3.4. «Не было бы счастья...»

Веда

— Тётя Веда! — раздался детский голосок и на полном ходу в неё врезалось что-то невысокое, худое и щуплое. Но удар получился такой, будто, как минимум, это самое, которое щуплое и худое, весило килограммов сто. Отдышавшись и опустив взгляд, Веда увидела нечто рыжее и пушистое. Затем Веда разглядела яркие, по-детски ясные, зеленые глаза, имеющие янтарные прожилки.

— Рыжик? — узнала она Влада, солнечное чудо двенадцати лет в светлой зеленой рубашке, поверх которой одета коричневая кожаная безрукавка, а коричневые штаны заправлены в черные ботинки, когда-то принадлежавшие его старшему брату Владомиру, а теперь видно перешедшие ему. По наследству, — Привет, — радуясь встречи Веда обняла его, — Ты каким судьбами здесь?

Влад и Мир тоже вместе с родителями жили в Бубликах. Они очень сдружились. Влад привязался к Веде, как и она к нему. Она часто занималась с ним правописанием, арифметикой, чтением, играла и всячески поддерживала. Владу нравилось вырезать из дерева всякие мелкие и милые штучки, и она занимаясь с ним, поощряла его хобби. И когда несколько лун назад они всей семьей, как и Дан с Лизой, переехали, Веда очень тяжело пережила это. Хотя старалась и не показывать. И к своему стыду, куда именно они уехали, вспомнить не могла. А сейчас обнимая этого вихрастое рыжее чудо радовалась всей душой. Радовалась, что перед своим отбытием из этого мира она смогла увидеть так прикипевшего к её сердцу маленького солнечного человечка.

Они вчетвером остановились в многолюдно толпе, которая как большой муравейник обтекала их, двигалась в разные направления по площади от лотка к лотку, от шатра к шатру, в ожидании танцев. Вера с Виром остановились ту же, наблюдая за встречей старых знакомых.

— Так у нас тут дядька живет. Вот мы Миром приехали на праздник. А ты как тут? — смотря радостно-восторженными взглядом на нее, ребенок не выпускал её из объятий.

— Да мы проездом. Вот тоже на праздник пришли. А где Мирушка?

— А он тут с Тонькой ругается.

— Опять?

— Не опять, а снова, — ответил одним из её выражений парнишка, — Вер привет, — повернувшись наконец к ожидавших её друзьям, поздоровался он. И уже обращаясь к Виру, — А ты кто будешь?

— Вир. Друг Веды и Веры, — протягивая руку для рукопожатия, представился наемник.

— Тогда и мой друг, — пожимая протянутую лапищу Вира, постановил Влад, — Пойдемте танцевать, раз пришли, — утягивая Веду за собой на площадку, где уже собирались самые нетерпеливые, предложил мальчишка.

Предложение было принято единогласно. И следующие пол часа они занимались тем, за чем, собственно, пришли. Танцевали, подпевая поющим, веселились, смеялись, пробовали разные напитки. Не алкогольные. Вир не разрешил, назвав их троих детьми. А также делились новостями. Уставшие, но довольные они согласились зайти в гости к дядьке Влада с Миром, Лаудиусу. Коренастому и такому же солнечному, как мальчишки, мужчине с добрым нравом, но справедливому и исполнительному. Будучи торговцем, он не ударился в крайность этой стези и остался честным и усердным работягой. За что его здесь уважали.

Жила семья Лаудиуса недалеко. Только начав заниматься торговлей, он приобретал дом рядом с торговой площадью. С заделом, так сказать, на будущее. И не прогадал. Всё необходимое находилось в шаговой доступности. При том, как для его семьи, так и при поиске его лавки потенциальными покупателями. Вот и сейчас они быстро нашли нужный дом. Семья Лаудиуса как-то приезжали к ним в Бублики и Веда лечила дяде Влада спину, а Кларе, его жене, невысокой, миловидной женщине с каштановой волной волос, подбирала травки для укрепления здоровья. Они с женой, как раз собирались ужинать, ожидая мальчишек, и очень обрадовались старым знакомым. Что нельзя было сказать об Антонии. Их приемной дочери, с карими глазами и каштановыми кудряшками волос. Она вернулась чуть раньше Мира. Судя по настроению они всё-таки поругались. И теперь она исподлобья наблюдала за гостями. Вернее за одной из них. А ещё точнее, за Ведой.

Девушка почему-то вбила себе в голову, что Веде нравиться Владомир и она обязательно захочет его увести у неё. Хотя сама «сладкая парочка», как обозвала их Веда, даже не встречались. А только постоянно ругались, доставая друг друга придирками и замечаниями. У Веды даже появилась идея посадить их напротив и открыть глаза на их обоюдную симпатию, но посчитав, что не маленькие и сами разберутся, коль судьба, оставила её реализацию.

И вот сейчас, сидя за столом и делясь новостями или вспоминая забавные истории, Веда старалась не замечать косых взглядов «соперницы» за внимание Мира. Друзья не заметили как пролетел час, затем другой.

Влад подарил ей с Верой вырезанные им самим из какого-то дерева красивые заколки-гребешки, в виде большого цветка, типа распустившейся розы, от которого вниз висюльками на четырех тоненьких колечках-цепочке отходили ростки с листиками и маленькими бутончиками, а на концах прикреплен малюсенький вензель в форме буквы V. «Победа», — подумала она, «Хороший знак» и поблагодарив дарителя, тут же заколола им волосы. Смотрелось очень красиво.

— Слушайте. А не пора ли нам уже домой? — Вера, потянулась, — У вас хорошо. Но пора и честь знать.

— Да, ладно. Сидите. Мы потом вас проводим, — отозвался Лаудиус, — Сейчас ещё на танцы сходим все вместе. А потом можно и по домам.

Предложение опять было принято единогласно. И все отправились на площадь.

***

Танцы удались. Площадь сияла вся в огнях. А музыка создавала такое настроение, что ни одна грустная мысль не закрадывалась в голову. Хотелось танцевать, петь и радоваться празднику.

И Веда танцевала, пела и радовалась. Рядом друзья. Мысль об Эле она загнала подальше. Чтобы не портить вечер ни себе, ни окружающим. И теперь получала удовольствие от веселья. Наблюдая, как Лаудиус вытанцовывает с Верой, а Вира пригласила на танец Клара. Сама Веда танцевала то с Владом, который это дело очень любил и все танцевальные па получились у мальца замечательно, то с Миром, ловя на себе сердито-выжидательный взгляд карих глаз.

— Ты с Тонькой помирился бы, — предложила она, кружась в очередном танце с Миром, — Ведь напрасно изводите друг друга.

— Сама виновата. Нечего скандалы устраивать. Я ей кто? Никто. Вот пусть права не качает.

— Ой. Умный нашелся. Поговорили бы. Выяснили всё. А уж потом условия обсуждали.

— А вдруг она посмеется? — как-то потеряно вдруг спросил Мир.

— Друг мой сердечный, а давно ты в трусишки записался?

— Я не трус, — взвился парень, но ту же тише признался, — Но … если она… ну, нет скажет… со стыда же можно сгореть.

— Со стыда можно сгореть, если тебя за руку поймали на воровстве. А тут, если откажет, можно только выводы сделать.

— Какие?

— Что она тебя не оценила, какой-ты у нас хороший. И она тебя не достойна. Но она не откажет.

— Ты так думаешь? — с затаенной надеждой спросил парень.

— Знаю. Она же тебя ревнует, — он перевел взгляд на девушку, которая поймав его, сразу же ответа свой, отворачиваясь и теряясь в толпе, — Сейчас найди её и поговорите. Хватит уже друг другу нервы трепать. И мне легче дышать будет.

— Тебе? — не понят он.

— Так она тебя ко мне и ревнует, — усмехнулась Веда, — Так что давайте. Миритесь. Дружитесь. И живите в мире. Миру мир, — оба засмеялись и когда музыка закончилась парень пошел выполнять поручение Веды, а она отправилась к столику, за которым её уже ждали Вера с Виром.

— Ну, когда домой? — подходя, спросила она.

— Давай ещё чуточку, — попросила подруга, строя умильную рожицу.

— Ну хорошо. Чуточка пошла, — все заулыбались и Вера тут же потащила Вира опять танцевать. Он даже не пытался сопротивляться, понимая, что силы не равны.

Пока она сама отдыхала и наблюдала за танцующими, пришла Антония и буквально бухнулась на лавку, не смотря на неё.

— Что как бука? — обратилась она к дочке Клары с Лаудиусом, — Мир тебя не нашел?

— Он меня искал? — удивилась та, первый раз без злости смотря на Веду.

— Да. Я его отправила к тебе мириться. Он обещал поговорить с тобой.

— Зачем?

«Ну вот не хотела лезть. А приходится», подумалось ей. В слух же она сказала.

— В неземной любви будет тебе признаваться.

— К-как? — опешила девушка.

— Ну, как именно не знаю. А вот то, что ты ему нравишься это и так ясно.

— Правда? — с затаенной надеждой, как до этого сам Мир, спросила она.

— Правда. Да ты и сама …

— Нет. Я не…

— Ну и глупо, — и видя не понимание на лице Тони, продолжила, — Если он тебе нравится, а ты его сейчас оттолкнешь. Он же может больше не подойти. Уйдет к другой, которая не будет дурой. А ты потом жалеть будешь.

— Но…

— Ты скажи, он тебе нравиться?

— Ну, — девушка отвела взгляд и покраснела, — Ну, он хороший. Наглый, правда. Вредный. Хочет чтобы всё по его было. А ещё рыжий.

— А что не так с рыжими? — не поняла её Веда.

— Ну, он же конопатый, — со смущенной улыбкой пояснила Тоня.

— И что? С лица воду не пить. Главное чтобы тебе нравился и человек был хороший. Так что решай. Он тебе нужен. Поговорите. Без претензий. Просто выясните всё. Не нужен. Отпусти и скандалы не закатывай.

— А ты бы….

— Если бы любила — поговорила, — ответила Веда, отводя взгляд, так как понимала, что как раз этого она делать и не собирается. Не готова ещё.

— О! Вот вы где, — раздалось рядом и за стол приземлился Мир, — Тонька, надо поговорить. Пойдем, пройдемся.

— Ну пошли.

Парень с девушкой скрылись из вида, а Веда отпив из кружки сока, продолжила наблюдать за танцующими парами, размышляя о том, что не важно человек ты или какой другой расы, все хотят жить в мире. Вон и у русалов есть даже такие штуки, позволяющие общаться людям с ними и под водой. Она перевела взгляд на кольцо на своей руке, гадая, что будет если его повернуть нужным образом не в воде, а на суше. Не долго думая, Веда повернула колечко и прислушалась. Ничего не изменилось. «Значит оно работает только под водой», решила она, собираясь вернуть всё обратно.

— Веда, — позвал её Вир. Она подняла взгляд на него, — Давай уже закругляться. Не хотелось бы возвращаться по темноте. Да и не нужно чтобы нас провожали.

— Хорошо. Бери Веру. Я сейчас на пару минут отойду. А потом попрощаемся и пойдем.

Вир повернулся, выискивая танцующую пару Веру с Владом, а Веда направилась к шатру, где девушки могли уединиться и привести себя в порядок. Быстро покончив со своими «делишками» она вышла из временного помещения. Сделала вздох полной грудью, радуюсь вечеру и сделала шаг. Ещё она успела ощутить боль в затылке, перед тем как провалиться в темноту, теряя сознание.

Эллариан

«Прибью. Обоих. Вот только найду. Нет. Всех троих. И Вира до кучи», бушевал Эл, шагая по площади высматривая «сбежавших». «Додумались. Записку оставили. Молодцы», накручивал он себя.

Солнце ещё не село, но сумерки уже сгущались. И это его поискам никак не способствовало. Он вернулся из поездки только полчаса назад и узнал из записки, что эта троица направилась на танцы. И как бы он не устал, но быстро умывшись и переодевшись, Эл отправился на площадь, зная, что не успокоится, пока обе бесшабашные девчонки не окажутся в своих покоях во дворце.

Веру с каким-то парнишкой он заметил сразу. Рядом с ними стоял Вир, разговаривая с крупным рыжим мужчиной. Подойдя он заметил, что они стоят возле стола, за которым сидела довольная молодая парочка и женщина с густой темно-каштановой копной волос. На столе лежала маленькая сумка Веры, которую она купила себе ещё в Ситоне.

— Вечер добрый, — поздоровался он первым.

— Добрый, — настороженно ответил мужчина.

— Привет, — отозвался Вир, — Мы уже собрались обратно. Сейчас Веда подойдет и пойдем.

Эл немного расслабился, что поиски закончились и ничего страшного не случилось.

Ой, — услышал он, так как музыканты как раз закончили играть очередную композицию и взяли перерыв, — Веда… — повернувшись Эл увидел застывший страх на лице молоденькой девушки.

— Что? — он сделал шаг к ней. Но девушку тут же загородил собой сидевший вместе с ней рыжий паренек, — Не злите меня. Что случилось? Где Веда? — раздраженно спросил он, уже сердцем чувствуя, что что-то случилось.

— Я… — девчонка перевела взгляд на парня, но тут же опустила его, продолжая заикаясь объяснять, — понимаешь… я думала… а она сказала, что ты…. И я… я же не знала… а она мне потом сказала… но я не хотела… а потом забыла…

— Так. Тоня успокойся, — старался говорить спокойно коренастый мужчина, по-видимому, её отец, — Где Веда? Что случилось?

— Я попросила… Дика, чтобы он отвлек её, — она так и не подняла взгляд, а голос с каждым словом звучал всё тише и глуше.

— Что ты попросила? — переспросил её отец.

— Дик должен был … отвлечь Веду, а я бы… я бы… я хотела поговорить с Миром.

— Где сейчас Дик? — пряча беспокойство за маской холодности, спросил Эл.

— Он там, — она указала в сторону городского парка, — Мы должны были встретиться там.

— Пошли. И молись девочка чтобы с неё было всё в порядке.

— Эл, — позвала его Вера, подошедшая сразу же, как только возник вопрос о Веде, — Не надо. Она же не со зла. И Веда будет против. Ты же её знаешь.

— Веди, — также холодно приказал он.

Тоня, как назвал её отец, встала. Мир не отпуская её, пошел рядом. Эл направился за ними. Рядом с ним шел Вир, держа Веру за руку.

«Молодец», мимоходом отметил он, «Не хватало ещё и принцессу потерять».

— Дик, — меж тем позвала девчонка, подведя их к пруду. Посреди старого пруда на насыпном островке стояло старое дерево, корни которого уходили глубоко в воду, а кроны закрывали весь островок от солнца. Мостик на этот остров был обрушен.

— Странно, — подал голос Мир, — Мост сломан. Вчера ещё цел был.

— Дик, — ещё раз позвала его Тоня, — Выходи. Тебе ничего не будет. Отпусти девушку. И пойдешь домой.

— Не могу, — жалобно донеслось с острова.

— Что это значит? — холод в голосе Эла мог сковать весь пруд.

— Я её тащил сюда, — так и не показавшись, принялся объяснять Дик, — А мост провалился… я не удержал и она… я не хотел. Я думал подержу её здесь и отпущу. Полчаса, как договаривались и всё. Я не хотел, — в голосе парня стояли слезы.

— Что ты с ней сделал? — глухо спросил Эл, понимая, что если бы Веда была в сознании она, как минимум, подняла шум.

— Ничего…. Ну почти… я её ударил по голове…. Она упала… ну чтоб не кричала и не шумела…. Я думал принесу сюда. Она придет в себя. Потом я её отпущу… а тут мост… я не хотел…

— Ты даже не пытался её вытащить? — если бы у него был дар убивать взглядом, Эл воспользовался им, не задумываясь ни секунды ни о гуманности, ни о необходимости. Но так как Дик всё ещё не показался, и у Эла такого дара не было, мальчишку эта участь миновала.

— Я плавать не умею…. — всё-таки заплакал парень.

«Её нет...», находясь в каком-то вакууме, возникла у него мысль. В области сердце запекло, но он даже не обратил на эту боль внимание, продолжая смотреть в то место, где обрушился мост. «Нет. Не верю… Пока сам не увижу». Он сделал пару шагов и остановился, замерев, как и все, наблюдая бурление. По пруду пошли большие пузыри, а из воды показалось нечто зеленое, всё в скользкой, дурно пахнущей тине. Темная одежда, намокшей грязной тряпкой свисала с этого существа, подчеркивая её синеватую кожу и черные впадины глаз.

— Ну и что вы тут шумите? — послышался любимый голос, — И помереть не дадут.

Не веря в то, что он видит, Эл сделал ещё один шаг, но взмахом руки этого болотного чудища был остановлен, а в наушнике, который всё ещё стоял у него в ухе, раздалось: «Эл. Сейчас мне не мешай проводить воспитательную работу. Хорошо». Он обрадованно-пораженно смотря на неё, слегка кивнул, что понял и принял во внимание её просьбу, а Веда продолжила представление.

— Кто виновен в гибели невин… кх… прекрасной девы? — замогильным голосом начала она, поворачиваясь к островку, — Пусть выйдет и станет перед своим наказанием. Иначе тридцать три и ещё три года, три квартала с отчетными периодами и три наряда вне очереди не будет ему спокойной жизни. Страшная кара ждет того.

С минуту стояла тишина. Затем невысокий, но крепкий чернявый парнишка, лет восемнадцати показался перед всеми.

— Я готов понести наказание, — тихо, со слезами на глазах, сказал он, падая на колени.

— Голов обменять жизнь на жизнь? — как ни в чем не бывало, нормальным голосом продолжила Веда.

— Вы заберете мою… — он сглотнул, — Жизнь?

— Нет, — Дик продолжал во все глаза смотреть на это «чудо», — Просто возьму твою душу в залог, — и без предупреждения что-то как вспышка сорвалось из её руки и врезалось в грудь мальчишке. По нему словно ток прошел, освещая всего, а затем также вспышкой вернулось обратно в руку девушки, — Теперь ты подвластен моей воли. Запомни. Никогда. Больше никогда ты не будешь делать ничего противозаконного. Ты выучишься, получишь профессию. Ты будешь помогать людям. Ты научишься плавать. И если человек будет тонуть, ты его обязательно спасешь. Ты меня понял, — ей испуганно кивнули, — Я не услышала ответ.

— Я всё понял…. Я… я больше ни-никогда не — не буду… не буду … я искуплю вашу… я … я не буду… честно…

— Вот и славно. Ответ будешь держать лично перед… Лаудиусом. И если за три года ты не совершишь ничего дурного, то я верну тебе то, что забрала. А если нарушишь… ммм… лучше не нарушай. Понятно? — ей кивнули, а она повернулась и потопала, высоко поднимая ноги, по этому скорее болоту, чем пруду, — Что это вообще за пруд такой? Никто не ухаживает. А пахнет… и год теперь не отмоешься.

Веда уже выбралась на сушу, когда отмерла Вера и кинулась с криком «Ведушка», ей на шею. Но она выставила руки впереди себя, а Вир успел схватить принцессу, до того, как та тоже вся превратилась в зеленое чудище.

— Все нежности потом. А сейчас, дайте мне куда-нибудь примоститься и привести себя в порядок.

— С тобой всё в порядке? — тихо спросил её рыжий мужчина, — Ты… жива?

— Лаудиус, я похожа на покойницу? — просила мужчину персональное чудо Эла и с неё тут же стелет морок. Или, как она сама называла, фантомная маска и перед всеми предстала просто мокрая девушка с каким-то красивым, хрустальным цветком в волосах.

— Теперь нет, — с улыбкой ответил Лаудиус. И Эл подумал, что нечто такое она уже проделывала при них, раз никто не удивлен.

— Вот. А теперь найдите мне местечко поукромнее. Мне бы в сухое переодеться.

— А… — раскрыла рот Вера.

— Расскажу, — перебила её Веда, — Всё расскажу. Только дайте переодеться и согреться. Я замерзла. Ещё немного и точно окочурюсь. Могу прямо здесь, если ещё подождем.

Эл больше не стал медлить, а подойдя, накинул сверху свой снятый камзол и подняв на руки, спросил.

— Куда нести?

— К нам домой, — отозвалась женщина, стоящая за рыжим мужчиной всё это время молчаливым изваянием, — Мы тут рядом живем. Идемте, — и повернувшись, пошла впереди, показывая дорогу.

Он молча пошел за ней, прижимая к себе самое дорогое, что у него было сейчас и чувствуя просто неимоверное облегчение, что всё обошлось. Что Веда жива. Что она рядом.

«А всыпать я ей успею», пообещал он себе. «Вот, согреется она. Придет домой. Там она и получит». А сам улыбался, нежно обнимая и чуть покрепче прижимая к себе.

Веда

Полулёжа на диванчике в гостиной у Лаудиуса и попивая горячий сладкий чай, она была почти счастлива. Эл сидел на том же диване и грел ей ноги. Ну, это она сама закутавшись в одеяло, положила их под него, заявив, что так быстрее согреется. Он не возражал. А напротив, достал и умастил их у себя на коленях, положив сверху свои руки. Тоже с улыбкой заявив, что так теплее. Теперь Веда не возражала.

Прямо возле неё на краешке дивана присел Влад, держа её за руку. Он так перепугался, что после «воскрешения» почти не отходил от неё. И постоянно держал за руку, проверяя здесь ли, жива ли. Она не возражала, разрешая своему рыжему чуду побыть рядышком и успокоиться. Веда притянула его к себе, разрешая почти прилечь себе на ноги, и просто гладила его свободной рукой по голове и рассказывала, что с ней приключилось.

На соседнем диване и креслах сидели друзья и слушали её историю.

Когда очнулась, первое что она почувствовала, это запах. Пахло тиной и застоялой, тухлой водой.

«И где это мы?», задалась Веда вопросом, открывая глаза. Всё перед глазами было зеленое и плыло. В буквальном смысле слова. Приглядевшись, она осознала, что находится под водой. «Но почему-то жива? И даже могу дышать… Кстати, кто тут такой щюрый решил от меня избавиться? Надо бы разузнать, раз я пока трупешник…». Опустив взгляд, она узрела колечко Тинея в нужном положении и вспомнила свои эксперименты с выяснением на что оно способно на суши. Видно она так и не вернула его обратно и теперь радовалась. Если не эта её забывчивость, она могла бы уже и не наблюдать эта «царство зелени».

На ум пришли строчки из любимого в детстве «Буратино». «Затянулось бурой тиной, гладь старинного пруда. И как Буратино я была когда-то молода… хотя почему была?… я ещё ого-го… наверное». Так подбадривая себя, Веда потихоньку всплыла и застала часть признательных показания Дика, находя ответ и на второй свой вопрос. С одной стороны ей стало жалко паренька. Не со зла же? Но с другой… «А если бы не была кольца? Загубил бы душу невинно-убиенную». У неё сразу же родился план о перевоспитании малолетнего преступника, который тут же воплотился в жизнь. Правда друзьям она поведала укороченную версию. И не стала говорить про кольцо. «Зачем расстраивать тем, что не случилось». Рассказала, что пришла в сознание, когда упала в воду. Выплыла. А Дик её от испуга и не заметил. А потом и группа спасения подоспела.

Закончив повествование и уложив голову на спинку дивана, ожидая, когда высохнут вымытые волосы, она прикрыла глаза и слушала, что рассказывала Тоня. Было видно, что и девушка переживает и винит себя. Веда не злилась на неё, хотя и понимала, что если бы не случай и её любознательность, то и ей бы не повезло, как могло быть с любим другим жителем, который мог чем-то помешать этой парочке.

— Я… мне так… я прошу прощение. Знаю, если бы ты не очнулась, то… но я не знала…

— А кто знал? — спросила она.

— Никто… но…

— Тонь, знаешь такую поговорку: «Поступай с людьми… и нелюдьми так, как ты хочешь, что бы с тобой поступали», — немного перефразировала одно из любимых высказываний Веда, — Так вот, запомни, что всё, абсолютно всё, что мы делаем сторицей возвращается к нам. Только плохое ещё и приумножается в геометрической прогрессии.

— Как? — не поняла Антония.

— Не важно как. Главное не рой другому яму, сама в нее попадешь. Понятно?

— Да, — кивнула девушка.

— Вот и отлично.

— Ты… прощаешь меня?

— Бог простит. Хорошо, что эта была я. А то ты бы не только себе проблемы нажила. Ты о родителях подумала? Кто бы захотел иметь дело с человеком, у которых дочь человека убила?

— Мы не хотели… — возмутилась Тоня.

— Тонь, ты меня не слышишь. Хотела — не хотела, не имеет значение, если кто-то погибнет. Будут тыкать пальцем, шептать за спиной. И это на всю жизнь. Надо всегда думать головой, а потом делать. Это ты понимаешь? — ей опять кивнули. Продолжая гладить Влада по голове, который с закрытыми глазами лежал на её ногах и слушал разговор, Веда тихо продолжила, — Поверь. Никто из нас тебе не враг. Мы не отвернемся от тебя, если тебе нужна будет помощь, — и подняв глаза на девушку, — Но всегда по-твоему быть не может. Поверь. Обязательно найдется тот кто или сильнее, или умнее, или хитрее, или тот у кого больше денег, или кому нужнее, или всё вместе взятое. По-твоему, хоть расшибись в лепешку не будет. Но из-за этого рыть себе яму, кого-то подговаривая делать подлость или самой её делать, это не выход. Быть эгоисткой ничего тебе не даст. Есть более простые и главное законные способы разрешения любой проблемы… если это не смерь.

— А что мне…

— Ну вы же поговорили и при мне? Так в чем проблема — то была?

— Во мне, — опустив глаза вместе с головой, сгорбившись, призналась девушка.

— И я тоже виноват, — встал на защиту Тони Мир, — Мне уже давно надо было с ней поговорить. А я только делал всё чтобы позлить её. И я…

— А ты молчи, герой — любовник. Надо было раньше думать, — перебил его дядя, — И надо же, перед нашими глазами всё. А я ничего не видел.

— Лаудиус, прекрати, — одернула его Клара.

— Прекратить? Это мы такую дочь воспитали. Это значит мы виноваты, что она выросла… — он замолчал и встав с кресла, отошел к камину, который сам же и разжёг, чтобы Веда согрелась. Никто больше не говорил. Все были погружены в свои мысли.

— Пап, прости меня, пожалуйста, — после минуты молчания тихо попросила Тоня.

— Не у меня нужно просить прощение, — не отрывая взгляд от огня и не оборачиваясь, ответил он ей.

— Я… да, Веда права, я не подумала ни о тебе с мамой, ни о… — Тоня повернулась к Веде, — Простите меня… я знаю, что поступила не правильно. Что поступила плохо… но я постараюсь … я буду думать. Честно, — она опять опустила взгляд на пол и продолжила, — Я очень люблю своих родителей. И хоть не они дали мне жизнь, для меня это не имело никогда значение. Я их подвела, что… я постараюсь всё исправить. А они теперь откажутся от меня, если… — она замолчала, так и не поднимая глаз ни на кого.

— Глупышка, — тихо опустилась рядом с ней Клара. Тоня подняла на нее полные слез глаза, — Мы никогда не откажемся от тебя. Чтобы ты не совершила. Просто постарайся не делать глупости. Мы с папой тоже тебя любим, — она обняла дочь. Тоня обняла маму, чуть ли не плача.

— Развезли мне тут болото, — ворча подошел к ним Лаудиус. Но ни злости, ни раздражение в нем не было. Присев рядом со своими «девочками» и погладив дочь по голове, он тихо начал, — Мама права. Мы не откажемся от тебя. Потому что тоже любим. Но ты нас…

— Я больше не буду, — поворачиваясь к отцу, заверила девушка его. Она обняла Лаудиуса, он похлопав её по спине в успокоительно жесте, — Я постараюсь вас больше не огорчать.

Веда перевела взгляд с обнимающейся семьи Лаудиуса на Эла. Он улыбаясь смотрел на неё. И столько всего было в его взгляде. Ей стало даже немного неудобно, что это видят все. Но она улыбнулась в ответ и показала ему язык. Улыбка на любимом лице стала ещё шире.

— Ты простишь меня? — услышала она Тоню. Повернувшись, Веда увидела, что все в комнате смотря на неё. А в глазах виновницы её сегодняшнего купания стоят слезы и светится надежда на понимание и прощение.

Веда улыбнулась. Опустив ноги с видана, чем вызвала недовольство сразу двух человек, она протянула руку и обняла подошедшую к ней девушку.

— Прощаю. Только выключай эгоизм. Включай любовь и благодарность. И всё у тебя будет хорошо.

— Я постараюсь, — заверила та её, обнимая в ответ.

— Ну раз всё у всех хорошо, давайте ужинать, — предложил хозяин дома. Возражения не последовали. Мир с Виром сразу же пододвинули стол поближе к диванам, а Тоня с Кларой пошли на кухню. Вера вызвалась им помочь.

Вставая чтобы тоже оказать посильную помощь, Веду привлек блеск чего-то на столе. Это оказался хрустальный цветок, блеск которого играл в свете огня в камине. Подойдя к цветку она вспомнила, что сняла его с себя перед купанием и переодеванием в сухое. Ничего такого и близко до её «утопления» у неё не было. «Кроме…», она присмотрелась. «Да. Похож. Но как такое может быть?». Взяв цветок в руки, стала вертеть. Блик упал на хрусталик из её комплекта в браслете.

Веда опять сняла его и сравнила. Казалось они идентичны. И по граням, и по оттенку самого хрусталика. Только цветок имел завершенную форму, а Слеза Дракона один цилиндрик хрусталя.

— Владушка, а из чего ты вырезаешь свои украшения?

— Я пока тренируюсь. У нас есть старое дерево. Вы его видели. Оно на острове. Ну там… где ты… ну там…

— Понятно, — поняв проблемы мальчишки, решила помочь ему Веда, — А что за дерево то?

— Да не знаю. Оно раньше говорят как-будто с лицом было. А потом засохло и обрушилось. Вот всё, что осталось. А хорошее дерево мне пока не доверяют. Я на этом и тренируюсь. Ну, вроде бы, хорошо получается, — немного виновато пояснил Влад.

— Очень хорошо. Очень, — заверила его Веда, — А у тебя ещё есть такие поделки?

— Да, — обрадовался мальчишка, — Хочешь покажу?

— Хочу.

— Пошли, — потянул он её за собой. Не сопротивляясь Веда зашла в комнату Влада на втором этаже. С ними поднялся и Эл. Комната была небольшой, с двумя заправленными небольшими кроватями и двумя стульями, одним платяным шкафом и столом перед зашторенным окном. Влад достал из стала несколько своих творений и положил на стол, — Вот.

Подойдя Веда увидела небольшие, с палец величиной, кулончики в виде ключиков, замочков, овальный медальончик с женским профилем в ажурной рамке, парочка маленьких бутончиков с листочками и какая-то загогулина, показавшаяся Веде скрипичным ключом. Взяв их в руки и повертев, осматривая, она попросила.

— Владушка, а можно я возьму одну твою поделку для эксперимента?

— Бери, что хочешь. Хоть все!, — радовался мальчишка.

Веда выбрала медальончик и спустилась на первый этаж. Там сразу же отправилась в ванную и из мокрого платья, который собиралась забрать с собой и не разрешила радушной хозяйке его постирать, отжала почти полны ковш воды. Потом опустила туда медальон. Ничего не изменилось. Гром не грянут, материал не поменялся, не деформировался. Не произошло ровным счетом ничего. В комнате Эл с Владом, которые направились за ней, стояли молча и смотрели за её манипуляциями.

— Жаль. А я думала. Хотя, — она сняла свой хрусталик и опустила его тоже в воду. И тут же маленькие разряды пробежали вдоль всей Слезы Дракона. От него по воде перешли на медальон, двигаясь вдоль всей поверхности поделки мальчика, превращая его в такой же хрусталик, только овальной формы с ярко выраженным женским профилем, — Вот! — обрадовалась она, поворачиваясь к зрителям, с вытянутым из воды медальоном, — Я так и думала!

— Вер, подойди сюда, пожалуйста, — позвала она подругу. И как только та вошла в ванную, попросила, — Дай свою заколку.

Та молча сняла с волос и передала ей. Она покрутила ещё немного два одинаковых, но казалось сделанных из разного материала гребня, а потом повернулась и опустила Верену заколку туда, где только что был медальон. Опять ничего не произошло и Веда снова опустила Слезу, наблюдая, как заколка меняет свою структуру, преображаясь в хрусталь.

— Вот. Это тебе. Носи с удовольствием, — протянула подруге обновленный гребень она. Вера приняла подарок и с удивлением переводила взгляд то на цветок в руке, то на подругу.

— А… это что? — наконец нашлась принцесса.

— Точно не уверена, но, по-моему, аналог Слёз. Так что проверим чуть позже. А сейчас, — она посмотрела на Эла с Владом, которые с интересом наблюдали за девушками, — Сейчас мы идем за стол пить чай с ватрушками?

— А их нет, — сдал Влад отсутствие кулинарных изысков.

— Значит без ватрушек, — улыбнулась Веда, — Марш все за стол.

Никто возражать не стал. И вскоре вся команда из ванной переместилась в гостиную, где их уже ждал горячий чай, и кое-что посытнее.

Эллариан

— Нет, отец. Она не сама полезла в пруд. Её туда… уронили, — старался спокойно объяснить Эл происхождение, как сказала Веда, аналога Слёз. Но ему это стоило титанических усилий. Отец, как обычно, требовал детальный отчет, выспрашивая до секунды что и как, а король ему в этом старательно помогал.

Герцог пытался всеми доступными ему средствами обвинить Веду, правда не понятно в чем, а он свою очередь, присекал все его попытка на корню. Эл никак не мог понять поведения отца. Что такого Эдиней увидел в этой девушке, что сам, лично старается найти у неё какой-нибудь изъян, обличить в чем-то, найти доказательства и обвинить её чуть ли не в государственной измене. «А может правда он думает, что Веда шпионка?», размышлял меж тем Эл, отвечая на вопросы родственников.

— Как это, уронили? — ворвалось в его размышления не понимающее от Эдинея.

— А вот так. Несли через мост и он обрушился. Веда упала. Промокла. А потом обратила внимание на странность с её заколкой. Выяснила из чего сделана. Ну и чтобы проверить свою догадку поэкспериментировала с гребнем, подаренным Вере. Он тоже преобразился. Что не понятного?

— Всё, — ответил ему отец. Эл вздохнул.

После всех волнений с Ведой и её открытий со странным деревом, он немного расслабился за ужином у семьи Лаудиуса. Торговец оказался дельным и толковым человеком. Вир быстро договорился с ним о взаимовыгодном сотрудничестве. И даже ему самому пришло на ум, что не мешало бы и для дворцовых дел иметь таких людей как Лаудиус. Находясь рядом с любимой и не выпуская её из поля зрения, так как он хорошо запомнил то чувство пустоты возле обрушенного моста, Эл замечательно провел несколько часов в компании друзей и новых знакомых.

По дороге ко дворцу Веда шла рядом и это не могло не радовать. Она держала его под руку и просто смотрела на танцующих, прохожих, на парк. Слушала, что рассказывала Вера, слушала его замечания. И улыбалась. И это наполняла счастьем и благодарностью.

Он даже простил террор, который на обратном пути устроили ему девушки на тему брата. Ну не мог он поверить, что Эндрейн в чем-то замешан. Никак. Эл был согласен с Лионом, что это просто не возможно. Но доказывать ничего им не стал. Предложив подождать и выяснить всё точнее. С ним также не стали спорить, согласившись с предложенным вариантом действий. Но по переглядыванию девушек он понял, что эти две «подружки» что-то замышляют. Выяснять он не стал. Была уверенность, что они сами ему всё поведают. Не сегодня, так завтра. Кроме того, Вир их не оставит. И он будет рядом, даже если он ошибся и они ничего ему не расскажут.

Подходя к дворцовому парку им встретилась графиня Олмара, которая увидев его никак не могла пройти мимо и с обворожительной улыбкой направилась им навстречу. Остановившись, загораживая дорогу, она с легким модным сейчас при дворце акцентом начала.

— Граф Эрлейн… Эллариан, давно не виделись. Вы уже вернулись?

— Графиня Олмара, — соблюдая этикет, поздоровался он с женщиной, — Да. Я уже вернулся.

— Вы сейчас ничем не заняты? Мне надо бы с вами поговорить? — не обращая внимание на его спутников, попыталась она занять место Веды, которая шла рядом с ним, а сейчас изучающе рассматривала эту куклу. Невысокую платиновую блондинку с голубыми глазами и в дорогом пышном розовом платье, с кружевным зонтиком в руках.

— Леди Мария, вы знаете я сейчас немного занят. И не могу уделить нужного вам времени, — попытался он отделаться по-быстрому от неё.

— Ну что вы. Я долго вас не задержку, — улыбаясь и кокетливо стреляя глазками не сдавалась графиня, — Уделите бедной, нуждающейся в вашем внимании женщине немного времени. Вопрос действительно важный… для меня. Вы не разочаруетесь.

— Ты по что, боярыня, к мил человеку приставучи от дел мирских отвлекаючи? — вдруг выдала Веда, странно коверкая слова, выделяя букву «О». Графиня, как и все присутствующие, с удивлением посмотрела на неё, а она продолжила, — Не вишь чё ли, занят боярин. Не до тебя ему совсем. Иду клу… куда путь дороженька вела. Нечо пред ясны очи светочу и яриле небесному бельмом мозолить как валандайка расщеколдой, — и не дожидаясь реакции от преградившей им путь на свои странные и не понятные слова, взяв его под руку, повела по дорожке парка, обходя графиню и продолжая играть, — А по чем нынче метру шёлка в торговых рядах? Говорят, шо модно нынче в шёлку разряжаться. Нужно батеньку упросити шоб приобрел тюков сто. До запасу.

Вера с Виром молча двинулись за ними, старательно пряча улыбки.

— Эллариан, — догнала леди Мария их через пару минут, громко возмущаясь, — Вы почему позволяете какой-то … безродной дворняжке… девке дворовой так поступать с леди? — графиня выразительно оглядела наряд Веды. После «купания» она одела скромное темно-зеленое платье Клары, так как запасной одежды с собой не было. И выглядела сейчас Веда, как горничная, возвращающаяся с выходного дня. Эл привык к разным нарядам девушки и на очередное неказистое одеяние, которое ничем не портило ни её внутреннюю, ни внешнюю красоту, даже не обратил внимание. Веда усмехнулась, пропуская выпад в свою сторону и повернувшись к нему, сложив руку на груди, тоже стала возмущаться.

— Да. Почему енто ледю обижают, а вы мил человек ничего не делаете? Не хорошо. Не порядок. С ледями незя так.

— Кто это? Что они тут делают? — взвизгнула леди Мария, негодуя, что на неё не обращают должного, по её мнению, внимания.

— Вологодские мы. Что с нас взять то? Дворовые же, — повернувшись теперь к графине Веда вещала, — А чё явились то? Так, торговать приехали. Разговоры разговариваем. Переговоры переговариваем. Диспуту великую ведем. Что было первым яйцо иль курица? — она скептически осмотрела с ног до головы графиню, — Я вот кумекую, всё с клуш началось, — а затем продолжила, — Ещё батеньку мого дожидаемся. Сам свет очей ваших, король Лион Элгейский, повелел шобы сыны достойные, не жадные, умом не обделённые, красой блещущие ничтоже сумняшеся развлекали дев прекрасных, — при этом Веда бросила взгляд полный озорного веселья на него и закончила, — Женихов нам подыскали. Вот нам и исчут. А ты боярка, отвлекаешь от важного дела сына достойного. Топай от сель.

— Что? — не поняв почти ничего переспросила «боярка».

— Ле-дя Маришка, — уперев руки в бока продолжала веселиться Веда, — Страждущая чё ли? Иль просто слон оба уха отоптал? Ну чё не понятливый народец тут живет. Вер. А ещё град — столица.

— И не говори, — включилась в игру принцесса, — Чаму тута ихней княжич только учат? Ни чё не понимают. По два разу надобно повторяти. Не. Не охотца мне тут жанихов искать. И жанихаться с ними. Пойдемка к папеньке. Пущай нас отправляет до городу Паружу.

— И дался тебе этот Париж? — уже не кривляясь, спросила Веда, беря под руку Веру и направляясь в сторону дворца, — Была я там. Ничегошеньки интересного. Город как город. Эйфелева башня и та, только по ночам горит…. Ну, ещё музей духов «Фрагонар». А так…, — что ещё Веда видела в Париже Эл уже не услышал, так как обе подруги отошли на достаточное расстояние, повернув за очередной куст, росший в разнообразных видах в парке вдоль дорожек.

Вир последовал за ними. Но это не мешала ему улыбаться во весь рот. Эл и сам еле сдерживал смех от комичности ситуации.

— Простите леди Мария. Дела, — и повернувшись быстро направился за троицей, которая дожидалась его прямо на дорожке. Только подходя к кусту, за которым скрылись друзья, он уже слышал доносившийся оттуда смех и веселое Верено.

— Веда, ну ты даешь. Валандайка расщеколдой. Ахаха. Я как поняла, что ты ей сказала, чуть не заржала в голос. Точное определение.

— А что это значит? — также веселясь, как девчонки, задал вопрос Вир. Эл остановился возле веселящихся слушая Веду. Ему и самому стало интересно, что это за выражения такие.

— Валандай, это бездельник. А расщеколда, это болтливая баба, — пояснила Веда с улыбкой, — Просто больше ничего такого чего бы эта графиня не поняла и запуталась сразу не вспомнила. Можно было бы ещё вяжихвосткой, то есть, сплетницей её назвать. Но как-то к слову не пришлось.

— Да. Надо было, — заверила её Вера, — Но и так она долго ещё не поймет, что ты ей сказала, — принцесса хихикнула, — Ну ты и удумала. Я теперь тоже, когда мне станут докучать, вологодскую дуреху включать буду.

— Думаю постоянно прокатывать не будет, — Веда вздохнула. И обернувшись к Элу, спросила, — Понимая, что веду себя как ребенок. Но… ничего же страшного, что я немного… по безобразничала? — она состроила умильную рожицу.

— Страшно. Очень страшно. Это скандал, — строго проговорил он. Но уже с улыбкой продолжил, — Ты ускорила время нашего избавления от этой особы в разы. Мне и самому с ней общаться не нравится. А приходится. Так что теперь, в качестве наказания за учиненные безобразия, по своим комнатам, спать.

С улыбками и смешками он всё-таки проводил принцессу с Ведой до их апартаментов. Вир ушел к себе. А он, убедившись в безопасности доверенных ему девушек, отправился в кабинет к дяде. И именно там сейчас докладывал о результатах их «вылазки» в город и о проведенном вечере. И если с друзьями он немного отдохнул, то сейчас ему пришлось опять собраться и отвечать на вопросы родственников.

Эдиней рассматривал хрустальный цветок, вертя его в руках, а Лион что-то записывал на листке бумаги, периодически отвлекаясь и задавая вопросы.

— И ты сам… — начал отец.

— Да. Я сам видел, как этот деревянный гребень превратился в хрустальный.

— И она сама… — не унимался герцог.

— Да. Она…, — хотел ответить Эл, что Веда сама до этого додумалась, но ему помешали.

Постучавшись, в кабинет зашел Эндрейн.

— Вы долго ещё тут будете заседать? — начал он с порога, — Всё ещё днем решили. Что так долго обсуждать? — не доходя до кресла возле стола, он остановился и смотря на гребень в руках отца, спросил, — А это что такое?

— Подарок, — раздраженно ответил Эдиней.

— Подарок? — не подходя, переспросил его старший сын, — От кого и кому?

— Веда постаралась, — ухмыльнувшись ответил отец, — Принцессе на долгую память, — сарказм так и сочился в каждом слове.

— А что он тогда тут делает?

— Да она его Элу вручила, а забрать забыла, — герцог протянул гребень сыну и продолжил, — Думаю Эндрейн прав. Надо закругляться.

— Да. Давно пора, — согласился король, — Давайте завтра договорим, — вставая предложил он. Эл поднялся и попрощавшись направился к выходу.

— Эллариан, — окликнул его Лион, — Дай гребень мне. Я отнесу.

Спорить Эл не стал, отдав хрустальный цветок и вышел из комнаты.

— Брат, — услышал он отойдя немного по коридору от кабинета. Оглянувшись он увидел Эндрейна. Остановившись и дождавшись его, Эл услышал, — Какие планы на вечер? Не хочешь составить мне и бутылочке Отарского красного компанию?

— С чего такая щедрость? — зная, что брат редко когда просто так угощает вином из своей персональной коллекции, удивился он.

— Скучно. Устал сегодня. Вот решил расслабиться. А никуда не хочу идти. От твоей компании не откажусь.

Подумав, что и ему не мешало бы слегка расслабиться, с одного — двух бокалов вряд ли будет вред, а возможно получится узнать кое-что, Эл согласился.

***

Было хорошо. Спокойно. Тихая радость и нежность в сердце. Рука обнимала теплое податливое тело, а родной запах легко будоражил, маня, обещая. Эл улыбнулся, понимая, что спит. Он так любил когда ему снился этот сон. В нем он позволял себе все, что не мог позволить наяву.

Эл не открывая глаз опустил голову и губы коснулись теплой, мягкой кожи. Сделав вдох, вдыхая любимый запах, он слегка поцеловал шею, отводя волосы. Потом поцелуями провел дорожку к оголенному плечу. От него отодвинулись, переворачиваясь с бока, ложась на живот. Он улыбнулся. И наклонившись, подарил ещё один поцелуй в шейку, а рукой легко касаясь стал проводить вдоль позвоночника, радуясь отклику, тихому вздоху рядом. Губами он повторил путь руки, доходя до поясницы и возвращаясь опять к шее. Руки блуждали по телу любимой, заставляя её повернуться. И как только она сделала то, чего он добивался, его губы нашли её, даря нежный поцелуй. Неторопливый и медленный сперва, он с каждым мгновением менялся, становясь требовательным, жадным. Эл переместился, укрывая собой любимую, которая только во сне отвечала на его поцелуи как он хотел. Страстно. Открыто. Наслаждаясь каждым мигом. Даря ему такое же удовольствие, какое Эл хотел доставить ей. Он потянул завязки ночнушки, позволяя себе помимо поцелуев насладиться ещё и прикосновениям к обнаженной коже любимой. Рука легла на оголившейся холмик груди, слегка сжав его. Ему так захотелось попробовать его на вкус, подарить поцелуи, расцеловав её всю, что не прекращая целовать, Эл стал спускаться вниз, с трепетом чувствуя, что она откликается на каждый его поцелуй, на каждое его прикосновение. И такая нежность вперемешку с возбуждением охватила его. «Любимая», нежно шептал он, продолжая дарить и получать то, о чем мечтал все эти дни.

— Эл, — тихий полу стон, полу выход и он замер, приоткрывая глаза.

Перед ним лежала Веда. Глаза закрыты. На слегка приоткрытых губах играла улыбка. Нежный румянец на щеках, то ли ото сна, то ли от обоюдного удовольствия. Её руки нежно обнимали его, слегка прижимая к себе и гладя по голове, лаская. И это не было сном.

Он с четкой ясностью осознал, что находится в комнате Веды. Как он оказался здесь он не помнил. Только смотрел на пробуждающуюся любимую и понимал, что если сейчас его застанут тут, ему будет сложно объяснить своё присутствие в её комнате. Но он ничего не мог с собой поделать. Он просто смотрел на неё. На её лицо. На её улыбку. На её приоткрывающиеся глаза, в которых ярким огоньком светилась нежность, радость и ещё что-то, что он не успел понять. Или побоялся. Вот Веда проснулась окончательно и не мигая смотрела на него. А из глаз исчезала и нега, и нежность, и радость. Их место занимало осознание происходящего. Смятение. Стыд. Вина. Она опустила взгляд, осмотрев поле деятельности его губ и рук. И попыталась прикрыть обнаженную грудь.

— Я… — начал он, но голос его подвел. Он отстранился и скатившись с неё, сел на край кровати, — Я…, — опять начал, выискивая как оправдаться, но ничего в голову не приходило, — Я… не знаю что сказать, — так и не найдя для себя оправданий, выдал он правду.

— Что… — попыталась что-то спросить она, но голос её подвел тоже.

— Я не знаю, — ответил Эл на не заданный ею вопрос. Он старался не смотреть на Веду, но глаза помимо воли возвращались к любимой, выхватывая моменты её смятения. Вот она завязывает развязанную им белую сорочку, вот встает и накидывает халат. И вот такая растрепанная, после сна, в халате и босиком она казалась ему самой красивой и желанной. Он никого до неё так не любил. И не хотел. Выругавшись про себя, он отвернулся.

Веда, постояв с другой стороны кровати и не решаясь ни на что больше, тихо подошла к нему. Какое-то время она просто смотрела на Эла, а потом, как-будто на что-то решившись, всё-таки хотела задать вопрос. Но её перебили.

Раздался стук и дверь тут же открылась, впуская в комнату дядю Лиона, Веронику и его брата Эндрейна.

Веда

Ей давно не снились такие яркие, красочные и реальные сны. Спокойствие, вперемежку с блаженством окутывали, омывая волнами неги. Дарили что-то солнечное, радужное, такое родное и нужное ей сейчас. Ветерок блуждал по телу, даря легкое возбуждение, мимолетным касанием делясь удовольствием и радостью жизни.

Поцелуи любимого дарованные ей только во сне доставляли такое счастье и радость, которыми хотелось делиться. И она делилась. Через ответный отклик дарила всю себя, говоря поцелуем «люблю». Она зажигала. Она горела сама. Именно сейчас она жила. Не думая, не боясь, не отстраняясь, не выстраивая стены и преграды. А просто чувствуя себя, своё сердце. Просто любя.

И пусть сон был необычным, это не помешало проснуться с улыбкой, не стыдясь творимого во сне, а наслаждаясь солнечным светом на лице, теплом и запахом сна на теле и ощущениями поцелуев на губах.

Она приоткрыла глаза и встретилась с любимым взглядом синих глаз. Улыбаясь и с наслаждением смотря в них Веда сделала вдох, ощущая тяжесть его тела на себе. До неё постепенно стало доходить, что сон, которым она «жила» не был сном. Она в смятении опустила взгляд, подтверждая своё осознание, узрев развязанную ночнушку. Прикрывшись, Веда хотела спросить Эла, что происходит, но не смогла. Голос из-за переполнявших чувств не слушался её. Она не понимала, как такое могло произойти. Почему он здесь. Вспомнилось, как она отвечала на его поцелуи и жаркий румянец стыда тут же обжог не только лицо.

Эл скатившись с неё, сел на другой конец кровати и отвернулся. Но и это не помогло быстрому успокоению. Завязывая тесемки сорочки трясущимися руками и выискивая халат чтобы накинуть сверху, она пыталась привести хаос мыслей и чувств в порядок и хоть немного успокоиться. Но не могла. В голове раз за разом, одна за другой всплывали картинки и чувства того, что происходила в этой комнате несколько минут назад.

Обругав себя, что не может выкинуть всё из головы и разобраться, что происходит, Веда обошла кровать и встала напротив Эла. В расстегнутой на груди рубашке в районе ключицы, с левой стороны ей на глаза попался странный, как-будто выведенный золотистой краской, символ в форме маленького ромба, переплетенного по диагонали двумя овала с заостренными краями. Что-то в этом символе было и от звезды Лады, что-то и от кельтских орнаментов. Именно разглядывание его позволило немного отвлечься, задумавшись что же он значит, собраться силами и решиться задать вопросы. Но именно в этот момент раздался стук в дверь и в комнату о чём-то возмущаясь вошел Эндрейн с Лионом и Верой.

Особо не задумываясь зачем и что она делает, одно рукой Веда схватила Эла, а второй дотронулась до Ташенного подарка, прося отвода от дурного глаза.

— Видишь? Его здесь нет, — говорила ему принцесса.

— Это ничего не значит, — отвечал маркиз, — Этой вашей Веды тоже нет. Кстати, где она? — продолжал возмущаться брат Эла.

— Уж не хочешь ты сказать, что они где-то вместе? — не сдавалась подруга, — Это вы вчера не пойми чем занимались. А мы спать легли. Я от Веды поздно уходила и никакого Эла тут не было.

«Ну да. Поздно», подумала она, вспоминая, что Вере приспичило сходить посмотреть на бальный зал. И там, накружившись, представляя себя танцующей с кавалерами и насмотревшись в зеркала, которые украшали почти все пространство зала, подруга поведала ей как будет проходить бал. А она установила пару камер и несколько динамиков по периметру комнаты. Просто так. Захотелось.

— Ну это ты за себя говорить можешь, — вернул Веду из воспоминаний голос Эндрейна, — А вот твоя… подруга, пусть сама объяснит где она была и почему у себя не ночевала, — он демонстративно сел на кресло возле стола и продолжил, — И где мой брат.

— Эндрейн, прекратила, — одернул его Лион, — Ты же ничего не знаешь. А стоишь выводы.

— Мы вчера разговаривали с братом и он сказал, что пойдет и все скажет этой Веде. И пропал. Его ни у себя, ни тут, как видите, нет. Так что какие выводы?

— А что это он собрался рассказывать? — спросила Вера.

— Вот найдем и спросим, — не стал отвечать ей двоюродный брат.

Веда тихонько потянула Эла на себя, заставляя встать. Он послушался, ошарашенно наблюдая за происходящим. А она указала на пол и шепнула: «Лезь под кровать». Дождавшись когда он выполнит её просьбу, Веда тихо прошмыгнула в ванную комнату и поплескав воды себе на лицо с полотенцем в руках демонстративно шумя вышла оттуда.

— О! Господа! — вроде бы как изумилась она, — Чем обязана?

Ответом ей стала тишина.

— Ваше величество, а что собственно происходит? — повернулась Веда к монарху, здраво предполагая, что он сейчас более адекватен, чем уставившийся на неё с каким-то злым выражением маркиз и тихой мышкой застывшая Вера, так же молча смотрящая на подругу.

— Потерялся Эллариан, — ответил он ей.

— Мм. А простите за глупый вопрос. Почему вы решили, что найдете его здесь?

— Эндрейн утверждает, что вчера он собирался к тебе.

— С какой целью и когда именно вечером? — она закинула полотенце на плечо и скрестила руки на груди, надеясь, что никто не обратит внимание как они дрожат.

Лион повернулся к племяннику и просто предложил.

— Рассказывай, — а сам прошел и тоже присел на кресло.

— Ну, — немного замялся маркиз, — Мы вчера сидели у него и… дегустировали одно из моих коллекционных вин и…

— И теперь понятно, что вам стукнуло, — перебила его Вера.

— Вероника! — строго начал Эндрейн, но она его опять перебила.

— Ну Вероника. И что? Ты лучше расскажи с чего Эл решил наведаться к Веде? Ведь судя по всему он так к ней и не дошел. Ну, раз его здесь нет, — и повернувшись к ней, просила, — Ты Эла вчера после видела?

Веда вздохнула, что не придется врать и сказала правду.

— Нет. Вчера я Эла после того, как он с нами попрощался не видела. После того, как ты ушла от меня, я легла спать и проспала всю ночь у себя.

— Вот видишь, — опять обернулась она к отцу, — Я же говорила, что пить надо кое-кому меньше, — и бросив взгляд на Эндрейна, продолжила, — Тогда и не будет видеться всякое.

— Хорошо. Тогда, где Эллариан? — не унимался его брат.

— Это ты нас спрашиваешь? — заступилась за подругу принцесса, — Это вы вчера с ним пили, а не мы.

— Веда, простите, что мы без приглашения ворвались к вам в покои, — всё же извинился за всех Лион, — Но Эллариана точно нет у вас, скажем, в соседней комнате?

И снова она порадовалась, что не придется врать.

— Нет. Эллариана нет в соседней комнате.

— Но вы не будете возражать, если я проверю? — вставая, спросил его брат.

— Не буду, — отступила она, пропуская его к ванной.

Маркиз тот час же прошел в ванную комнату. За ним увязалась Вера. Вернулись они быстро, так как никого, естественно, там не обнаружили.

— И всё же… — не унимался маркиз.

— Эндрейн, — прервал его король, — Извиняйся и пошли думать куда он мог вчера уйти.

— За что извиняться? Дядя, я уверен, что Эл вчера был здесь.

— Маркиз Фэран, — обратилась к нему Веда, теряя терпения, — Скажите честно, я вам просто так не нравлюсь? Фейсом, так сказать, не вышла. Или есть более значимые причины почему вы без причины… ну, почти без причины, врываетесь в выделенные мне покои, устраиваете здесь почти скандал, пытаясь меня в чем-то обвинить и спустить на меня всех собак?

Эндрейн явно опешил от такой выволочки и только спросил.

— Фейсом?

— Лицом, — ответила за нее подруга, — Это с иностранного языка. Для непонятливых. Неуч.

«Неуч» только стоял и смотрел на Веду и ничего не говорил. И взгляд этот Веде не понравился. Не хороший, тяжелый взгляд. Он давил, заставляя чуть ли не сжиматься под ним, опуская голову и хотеть убежать, укрыться, лишь бы на неё больше так не смотрели.

Она так и не поняла, что этим он хотел сказать. Что он оскорблен её поведением? И это она невежа, раз посмела себе такое. Или он «раскусил» её «замыслы» и теперь за ней будет следить? Или просто ничего не смог ответить, поэтому молча смотрел? И так выражал своё презрение?

— Ладно. Папа пошли, — Вера повернулась к ней, — Ты будь готова через пол часа. Сначала позавтракаем, а потом по магазинам. Нам ещё тебе платье выбирать, — и уже опять королю, — И этого… болезного, который не помнит, где брата потерял, тоже с собой захвати.

Они ушли, а Веда села прямо на пол, так как от напряжения ноги подкашивались. Опустив голову на колени и обхватив их руками, она прикрыла глаза, стараясь не расплакаться.

«Не было печали. Теперь ещё и это».

Рядом присел Эл. Он не обнимал. Не спрашивал и ничего не говорил. А просто сидел и уже своим присутствием дарил ей успокоение. И она была благодарна ему за это. Так они просидели минут пять.

— Я, наверное, пойду…. Меня там ищут, — тихо заговорил первым Эл.

Она кивнула. Так и не подняв голову. Ещё через какое-то время тишины он слегка коснулся её плеча, заставляя посмотреть на него.

— Прости. Я сам не знаю, что на меня нашло. Я… прости и за брата… он не плохой, просто… его так воспитали и… прости...

Веда ещё раз кивнула, устало, находясь как-будто в эмоциональном вакууме, смотря на него.

— Мы вчера слегка перебрали, — принялся Эл объяснять, — И… я зачем-то пришел к тебе… Вернее я хотел сказать тебе… что…, — он ответ глаза и смотря в пол, тихо продолжил, — Ты мне очень дорога… и я хотел чтобы ты знала…, — Эл опять поднял на неё взгляд, продолжая, — Я хочу быть с тобой рядом до конца. Если ты позволишь я… пока ты не уедешь я… Я буду… И если ты….

Он говорил смотря в её глаза, пытаясь там что-то разглядеть. А внутри у неё сейчас было пусто. Она почти не слышала. Вернее слышала, но не понимала то, что он говорил. Эл замолчал, ожидая что-то от неё. Веда молча встала и подойдя присела на кровать.

— Эл. Прости я…

— Я понимаю. И ничего не требую.

— Нет. Я сейчас не … плохо чувствую себя. Можно мне побыть одной? И тебя там ищут.

— Да — да. Я уже ухожу.

Он подошел и ещё какое-то время смотрел на неё. А потом повернул и вышел через потайной ход, через какой наверное сюда и попал.

Веда легла на кровать, смотря в потолок и ни одной мысли не было у нее в голове. Так она пролежала до прихода Веры. Подруга устроила ей чуть ли не скандал, но ей было всё равно. Она молча и безропотно, послушно делала всё, что говорила ей Вера. Принцесса рассказывала куда и зачем они пойдут. Кто будет на балу. Что можно, как нужно себя вести, о чем можно говорить, а каких тем лучше избегать, а Веда слушала это всё в пол уха. Слова как будто влетая в голову, не заставали там никого и вылетали обратно, не оставляя на память о себе ничего. Так прошел час.

Они уже с Верой и Виром обошли пару магазинов, а Веде только сейчас пришло понимание, что её состояние не нормально. «Это странный вакуум начался после ухода королевской троицы? Или раньше? После того «нехорошего» взгляда?». Мысли тут же потекли рекой, выстраивая предположения и гипотезы. А слова принцессы стали доходить до её сознания.

— Вот. Купим тебе то яркое платье. Ты у нас красавицей завтра будешь, — беседуя самой с собой принцесса, уплетала кусочек сдобы, купленный Виром для них в соседней лавке.

— Какое платье? Не нужно мне ни какого платья, — запротестовала Веда.

— Ну наконец проснулась. А я думала так молчаливой тенью и проходишь. Не волнуйся. Эл нашелся. Он в библиотеке уснул. Там его и нашли.

— Понятно, — только и сказала она, поднимаясь на второй этаж магазина и следуя за принцессой.

— С тобой всё нормально? — тихо задал ей вопрос Вир, когда Вера утопала в другой конец комнаты, выбирая себе ещё одно платье.

— Уже да, — так же тихо ответила она ему. И повернувшись спросила, — Скажи, кулон Влада при тебе? — ей молча продемонстрировали хрустальную подвеску на шнурке, рядом с ещё одним подарком Веды. Она улыбнулась, кивнув ему, — Не снимай, — Вир заправил кулон обратно, застегнув воротник.

— Веда, — позвала её подруга. — Иди глянь, что я тебе нашла.

— Иду, — вздохнув, отозвалась она, гадая сможет ли отвертеться от очередного наряда.

— Вот, — продемонстрировала Вера ей красивое темно-зеленое платье с дорогой отделкой, расшитое камнями и кружевом.

— Вер, извини, но мне не нравится. Оно какое-то громоздкое.

— Тебе ничего из того, что я предлагаю не нравится.

— Ну ты же знаешь, я люблю чем проще, тем лучше. Давай, правда, попроще найдем мне. А себе выбирай. Мы с Виром посмотрим. Кстати, — пришла ей мысль, — А почему тебе платье не сшили?

— Сшили. Это мы тебе сейчас выбираем, — надувшись ответила принцесса.

Веда примирительно обняла подругу, надеясь, что та не сильно обиделась на её отказ одевать это «пыточное сооружение».

— Вер. Ну, правда. Давай какую-нибудь юбку и...

— Нет, — не согласилась принцесса, — Ты тоже должна быть на высоте. Завтра меня представляют двору. А ты моя подруга. Ты должна как и я блистать! — закончила свой монолог, вручая зеленое платье ей, — Ты это примеришь. И потом решим. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Веда. Так как понимала, что убедить подругу будет легче, если эта вещь ей совсем не подойдет и она сама это увидит.

Как она и предполагала, это платье не подошло, как и ещё три, которые ей приносили девушки-помощницы в магазине. Одевшись в свою одежду, Веда тихо попросила девушек показать, что у них есть «попроще» и пошла выбирать сама, пока Вера всё-таки обидевшись сидела в кресле и пила молча чай.

Поиск занял больше времени, чем она рассчитывала. Но она нашла темно-сиреневое длинное приталенное платье со скромным воротником — хомутом, но с открытой спиной, прикрытой только прозрачным кружевным материалом. Длинные в обтяжку рукава тут же в магазине были удалены портнихой, которая пришла подгонять платье покупательниц по фигуре. Вместо них, по просьбе Веды, портниха пришила треугольник такой же ткани, аккуратным каскадом спускающийся с плеч, немного оголяя их. С подола и пояса также удалили кружево, которое аляповатой аппликацией смотрелось на наряде. И вот это платье Веде понравилось. Даже Вера признала, что платье красивое, но своей фи, «Есть и красивее», в качестве протеста, не забыла выразить. Вир тоже похвалил платье, когда она продемонстрировала им готовый вариант. И украдкой от Веры показал Веде большой палец. Она улыбнулась и пошла переодеваться. Покупка туфлей и других нужных «штучек» занята меньше времени и уже через час они вернулись во дворец.

***

— Ведариэтта, — окликнул её герцог, который шел по коридору. Веда только что занесла всё купленное к себе и планировала пойти к Вере, поспрашивать её кое о чем. А также занести свой гребень, так как Верен всё ещё находился у Эла. С удивлением смотря на приближающегося отца двух совершенно разных братьев, она сообразила, что видно Эл им так и не рассказал, что и Ведариэтта не её имя. Но прояснять это Веда не спешила. Меж тем подошедший спросил, — Вы не сильно заняты? Персивальд хотел бы с вами поговорить.

— И вы решили передать его просьбу мне лично? — удивилась она такой обходительности. «С чего это герцог станет выполнять просьбу советника короля?».

— Да. Он просил разрешения у Лиона на это. А так как я был рядом и слышал, решил вам передать. Всё равно шел в эту сторону. У меня тут дела, — не моргнув глазом врал Эдиней. Веда это чувствовала. Уж больно складно всё выходило. Да и в глаза ей он не смотрел.

— Хорошо. Сейчас сообщу принцессе, что зайду позже и подойду в лазарет.

— Я сам скажу Веронике, что вы будете позже. И Персивальд уже в своей комнате.

Веда выжидательно смотрела на него, никуда не двигаясь. Герцог отвечал ей тем же. «Он что-то задумал. Зачем ему я?», но ответ не находился. Она заправила выбившийся локон за ухо, как бы невзначай дотрагиваясь до гребня, что красовался в её прическе. Это придало ей уверенности. «Сначала старшенький, теперь сам папаня. Один Эл нормальный. Может он им не родной?», она улыбнулась своим мыслям. «Да, повеселился бы герцог, узнай он о чем я думаю».

— Вы ещё долго будете заставлять вас ждать? — не выдержал первым Эдиней.

— Нет. Но я не в курсе, где покои советника. Не знаете, кто смог бы меня проводить?

— Знаю, — подумав ответил он и повернувшись, зашагал в обратную сторону.

«Это типа приглашение следовать за ним? Мда… догадайся мол сама». Но всё-таки, не утерпев, спросила.

— У вас же дела? Или у вас есть время показать мне дорогу?

Ей не ответили. И Веде ничего не осталось делать, как отправиться следом.

Они прошли пару коридоров и холлов, поднялись на этаж выше и прошли ещё несколько комнат. Останавливаясь перед богато украшенной позолотой резной дверью, герцог пояснил.

— Вот его комната. Вас ждут, — он кинув быстрый взгляд на неё и собирался уже идти обратно, но остановился, смотря впереди себя.

Веда проследила куда смотрит герцог и увидела четверых мужчин, вышедших из-за поворота. В форме прислуги и с мечами в руках, они наводили на мысль, что как-то неудачно она выбрала время для того чтобы проведать советника. Эдиней отступил на пару шагов, поравнявшись с ней, вытаскивая свой меч. «Интересно, а где он его прячет? Я даже не видела при нем оружия», мелькнула у неё мысль.

Меж тем, их окружили. Веда обратила внимание, что все мужчины как не живые. Как-будто марионетки, куклы синхронно выполняющие какие-то действия по велению хозяина-кукловода, дергающего за ниточки. Присмотревшись, она с ужасом нашла подтверждения своим мыслям. У всех мужчин были черные глаза.

«Что делать?», паникой билась мысль. Веда понимала, что силы не равны, у неё просто не будет времени что-то сделать. Пока она станет заниматься одним, очищая его Слезой, трое других легко справятся с герцогом. Ведь трое на одного это много. Даже если Веда ошибается и Эдиней окажется ловким и сильным, и справиться с нападающими, то сфера в руках одного из окруживших лишала их шанса на спасение.

— Что тут происходит? — задал вопрос брат короля. Но ответом ему стала тишина. Один из «слуг» молча протянул ему сферу, не убирая оружия. Заворожено смотря на неё герцог поднял руку, готовый принять «подарочек», но Веда ударила его по ней, дергая, разворачивая к себе и заглядывая в глаза.

— Не берите. Станете таким же, — быстро проговорила она, постоянно оборачиваясь, ожидая дальнейших действий «одержимых».

И они не заставили себя долго ждать. Три сферы полетели в их сторону. Врезаясь в них чернильные пятна, вырываясь из истаявших оболочек, обволакивали, стараясь поглотить их целиком. И если на Веде эти сгустки сразу же осыпались пеплом, то герцога они закутывали в кокон, не позволяющий ни двигаться, ни говорить. Он как-будто погрузился в какой-то транс, ничем ни себе, ни ей не помогая. Веда сдернула с себя гребень и приложила его в середину сгустка-захватчика. Субстанция задрожала, пошла волнами и осыпалась к ногам.

Отец Эла пораженно смотрел на неё, одной рукой прижимая к себе гребень, а второй сжимая меч. Она слегка улыбнулась ему, приободряя, а затем повернулась к ожидавшим их «одержимых». Не спеша, плавно, чтобы не провоцировать, Веда сняла с себя две подвески в форме ключиков, которые одолжила у Влада, намереваясь провести эксперимент. Проверить свой аналог на пригодность изгнания Канээрра из тела, дождавшись удобного случая. И вот случай наступил.

— Они слушаются чей-то команды, — в пол голоса заговорила она, — Так как до сих пор не напали, значит не рассчитывал их хозяин на провал. Значит можно попытаться…, — и Веда осторожно двинулась к одному из «слуг».

— Что ты делаешь? — полу крик, полу шёпот.

— Пытаюсь их освободить, — следя за «одержимым», который не шевелился, смотря своими полными черноты глазами, ответила Веда.

— Как? — услышала она более спокойное.

— Я сейчас одену на двоих хрусталики, а вы следите за оставшимися. Если что, выставляйте впереди себя гребень. Как показал опыт, он действует также как Слёзы Дракона.

Подойдя совсем близко Веда тут же накинула на мужчину шнурок с хрусталиком на шею и повернувшись быстро рванула ко второму, проделывая тоже самое. А затем уже сняла свою подвеску с браслета и приложила его в район сердца третьему. Тоже самое с гребнем проделал герцог с четвертым «одержимым», наблюдавший за ней и теперь подключившейся к миссии спасения. Эдиней с ужасом в глазах смотрел, как от людей в гребень трубой поднимается и закручивается чернота, а человек после освобождения от сущности, как-будто теряя опору, внутренний стержень, падает на пол.

— Что…? — попытался он спросить что-то, но не смог.

— Потом, — ответила ему Веда, придерживая безвольное тело и укладывая его на пол, — Всё потом.

Слуга, которого «очищала» она, освободился первым. Тем же, чьим освобождением занимался хрусталики, аналоги Слез, пришлось ждать чуть дольше. Падая на пол они бились в конвульсиях, долго не затихая. Но Слеза делала своё дело, изгоняя захватчика из тела людей, принося успокоение и освобождение.

Когда все четверо освобожденных смирно лежали на полу, Веда тоже опустилась туда, тихо радуясь, что у них получилось и никто не пострадал. Рядом с ней присел Эдиней.

— Откуда… — после небольшого молчания начал он, но замолчал.

— Я не знала, — ответила на не заданный вопрос она, — Когда был взрыв в кабинете Лиона и вы потеряли сознание, ЭриБет сказал, что чувствует эту заразу в комнате. Так мы вычислили Перси. И освободили его. Именно Слёзы тогда помогли изгнанию. А это… — она посмотрела на хрустальный цветок в руках Эдинея, — Я решила узнать будет ли он действовать также или просто внешне похож на Слезу. Вот. Помог.

Она прицепила свою Слезу обратно к браслету и посмотрела на Эдинея.

— Вы для чего меня сюда привели?

— Хотел чтобы ты… — он осекся, посмотрел на неё и отводя взгляд, продолжил, — Это не важно. Надо найти Лиона и всё ему рассказать, — герцог поднялся и протянул ей руку, — Они могут проникать в потомков Гэлейнов!… Пойдем со мной.

Веда приняла его помощь, вставая и отмечая про себя, что некоторые люди не меняются. И благодарности от них ждать нечего. Да и она не ждала. Тем более сейчас, когда герцога поразило какое-то открытие.

Они успели сделать пару шагов, перед тем как застыли, остановленные ещё одной партией «одержимых». Шестеркой вышедшей из-за поворота мужчин с чернотой в глазах и с мечами в руках. Она повернулась в другую сторону, намереваясь бежать, но и там им преградили путь ещё трое мужчин с сферами в руках.

«Опоздали», мелькнула у неё мысль, наблюдая как сразу три сферы летят в их сторону. Одна попала в неё, сразу осыпаясь черным пеплом, после высвобождения из своих границ. Две врезались в герцога, который вцепился в гребень, застывая статуей и покрываясь испариной. Веда тут же приложила и свою Слезу к нему, дожидаясь пока она поглотит всю субстанцию. Подняв на Эдинея взгляд, она увидела бледного мужчины, дыхание которого сбилось, на лбу выступили капли пота, а губы посинели. И выглядел он не намного лучше, чем эти марионетки. «Нет. Ещё одной «очистки» он может и не выдержать. Что я потом с ним делать буду? Надо что-то придумать». Она повертела головой, выискивая варианты. Но их зажали с двух сторон, отрезая все пути отступления. Оставался только один вариант.

Веда схватив герцога за руку и бросила к той резной двери, к которой он её привел. Не раздумывая она распахнула свою надежду и… натолкнулась на десять пар глаз окутанных чернотой.

— О! Вы уже пришли? Проходите, проходите. А мы вас заждались, — услышали они, узнавая голос. Но так как до сих пор стояли в коридоре говорившего пока не наблюдали.

Веда перевела затравленный взгляд на Эдинея. Он тоже смотрел на неё. Но вот во взгляде она увидела … пустоту. «Ну, я бы тоже неверное разочаровалась», подумала, взглянув за плечо мужчине. Шестерка «одержимых» уже очень близко подошла к ним. Да и тройка с другой стороны не бездействовала. Медлить было нельзя.

«И что делать?… Сбежать не сможем. Окружили, демоны», Веда усмехнулась, поражаясь себе, что даже в такой ситуации мозг выдает крылатые выраженьица и цитаты из её любимых фильмов. Как — будто боялся, что девушка заскучает. Она усмехнулась. «Вот чего, чего, а скука мне не грозит… Так, какие ещё варианты? Невидимость?», продолжила Веда рассуждать, наблюдая за приближающимися, «Вряд ли поможет… Что остается?… Может… надо попробовать». Не отпуская руку герцога, которую схватила ещё в коридоре, она нащупала маленький хрусталик с закрученным в спираль внутри него черным перышком. Обернувшись, ещё раз пробежала взглядом по безучастным лицам и раздавила хрустальную капельку, запуская портал переноса.

***

— Ну и где мы? — раздалось рядом недовольное от герцога.

Веда приоткрыла глаза и увидела знакомые деревья и полянку, где она очнулась, когда впервые оказалась здесь.

— В гостях, — тихо ответила она, поднимаясь и усаживаясь на траве.

— У кого? — не унимался Эдиней.

— У друзей, — Веда подняла взгляд и поискала на ближайших деревьях черную родную фигурку. А когда её поиски увенчались успехом, улыбка заиграла на губах, — Карыч! Солнышко моё пернатое.

Птица лишь долю секунды оставалось неподвижной. А через мгновения, слетев с ветки, перед ними, припав на колено, обнимая девушку, оказался темноволосый мужчина с синими глазами, в которых читалась радость.

— Веда! Ведушка! — прижимая к себе шептал он, — Ведунька моя! — вдруг замерев, он отодвинулся немного от нее и серьезно смотря в глаза, спросил, — Что-то случилось?

— Да нет. Всё хорошо…

— Веда, — перебил он её, — Ты бы переходом просто так не стала пользоваться. Что случилось? Где Вера? Лео? Что с Элом?

— Кар… А баба Дуся дома? — жалобно спросила она, чуть не плача. Он напомнил ей о родных ей людях. А она оставила их во дворце. Там, где сейчас опасно.

— Дома. Идемте, — но видя в какой состоянии Веда, подхватил её на руки и понес.

— Вы куда? — раздалось позади них.

Карыч вопросительно посмотрел на Веду, а она приподнявшись немного на руках друга, позвала.

— Эдиней, идемте с нами. Нам тут помогут, — и уже тише добавила, — Я надеюсь.

В домике немного отдохнув и приведя себя в порядок, Веда вместе с Маруськой занялись герцогом. Параллельно она рассказывала, что твориться во дворце. Веда рассказала всё, что знала. И о Канээррах, и откуда о них узнала, и о кханах давно знакомых с этими энергосущностями, и что они помогли им, поделившись Слезами Дракона. Рассказала и о своем открытии, после «апгрейда» Уной её Слезы, продемонстрировав гребень в подтверждения своих слов.

Баба Дуся выслушав, долго молчала. Только перекатывала в руке какой-то шарик, и опустив взгляд, смотрела в одну точку.

Закончив с герцогом и с рассказом, который слушали все очень внимательно, Веда присела рядом с Карычем. Он обнял её, заставляя опустить голову себе на плечо, а свободной рукой опять прицепил к Веденому браслету малюсенькую капельку с перышком.

— Надо возвращаться, — наконец проговорила баба Дуся

— Это понятно, — заговорил Эдиней, — Только как? И чем мы можем там помочь? — он уже выглядел и чувствовал себя лучше. Бледность и синева исчезли. А на лицо вернулось обычное обманчиво-скучающее выражение.

— Веда, Уна говорила, что нужно сделать? — проигнорировав вопрос герцога, обратилась Дусея к Веде.

— Да. Мне только нужно найти каронит и запустить какие-то структуры очищения.

— Нашла?

— Пока нет. Но думаю, — она посмотрела на брата короля, — Я знаю у кого он.

Эдиней промолчал. А что он мог сказать, когда сам же всё слышал.

— Хорошо. Я попрошу Лешика, — женщина усмехнулась, — Он откроет вам проход. Марусь, собери на стол. А я пойду, поговорю.

Она встала и вышла. Марыська принялась выполнять поручение бабы Дуси, а Карыч предложил.

— Пойдем, покажу кое-что.

Веда не споря встала и ведомая им за руку, пошла следом. Они вышли из домика и обойдя его подошли к небольшой комнатке, где вся их компания раньше что-нибудь мастерила. Там где и она «химичила» со своим браслетом, планшетом и кристаллами.

— Вот, — открывая дверь и пропуская Веду вперед, показывая то, ради чего привел её сюда. Перед ними был мотоцикл, с которым она переместилась в этот мир.

«Как новенький», разглядывая его в полутьме помещения, восхищалась Веда.

Карыч из обычного кроссового мотоцикла сделал сказку. Корпус из какой-то хромированного материала, так как он убрал пластик, шиповатая задняя покрышка, поднятый выше руль, поверх имеющейся сидушки, самодельное мягкое седло, обшитое черной кожей и гармонично вписавшееся в дизайн. И, что совсем невероятно, присутствии фары. Он смастерил её сам из кристаллов и установил только по описанию и картинкам, которые Веда показывала ему, когда жила здесь. Оттюнинговал, так сказать, по полной. Она улыбнулась. Этот мотоцикл как будто говорил, что создан для экстремальной езды в сложных условиях, с прыжками по пригоркам, езде по песку и по горным скосам. Веда всегда хотела научиться ездить на мотоцикле. А уж о спорт-байке, в который превратил его Карыч, она и мечтать не смела. И лишь тут ей удалось попробовать свои силы, убеждаясь в очередной раз, что если есть желание, упорство, то возможно всё. Веда аж засмотрелась, на несколько секунд забывая о заботах и проблемах, не дающие сейчас ей свободно дышать.

— Красота, — тихо проговорила она, легонько проводя пальчиками по корпусу байка.

— И это ещё не всё, — загадочно произнес почти в самое ухо друг. Веда обернулась и в свете, пропускаемом открытым дверным проемом, успела увидеть самодовольную ухмылку. Он молча подошел к мотоциклу и вывез его на полянку перед домом, — Если он тебе не нужен, нажимаешь сюда и вуаля, — говоря все это, Карыч нажал на небольшую кнопку на руле и байк «самоупаковался» в прозрачную маленькую сферу, внутри которой просматривался мотоцикл. Он поднял её с земли и с улыбкой протянул Веде, — Теперь, когда тебе нужно будет быстро куда-то добраться, у тебя есть средство это сделать. Шлем, кстати, под сидушкой.

— Карыч, — радостно взвизгнув, повисая на шеи мужчины, — Ты просто не представляешь, что ты сейчас сделал. Ты избавил меня… ты подарил сказку… ты самый лучший, — целуя его в обе щеки, благодарила Веда.

— Я рад, очень рад, что…

— Я тоже рад, что стал свидетелем этой сцены, — услышали они голос герцога. Веда синхронно с другом повернули головы и увидели стоящего возле домика Эдинея, который сложив руки на груди, наблюдал за ними, — А я уж думал, старею. Ошибаться начал в людях. Ан нет, — он повернулся и пошел обратно.

Веда перевела ничего не понимающий взгляд на Карыча, который так же как она удивленно смотрел на неё.

— Что это он?

— Да фиг его знает. Аристократы. Что у них на уме, не понятно, — Веда отпустила друга и с улыбкой спрятала сферу в сумку, — Карыч, ещё раз спасибо.

— Пожалуйста, — он обнял её за плечи, — А теперь пошли к бабе Дуси. Надо в дорогу собираться.

— Пошли, — обняла она его за талию и они вдвоём направились в домик.

Они завернули за уголок и увидели стоящих возле крыльца Дусею и Эдинея. Переглянувшись парочка направилась к ожидавшим. Но стоило им подойти к крыльцу, как калитка отворилась, хлопнув об забор, а во двор стрелой влетел деревенский мальчишка, крича.

— Баба Дуся, баба Дуся. Помогите. Папка не дышит. Он…

И так как малец не смотрел куда бежит, он на полном ходу врезался в стоящую на его пути знахарку, по инерции проносясь сам и женщину с собой немного вперед. Она покачнулась, взмахивая руками для удержания равновесия, а из одной из них вылетел тот самый шарик, который Дусея крутила в руках. Как только он соприкоснулся с землей, образовалась воронка, втягивая в себя все близстоящее. В том числе и самого мальчика, который остановился аккурат возле того место, где упал шарик. Видя как воронка закручивает пацана Веда не задумываясь бросилась внутрь воронки выдергивая его на себя. Но почувствовав, что теперь уже их двоих затягивает туда, она из последних сил сделав рывок, выбросила свою ношу в руки подлетевшего к ним Карыча. И ещё успела увидеть его ошарашенно-большую синеву глаз перед тем, как воронка, закрутив её, захлопнулась.