Глава восьмая

Алкана

Лейтен вел принца к своему дому, неожиданно радуясь ночи. Если бы не темнота, если бы не вязкий туман, скрывающие лица и одежду — вряд ли бы удалось выбраться из темницы незаметно. Руат почувствовал себя неожиданно плохо, когда они оказались за пределами пропахших сыростью помещений, и Адасия решил не испытывать судьбу и оставить телепортацию на крайний случай. Легче дойти, да и через пару кварталов принц перестал цепляться за плечо герцога и шел рядом, лишь изредка касаясь рукой рукава рубашки Лейтена, словно проверяя, не пропал ли тот.

Сомнения все еще терзали герцога. Он пытался не оглядываться на громаду дворца, не думать о том, что скажет завтра наследнику. Его долг рассказать Арлейну про Руата, а после наблюдать, как мальчишку увозят из дворца. Но это слишком сильно нарушило бы планы принца по срыву готовящейся свадьбы Янежи, они уже и так пошатнулись из-за Илиэля, словно испарившегося в воздухе. Руат станет лишь еще одной помехой. К тому же, Арлейн не может без повода отослать младшего брата из столицы, сам ведь заявил, что на свадьбе будет присутствовать вся семья Варуя, и подобные действия Дастейн может расценить как оскорбление. И Руату Лейтен слегка, но сочувствовал. У него должны быть причины поступать так, как он поступал. И Адасия надеялся, что сможет их услышать.

— Сюда, — Лейтен взял принца за руку, чуть повыше локтя, и потянул в сторону. Они уже почти пришли, оставалось только пройти через сад к дому.

— Не обязательно ко мне прикасаться, если боитесь выпачкаться в крови, — вдруг произнес Руат. Лейтен от неожиданности замер, и мальчишка, воспользовавшись этим, освободился и даже сделал шаг назад.

— Хорошо, — Адасия приблизился и нашел в темноте перепачканные кровью пальцы Руата, несильно сжал. — Теперь идемте.

Ворота и темный, спящий сад они миновали в тишине, молчаливо поднялись по ступеням. Принц вновь подал голос, когда они вошли в дом, и Лейтен зажег настенные светильники.

— Я думал, у богатого герцога дом побольше будет. Вы ведь богаты?

— Большой дом — в другом квартале, со слугами, огромным садом, несколькими пристройками и небольшим залом для приемов, — поделился Лейтен. — Но я там не живу, слишком…

— Помпезно? — Руат попытался выглядеть участливым и догадливым, но вымазанное в крови лицо не добавило ему серьезности, зато заставило герцога весело фыркнуть.

— Именно. Терпеть не могу роскошь.

— Тогда зачем вы во дворце? — мальчишка чуть нахмурился, словно смех Лейтена его чем-то задел.

— Потому что я должен помогать королевской семье всем, чем могу.

— Значит, — принц перегнул брови, — и мне в том числе?

— К чему вы клоните, Ваше Высочество? — Адасия подстроился под тон Руата, и обстановка стала напоминать ему разговор в пыточных.

— Я хочу, чтобы меня казнили, герцог Адасия. Казнили, а не тащили в свой личный домик, дабы никто не знал, что это именно я — убийца. Чего вы добиваетесь? Неужели думаете, что сможете вразумить меня многочасовыми нотациями? Ах, я скажу ему, как плохо убивать, и послушный мальчик прекратит этим заниматься. Серьезно? — Руат не срывался на крик, но быстрый, горячечный шепот почему-то казался ужасней. Надо было как-то остановить принца, не ввязываясь в спор, но и не дать ему повода считать себя правым.

— Ваше Высочество, вы пили когда-нибудь вино?

— Что? — Руат осекся, глядя на герцога полными изумления глазами.

— Вино. Пробовали?

— На праздниках… — растерянно пробормотал он, — иногда.

— Значит, нет, — и прежде, чем тот произнес еще хоть слово, Лейтен увлек принца вглубь дома. — Что ж, все бывает в первый раз.

Герцог привел Руата в небольшую комнату, а сам, сказав, что скоро вернется, вышел. Оставшийся в одиночестве принц вздохнул и огляделся. В сравнении с огромными залами дворца гостиная была совсем крохотной, да и обставлена довольно скудно: низенький диван, кресло с наброшенным на него старым вязаным пледом и огромный книжный шкаф у стены. На полу не было даже ковра, даже самого дешевенького, без вычурной вышивки, только темное дерево под ногами.

Присаживаться юноша не стал, решив, что его испачканная кровью одежда и светлая обивка дивана будут плохо сочетаться друг с другом, и вместо этого подошел к полкам с книгами. Среди множества названий взгляд даже выцепил знакомые, некоторые тома Руат встречал в королевской библиотеке, остальное же принц видел в первый раз.

И все же… Лейтен поступает нелепо. Казнь будет лучшим выходом из этой ситуации, но герцог будто не хотел этого понимать. Руат не знал, сколько лет Адасии, но тот казался старше даже Арлейна, почему же ведет себя так глупо? Неужели жалеет? Но во дворце он всегда казался холодным и отчужденным, и на Руата глядел так надменно, что принц срывался на насмешки, желая узнать, как тот выглядит, улыбаясь. Единственными, с кем общался Лейтен, были Арлейн и Илиэль, поэтому, когда Руат увидел его на пороге пыточной, даже обрадовался. Но Адасия вместо того, что бы выполнить свой долг и отвести принца к страже, притащил к себе домой. И что теперь? Ждать, пока кто-то другой поймает его? Или прийти к старшему брату и рассказать обо всем? Хотя вряд ли оба эти варианта исполнимы, если его нашел Лейтен, то поисками пропавших эльфов руководит Арлейн, и значит, пока никто из стражи не вмешается. А признание наверняка получится провальным, ибо кто поверит в такой бред? Младший принц — маг крови, убийца, преступивший законы.

— Вы успокоились, как вижу?

В комнату вошел Лейтен. Герцог успел сменить одежду и сейчас стоял перед принцем только в штанах и рубашке с закатанными до локтя рукавами.

— А вы явно равнодушно относитесь к правилам этикета, — настороженно ответил Руат.

— Ах, да, именно о них я должен сейчас беспокоиться, — Адасия весело фыркнул. — Думаю, теперь это не столь важно.

— То, что я убил нескольких эльфов, не дает вам право забывать о том, что я все еще принадлежу к королевской семье, герцог Адасия.

— Только потому, что я об этом не забываю, вы до сих пор здесь, Ваше Высочество, — улыбка пропала с лица Лейтена. — Вас не могут казнить, как бы вы сильно этого не желали.

— Отчего вдруг? — Руат непонимающе нахмурился.

— Вы забыли о свадьбе Янежи? Ваш брат ведь ясно сказал, она состоится лишь тогда, когда на ней соберется вся семья Варуя. Если вас казнят — Дастейн воспримет это как оскорбление. Арлейн даже из столицы вас увезти не может.

Руат почувствовал, что у него дрожат ноги. Как же он умудрился забыть об этом? До свадьбы еще месяц, к тому же, она откладывается из-за пропажи Илиэля, — принц представил, сколько долгих ночей он еще проведет, пытаясь перебороть желание убивать, видеть чью-то кровь на лезвии ножа, ощущать, как жизнь покидает тела эльфов.

— Что мне тогда делать? — он взглянул на Лейтена с отчаянием. — Я не могу прекратить… это.

— Для начала стоит принять ванну, Ваше Высочество, — ошарашил его герцог. В серых глазах Лейтена не было ни намека на веселье, и Руат недоуменно переспросил:

— Ванну?

— Вы же не собираетесь ходить в таком виде? — Адасия снова улыбнулся. — Я уже все приготовил, а после, если захотите, я провожу вас во дворец.

— Спасибо.

— Пойдемте, я покажу, куда идти, — предложил герцог.

— Нет, я сам… если можно?

— Конечно, — Лейтен едва заметно нахмурился. — Направо по коридору…

— Я найду, — Руат попытался улыбнуться. — Спасибо.

Ванная оказалась еще меньше гостиной. Руат вспомнил свою ванную во дворце, с выложенным мрамором полом и огромным углублением в нем, заполненным горячей водой, и тоскливо воззрился на большую деревянную кадку посреди комнаты. Кажется, герцог не лгал, когда говорил, что роскошь ему не по душе.

Однако выбирать не приходилось, поэтому принц избавился от одежды, распустил волосы и забрался в воду. Слова Лейтена о том, что его не казнят, испугали Руата. Принц боялся своего дара, слишком сильного, чтобы с ним совладать. Будь его воля — он бы одернул наивного ребенка, решившего узнать чуть больше о запретной магии, которым он когда-то был. Почему во дворце все всегда равнодушно относились к его увлечениям? Слуги, придворные, даже семья — все они смотрели сквозь пальцы, словно бы позабыв о его существовании. Да что там, даже сейчас он мог спокойно подойти к любому стражнику и рассказать о своем даре. И ничего не будет, эльфы посмеются и похвалят остроумность принца. Никому и в голову не придет, что он не шутил, не пытался привлечь к себе внимание, только хотел прервать свои мучения.

Ведь каждый день — попытка перебороть себя, справиться со своими эмоциями. Все считали, что младший принц нелюдим — а он всего лишь боялся того, что сорвется и случайно причин кому-то вред. А сорвавшись — не сможет остановиться. Руат читал о тех ужасах, что устраивали сошедшие с ума маги крови, но никогда не думал, что сам окажется близок к этому. Пока он убивал лишь по ночам, в тишине и темноте, когда сдерживать безумие, затронувшее разум, становилось невыносимо. Но что будет дальше?

Принц мечтал о казни, как об избавлении. Но теперь… получается, все было бесполезно? И придется сходить с ума еще сильнее, чтобы в один день на случайное прикосновение ответить заклинанием, которое разорвет несчастного на множество мелких кусочков? Руат не желал себе такого будущего. Да и вообще о будущем не думал, ожидая лишь того момента, когда его секрет вскроется, а его самого поведут на площадь, чтобы лишить жизни на глазах у огромной толпы. И сейчас терялся оттого, что этого не произойдет.

Руат вернулся в комнату уже тогда, когда Лейтен начал беспокоиться о принце. Мальчишка не переоделся в одежду, оставленную ему герцогом, только стянул с себя окровавленный камзол, который сейчас держал в руках. Видно, не очень доверял, что было вполне понятно. Но входить в комнату Руат почему-то не спешил и мялся на пороге, низко опустив голову. С потемневших золотых локонов капала вода, а принц молчал.

— Может, чаю? — Адасия дружелюбно указал на столик, где уже стояли чашки. Руат от его слов слегка вздрогнул и посмотрел опустошенно, без единого намека на какие-то чувства.

— Вы говорили что-то про вино.

— Можно и вино, — Лейтен пожал плечами. — Я схожу за ним, подождете?

Принц кивнул, но с места не сдвинулся. Герцог вздохнул и, поднявшись с дивана, приблизился к принцу. Тот даже не отреагировал, когда Адасия взял его за плечи и отвел к креслу.

— Я сейчас вернусь.

Лейтен сдержал свои слова, и уже через пару минут вернулся с бутылкой и двумя бокалами. Руат за это время успел закутаться в плед, и смотрел уже осмысленно. Герцог разлил вино и протянул один из бокалов принцу. Тот принял его чуть дрожавшими руками, сделал глоток и вдруг разочарованно скривился.

— А везде написано, что вино приятное на вкус.

— В первый раз действительно не очень, — Адасия отпил немного. — Со временем привыкаешь и начинаешь ценить.

— У меня нет времени, — Руат поставил бокал на стол.

— Подобные заявления смешат, когда звучат из уст ребенка.

— Я не ребенок.

— Вам всего семнадцать, Ваше Высочество. Еще семь лет до совершеннолетия вы будете ребенком.

— Хорошо, — внезапно согласился принц и потянулся за вином, — тогда вы спаиваете ребенка, к тому же, принца. Вам за это ничего не будет?

— Если вам не нравится вино, не обязательно так явно выражать свое недовольство. Могу приготовить вам глинтвейн, если хотите.

Руат склонил голову набок, словно обдумывая это предложение.

А уже через полчаса Руат грел пальцы о чашку с горячим вином, и поглядывал на герцога без испуга и равнодушия. И даже насмешки в зеленых глазах герцог не видел, словно бы принц разом избавился от своей привычки язвить. Они долго молчали каждый о своем, а потом принц задремал в кресле, и Адасия не стал его будить.

Во дворец Руат отправился только на рассвете.