбимым и нежеланным ребёнком.

Ночью она собрала все книги, что я оставил ей, и развела костёр во дворе. Морти услышал шум и выскочил во двор полуодетый.

— Не смей трогать эти книги! — закричал он на мать, и Алида явственно увидела безумие, проступившее в его чертах.

Но она не подала виду, как она испугалась, и продолжала раздувать пламя. Тогда Морти вернулся в дом, а затем вышел, держа на руках маленького Мелиса.

— Отдай книги, старая дура, иначе в огонь полетит и этот щенок!

Алида смотрела на сына и не узнавала своего милого светловолосого мальчика. Этого не может быть! Её малыш никогда бы не сказал таких слов.

— Но он сказал, — сумрачно произнесла Эйлин. — А незадолго до этого что-то сделал со своей женой…

— Да, мы так и не смогли определить, от чего умерла бедняжка Мелисса. Это в честь неё малыша назвали Мелисом. В общем, Алида отдала Морти книги. Он заперся в комнате, возился там до самого рассвета, а утром ушёл куда-то не попрощавшись.

Алида осталась хоронить невестку и растить новорождённого внука. Вернулся Алиас, и Алида рассказала ему о случившемся. Казалось, Алиас теперь угомонится. Он винил себя в происшедшем, но выводы сделал совершенно неправильные.

— Алида, я должен разыскать Морти и остановить его, что бы он там ни задумал!

— И как же ты это сделаешь?

— Я знаю, что Сяо Лю известны многие тайны, я поеду к нему, и он научит меня секретам мастерства! Наверняка он поможет отыскать мне утраченный Огнистый Меч, и я отправлюсь на поиски Морти!

— Алиас, ты не так уж молод, да и наш внук требует внимания. Не повторяй ошибку, совершённую по отношению к сыну. Морти рос без отца под градом насмешек, и вот к чему это привело. По нашей вине Мелис лишился матери, отец оставил его, не бросай сиротку на произвол судьбы!

— Алида, ну какой же это произвол судьбы! — отвечал ей Алиас. — С Мелисом остаёшься ты, он не одинок, а я попытаюсь исправить ошибку…

Алиас отправился ко мне. Но я не был склонен учить его. Я не видел в нём Менгира. У него не было многих необходимых качеств. И я не стал говорить ему, где, по моим догадкам, находится Меч, не стал обучать его…

— Наверное, он обиделся, — вставила Эйлин.

— Обиделся — это не то слово. Он был в ярости. Он кричал, что я затаил на него злобу с тех времён, когда Алида предпочла его, Алиаса, а не меня. Эти слова послужили мне ещё одним подтверждением, что Алиасу нельзя безоговорочно доверять. Между Посвящёнными нельзя допускать сведения счетов — запомни это, Эйлин.

Эйлин кивнула.

— А что случилось дальше?

— Алиас продолжал бродить по Сариссе, искал артефакты, любые, какие подвернутся, составлял карты (надо признать, это были отличные карты), писал различные путевые заметки. Алида растила Мелиса. Ему тоже она рассказывала всё, что полагалось знать человеку из Круга Посвящённых. Малыш слушал её с благоговением. А когда возвращался из путешествий дед, то не было большего счастья для мальчика, чем послушать рассказы живой легенды о странствиях и приключениях.

Однако слишком много забот легло на плечи Алиды. И она не выдержала. Её письмо, к сожалению, пришло ко мне слишком поздно, и я успел приехать, но не смог ничего сделать. Если бы она написала мне раньше! Ведь в моих силах было ей помочь, она знала это! Но Алида была очень гордой, она не хотела просить меня ни о чём. Только перед смертью…

Сяо Лю замолчал. Эйлин видела, как тяжело ему было рассказывать о смерти женщины, которую он любил всю жизнь. Однако старик собрался с силами и продолжал рассказ:

— Алида хотела дать знать Алиасу, но никто, естественно, не знал, где он. Состояние её ухудшалось на глазах. Перед смертью она беспокоилась о том, что за Мелисом некому будет присмотреть. И я пообещал ей, что из малыша вырастет достойный человек. Про Морти мы оба молчали, как молчали об отсутствующем Алиасе.

В последние минуты Алида шепнула мне:

— Я знаю, что ошиблась в самом начале. За красивыми словами и яркими рассказами я не увидела самого главного. Теперь-то я понимаю, что в неприметном и скромном человеке можно найти мечту всей жизни. Но сейчас уже поздно. Спасибо тебе за всё, Сяо Лю. Спасибо за то, что ты был…

С этими словами она умерла. Я похоронил её. Через несколько дней вернулся Алиас. Он был потрясён безвременной смертью своей жены. Всё-таки он любил её. Он остался с Мелисом.

Теперь он не мог бродить по всему краю, где ему хотелось. Поневоле он возился с внуком. Он узнал, что над ними смеётся вся деревня, считая сумасшедшими. Однако Мелис был не так похож на Морти, как может показаться внешне. Мелис старался не обращать внимания на эти насмешки и даже подбадривал деда, когда подрос. Издёвки не сломили его, не озлобили, а сделали сильнее. Конечно, чтобы быть Менгиром, требуется больше решительности, но, похоже, он обрел её, когда встретил тебя и Нелли.

Сяо Лю замолчал. Ни слова не говорила и Эйлин. Наконец она сказала:

— Ситуация понятна. Но ничего не прояснилось насчет Штейнмейстера. Где был Морти всё это время? Как он сумел поднять Братство и подчинить себе столько людей? Сам он говорил Мелису, что убил Алиаса своими руками в кабинете резиденции…

— Думаю, он сказал правду. Где скитался Морти все эти годы — никто не знает. Алиас время от времени предпринимал вылазки в разные места. Наверное, во время одной из них он напал на след своего сына. Мы считали, что Морти подался в Загорье. Всем говорили, что он там пропал без вести. В общем-то, мы оказались очень близки к истине. Тот Морти, которого всегда видела Алида, исчез давным-давно. Судя по тому, что он рассказал вам, Алиас всё-таки попытался заняться воспитанием сына. Только он забыл, что его сын стал Верховным Мастером Братства Штейн, как и Мастер забыл своё настоящее имя — Мортаг.