Глава 3. Дом! Милый дом! Или опять двадцать пять

Веда

— Вот скажи мне, что я ему такое сделала, что он смерти моей хочет? — возмущалась принцесса Вероника Дэкрай Анжел Фэран Элгейская, — Я только приехала, а он: «Замуж!». И это любящий отец?! Он меня нормально десять лет не видел! Я соскучилась, может быть. Думала, приеду, пообщаемся, обнимемся, поплачем. Ну, ладно. Я поплачу, а он меня обнимет. А тут!?.. Замуж не пойду! — категорически заявила Вера.

Монолог на тему «Никто меня не любит!» и «Замуж не пойду!» Веда выслушивала от Верунчика уже на протяжении минут двадцати, сидя на подоконнике. Не утешать, ни поучать девушка пока не собиралась, давая Вере выговориться. Вот попрошествию сорока — сорока пяти минут можно будет приступать к разговору.

На протяжении всего времени, пока принцесса как дикая тигрица мерила свою комнату, Веда успела осмотреть выделенные ей апартаменты, комнату Веры и вернуться обратно, параллельно установив несколько своих маленьких камер в оба помещения. На всякий случай. А случаи бывают разные.

В Элгей они приехали несколько часов назад, благополучно миновав Денград. Мара помогла, указав кротчайший путь. Но Лео остался. За время что они провели в гостях Мара с Лео успели поговорить и выяснить многое. Они нашли в себе силы простить друг друга. И даже собирались попытаться полностью восстановить свои силы. Оказалось, что имея ту сферу, что Веда передала Духу, Лео после одного из обрядов Единения может всё вернуть и даже стать, при желании, опять каритэ в своей Долине. Но он не хотел. Ему понравилось быть просто оборотнем. Дружить с людьми. Жить, как он считал, полноценной жизнью. Лео заявил, что помочь Маре считает своим долгом, поэтому остаётся. И после Единения они поищут способ до конца вернуть силы Маре. Но судя по взглядам, периодически замечаемым Ведой, которые они бросали друг на друга, там был не только долг. Веда надеялась, что у них всё сложится.

Лео пообещал, что через пять — семь дней прибудут в столицу, вытребовав чуть ли не клятву от Веды, что до его прибытия она будет безвылазно сидеть во дворце и о поездке в Марейне не помышлять.

Эл старался вести себя как обычно, как будто ничего не произошло. Командовал и планировал их дорогу. Правда пару раз он порывался поговорить, даже подходил к ней, но ему кто-то всё время мешал. То Вир подойдет с вопросом, то Вера влезет в их молчаливый диалог взглядами рассказывая что-то.

Вир в дороге умудрился пару раз позаниматься с ней и Верой физической подготовкой. Им на благо, как он выразился, вытягивая из них согласие на это пояснениями, что размять затекшие мышцы просто апхи важно и полезно. На деле же их заставили идти, слава всем Богам не бежать, марш-броски. Не долгий, правда. Но всё же.

Веда же, в отместку, как она думала, выпросила у Вира показать парочку приёмов с хлыстом, обнаруженный ею у него в вещах, когда он попросил принести продукты, а она перепутала сумки. И всю дорогу, когда Веда не отвлекала от грустных мыслей подругу, она тренировала приемы с хлыстом, представляя себя на родео. Ей так хотелось научиться сбивать им предметы на расстоянии. Но не получалось. Только болели руки и хотелось ругаться. На Вира. Что он ей показывал какие-то неправильные, не выполнимые приёмы. А свой секрет никому не раскрыл. Понимая абсурдность своих рассуждений, Веда продолжала молча тренировать взмахи на привалах, стоянках и ночлегах в лесу.

А в пути Веда переключилась на принцессу, которая, чем ближе они подъезжали к столице, тем больше нервничала. Посчитав, что лучше успокаивать подругу, чем думать и переживать о несбывшемся, она всецело посвятила себя Вере, отвлекая её всевозможными способами.

Въехав под вечер в город, Эл разместил их в каком-то постоялом дворе, а сам отлучился на пару часов. За время пока он отсутствовал девушки успели привести себя в порядок и переодеться. Вера надела так полюбившийся ей костюм: длинную расклешенную юбку кофейного цвета, одеваемую вместе с двубортным жакетом и белую свободную рубашку с длинными рукавами и с жабо на вороте. Шляпу на этот раз она выбирать не стала, ограничившись косой со сложным плетением, которое сама себе и заплела. А также сделала такую же прическу Веде, предварительно заставив её сменить дорожный костюм на темно-синею длинную юбку похожего по покрою её и белую рубашку со свободными рукавами. Длинный подол рубашки Веда заправила в юбки и надела поверх широкий пояс, который отыскала в сумке. Куртки одевать девушки не стали, ограничившись тем, что повесили их на руку. Идти, по заверениям принцессы, было не далеко. А на улице не так и холодно.

Вернувшись Эл распорядился следовать за ним. Проведя окольными путями, даже толком не дав рассмотреть королевский дворец, он привел девушек и тора в богато убранное небольшое помещение, назначение которого Веда определила как кабинет.

Квадратная комната в золотистых тонах с лепниной на потолках и богатой обставленной давили. Книжные шкафы, несколько диванов письменный резной стол, с такими же вычурными стульями и парочка журнальных ажурных столов создавали ощущения нагромождённости и нехватки воздуха.

В комнате было двое. За столом в дорогом, расшитом серебром и золотом светло-зеленном камзоле сидел немолодой мужчина. На вскидку Веда не дала бы ему больше пятидесяти. Достаточно симпатичный. Темные длинные волосы небрежно собранные в хвост едва тронула седина. Осанка выдавала в нем уверенного и волевого человека. А синие глаза смотрели цепко, как будто просвечивали насквозь. Веда почем-то решила, что для монарха он выглядит как-то не так. Правда она особо их и не видела. Но что-то уж больно он был… не королевский что ли.

Рядом с ним, чуть в стороне, возле окна в таком же богатой камзоле с вышитыми золотом вензелями стоял темноволосый мужчина. Выглядел он чуть моложе сидящего, так как седины она не углядела. Но видны были и мелкие морщинки в районе насыщено голубых глаз, и усталость в них, и опущенные уголки губ. С первого взгляда Веде показалась, что перед ней близнецы. Но присмотревшись внимательно, она смогла заметить разницу в телосложении и во внешности. Стоящий выглядел более жилистым, по сравнению с сидящим. Но в нем также чувствовалась властность. Он сложив руки на груди выжидательно смотрел на вновь пришедших.

— Приветствую вас, — заговорил сидящий, неожиданно мягким, но сильным голосом, — Надеюсь дорога была легкой и…

— Дядя, хватит этих ваших церемоний Не эльфы, вроде бы, — вдруг заявила Вера, — Прибыли и прибыли. Всё хорошо. Мы здесь. Дайте нам лучше отдохнуть с дороги. А потом и поговорить можно.

Мужчина немного удивленно посмотрел на принцессу и усмехнувшись, как бы размышляя в слух, заметил.

— Надо же. Узнала. И до сих пор… надо же, — а повернувшись к стоящему возле окна мужчине, продолжил, — Лион, а твоя пигалица не так плоха, как я думал. Давай, отпускай их. Потом продолжим, — и встав направился к двери.

— Эдиней, — окрикнул его ровным, спокойным и не громким голосом король, — Через час в зеленом кабинете.

Мужчина не оборачиваясь кивнул и вышел из комнаты. А Лион Тимрей Фэран Гэлейн король Элгейский занял место за столом.

Веда не знала его, но по рассказам подруги заключила, что король Элгейский был хорошим королем. При его правлении закончилась двадцатилетняя война между расами, наладились торговые отношения, повысилась грамотность населения, прекратились гонения на знахарок, помогающим людям и ранее сжигаемых как хворовых ведьм. Конечно воспоминания и отношение Веры к королю нельзя принимать как истинность в последней инстанции. Всё-таки он отец и отношение девушки априори предвзятое. Однако впечатление на Веду король Лион с первого взгляда произвел положительное. Внешность приятная, не отталкивающая. И если дядю Веры она охарактеризовала бы как властного, привыкшего подчинять и не терпящего возражений, то смотря на отца Веры, у неё складывалось впечатление о его лояльности, большей гибкости и неординарности. Почему? Она и сама не знала. Просто так чувствовала.

— Приветствую, — начал он, — Рад, что добрались все в целости. Вероника права, вас проводят в выделенные вам покои. А через час я жду вас на аудиенцию.

В кабинет тут же, постучавшись, зашли три светловолосых человека в лиловых ливреях и с заплетенными в косичку волосами.

— Золотистую, голубую и принцессу в её покои.

Один из пришедших кивнул и посторонился пропуская гостей. Веда вместе Виром молча вышли в коридор. За ними последовали Эл с Верой. Пол дороге до покоев, которые любезно выделил им король, они прошли все вместе, ведомые троицей в ливреях. Возле лестницы на первом этаже один из слуг попросив Вира следовать за ним, приступив к спуску вниз. Двое же других их провожатых продолжили путь, но уже вверх. Переглянувшись с Верой, Веда пошла за ними.

Выделенная ей золотистая комната была относительно большая. Ну, по сравнению с покоями, предоставленными ей Тинеем её апартаменты казались жалкой двадцати двух квадратно-метровой комнатушкой в московской трехке. Вся мебель в светло-бежевых тонах, оббитая золотистым или золотисто-зеленоватой тканью, расшитой вензелями или какими-то непонятными ей узорами. Всё было как на картинке. Не живое, не настоящее. Даже кровать с балдахином особо не радовала. Порадовало девушку наличие санузла с почти настоящей сантехникой. Был большой горшок с трубой уходящей куда-то вниз. А ещё мини бассейн, обложенной плиткой, по виду показавшейся Веде кафелем. И небольшая ванная, уже наполненный горячей водой.

Не долго размышляя Веда приняла ванную и усевшись на подоконник в выделенных ей покоях, принялась ждать, что будет дальше.

Дальше, минут через пятнадцать, примчалась Верунчик, гневно сверкая глазами и возмущаясь несправедливости жизни.

Оказывается, когда Вира и ее размещали в комнатах к Вере, в ее покои соизволил наведаться сам батюшка-король и поставить в известность дочь свою о скорой свадьбе оной. Без объяснения причин необходимости скорой свадьбы и не указывая самого кандидата. Мол она юна, наивна и неопытна. А муж за ней и присмотрит и научит уму разуму. И вот теперь Вера буянила. Но скоро запал иссяк и она уселась рядом с Ведой и уставилась в окно.

— Ну? Что делать будем? — устало спросила принцесса.

— А что ты хочешь?

— Узнать кто этот женишок. И зачем так поступает отец. Это на него не похоже.

— Ну тогда мы будем добывать информацию.

— Как мы это сделаем? — заинтересовалась Вероника.

— Мы будем… пить, — выдала Веда.

— В смысле, пить? — не поняла подруга.

— Ну, папулёк твой считает, что ты безголовая простачка? — принялась пояснять свою мысль она, — Соответствуй.

— И что нам это даст? Что мы будем пить? И как показывать мою «безголовость»? — включаясь в игру, уточнила принцесса.

— Пить мы будем компот. А вот для всех это будет Альхоголь. Так что закажи-ка сюда винишко… бутылок пять-семь я думаю хватит. У тебя девичник. Ты же замуж выходишь. Подруги у тебя здесь есть? — Вера отрицательно покачала головой, — Тогда вдвоем устроим показательные выступления и ляжем спать.

— Спать? — расстроено переспросила принцесса.

— Ну да. Мы же пьяные будем, — подмигнула Веда, — А там видно будет. Ты кстати, эту зеленую комнату сама найдешь?

Вера кивнула и убежала выполнять поручения подруги. Вернулась она вместе с одним из трех мужчин в ливреях. Он нес поднос с пятью бутылками красного вина, вазу с фруктами и двумя бокалами.

— Отличненько, — заключила Веда и открыв бутылку, налила в пару чашек, стоящих у нее в комнате на кофейных и журнальных столиках, — Пусть испаряется. Для правдоподобности. А ты переоденься. Нечего такую красоту портить вином. И, кстати, — она задумчиво осмотрела принцессу, — Неси свои наряды сюда. Дфиле устроим.

Пока Вера отсутствовала, переодеваясь в что-то «нежалкое», Веда сама одела свои шаровары и простую синюю футболку с легкой кофтой сверху.

— Почему ты вечно в штанах? — заходя в комнату, недовольно спросила принцесса, — Тебе юбки и платья так идут. А ты себя непонятно чем уродуешь.

Сама она одела легкий светло-зеленый сарафан с квадратным вырезом, рукавами-фонариками и с завышенной талией. Веда даже припомнила, что этот сарафан подруге никогда не нравился. Из-за цвета. Она себя в нем мебелью чувствовала. Сравнив оттенок ткани на диванах и стульях в комнате, Веда вынуждена была признать что очень похоже.

— В них лазить удобнее, — устраиваясь в одном из кресел отозвалась она.

— Где лазить?

— По окнам.

— Зачем?

— А как ты инфу добывать будешь? Мы же будем спать пьяные. Комната будет охраняться. Чтобы наши безвольные тушки не украли. Так что остаются только окна. И да, лишнего не болтай. Скорее всего за нами подглядывать и подслушивать будут.

— А…

— Нет. Сейчас нет. Им не до нас. А вот когда мы с тобой дебоширить начнем, тогда да. Прибегут как миленькие.

— А…

— Спать будут фантомы. А так, я подарком Таши воспользуюсь, — Веда не переставала благодарить богов и саму хейфу, что она подарила ей замечательное и такое нужно в последнее время кольцо. Друзьям после «секретной операции» по выводу их из форта ей пришлось рассказать и про кольцо, и про хейфу. Так что Вера уже знала об «отводе от дурного глаза» и лишние вопросы не задавала.

— Хорошо, — наливая в два бокала вина, согласилась Вера. И протянув один Веде, предложила — Приступим?

— Приступим, — кивнула она и приняв бокал с вином вылила его содержимое на подол сарафана принцессы.

Эллариан

— Ты мне скажешь кто она и почему Вероника так её слушает?

Уже наверное в десятый раз Эл слышал этот вопрос в различных вариациях из уст то короля, то отца.

Они находились в кабинете монарха. Сидя за столом, Лион просматривал какие-то документы и иногда задавал вопросы. Основной допрос вел его отец, Эдиней Дирей Фэран герцог Элгейский. Мужчина похожий на короля и внешне, и по складу характера. Он приходился двоюродным братом ныне действующему монарху, однако, именно родство по духу стало основополагающей составляющей их многолетней дружбы. Отличием, не сразу заметным глазу, стало бОльшая жесткость суждений при принятии решений. Не занимая ни одну из должностей в ведомствах королевства он, тем не менее, имел абсолютный допуск к любой секретной информации. Его боялись. Его уважали. Его слушались. Ни одно королевское решение не принималось без участия герцога. А вопросы безопасности решал только он. Но Эл знал, что всё это маска. Жизнь при дворе обязывала. Помимо ума, проницательности, верности короне, Эдиней стал хорошим мужем, отцом, лично занимающийся со своими детьми и готовый за интересны семьи лечь костьми, самолично загрызть, не хуже оголодавшего вурдалака. Семьей и теми, кого он впустил в этот круг, он дорожил. Семья — главное, говорил он сыновьям. Это было привито с детства каждому члену семьи Эдинея Дирей Фэран герцога Элгейского.

— Кто Веда я не знаю. Я же уже говорил. Веда жила у Дусеи. Ваша знахарка попросила меня сопровождать до столицы ее протеже с другом, — в который раз повторял им он.

— С другом? — переспросил король.

— Лео, друг Веды. Он остался… в лесу. У него там… долг чести. Прибудет через дней семь. И они продолжат путь к сестре Дусеи Марейне.

— Кто такая Веда?

«Женщина, которую я люблю, но которая никогда не будет моей», с грустью усмехнулся он про себя. Естественно Эл не стал говорить это в слух.

После той ночи, когда Веда подарила ему своё «тепло» и вернула к жизни, его не покидало сожаление, что они не встретились раньше. Но то робкое чувство, осознанное им тогда, дарило радость и светлую грусть. Веда его друг. Она заботится о нем, не бросила и перешагнув через себя, как сказала Мара, согласилась помочь. Она помогла! Веда не предаст. Она… в ней было именно то, что он искал в девушках, но не находил. А сейчас… сейчас она здесь. С ним. И пусть это только на время. Что будет потом Эл не загадывал.

Он не понимал её. Не мог понять почему она так повела себя, ведь отвечала на его поцелуи и в глазах он видел… или ему показалось? Откуда эта паника? Почему, почему оттолкнула? Что не так? Но подслушанный разговор на многое открыл глаза.

Веда такая, какая есть. И если её пытаться переделать, это будет уже не она. Не его Веда. Это странная, не похожая ни на кого, ранимая и одновременно сильная, и такая родная и дорогая ему девушка, глубоко засела в его сердце, своими словами заставляя задуматься об истинности любви, без требований, упреков и даре понимания и принятия. Он понял, что любит. Именно любит. Потому что был согласен принять всё в этой девушке. И его интерес к ней только подтверждал его чувство. Он хотел узнать её. Нет. Не статус, ни уровень достатка, является ли она аристократкой или нет. Ему как раз это было не нужно и не интересно. Эл хотел узнать чем живет, чем дышит его любимая. Узнать её внутренний мир, её мечты и планы. Он хотел украсить её жизнь. Эл даже был согласен отпустить её, когда она захочет. Он знал, что она уйдет. Уйдет. И возможно навсегда. Но пока Веда тут, он будет рядом. Просто даст ей понять, что она ему дорога. И он останется ей другом до последнего. Он никому не даст её обидеть. Даже отцу. В первую очередь отцу.

— Ну так как? Кто она? — услышал он напоминание вопроса.

— Отец, ну что мне еще такое вам сказать чтобы вы мне поверили? Я не знаю кто она. Вы можете это узнать у Дусеи или Марейны.

— И ты так просто доверил ей принцессу?

— Не просто. Когда я приехал, они уже были подругами. Дусея доверяет ей. И…

— Как давно она там появилась?

— Восемь или девять лун, кажется.

— С какой целью?

— Я не знаю. Дусея об этом не говорила. Она только…

— Что ты вообще знаешь? — вспылил его отец.

— Что Веда очень порядочный, ответственный и изобретательный человек. Дружба для неё не пустой звук. Веда очень много сделала и для меня, и для принцессы, — не выдержал, тоже повысил голос Эл, — И она относится к Вере, как…

— К кому? — переспросил Эдиней.

— Веда Веронику так называет. Да и для конспирации так лучше.

— Откуда она? — задал очередной вопрос Лион, король Элгейский.

— Из России, — устало ответил Эл.

— Откуда? Где это?

— На севере, — зачем-то брякнул он, — Далеко отсюда. Она возвращается домой. Так что не бойтесь. Здесь Веда не собирается остаться и как-то влиять на вашу дочь.

— Хорошо. Перси, проверить где у нас Россия. Я что-то не припомню такое государство, — обратился король к еще одному мужчине в кабинете, тихой тенью стоящий сейчас возле кресла короля и просматривающий какие-то бумаги. Не молодой, но не старый, лет сорока, с каштановым ёжиком волос и медовым оттенком глаз, смотрящими, казалось очень понимающе. Мужчина производил самое приятное впечатление. Но вел себя очень не приметно. И если не смотреть на него, то и забывалось, что в комнате они с отцом и королем не одни. Перси обычно носил темно серый костюм, без каких-либо опознавательных знаков и белую рубашку под ним. Эл припомнил, что Персивальдом звали советника короля. Но вот видеть его не приходилось.

— Что было в дороге? — продолжил Лион, отвлекая Эла от разглядывания советника.

— Это долгий разговор и… — устало начал он.

— Мы никуда не торопимся, — заверил его отец, — Так что приступай.

— Ладно. Когда я приехал в Бублики Дусеи не было на месте. Я писал об этом. И тогда….

***

— Ваше величество, прошу простить меня, что тревожу ваш покой. Но там… — зайдя после стука в кабинет затараторил дворецкий, — Там принцесса и… — он то краснел, то бледнел, но ни как не мог подобрать слова.

— Что-то случилось? — обеспокоился король.

— Нет… да… то есть, нет, не случилось, но… там…

— Олав, ты можешь нормально сказать, что происходит? — не выдержал блеяния король.

— Мы с Карлом, как вы и приказали… — Олав бросил настороженный взгляд на Эла, но продолжил, — присматривали за принцессой. Она сразу после разговора с вами поспешила к этой девушке. Там пробыла пол часа, возмущаясь и выражая своё несогласие скорой женитьбой. А потом… — он запнулся, не зная продолжать допущенное им или нет.

— Что потом? — решил поторопить его Лион.

— Принцесса приказала принести пять бутылок вина и лакей отнес их в золотистую комнату. А сейчас там… там… они пью.

— Ну, пью. Что тут такого? — как-то устало, с легкой долей раздражения поинтересовался отец Эла.

— Они там… танцуют с… там откуда-то парни.

— Что? — в два голоса воскликнули Эл с королем.

— И они… раздетые…

— Что? — синхронный вопль в исполнении тех же участников повторился.

— Они там… они там постоянно переодеваются и танцуют…

— А вы куда смотрели? — поднимаясь из-за стола и направляясь в золотистую комнату зло спросил Эдиней.

— Но как же… мы же не могли… они там не одетые… — как-то потеряно оправдывался Олав, следуя за тремя решительно настроенными мужчинами. Перси не торопясь шел в след за всеми.

— Значит смотреть в замочную скважину на голых это можно. А зайти и прекратить безобразие они не могли, — продолжал возмущаться брат короля.

Уже на лестнице на втором этаже, где располагались выделенные гостье покои, они услышали громкую музыку и мужское пение.

«Моя невеста, ты мая невеста.

И если честно, мне с тобою так повезло.

Моя невеста, ты моя невеста.

Мне интересно, это на яву или сон...» [32].

— Ответственная, значит? — риторически раздраженно почти прошипел Эдиней, решительно открывая дверь.

Эл не стал говорить, что если Веда зачем-то придумала этот цирк, то для этого есть свои цели. Зачем? Они и сами это скоро узнают. Он уже немного узнал Веду и в том, что это делается специально он был уверен.

Когда процессия вошла в покои выделенные Веде, то музыка как раз прекратила играть.

Первое на что обратили внимание вошедшие был запах. Создавалось впечатление, что здесь беспробудно пили, как минимум, несколько дней. Далее вновь прибывшим открылась занимательная картина.

В комнате на кровати, на креслах и диванах были разбросаны бальные платья всевозможных оттенков. Несколько валялось прямо на полу и судя по пятнам на них, носившие их не проявляли аккуратности с напитками. На столиках и на полу, а также подоконнике стояли почти допитые, полупустые бутылки из под вина. Посредине комнаты, рядом с двумя свободными креслами и журнальным столиком, который также был заставлен бутылками, фруктами и сладостями, находилось огромное зеркало. Возле него в длинном приталенном и расклешенном к низу красном сарафане и белой с вышивкой на длинных рукавах и вороте рубашке, спиной к вошедшим, стояла принцесса. Она прицепляла к заплетенным в две косы волосам легкую, укороченные фату, бубня, что в жизнь не оденет её на свою свадьбу. Веда же сидела на подоконнике закинув ногу на ногу. Длинные волосы девушки были заколоты сбоку, а с сверху переливаясь в свете магических шаров сверкала заколка в форме короны. На ней красовалось ярко-красное платье без рукавов. Ворот данного одеяния собранный легкими складками спереди прикрывал всё, однако, одна бретелька платья слегка съехала, оголяя плечико. Эл сглотнул. И постарался отвести взгляд, опустив его ниже. Стало еще хуже. Подол Веденого платья задрался так, что открывал взгляду пришедших ноги девушки до колен, в черных чулках в мелкую сеточку и красных босоножках на высоком каблуке. Облокотившись на стекло Веда попивала вино из бокала. Нет, это была не она. Эта девушка… это соблазнительное видение не могло быть его Ведой.

— Нет, Веда. Это не шокирует моего папулька, — услышал он Верен голос, так как продолжал не отрываясь смотреть на ноги Веда. Моргнув, скидывая с себя это непрошеное состояния и пытаясь сконцентрироваться на том, что говорит принцесса, Эл всё же отвел взгляд и посмотрел на Веронику, — Давай то, красное кружевное, в обтяжку. Хотя… нет. Нужно, что-то другое. Может бикини одеть? А что? Я вся такая… — мечтательно проговорила она.

В красном сарафане и с белой фатой Вероника смотрелась нелепо, что вызывало улыбку, помогая Элу отвлечься от мыслей о Веде. О такой красивой и желанной.

— Я жду трамвая, — хихикнула Веда, — Кокошника тебе не хватает. И будешь настоящей русской красавицей, — немного замедленно, с улыбкой за ярких накрашенных губах, проговорило его персональное видение.

— Да? — принцесса, абсолютна не обращая внимание ни на вошедших, ни на свой внешний вид, тем более из её реплики стало понятно, что именно этого она и добивается, взяла со столика бокал и пригубив содержимое, потребовала.

— Давай кукуджамбу что ли. Там мальчики смазливые.

— Какие мальчики? — прогремел в тишине комнаты голос короля, — Что вообще тут происходит?

— О! Явилась королевская морда, — пьяно хихикнув, всплеснула руками Вероника, тут же хватаясь за раму зеркала, чтобы сохранить потерянное при резком движении равновесие.

— Фиии. Вера, как не культурно, — так же растягивая слова начала Веда, — Он же твой отец. Вот, мордашка или моська, другое дело, — тоже улыбнувшись, поучала она подругу. Обе девушки прыснули, но постарались сделать серьезные лица. У них это плохо получилось.

— И это твоя ответственная и порядочная? — обернувшись к Элу, уже вторично вопросил, замерший до этого вместе со всеми от увиденного герцог. Повернувшись к Олаву и приказав убрать здесь все, он сел на свободное кресло, дожидаясь исполнение приказа. Во всех его движениях сквозило недовольство и раздражение, что его оторвали от дел.

Король продолжал стоять неприветливо смотря на дочь, которая также хмуро взирала на него. Эл подошел к окну, где расположилась Веда и выжидательно посмотрел на нее. Она ответила ему улыбкой и притянув к себе положила голову на его грудь.

— Что-то мне не хорошо, — вроде бы тихо сказала она, но так как в комнате ожидая уборку стояла тишина, её услышали все. Элу стоило больших трудов не заключить её в объятия, не пялиться на оголенное плечико и оставаться спокойно стоящим рядом. Но всё же одной рукой он приобнял девушку за талию. В качестве поддержки, убеждал он себя. А Веда, как будто нарочно проверяла его выдержку, слегка потерлась щекой о его грудь, прикрыв глаза. От нее пахло спиртным, но Эл всё ещё был уверен, что всё разыгрываемое перед ними — спектакль. А вот цель он пока не понял.

— Что здесь происходит? — задал еще раз свой вопрос герцог, когда дверь за слугой убирающим покои закрылась и в комнате остались пять человек.

— Девичник, — гордо заявила Вера, — А что? Имею право, — отвлекаясь от отца и смотря на дядю продолжила она, — У меня, как ни как, скоро свадьба, — принцесса бросила опять враждебный взгляд на короля и вернулась к герцогу, — Ещё вопросы?

— Почему нам доложили, что здесь голые мужчины? И кто это тут пел? — начал допрос Эдиней.

— Да фиг его знает, — развеселилась вдруг Вера, — Кто докладывал, тот пусть и объясняет. Кстати, докладывать или доложить?

— Класть что-то, положить на что-то, — с закрытыми глазами тихо проговорила Веда. Но так как в комнате всё также было тихо, её все прекрасно услышали.

— Да? — Вера повернулась в их сторону и попросила — А давай мы положим на всех этих… — скользнув взглядом по дяде с королем она продолжила, — И вернемся к бабе Дуси. Там хорошо. А тут… Веда, поехали обратно, — законючила принцесса.

— Не можем, — был принцессе ответ.

— Почему?

— Я сейчас не могу. А тебя одну не отпущу. Мне хватило форта.

— А завтра? — не обращая внимание на присутствующих, общались между собой девушки.

— Завтра? — Веда подняла голову и открыла глаза, — Завтра видно будет.

— Заканчивайте этот балаган, — приказал король, — Вероника, марш в свою комнату. Эл, уложи эту… болезную. Жду тебя через десять минут в кабинете.

— Ну уж нет. Выдаешь не понятно за кого, ещё и последней радости лишаешь! Нет! У нас девичник! — запротестовала принцесса, — У нас еще по плану танцы, торт и стриптиз.

— Что? — в один голос переспросили отцы Эла и Веры, думая, наверное, что ослышались.

— Стриптиз, — пояснила им принцесса, — Ни один нормальный девичник перед свадьбой не обходится без приватных танцев, — со знанием дела заявила Вера, как будто перебывала на всех «нормальных девичниках» и на ненормальных тоже.

— Вероника…! — начал король.

— Я уже знаешь сколько лет Вероника? Вот и хорошо. А я не хочу! Слышишь? Не хочу так!

— Что ты не хочешь? — как-то устало проговорил дядя Лион, проводя рукой по волосам.

— Яяяя не хо-чуу, не хочу, по расчету, — вдруг выдала Веда.

— А я по любви, по любви, хочу, — подхватила Вера.

Тут же заиграла на всю комнату музыка, ошарашив мужчин, столкнувшихся с техникой Веды в первый раз. Эл спокойно взирал на то, как отец с дядей крутят головами, пытаясь понять откуда идет звук, но ничего не находя. Вера меж тем, сложив руки на груди, запела.

«До чего же мы несчастные царевны,

Нам законом запрещается любить.

В царских семьях уж таков порядок древний.

По расчету надо за муж выходить...» [33]

И без предупреждения, схватив тарелку со стола кинув об пол, продолжила.

«А я не хочу, не хочу, по расчету.

А я по любви, по любви, хочу.

Свободу, свободу мне дайте свободу!

Я птицей ввысь улечу...».

Так не повезло трем тарелкам, двум фужерам и той самой фате, которую Вера прицепила к голове. Сдернув её с себя, она также была брошена принцессой на пол. Король зло смотрел на дочь, а она присев на столик, сложив на груди руки, с улыбкой смотрела на него.

— Это что за демарш? — вступил Эдиней, но тоже с усталостью в голосе, как маленькой, стал объяснять, — Вероника! Не будь ребенком! Ты же знаешь, договор уже подписан. Ты выйдешь замуж за кого скажет отец.

— А за кого? — переведя взгляд с отца на дядю спросила Вера.

— За кого скажет…

— Имя у этого «за кого скажет» есть? — зло перебив герцога, уточнила та.

— Вероника, не будь… —

— Маленькой? Ребенком? Я как в тюрьму приехала, а не домой.

«...Нам, царевнам, жить в неволе.

Пропадают молодые годы зря.

Нам всё время надо думать о престоле,

Исполняя волю батюшки царя...», — запела вдруг Веда. Все взоры обратились на девушку, а она не прекращая петь буквально сползла с подоконника, открывая находящимся в комнате мужчинам, что подол её платье не был задран. Платье действительно спереди было короче. Юбка платья сзади волной в несколько рядов спадала на пол, образовывая своеобразный шлейф, а спереди была укорочена до колен. Покачнувшись, она опять схватилась за рядом стоящего Эла и продолжила.

«А я не хочу, не хочу, о престоле. А я о любви, о любви, хочу.

На волю, на волю, хочу я на волю. Я птицей ввысь улечу...» .

Девушки переглянулись и засмеялись.

— Ваше… кстати, величество и высочество? — вдруг озадачилась Веда, — Всегда путала. Можно я вас тоже вашеством буду звать?

— Тоже? — удивился король.

— Ну да. Тиней он же Владыка. Его же владык… кладыч… владучеством не назовешь? Вот я его вашеством и звала, — улыбнулась она.

— А Тиней…? — хотел задать вопрос герцог.

— Мой не состоявшийся супруг, — печально вздохнула Веда. Эл отвернулся, пряча улыбку, вспомнив, как она всеми руками и ногами отбрыкивалась от этого замужества, а ведет сейчас себя как брошенная невеста, — Ладно. Верунчик, пора баиньки.

— Но мы… — запротестовала принцесса.

— Завтра. Всё завтра. Господа на выход, — и повернувшись опять к подруге, — Я спать. И тебе тоже советую.

— Не стыдно? — вдруг как-то по доброму задал вопрос король.

— Мне? — Веда посмотрела на него, — Сейчас нет. Завтра, может быть будет. Но это будет завтра. Так что на выход, господа.

Вера больше не спорила. Встав и прихватив не откупоренную бутылку вина, она направилась на выход. За ней отправился король бурча на ходу, что-то о невоспитанных и своевольных принцессах, их подругах и сумасшедшем доме, что превратился дворец.

Отец же Эла задержался. Он внимательно смотрел на Веду и чего-то ждал. Веда спокойно отошла от окна и усевшись в кресла, стала снимать туфли. Элу захотелось подойти и помочь девушки, но он опять заставил себя стоять и только смотреть на это действие. Закончив, она откинулась на спинку и прикрыла глаза.

— И что значит вся эта комедия? Долго это будет продолжаться? — не выдержал первым герцог.

Веда приоткрыла один глаз, повернув в его сторону голову и пожав плечами вернулась в прежнее состояние.

— Вы издеваетесь?

— Прикалываюсь, — тихо ответила она.

— Что? — не понял не знакомый с Ведеными словечками герцог.

— Простите, — не открывая глаза заговорила она, — Не имею чести быть представлена как положено. И не знаю ни вашего имени-отчества, ни кто вы. Ну, только то, что вы дядя Верунчика.

— Эдиней Дирей Фэран герцог Элгейский, — представился он.

— О, как много имен. Прости, не запомню так сразу. Так что давайте на одном остановимся. Так вот, Эдиней, — не дожидаясь согласия продолжила она, — Давайте с вами завтра поговорим, а? Сегодня такой насыщенный день был. Мы только приехали. Я так устала. Да еще выпили. Давайте ваши вопросы подождут до утра?

Герцог изумленно смотрел на девушку и не знал как реагировать на её слова. Эл чуть ли не в первые в жизни видел отца таким. Чтобы сам герцог Элгейский и не нашелся, что ответить? Это нонсенс! Но факт. Он молча взирал на Веду, которая без зазрения совести поудобнее устроилась в кресле и собиралась там заснуть.

— Пошли, — вставая и направляясь к двери кинул на ходу отец Элу.

— Я сейчас, — отозвался он, подходя и поднимая на руки Веду, прижавшуюся к нему как кошка к ласковому хозяину. На полу было битое стекло и Эл бережно отнес её на кровать, — Чего же вы добивались этой выходкой, — тихо спросил он ее укладывая в постель. Веда приоткрыла глаза и молча указала ими на картину на стене, безошибочно угадав где находиться каморка подслушивающих и подглядывающих за ними. Он кивнул. Девушка только повела плечиком, давая понять, что раз так, она будет молчать. Усмехнувшись, он опять кивнул и направился на выход.

Веда

Как только закрылась дверь за Элом, она тут же застонала и прикрыв ладошкой рот помчалась в уборную. Побыв там для правдоподобности пару минут, поохав от «боли» и переодевшись в джинсы и темно-синею водолазку, Веда заплела косу, поднимая и закрепляя её на голове. Запрограммировав своего фантома на определенные действия, а затем она попросила помощи у стихий, прячась от «дурного глаза» с помощью подарка Таши.

«Ну, с богом. Поехали», прикрыв на пару секунд глаза, настраиваясь и открывая дверь перед своим фантомом, следуя за ним. Как только не настоящая девушка улеглась в постель, в дверь постучали.

«Как не вовремя», — мысленно простонала Веда, но тут же подумав, решила воспользоваться ситуацией.

— Кто там? — болезненно прокряхтели с постели.

— Мы только уберем комнату, — проговорила сероглазая девушка, одна из двух пришедших, зашедшая без приглашения. Обе горничные были одеты в униформу, состоящую из длинного, строгого темно-коричневого платья с длинными рукавами и воротником, застегивающимся под шею, белого передника с карманами и с каким-то навороченным королевским вензелем вышитым на груди. Волосы девушки прятались под забавным чепчиком и сказать, какого они цвета, Веда не могла.

— Валяйте. Только быстро, — разрешила лежащая Веда, а горничные принялись подметать осколки.

Находясь под пологом невидимости Веда наблюдала за девушками, гадая кто их сюда прислал. Эл? Он же отнес её на руках, чтобы она не поранилась. Герцог или король? Чтобы проверить на месте ли она или куда-то смылась? Так и не придя ни к какому ответу, Веда продолжала наблюдать за их работой.

Действуя быстро и слажено уже через пару минут в комнате не осталось ни одного осколка, на столиках появились вазы с цветами и пару чайных чашек с заварником.

— Госпожа, мы завершили уборку. Спокойной ночи, — проговорила всё также сероглазка, направляясь к выходу. Веда последовала за ними, не удостоив их благодарностями за уборку, и надеясь, что те кто прослушивают комнату, посчитают её уже спящей.

Как только дверь Веденой опочивальни закрылась, девушки в пол голоса принялись обсуждать её. Но так как та, что лежала на кровати не вставала и горничные мало что увидели, а саму Веду они и вовсе не наблюдали, то и говорить особо было не о чем. Порешив прийти убираться утром сюда еще раз и всё рассмотреть, они направились налево, к лестнице. Веда же повернула направо, к комнатам Веры.

— Ну что ты так долго? — зашептала принцесса на подругу, когда та появилась в уборной принцессы, выходя из потайного хода, который несколько часов назад по памяти нашла Вера и показала ей. На подруге, выполнившей указания Веды надеть что-нибудь не маркое и удобное, уже были черные штаны и коричневая рубашка с длинными рукавами. Волосы она заплела в косу и закрутила как Веда в шишку.

— Да ждала, когда этот герцог уйдет, потом Эл, потом горничные притащились, полюбопытствовать кто такая. Короче, как смогла.

— Кстати, а если мы могли просто Ташиным подарком воспользоваться, почему этот концерт устраивали? — опускаясь на краешек ванны, с которой принцесса вскочила, когда в комнату вошла Веда, — Нет. Мне всё понравилось. Но всё же?…

— Вер, вот скажи. Допустим, приехала незнакомая девица к нам в село. Ты ей прямо так сразу поверишь?

— Нет, конечно. Присмотрюсь сначала. Пообщаюсь. Посмотрю на её поведение.

— А если она буянить начнет. Пить. Грубить.

— Я с ней вообще знакомство водить не буду.

— Так, не удачный пример, — Веда побарабанила пальцами левой руки по стенке комнаты, — Тогда так. Мы вот приехали, заселились. Что делает твой папа? Отправляет людей за нами следить. И нас тщательным образом прослушивают и подглядывают за нами. А что взять с двух пьяных девушек? Спят и спят. Периодически поглядывают, что объекты их наблюдения на месте и всё. Никто и не подумает караулить и высматривать. И я думаю, что коридоры дворца тоже не будут хорошо охраняться и мы спокойно, не боясь, пройдем туда куда нам надо.

— Ну тогда пошли. А то мы всё интересное пропустим, — опять зашептала Вера.

— Не пропустим. Давай уложим твоё королевское принцессенство и пойдем.

— Ну когда ты запомнишь, я еще высочество, а папулька мой величество.

— Никогда. Мне с вами детей не крестить. Так что давай начинать операция «Ы».

Веда тут же выпустила заранее приготовленный фантом подруги и отправила его спать. Сами же они через потайной ход вышли в коридор и беспрепятственно, как и предполагала Веда, прошли мимо охранников, направились в кабинет короля.

На их счастье к кабинету только что подошел мужчина, в котором Вера опознала папиного советника Персивальда. О чем и прошептала подруге. Он постучался и собирался туда войти. Уже открыв дверь и сделав шаг внутрь, Персивальд услышал звук разбившейся вазы, которая «совершенно случайной» была задета принцессой, вернее рамой открывшегося от сильного ветра окна. Ну и что с того, что эту самую раму открывала Веда, создавая видимость «случайности». Не закрывая дверь, советник прошел к открывшемуся окну, а девушки воспользовавшись его непредусмотрительностью, быстро скрылись за дверью.

В кабинете за своим столом сидел король. Он, как и герцог Эдиней, расположившийся на кресле напротив, были всё в тех же камзолах. Однако, они их расстегнули, как и вороты рубашек. Эл зашел почти сразу же за подругами и Веде пришлось в срочном порядке почти отскакивать от двери, чтобы не выдать их присутствие. Он успел принять ванную, так как собранные в хвост волосы были ещё слегка влажные. Веда это хорошо видела, потому что стояла очень близка, когда Эл вошел. Граф также одел камзол светло-голубого цвета с вышитыми вензелями, поверх своей излюбленной белой рубашки и светлых брюк. Эл молча уселся на соседнее кресло от герцога и принялся ждать. За ним зашел Персивальд с извинениями, что горничные, наверное, плохо закрыли окно и открывшаяся рама разбила цветочную вазу. Но Олав уже на месте и этим занимается. Эл усмехнулся, видно предполагая что-то о личностях этих «горничных». Пройдя и положив бумаги перед королем, советник молчаливой тенью встал за креслом монарха в ожидании следующих указаний.

— Перси, ты пока свободен. Я тебя вызову.

На лице советника не отразилось ни каких эмоций. Он просто прошел к двери и вышел из кабинета.

— Ты думаешь...? — вдруг спросил герцог.

— Я не знаю… Я уже всех подозреваю, — ответил Лион. А потом опустил руку под стол и произвел какие-то манипуляции, так как по стенам и потолку с внизу в верх зазмеилась зеленоватое свечение собираясь на потолке над столом короля. Вспыхнув сетка растаяла, став невидимой глазу, — Эллариан, мальчик мой, — начал король, — Прости, что не посвятил сразу, что тут твориться, но… я уже думаю, что привозить Веронику плохая идея. Там она была в безопасности. Никто не знал где моя дочь. Да и ей там было хорошо, — вздохнул мужчина, — Понимаешь, — он запустил пятерню в свои волосы, ероша их и подыскивая слова для объяснения. Но видно не находил, так как так и не продолжил.

— Эллариан, тут происходят странные вещи, — вступил в разговор герцог, — Ты знаешь кто мать Вероники? — Эл кивнул, отвечая на вопрос, а вот Веда посмотрела на подругу, взяв себе на заметку, что эта тема никогда ими не обсуждалась. Тем временем за столом разговор продолжился, — Так вот. После инициации у нее откроются силы. Но мы хотим как можно дольше оттянуть инициацию. Хотя бы до двадцати одного года. Там будет полегче. И ей управлять, и нам контролировать.

— Почему это так важно? — спросил Эл.

— Сын, не задавай глупых вопросов. Важно. Сам знаешь, их раса не может контролировать полностью оборот симбиона, — хмуро проговорил герцог.

«Сын?», — удивленно переводя взгляд с Эла на его отца и обратно, думала Веда, — «Вот эта новость. А кто у нас симбион?». Посмотрев на Веру она убедилась, что и для подруги всё прозвучавшее сейчас тоже является новостью.

— Как это связано с происходящим? — тем временем поинтересовался Эл, — Почему нельзя всё объяснить Вере… Веронике? Да хотя бы сказать, зачем вы её выдаете замуж или кто этот жених. Я же правильно понял по выходке принцессы, она не знает кто он и вы ей не говорите?

— Не знает…. Не говорю, — подтвердил устало Лион, — Я и сам не знаю, — вдруг признался он. Эта новость произвела эффект ушата холодной воды, вылитой без предупреждения. В комнате повисла пораженная тишина. Притом в шоке были не только девушки и Эл. Новостью о незнании королем личности претендента в мужья принцессы также стало и для герцога.

— Как не знаешь? — справившись с собой переспросил Эдиней.

— А вот так, — откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди, ответил ему брат, — Несколько месяцев назад ко мне пришел граф Эрианор Эркикон. Он приходил по торговым делам, за разрешением на торговлю с другими государствами, ну и решить другие вопросы.

— Почему лично, а не через Персивальда? — раздался уже спокойный голос отца Эла.

— Он просил о личной аудиенции и Перси её согласовал. Эркикон передал мне послание от Дусеи, что моей дочери у нее сейчас не безопасно и её надо забрать. Не проверив данные я послал тебя, мой мальчик, за Вероникой. Потом, когда выяснилось, что Дусея это послание не отправляла, было уже поздно тебя отзывать. Вы уже ехали обратно.

— Откуда сведения? — по военному кратко спросил Эл.

— Мои люди сопровождали вас и…

— Что ж ваши люди не остановили похитителей Веры в форде? — тихо и сухо уточнил граф.

— У них был приказ следовать и следить. Вмешиваться не было. И…

— То есть, если бы Веру в том притоне изн… или перерезали горло, так и надо было бы? Они просто бы исполняли приказ? — также безэмоционально задал вопрос Эл, но его выдавали глаза, где бушевал вулкан непонимания и злости.

— Не забывайся, — одернул его отец, — Он, конечно, твой дядя, но не сейчас. Мы сейчас говорим…

— Очень удобно прикрываться семьей, когда вам это выгодно, — не сдержавшись, всё-таки пустив в свой голос яду, проговорил Эл, — Скольких проблем можно было бы избежать, если бы я знал. Хотя, — он встал и отошел к двери, — Это уже не важно. Зачем я сейчас вам нужен? Для каких игр?

— Нам нужно узнать личность этого туманного маркиза, — без предисловий, не обращая внимание на слова сына, ответил герцог.

— И тут вам уже все донесли? Отлично. Тогда вы знаете, что граф Эркикон мне больше ничего не рассказал. Кто этот маркиз мне тоже не известно. И…

— Не ерничай, — снова одернул его отец, — Ты, как и мы рассуждал на тему кто это мог быть. Поэтому хотелось бы услышать выводы.

— По собранной информации однозначного ответа нет. Есть версия об участии Эндрейна. Но я в это не верю.

— У нас тоже тупик, — тихо, как будто сам себе, сказал король. Побарабанив костяшками пальцев по столу, он спросил, — Какие предложения?

— Вы так и не рассказали, что у вас здесь происходит и кто заставляет вас выдать за кого-то замуж Веронику? — задал свой вопрос Эл.

— Заставляет, — печально согласился Лион, — Тем же вечером, когда ты уехал, ко мне опять явился наш граф и передал новое послание. В нем говорилось об ЭлБет… матери Вероники. Вы знаете, таких детей надо сдавать в спец заведение, но я не мог. Она моя дочь… и я люблю её… А в послании говорилось, что если я не выполню их условия, то моя тайна раскроется на Совете пяти и тогда… я за дочку испугался. Она же не привита. У нее не сегодня, завтра откроются силы… её просто не оставят в живых….

Веда посмотрела опять на подругу и увидела одинокую слезинку скатившуюся по щеке. Обняв и прижав к себе Веру, она стала тихонько гладить ее по руке, надеясь, что хоть так облегчит тяжесть и горечь услышанного. Потому что узнать, что ты не тот, кем считал себя все восемнадцать лет своей жизни, это очень тяжело. А узнать, что и жить тебе осталось возможно всего ничего из-за неправильного решения или чьего-то каприза, очень горько.

— Она знает? — успокоившись и сев обратно в кресло, тихо спросил Эл.

— Нет. Она думает мать умерла при родах, а она обычный человек…, — Лион налил из кувшина вина и поставил рядом. Но так и не пригубив, продолжил, — Когда пришли за ЭлБет она сказала своим жрецам, что наша дочь родилась мертвой. Они её забрали… а у меня осталась Вероника… Восемь лет она прожила во дворце, как дочь умершего барона Раймона. Как будто король пожалел её, учел заслуги барона, приютил его дочь. Никто не знал, кроме Эдинея и твой мамы правды, — Лион усмехнулся, по доброму, светло, — Я так любил вечерами приходить и смотреть как она спала. Вокруг суета, хаос, а она такая маленькая, спит, посасывая палец. Она так смешно морщила носик. И забываешь как-то и о заговорах, и о встречах, и скандалах. И ничего важнее нет, вот этой маленькой крохи. Нет ничего значимей…— улыбка короля опять осветила кабинет, — Нет ничего… только моя Вероника… И добрая память о моей ЭлБет. Они так похожи… А когда она подросла мы с ней играли в журавликов, в шашки, книги читали. А потом… — голос короля стал вдруг злым, — Они узнали о Веронике. Вернее они стали догадываться, что она не умерла. И я её спрятал… Десять лет и четыре встречи. Иногда я писал ей письма и она отвечала на них. Но это было очень редко. Пока была жива настоящая дочь барона, а потом и эту возможность у меня отняли. Ни писем, ни подарков на её день рождение, — он вдохнул, — Год назад я официально удочерил её. Думал, всё закончилось… И вот опять началось. Только теперь уже с нашей стороны. Я не знаю кто они. Я не знаю чего они хотят. Требований они, кроме двух, не выставляют. Первое, это выдать за того кого они назовут принцессу, иначе ей не жить. И второе, открыть доступ в заповедник.

— В заповедник? — удивились отец и сын.

— Да. Но я не знаю зачем им нужен туда доступ. Тем более, пройти туда они и с моим разрешением не смогут. Кханы и арханги туда никого не пропускают. Только меченых. А их метка может стоить жизни. Так что… это всё что я знаю. У меня нет выбора. И препятствовать этому замужеству, как бы я не хотел, я не могу.

— А узнать…? — начал Эл.

— Ты думаешь один такой здесь умный? — с сарказмом спросил король, — Я целый месяц пытался выследить кто за этим стоит. Подключил самых лучших людей. Они у меня чуть ли не на корячках песок просеивали, чтобы узнать хоть что-то. Но всегда один и тот же ответ. Тупик.

— Гор…? — хотел спросить Эл.

— Да. Он, правда, специализируется на другом. Да и сейчас больше организует, чем в полевых условиях сам все проворачивает. Но так как человек надежный, проверенный и специалист хороший, пришлось и его задействовать.

— Понятно, — проговорил скорее себе Эл, — И какой сейчас у вас план?

— А ни какого, — как показалось Веде с вызовом ответил ему король, — Мне жизнь дочери важнее.

— А вы уверены, что она останется жива после замужества?

— Не уверен, — сразу сдувшись и опустив взгляд, Лион, казалось, постарел лет на десять.

— И поэтому, сын, — обратился к Элу герцог, — Нам так важно найти этого Туманного маркиза.

— Какая есть информация у вас?

— У него везде люди. Потому что иначе как объяснить, что он знает информацию о которой, в принципе, почти никто не знает.

— Ну продажных везде хватает. Что ещё?

— Да, нет. Вербует он уж как-то быстро и легко. Как будто знает потаенные желания или тайны каждого. Или как то воздействует. У нас один такой был. Говорил, что ничего не помнит. Как под принуждением все делал. А потом голос из головы пропал и он оказался на мосту с которого, почему-то должен был пригнуть. Но он боялся высоты и раскричался, привлекая внимания. Ну его сняли, допросили. А потом и к нам доставили.

— Что с ним стало? — спросил Эл.

— Повесился.

— Весело у вас тут. У меня и то меньше. Граф Эркикон на допросе говорил, что всегда на встречах с маркизом тот был в маске. И встречи эти проходили вечером, когда сумерки или рано утром, пока не рассвело. В основном он передавал послания и выполнял мелкие поручения маркиза. Засада на нас это первый приказ такого рода.

— Что он еще говорил? — просил Эдиней.

— Да ничего существенного. Что боится его. Рядом с ним его охватывает жуткий страх. Ну и на все он согласен лишь бы поскорее оттуда можно было убраться.

— Да, не густо, — согласился его отец, — Есть предложения?

— Давайте спать. Уже поздно. А завтра дальше обсудим. Возможно и появятся идеи.

— Хорошее предложением, — усмехнулся Лион.

— Что к своей… спешишь, — ухмыльнулся Эдиней.

Веде стало как-то не по себе от упоминания, что Эл может к кому-то там спешить.

— Ты о чем? — непонимающе уточнил Эл.

— Да к этой… к Веде своей. К ней же пойдешь.

Теперь Веда недоуменно переглянувшись с принцессой, которая уже не плакала, внимательно слушая разговор мужчин, а сейчас также недоуменно смотрела на подругу. Переведя взгляд на мужчин, она ждала продолжение. И дождалась.

— Если ты намекаешь, что Веда моя любовница, то ты глубоко заблуждаешься. Мы с ней друзья. И только. Кроме того, она едет домой. К мужу. Так что…

— А что муж для тебя проблема? — с сарказмом перебил его вопросом отец.

— Представь себе да. Я женщин не принуждаю. И если женщина хочет остаться верна мужу, насильно её в постель не тащу.

— Ладно. Не кипятись. Просто хотел проверить. Ты так на неё смотрел. И не делай такие удивленые глаза. Мы с Лионом оба это заметили. Так что и возник вопрос. Вернее вопросов куча, а ответов нет.

— Есть парочка предположений. Но их нужно еще проверить, — вступил в разговор король, — Так что давайте сейчас спать. А завтра с утра, после завтрака, жду вас здесь.

Мужчины поднялись и направились к двери. Как только король взялся за ручку по стенам и потолку опять замерцала зеленая сетка и вспыхнув, погасла.

«Глушилка выключена», улыбнулась Веда, направляясь за мужчинами и ведя за собой Веру. Первым вышел король, за ним герцог. Эл же задержался в кабинете, поправляя и без того идеально заправленные брючины в сапоги. Воспользовавшись предоставленной возможностью девушки выскользнули из комнаты и направились к себе. Им необходимо было обсудить услышанное и, возможно, придумать свой план. И ночь только начиналась.

***

— Нет. Это не годиться, — сидя на одеяле, сложенном в несколько раз и положенном прямо на полу её уборной, возмущалась Вера.

Они уже час перебирали варианты, рассматривали, домысливали, но так ни к чему и не пришли. Как только девушки вернулись с «тайного заседания», как обозвала их сборище Вера, они немного посидели в тишине, обдумывая услышанное. Потом Вера подсела к ней и положив голову на плечо стала рассказывать, что помнила из детства. Грустное и смешное, трогательное и осуждаемые поступки, разное. Но видно было, что и дочь отвечает отцу взаимностью. И она уже не сердится, что он укрыл от нее информацию о матери. Вера сама не знала мать, но отец всегда говорил о ней хорошее и её образ у нее сформировался по рассказам. А теперь принцесса не знала кем является, так как не поняла к какой расе относится её мама.

В спец заведения таких вот полукровок, как она, в этом мире забирали из семи рас, так как они не могли управлять своими силами в момент инициации и могли нанести большой вред населению. Там их силы запечатывали в младенческом возрасте и отправляли на обучение. Родителям такие дети не возвращались. Вернее после обряда запечатывание силы такие дети превращались почти в безвольных кукол, живые растения, способные на простые действия и родители сами от них отказывались. Во взрослом возрасте этот обряд неминуемо вел к смерти полукровки.

Вера знала только четыре таких расы: арханги, кханы, дейти и мориус. Все они имели человеческую ипостась, но отличались физиологическими и эмоционально-психическими особенностями.

Арханги были огромными разумными паукообразными, употребляющими в пищу исключительно белковую пищу, но людей не трогающие. Представители этой расы были скрытными, но некоторые в человеческом образе все же жили в селениях государства, а не только в Заповеднике. Внешне они были очень привлекательны, а по характеру спокойные и рассудительные. Из-за этого их качества в тех селениях, где они обитали, их избирали ставками. Ставка, это должность наподобие арбитров в спорах.

Дейти же представляли собой существ, которые питались только растительной пищей, а по описанию Веры представились Веде как двухметровые серебро-шерстные йети с четырьмя руками, длинным хвостом с кисточкой на конце. С людьми общались напряженно, по мере необходимости. И как от них рождались дети принцесса вообще не понимала.

Мориусы обитали в глубинах морей и океанов. По описанию принцессы в своей первоначальной ипостаси походили на огромных осьминогов с лицом и руками человека. Женщины мориус имели прекрасный голос и очень славились этим в Сантиме. Как правило, именно они становились матерями полукровок.

Про кханы Веда почти ничего не знала. Только, что они близлежащая ветвь развития архангов. Кханы также могут иметь человеческий вид, питаются всем, не агрессивны, но на свои территории лет десять как прекратили пускать. Про оставшиеся три расы из списка, подлежащих «списанию» Вера вообще ничего не знала.

И вот девушки сидели на полу уборной и решали как жить дальше. Но идеи пока не приходили. Единственное, что было решено, завтра они засядут в библиотеке и не уйдут оттуда пока не найдут информацию по каждой расе. Делать они это, естественно, будут тайно. А значит долго. И вот сейчас, не придумав ничего больше, они обсуждали отвлекающий маневр, на случае того, если их застукают за поиском информации.

— Как ты себе это представляешь? Я такая захочу и говорю: «Я знаю кто моя мама. Я поеду к ней, а ты разбирайся со своим туманным Альбионом. И...».

— Нет. Им не обязательно знать, что мы знаем. Хотя… Верунчик, ты гений, — воскликнула Веда, озаренная пришедшей к неё мыслью.

— Да, я такая…. А что я предложила?

— Туманный Альбион… А, ты же не знаешь.

— Ну почему это. Я знаю. У вас так какое-то государство называется, потому что там постоянно туман и сырость.

— Угу. А ещё… — но ей не дал договорить стук в дверь.

— Вероника ты там? — услышали они голос короля. Вера испугано посмотрела на сестру по шпионажу и разработке секретного плана. Веда же тут же залезла в планшет, проверяя на месте ли её фантом. Её был на месте, а вот Верен истаял. Видно она что-то напутала с временем и он сам самоликвидировался. Кивнув ей, Веда прикоснулась к кольцу, исчезая прямо на газах.

— Да. Подожди, — вставая и направляясь к двери, проговорила она, но была остановлена за руку «невидимкой» с тихим пояснением «одежда». Раздевшись в ускоренном темпе и натянув ночнушку на себя, Вера открыла дверь и вышла из комнаты, — Что нужно? — неприветливо пробурчала она.

— Вероника… дочь… — никак не мог начать король. Вера же не старалась облегчить ему задачу, — Я… давай завтра поговорим? Я бы хотел...

— Давайте, ваше величество. А сейчас я бы хотела лечь спать. Час поздний, знаете ли.

— Хорошо, — он подошел, обнял замершую от такого проявления нежности Веру, — Доброй ночи, — и поцеловав в макушку вышел из комнаты. Веда наблюдающая за этой сценой уловила с какой заботой король обнимал дочь и какая светлая улыбка на пару мгновений озарила его лицо. И ей стало грустно и радостно одновременно. Грустно, потому что вспомнилась своя семья. Как её обнимала мама. Как она сама обнимала дорогих ей людей. А радостно, так как отец любил Веронику и она могла со спокойно душой, когда тут всё закончиться, оставить подругу.

— Ложись спать, — тихо прошептала она ей и направилась через потайной ход к себе, посчитав, что на сегодня потрясений хватит.

Лион

— Ваше величество! Там… — без стука, буквально врываясь в кабинет, с порога начал Олав, — Ваше величество! Там…, — указывая себе за спину, всё не мог подобрать слова для пояснения, что же всё-таки происходит.

«Ну что опять?», отвлекаясь от просмотра документов, посмотрел на вошедшего король.

— Олав, что случилось?

— Там…

— Я уже понял, что там. Где и что?

— На кухне…

— Что на кухне? — теряя терпения переспросил монарх.

«Не дворец, а …. балаган». Ему ещё вчера хватило того представления, что устроила его дочь совместно с подругой. «Они так старались показать… Что? Явно что-то хотели этим показать. Вот только что? Какова была цель этого цирка? Отвлечь? От чего? И эта девушка. Веда. Интересная особа. И главное, Веронику любит. Оберегает. И защищает. И эта выходка. Нет. Они определенно что-то задумали. Вот только что именно? Обязательно нужно с ней пообщаться. Наедине. И выяснить...».

— Там… на кухне, — напомнил о себе Олав. Переведя взгляд на вошедшего, Лион выжидательно посмотрел на него, — Там принцесса, ваше величество.

— Что принцесса? — забеспокоился Лион, собираясь вставать из-за стола и идти выяснять, что опять задумали эти две… подруги. Что в этом, очередном «мероприятии» замешана и Веда, он почему-то был уверен.

— Она на кухне…

— И что она там делает? — немного приостанавливая свой порыв, уточнил король.

— Го-готовит, — растерянно ответил Олав.

— Что? — казалось после вчерашнего удивить его больше, чем смогла удивить его дочь уже нельзя.

— Они пришли на кухню и… и потребовали чтобы им… там… а они…. А принцесса пригрозила, чтоб скормит любого, кто будет мешать… к кханам скормит…

— И вы испугались? — усмехнулся Лион.

— Ну… ваше величество… они там… кухарка Линара клялась, что их видела…

— Да? Очень интересно, — всё же вставая из-за стола и направляясь на кухню, он уточнил со смешком, — А что Линара вчера пила?

— Ваше величество, она не в жизнь. Мы же никто…

— Да? — он обернулся и снисходительно-издевательски посмотрел на слугу.

— Ну… — Олав отвел взгляд, продолжая уже не так уверенно оправдываться, — Ну… это мы… а она, она не пьет. Ей нельзя. Она… у неё заболевание… она не употребляет…

— Ладно. Веди. Показывай где они, — прекращая дискуссию, Лион направился за дворецким.

Придя на кухню он действительно увидел неожиданную для него картину.

Веда в коричневом переднике, повязанном поверх на бежевого платья, стояла возле плиты, наливая половником тонкий слой тесто на сковороду, переворачивая получившиеся кругляши через определенное время. Вера, в таком же коричневом переднике поверх легкового сливового сарафана, стояла напротив девушки с другой стороны плиты и катая в руках более плотное тесто, делала из них толстые небольшие лепешки и выкладывала их в сковородку.

На кухне играла, как вчера в комнате Веды, непонятного откуда, музыка и девушки подпевая песне, притоптывая и пританцовывая, занимались готовкой.

— Думаешь, поможет? — спросила вдруг Вера.

— Раз любит, поймет, — ответила ей Веда, выливая остаток теста в сковородку.

— А если… ?

— Не паникуй. Вот, поговорите, потом и будешь думать. Постфактум. А сейчас тарань поднос, тарелочки и чашки с заварником. Пойдем кормить папульку твоего завтраком.

— Линара, — позвала Вера, — А где у вас здесь поднос и посуда?

— Там, возле шкафчика, сверху, поднос, — услышал Лион голос откуда-то со стороны подсобки, — А вот посуда внутри шкафчика.

— А чай?

— Там же, только в деревянной коробочке, — ответил ей женский голос из-за двери.

— Спасибо. И да… Линара, выходи. Нет тут ни кого. Я пошутила.

— Нет. Мне боязно.

— Линара, — меняя тембр голоса с просящего на командный принцесса попробовала еще раз, — Не заставляйте меня злиться. Я сказала, что нет тут никого. Так что выйдете и помогите мне заварить чай. У нас блинчики остынут. Папа у меня не обрадуется. Вы хотите его расстроить?

— Нет, ваше высочество, — приоткрывая дверцу подсобки, почти пропищала кухарка, грузная женщина сорока семи лет, с аккуратно собранными в чепчик волосами, в строгой серой униформе и коричневом переднике, — Тут правда нет кханов?

— Нет. Я… — кинув виноватый взгляд на Веду, которая раскладывала красиво на тарелке то, что испекла и, казалось, не обращала внимание, что творится рядом внимание, Вера перевела его на Линару, и неожиданно попросила, — Линара, простите меня, пожалуйста. Я правда не хотела ни кого напугать… ну, сильно не хотела. Но вы же меня на кухню не пускали.

— Правильно, — вдруг ожила кухарка и более грозно продолжила, — Нечего принцессе на кухне делать! И если ваш батенька узнает, он…

— Узнает, — заверила её Веда, не отвлекаясь от своего занятия по расстановке на подносе вазочек и розеток с вареньем, джемом, медом и тарелок с приготовленным, — Мы как раз это ему в первую очередь и сообщим, — закончив своё дело, обернувшись, она с улыбкой уточнила, — Так как? Где заварник? Поможете нам?

— А он не будет…? — хотела что-то просить женщина, заваривая и ставя на второй поднос чашечки, тарелочки и чайник.

— Не будет, — решил выдать своё присутствие король.

На его голос повернулись сразу трое и застыли, не зная как реагировать и что сказать на появление монарха.

Усмехнувшись про себя, он подхватил поднос с чаем и повернувшись, кинув, «Я буду у себя. Догоняйте», пошел в свой кабинет.

«Нет. Всё-таки хорошо, что Вероника тут», с улыбкой думал Лион. Даже простое нахождение дочери рядом дарило ему радость и спокойствие.

Девчонки, как окрестил их король, догнали его уже возле кабинета. Открыв дверь и пропустив их внутрь, он зашел следом и потребовал, ставя поднос на стол.

— Рассказывайте.

— Пап, а ты правда десять лет ничего о маме не слышал? — услышал он от дочери совсем не то, что предполагал.

— Ты знаешь? — немного потерянно спросил Лион.

— Да… мы вчера… специально… мы… я и Веда, мы…

— Мы присутствовали в этой комнате и всё слышали, о чём вы втроем говорили, — взяла роль парламентера на себя Веда.

— Вы?… Но как? … Это же не возможно? Тут уровень защиты самый… подождите, как присутствовали?

Он сел в кресло возле стола и переводил непонимающий взгляд с дочери на её подругу и обратно.

— Понимаете, у меня есть один… эээ… подарок, — начала Веда, — Он позволяет…. эээ… как бы быть невидимым. И мы…. Вчера тут немного…

— Ты же не сильно на нас за вчерашнее сердишься? — перебила девушку его дочь, — Ну ты сам виноват. Сразу бы всё рассказал. Мы бы подумали все вместе. Может что и придумали. А ты…

— Подождите. Так вы всё знаете? — полностью осознал услышанную информацию королем.

— Ну, да…, — виновато улыбнулась Вера, присаживаясь на подлокотник его кресла.

Лион всё также не веря смотрел на свою дочь и несмела улыбка озарила его лицо. Затем улыбка стала более проявленной, светлой и теплой. Он потянул дочь на себя и заключил её в объятия.

— Как же я по тебе скучал, — прошептал он ей.

— И я по тебе, — так же тихо ответила ему дочь.

Отец с дочерью так сидели какое-то время, обнимая друг друга и наслаждаясь близостью. Близостью душ. Родством и чувством единства. Он шептал ей тихо что-то на ушко, а она, положив голову на его плечо, крепче прижималась к нему и улыбалась, периодически кивая.

Веда почувствовала себя немного лишней здесь, но уйти сейчас не могла. Она перевела взгляд на стены, рассматривая картины, шкафы с книгами, лепнину на потолке, мебель, давая время пообщаться подруги с отцом.

— Знай, — услышала Вера тихое, — Чтобы не случилось, ты самое дорогое, что есть у меня. Я тебя никому не отдам. Я тебя очень люблю. Мы что-нибудь придумаем.

— А я тебя, — не поднимая головы от плеча прошептала Вера чуть не плача.

— Вот сырость тут разводить не нужно, — решила в профилактических целях влезть в разговор монарших особ.

— Да не плачу я, — убирая голову с плеча короля, но оставаясь сидеть у него на коленях, пробурчала Вера, вытирая выступившие слезы рукавом своего нарядного сарафана. Улыбнувшись, она показала язык Веде и повернулась в отцу.

— Что теперь будем делать? — тихо обратилась она к нему.

— Теперь? — улыбнулся Лион, смотря на дочь с нежностью, — Теперь мы будем завтракать.

Эллариан

— Как это, ты не можешь? — услышал Эл голос брата, — Отец, я приехал на пару дней. У меня встреча в Одане. А ты не можешь?

— Эндрейн, сейчас не до твоих игр. Давай ты подождешь пару недель и мы займемся твоим вопросом?

— Почему я должен ждать? — не унимался старший сын герцога Эдинея Элгейского Эндрейн Эдиней Дирей маркиз Фэран.

— А почему вопрос о возможности что-то сделать или отсутствия оной надо обсуждать в моих покоях, — проговорил немного раздраженно Эл, выходя из спальни в гостиную. Он был уже полностью одет и готовый приступить к своим обязанностям. Вчера, когда вернулся от короля убежденный, что девушкам опять удалось добиться своего и они присутствовали на их собрании, про подарок хейфы он помнил, Эл хотел проведать Веду. Узнать верны ли его догадки и просто пожелать ей доброй ночи. Но подумав, что его желание могут понять как-то не правильно, им и так уже приписали любовную связь, он решил этого не делать. Пол ночи он ворочался всё размышляя об услышанном, а с утра его разбудили родственники. Всё это не прибавляло настроения.

— Эллариан, — обернулся к брату Эндрейн, — Если отец не может, то ты должен…

— Я никому ничего не должен, — вдруг выдал он, припомнив Ведено выражение, — А кому должен, тому я всё прощаю, — сам себе удивляясь, что не стал даже дослушивать просьбу брата. Обычно он с готовностью выполнял его поручения, а тут… странно.

— Что? — не понял его маркиз.

— Эндрейн. Я только приехал. У меня накопились дела. Я не могу по первому требованию всё бросить и бежать выполнять, что тебе хочется.

— Что? — опять переспросил Эндрейн. И вид у него был такой удивленный, как будто ему ни разу никто не отказывал. И вот это случилось. А он не мог понять «За что?».

— Отец, я на завтрак, потом на встречу, — и направился на выход, не уточняя кому и на какую встреч он собирается. И уже возле двери услышал обращенное к отцу.

— Что с ним?

— Вырос, наверное.

Дальше Эл слушать не стал, а выйдя направился сразу в кабинет короля.

Подойдя к кабинету и постучавшись он открыл дверь и застыл на несколько секунд на пороге, остановленный счастливым смехом и увиденной картины. За столом сидел улыбающийся король, а на его коленях разместилась принцесса и со смехом кормила отца какой-то выпечкой.

Начинка, выдавленная при монаршем укусе потекла, измазав руки принцессы и подбородок короля. Оба счастливо засмеялись. Лион принялся вытирать запачканные руки дочки, а она хихикая, отложив недоеденное на тарелку, с нежностью, стирала салфеткой начинку с подбородка отца.

Рядом в кресле сидела довольная Веда попивая чай. Обе девушки сегодня одели строгие длинные платья кремового цвета с глухим воротом, застегивающимся на мелкие пуговки и просторными рукавами. Модели немного отличались, но Эл не особо обратил на это внимание. Волосы подруги уложили в прически и закрепили модными жемчужными сеточками. Смотрелось очень органично и изящно.

На столе короля вместо ожидаемых документов и донесений располагался поднос с чашками, чайником и баночками с различным варением, джемом. А в центре стояло блюда с блинами и сырниками. Эл припомнил, что приготовленные Ведой еще в деревне эти блюда имели колоссальный успех у домочадцев Дусеи. В тот раз ему самому достались всего лишь три таких блина. Сырник, один единственный, выбитый с боем у Лео, ему очень понравился, как и блины.

Он зашел и прикрыл за собой дверь. Заняв место напротив Веды и налив себе чай в свободную чашку, Эл без зазрения совести приступил к намазыванию варением блина.

— И не стыдно короля грабить? — услышал он веселое от монарха.

— Неа. Ему еще приготовят. А мне так второй раз везет, — откусывая и жуя ответил он.

— Ты уже ел это чудо? — удивился Лион.

— Да. Веда как-то готовила уже.

— Так это всё не ради меня? — шутливо-грозно начал король.

— Пап, ради тебя. Всё ради тебя. Самое лучшее и проверенное. У нас Веда мастер на все руки. Так что давай, допивай час и будем совещаться.

Веда слегка порозовела и опустила глаза в чашку. «А ей идет смущение», нежно глядя на девушку подумал Эл.

— А что, кстати, тут происходит? — с улыбкой спросил он, — Вы уже слезно выпросили прощение за вчерашнее поведение?

— Ой, кто бы говорил, — Вера, не смотря на него, взяла чашку со стала и отпив продолжила, — Вот ты мне скажи, зачем было от нас все скрывать?

— Я так понял вы уже объяснились и в курсе дела? — осторожно уточнил он.

— В курсе чего? — не поддалась на провокацию Веда, хитро стрельнув в него глазками.

— Да в курсе, в курсе, — сдал её монарх. Он обнимал дочку и был самым счастливым человеком. Его выдавали глаза, сияющие радостью и глупая улыбка, не сходящая с лица, — Ты бы видел, что они устроили сегодня утром. Почище того представления, что вчера. Я почти купился.

— Почему почти? — тут же встряла Вера.

— Потому что ты моя дочь.

— Это не объяснение, — не удовлетворилась принцесса пояснением отца.

— Ты из породы Гэлейн. А они от семи бутылок вина на двоих не пьянеют, — весело пояснил он дочери. Она не больно стукнула его по плечу кулачком, надув обиженно губки, — Ну ладно, — сдался король, — Твоя ошибка, глаза… У пьяного даже в гневе они не будут такими ясными. А у вас у обеих не капли алкогольного дурмана в них. Да и, — он кинул хитрый взгляд на Веду, — Кое-кто всё время переводил на себя внимание. И это наводило на мысль, что вы не просто так устроили этот демарш.

Девушки переглянулись и разулыбались.

— Да. План не очень удачный, — вздохнув Веда предположила, — Надо было сразу спать ложиться.

— А я бы заподозрил не ладное, — не поддержал её самобичевание король, — Так что всё-таки ваш план сработал… но не до конца, — и улыбка опять озарила помолодевшее лет на десять лицо монарха.

— Так вы и так заподозрили, — опять попыталась возразить Лиону Веда. И вдруг улыбнувшись, продолжила, — Но… это помогло вашу охрану обмануть.

— Что верно, то верно, — печально вздохнул Лион, — Надо подумать, что тут можно сделать.

— А что было утром? — переводя тему, заинтересовался «утренним спектаклем» Эл.

— О! Эти две птички прилетели на кухню готовить мне завтрак, переполошив всех кухарок и рабочих до кучи. Ты представляешь? Сама принцесса пришла на кухню готовить! Но это еще пол беды. Эти две… — он опять кинул смеющийся взгляд на Веду, переводя его на дочь, — Авантюристки, пообещали скормить всех кханам, кто будет им мешать. Мне уже принесли три донесения, что видели этих самых существ на кухне и теперь туда боятся зайти и выполнять свою работу.

— Ты не сердишься? — виновато спросила его Вера, — Мы хотели тебя порадовать. И извиниться за вчерашнее. И...

— Нет, — он нежно погладил ее по щеке, смотря в глаза, — Ты моя радость. И я счастлив, что ты у меня есть.

Эл посмотрел на Веду, которая в это время смотрела на него. Улыбнувшись, он кивком головы указал на дверь, предлагая убраться из кабинета, оставив отца с дочкой вдвоем. Но она только покачала головой, ставя чашку на стол.

— Твой отец когда придет? — спросила Веда.

— Сейчас с братом закончит разбираться и… Подожди. Так я всё-таки прав оказался? И вы вчера тут были?

Три улыбки стали ему ответом.

— И?

— Что и? — вступила в разговор Вера, — Вы же сами ничего не хотели нам рассказывать. Ни ты, ни ты, — она повернулась к отцу, — А я же любопытная и настырная, вся в тебя. Так что мы решили сами всё узнать.

— Да уж, — протянул Лион, — Что нам теперь делать, не понятно.

— Ну пока не поняли что и как, предлагаю оставить всё как есть, — выскался Эл.

— В смысле? — уточнил монарх.

— В смысле, вы заставляете выходить замуж дочь, дочь против. А мы ищем выход из этой ситуации.

— А найдете? — кладя подбородок на склоненную к плечу голову Веры, просил король.

— Мы постараемся, — серьезно ответил ему Эл, но тут же с лукавством добавил, — У нас же есть мастер на все руки.

— Вы с Верой не родственники случай, неа? А то язвите один в один, — смотря на него прореагировала Веда на реплику, — Ладно, — поворачиваясь к Лиону, продолжая, — Постараемся, значит постараемся.

— Пап, что-то мне не хорошо. Душно здесь, — вдруг услышали они тихий голос принцессы.

Подняв взгляд он увидел, что Вера вся побелела, губы посинели, а на лбу выступил пот. Король обеспокоено смотрел на дочь и не знал, что делать.

— Я сейчас, — тут же подскочив и направившись к окну, сказала Веда. Она скорее всего решила открыть его и впустить немного свежего воздуха, а затем заняться непосредственно Верой.

На пальцах Эла стали нагреваться сразу три кольца сигнализирующие о магической атаке. И судя по тому, что отреагировала только принцесса, удар направлен на неё. И если бы принцесса подошла к окну… окну… Эла озарило понимание, что сейчас у окна находится Веда.

— Нет, Веда. Стой! — успел он крикнуть. Но было уже поздно. Веда уже открыла щеколду и рванула на себя створку, впуская свежий воздух. И тут же девушку окутало серебристая дымка, обертывая ее в энергетический кокон — петлю, используемую для перемещения на большие расстояния предметы. Люди обычно так не перемещались из-за опасности быть развеянными в пространстве.

Эл успел только протянуть руку, пытаясь успеть распутать энергетические линии кокона, но Веда сама схватила его через образованную пленку за руку и их обоих утянула в открывшуюся воронку.

_______________

[32] Песня Е. Крид — «Невеста»

[33] Песня из мультфильма «Летучий корабль»