Песнь третья: Литания седьмая

Скрежет разбудил Кая. Белизну разрезал тёмный силуэт круглого прохода, в котором вырисовался человеческий силуэт. Новая тьма засасывала белый свет камеры. Песнь Пустоты, режущая разум, стихла.

— Я же говорила, здесь новый заключённый, — раздался женский голос.

Кай попытался разглядеть гостью, но в лицо ему полетела тряпка.

— Надевай и выходи, если, конечно, не желаешь остаться здесь, — сказала женщина.

Кай не желал, несмотря на неизвестное время, проведённое в этих светлых небесах. Он осмотрел тряпку и узнал в ней мантию. Послушавшись незнакомки, Кай накинул её на себя и вышел во тьму.

Его глаза ещё не привыкли к смене освещения, но он смог разглядеть женщину. Её чёрные волосы спускались от макушки до плеч (Кай не знал, что у людей волосы могут быть такими длинными. Неужели она никогда не брилась?). Её карие, даже светло-карие глаза чуть светились в свете кристалла, который она держала в руке. Но самым необычным в её внешности было то, что на её лице отсутствовали татуировки. Только глаза были тонко обведены чёрным, словно это было достаточно. Губы женщины казались краснее обычных человеческих губ. Она была одета в чёрную одежду, состоящую из множества частей, и узкие чёрные штаны. Вот как могут выглядеть женщины!

— Тебя посадили сюда за слишком пристальное разглядывание людей? — спросили её яркие губы.

— Эммм… Нет, — хрипло промямлил Кай. Он не знал, что можно мямлить хрипло.

— Оставь мальчишку в покое, Аль, — сзади женщины раздался ещё один женский голос, даже более мелодичный. — Его пытали чудовищной искаженной песней. И он думает о твоей красоте.

Кай присмотрелся и вздрогнул. То, что он принимал за фон за женщиной, был огромным крумбиром. Не базальтовый, а железорудный, и без характерных лавовых волос, поэтому такой незаметный. Его голова была расколота, трещина проходила через пустой глаз. Но новый голос не мог принадлежать такой громадине, даже если она была крумбиркой.

— Пусть постоит и подумает, эльфийка, — пророкотал крумбир, подтверждая мысли Кая. — Мы-то никуда не спешим, всего-то проникли в самую опасную тюрьму владык. Наш обычный пятый день.

— Успокойся, гном, — ответил мелодичный голос, и Кай, наконец, заметил источник по движению её губ. Это была голова эфиритки, подвешенная на поясе крумбира за сросшиеся уши. Кай впервые увидел глаза эфирита — полностью белые с кровавыми жилками. Её шею охватывало что-то вроде металлического ошейника с дном. — Я слежу за окружающими мыслями. Рядом только Аль, он и я.

— Эй! — возмутился крумбир.

— Как… Как это возможно? Как ты жива? — Кай не знал, сказал он это вслух или только подумал. Но для эфрита это не имело значения.

— Мы, бывшие эльфы, — ответила голова, — магические существа.

— Нет, вся магия от Владык, — возразил Кай.

— Слушайте, может, оставим его? — голова не обрадовалась возражению.

— Не надо! Вы — магические существа, ладно! — поспешно сказал Кай.

Сзади раздался знакомый скрежет, и Кай резко обернулся. Он увидел огромную металлическую демоническую голову, закрывающую свою пасть — дверь в его камеру. Лицо имело человеческую структуру, но пропорции искаженными, почти звериными. Особенно бросались в глаза раздвоенная надгубная складка, длинный острый нос и такие же уши. Женщина убрала с неё руку и посмотрела на Кая (теперь он хорошо смог рассмотреть её изящные линии лица и нежную кожу).

— Не слушай Си и Торина, они постоянно спорят, а такими темпами все умные темы у них давно закончились, — сказала она. — Слышал такое выражение: «Как эльф с гномом»? Это про них. Пойдём, спасём и нашего товарища.

— Вы меня спасаете? — наконец понял Кай.

— А ты видел когда-нибудь таких обаятельных служителей владык? — крумбир засмеялся, это было похоже на разрушение миниатюрного здания.

— Мы тебе расскажем все, когда спасём своего товарища, — сказала женщина.

— Я… Я не буду присоединяться к вам, — выпалил Кай.

— Знаешь, твоё спасение осложняется тем, что ты пока не продемонстрировал ни альмазика благоразумия, — заметил крумбир.

— Он боится. Думает, мы как ужасники, марионетки владык, — объяснила эфиритка.

— Мы не они, — сказала женщина, нахмурившись, — они созданы Наставником, чтобы скомпрометировать любое сопротивление и отвратить людей от Света, — она положила руку на плечо Кая. Он почувствовал мягкость её руки даже через одежду. — Мы Призыватели зари. Рассветники. Мы не причиняем зла и не убиваем невиновных. Мы хотим спасти всех: людей, обезличенных, крумбиров, эфиритов, вермидонов с слизнекры, лилимов, драконов и всех остальных. Мы уничтожим владык!

Кай сразу поверил ей. Или просто устал жить без надежды и решил поверить. Он кивнул. Женщина улыбнулась, и что-то тёплое разлилось в груди Кая.

— Тебе придётся поделиться со мной мимикрирующим плащом, — сказала женщина, приглашающее поднимая подол своего серого плаща. — Прости, но Торину нужен отдельный плащ. Он большой и не любит сгибаться.

— Легко вам говорить, люди, вы не носите на себе холмы, — пробурчал Торин, укутываясь в плащ.

— Наш спасаемый тоже крупный, в отличие от тебя, — продолжила женщина, не обращая внимания на ворчание Торина. — Если мы остановимся, то сольёмся с окружением. Поэтому слушай Сиарелль, она предупредит, если к нам подойдёт страж. Ещё раз прости за возможные неудобства.

Ей совсем не обязательно было говорить «прости» или «придётся». Кай прижался к её боку, плащ накрыл их, и Кай почувствовал слабый запах пота, разбавленный в приятном аромате. Плащ был необычно тяжёлым и живым, словно сам по себе держал форму, через ткань виднелись очертания окружения. Если бы Каю сказали, что так он проведёт всю оставшуюся жизнь, он бы не расстроился.

— Ах да, меня зовут Альтеария Угольная, — шепнула женщина.

— Очень красивое имя, — похвалил Кай. — Только длинное какое-то.

— А тебя как зовут? Но если хочешь нагнать мистического тумана на свой образ, то мы можем звать тебя безымянным заключенным...

— Я Кай.

— Очень красивое имя, — заявила Альтеария необычным тоном. Кай такого ещё не слышал, но ему понравилось. — Только короткое какое-то.

— Потом нафлиртуетесь, детишки, — неожиданно в голове Кая раздался голос Сиарелль. — Сейчас только я должна говорить.

Пока они крались по тюрьме, Кай был занят нахождением рядом с Альтеарией и совсем не следил, куда и как они идут. Они долго (хотя для Кая быстро) шли, меняя направление и иногда поднимаясь по лестницам. Сиарелль иногда мысленно посылала им команды остановиться. Кай задерживал дыхание и пытался успокоить сердце, которое почему-то билось сильнее обычного, даже вне опасности.

Во время одной из остановок Кай заметил стража гармонии по его гулким шагам и тёмному образу, видимому через ткань плаща. Когда он подходил, Кай вдруг представил, как они должны выглядеть со стороны: очевидный крумбир и двое очевидных людей стоят под серыми тканями. Как же глупо это выглядит. Но мимикрирующий плащ действительно был артефактом, и страж прошёл мимо, ворча о скучных сменах. Шагнул бы он чуть вправо, и смена тут же стала бы нескучной.

— На месте и безопасно, — сказала привычным способом голова эфиритки.

Альтеария сбросила с себя и Кая плащ, что Каю без причины не понравилось. Достав кристалл из кармана, женщина осветила металлические морды демонов, похожие на дверь камеры Кая, но отличающихся в деталях.

— Эммм, ни у кого демонического корма не завалялось? — неловко спросила Альтеария, хлопая себя по одежде.

— Ты взяла только одну порцию, дочь человеческая? — строго спросил Торин.

— Я думала, что две, а оказалось, что нет, — по-прежнему неловко оправдалась Альтеария.

Кай внутренне сжался. «Это из-за тебя твои спасители испытывают трудности», — объяснил ему внутренний голос, хотя Кай и так это понимал. Однако никто его не обвинял, и даже особой печали не было.

— Придётся идти по отсекам через ядро в кладовку стражей, — сказала Сиарелль, и только теперь все приуныли.

— Тогда вернёмся в башню, — виновато предложила Альтеария.

— Ну уж нет, я столько в черве трясся не ради… ещё двух трясок в черве, — возразил крумбир.

— А что там в отсеках и ядре? — спросил Кай.

— Химера там живет. Эти головы ей принадлежат, — Альтеария обвела демонические головы рукой с кристаллом.

Кай посмотрел на них и вздрогнул. Только сейчас он заметил, что они сами внимательно смотрят на него. Их глаза навыкате, зрачки-точки, как у хищников, создавали ощущение безумных и опасных существ.

— Если я могу вам быть чем-нибудь полезным… — начал Кай.

— Ты же спасаемый, просто расслабься и дай нам, твоим спасателям, тебя спасти, — пророкотал Торин.

— Хорошо, идем через ядро. Химера должна быть внизу, охранять вход, — наконец приняла решение Альтеария.

Они прошли ещё несколько проходов под маскировкой и добрались до низкого люка в стене. Крумбир с недовольным видом осмотрел его и покачал головой.

— Ты пролезешь, Торин, если встанешь на четвереньки, — попыталась уговорить его Альтеария.

— Мои колени вам этого не простят, а особенно мне, — ответил Торин, отвязал Сиарелль от пояса и передал её Каю вместе с верёвкой. — Хочешь быть полезен, Кай? Ты сам напросился. Теперь неси эту голову и не жалуйся на её нескончаемый поток «эльфийской мудрости».

— Я слышу сарказм в твоём голосе, гном, — заявила голова.

— Ладно, я прикрою тыл, — сказал Торин, накинул плащ и слился со стеной.

Кай обвязал верёвку вокруг пояса и прикрепил к нему эфиритку. Вместе с Альтеарией они открыли люк и вошли в туннель. Он был низким, им приходилось пригибаться. Кай следовал за изящной фигурой женщины в тусклом свете её кристалла, стараясь не трясти свою живую ношу. Сиарелль, казалось, не замечала неудобств.

Рассветница вывела Кая в огромный зал с массивной колонной в центре. Через неё проходил металлический, но хлипкий на вид мост. Каю захотелось, чтобы мост только выглядел хлипким, ведь дна зала не было видно. Круг одиночества находился в одной из самых высоких башен цитадели, и это дно могло быть у самой земли.

Компания, жутко скрипя мостом, почти достигла колонны, когда Сиарелль предупредила их мысленно: «Что-то приближается снизу. Разум нездоровый и обширный». Кай прислушался, и внутри всё тошнотворно похолодело. Снизу доносился мерзкий металлический звук, настойчивый и быстрый.

— Бежим, — прошептала Альтеария и рванула вперёд. Кай последовал за ней. — Химера ползёт сюда!

Бежать бесшумно не получилось — мост гремел так, что, казалось, все стражи тюрьмы это слышали. Нижний шум тоже оживился и возрос. Колонна затряслась. До Кая донёсся слабый, рваный голос, словно говоривший не знал про ударения и интонацию:

— Голоса-голоса — треск! — в тенях,

Владык глаза — шип! — в черепах.

Эти слова заставили Кая ускорить шаг, он перестал обращать внимание на шум, который они создавали. Это определённо была Литания, но незнакомая. Он назвал её Литанией Безумия. Песнь Пустоты стирала, эта — дробила.

Кай прижал голову Сиарелль к себе, чтобы не потерять её от тряски. Осколку сна снова не понравилось отчаянное бегство владельца. Альтеария уже проскочила колонну, её волосы развевались за спиной. По звукам было ясно, что Химера огромная и металлическая. Кай не знал, как она выглядит, и это пугало его больше всего. У неё много голов? Ни одной?

Мост за колонной они словно пролетели. Химера была так близко, что Кай различал скрежет когтей в её шуме. Альтеария прыгнула в туннель в конце моста. Кай почувствовал, как мост принимает что-то тяжелое и прогибается под этим. Литания Безумия (или безумная Литания) теперь звучала громогласно, наполняя всё вокруг своей жуткой мощью. Кай прыгнул, проскользил на животе и влетел в туннель за Альтеарией. Она ждала его, и они пробежали какое-то расстояние, прежде чем обессиленно рухнуть. Химера не смогла бы протиснуться за ними.

— Как...? Как...? Как мы вернёмся? — прохрипел Кай. Он вдруг понял, что давно не пил и не ел.

— Мы можем отвлечь Химеру демоническим кормом, — сдавленно предложила Сиарелль. Кай спохватился и достал ей из-под себя. — Или подождать, пока она от скуки спустится вниз.

— Идёмте. Это должна была быть быстрая операция, — сказала Альтеария, поднимаясь на ноги с трудом. — До склада далеко?

— Сейчас, Аль. Так, сюда, потом туда. Да, недалеко, — Сиарелль сверилась со своей мысленной картой.

Склад действительно оказался недалеко. Перед его дверью Альтеария присела у замочной скважины, засунула туда какой-то шарик, скважина вспыхнула белым светом, и дверь отворилась. Внутри было большое помещение с лабиринтом шкафов, на которых стояли сундуки и мешки.

— Ищи мешок с запахом гнилого мяса, Кай, — Альтеария протянула ему запасной кристалл света.

Кай начал блуждать по складу, принюхиваясь. Вскоре он нашёл желаемую вонь. Она исходила из мешка, открыв который Кай тут же пожалел об этом решении: его накрыло облако зловония, а внутри оказались склизкие серые куски рваного мяса. Голод мгновенно исчез.

— Кай! — позвала Альтеария.

Он схватил мешок и, стараясь держать нос как можно дальше, пошёл на голос.

— Это последние вещи с мест преступлений, — сказала Альтеария, стоя над открытым сундуком. — Твоего здесь ничего нет?

Кай осторожно заглянул внутрь и узнал форму Гера, которая потемнела от крови у горла и колена. В её карманах он нашёл паучьи и дальнохватские перчатки и артефакт Арна (артефакт в шее кольнул, словно приветствуя собрата). Почему их не вернули, Кай не знал. Возможно, не поняли, что это за артефакты, или не нашли их, или нужна была какая-то особая процедура, чтобы вернуть артефакты. Под формой Гера лежал его молот ужасника. Кай взял его в одну руку, а артефакт Арна — в другую и задумался.

— Владельцы этих вещей много значили для тебя, Кай? — сочувственно спросила Сиарелль из-под его локтя.

— Почему все думают, что какие-то люди что-то значат для меня? — Кай ответил значительно грубее, чем хотел.

— Потому что ты плачешь, Кай, — мягко сказала Альтеария.

Кай коснулся своих щёк. Они были мокрыми.

Химеры не было видно или слышно, когда они вышли из туннеля. Кай, тащивший мешок с кормом, вопросительно посмотрел на Альтеарию. Та перевела взгляд на Сиарелль, которая теперь висела на её поясе, и после быстрого мысленного диалога кивнула Каю. Он с размаху и радостью запустил мешок в пропасть.

— Голова-головы — жрут-жрут-жрут!

Света нет — треск! — лишь безумия путь, — раздалось снизу, и что-то огромное и когтистое загрохотало.

Люди бросились бежать по мосту. Химера вернулась в тот момент, когда они едва успели проскочить мимо центральной колонны. Кай остановился и, используя дальнохватскую перчатку, бросил вперёд Альтеарию как можно дальше и как можно нежнее.

— Кай! — лишь крикнула она, удаляясь.

Мост задрожал и ощутимо провис. Кай обернулся и увидел, что Химера уже залезла лапой на мост. Лапа, похожая на человеческую руку, только металлическую и с заострёнными пальцами, которые блестели в свете кристалла Кая. Кай выронил его под ноги и, не раздумывая, схватил лапу перчатками-артефактами. Перчатки тут же нагрелись, но лапа замерла. Кай боролся с Химерой, чувствуя, как силы покидают его, а лапа дёргается всё сильнее. Ему показалось, что в темноте сверкнули два глаза, но страха в Кае не было. Было спокойствие и даже радость, что умрёт не в камере и не на публичной казни, а в бою, защитив Альтеарию и Сиарелль.

— Ты — крик, ты — тень, ты — сбой-сбой-сбой!

Разум рвётся — хруст! — в пустоте одной, — надрывалась Химера.

А раз уж он всё равно умрёт, то почему бы не побезумствовать напоследок? Кай перестал сражаться с чудовищем и одной перчаткой схватил колонну, а другой — мост, и одним рывком разорвал их связь. После борьбы с Химерой ему далось это невероятно легко. Большая часть арматуры моста вышла из колонны, остальная часть вырвалась под тяжестью Химеры, успевшей поставить вторую лапу на мост. Он рухнул в пропасть.

В последний момент Кай успел оттолкнуться от поручней и прыгнуть с моста. Он летел в сторону предполагаемой стены зала, но кристалл потерялся, и он летел в шумной темноте. Уже потеряв всякую надежду, Кай налетел на каменную стенку. Удар сотряс его внутренности, но он зацепился за неё паучьими перчатками, которые надел поверх дальнохватских. Он почти не верил, что выживет, но его руки верили. Они сами выставились вперед, прилипли к стене и не дали ему упасть. Осколок сна пульсировал, словно радовался.

Альтеария и Сиарелль ждали его, хотя путь до их света показался Каю бесконечно долгим.

— Ты светоносный герой, Кай! — воскликнула Альтеария, помогая ему забраться в туннель. — Настолько хочешь ворваться в ранги наших офицеров?

— Сначала я не поверила, что ты выжил, — призналась Сиарелль. — Иногда я слышу ложные мысли. Но теперь вижу, почему тебя сюда посадили. Ты опасен для владык.

Кая за всю жизнь столько не хвалили. Но его героическая аура слегка пострадала, когда из-за его дрожащего тела Альтеарии пришлось буквально тащить его на спине.

Торин встретил их упреками в медлительности, но Альтеария всё объяснила. Крумбир сильно хлопнул Кая по спине, осыпав его еще похвалами. Они вернулись в камеры под мимикрирующими плащами, но после всего пережитого это казалось Каю легкой прогулкой.

Когда Альтеария сняла с них плащ, Кай увидел, что все демонические двери закрыли глаза и открыли пасти. Химера умерла, и все её головы тоже. Кай вытащил демонический корм из кармана и бросил его как можно дальше.

На корточках сидел и рассматривал лежащего стража гармонии незнакомый обнажённый мужчина. У него были длинные золотые волосы, но не такие длинные, как у Альтеарии, голубые глаза и крепкое телосложение. После встречи с Альтеарией Кая уже сложно было удивить странной внешностью, но этот мужчина всё же смог.

Заметив их, он выпрямился, не смущаясь своей наготы, и приветливо улыбнулся.

— Долго же вы меня спасали. Но спасибо за возможность отдохнуть, — мужчина зевнул и вытянул вверх руки с переплетёнными пальцами. — Жаль, что колыбельная там была дерьмовая.

Альтеария кинула в него мантию, и он лениво натянул её. Кай же заметил, что у стража было что рассмотреть — его шлем валялся неподалёку, а лицо… Лицо раньше принадлежало человеку, но нижнюю часть заменили каким-то артефактом, а вместо глаз были фасетные драгоценные камни.

— Прости, Аур, но Каю так захотелось убить Химеру, не смогли удержать, — с весельем в своём рокоте сказал Торин. — Ты же знаешь, как новички полны энтузиазма.

— Кай, значит? — мужчина с уважением посмотрел на Кая. — А я Аурелий, лидер Призывателей зари. Но тебе наверняка все уши забили о том, какой я замечательный.

— Эммм… — Кай с мольбой о помощи посмотрел на Альтеарию.

— Хватит, Аур. Кай — из ужасников, ему и нормальный юмор не зайдёт, не говоря уже о твоём, — Альтеария заступилась за Кая, хотя это прозвучало как оскорбление для обоих. — Что у нас по плану, лидер?

— Уходим, — Аурелий мгновенно стал серьёзным. — Вы сюда проникли в черве? Так же и уйдём.

— Если все камеры открыты… — начала Сиарелль.

— Заключённые в них сломаны, их уже не спасти, — с грустью сказал Аурелий. — Но те, кто сможет выбраться, легко справятся со стражей. — Он кивнул на бесшлемного стражника на полу. — В Круг одиночества их всегда мало, и они не ждут атаки изнутри. Если кто-то хочет спастись, может уйти через вход внизу, раз Химера мертва.

Компания подошла к дальней стене и стала ждать чего-то. Кай, чувствуя нарастающую слабость, недоуменно переводил взгляд с Альтеарии на Аурелия, пытаясь понять, что их привлекло в этой стене. Прежде чем он успел задать вопрос, стена покрылась трещинами. Затем вздулась буграми, как кожа раздражённого вермидона, и разверзлась в каменном крошеве, в образовавшемся проёме показалась голова гигантского червя, покрытая острыми хитиновыми пластинами. Панцирь блестел в свете кристалла Альтеарии, как отполированная сталь, а из пасти сыпалась земля.

— Уверен, владыки не разрешали вам кататься внутри пустотников, а наоборот, сами пичкали вас червями, — подмигнул Аурелий Каю. В его голубых глазах мелькнул озорной огонёк, но, в отличие от ядовитых шуток Хама, в этом подтрунивании чувствовалось скорее дружеское расположение.

— Как всегда, заранее прошу прощения за каждое нанесённое вам увечье, — сказал Торин и добавил лично Каю: — И помни, мальчик, за все эти кульбиты ответственна эльфийка.

— Даже полноценные эльфы иногда теряют контроль над этими пустотными созданиями, — оправдалась Сиарелль. — Лучше поблагодарите меня за то, что я здесь. Иначе вам пришлось бы контролировать его нервами напрямую.

Лидер Рассветников подошёл к пустотнику и откинул одну из хитиновых пластинок, обнажив тёмную зияющую дыру в розовой коже. Один за другим они стали протискиваться внутрь.

Внутри оказалась удивительно тёплая и сухая полость (хотя в воздухе витал запах сырой земли) и ожидаемо тесная. Всем пришлось поджать под себя ноги, а Торин и вовсе свернулся каменным клубком, ворча себе под нос. Кай, чувствуя тепло плеча Альтеарии рядом, не испытывал ни малейшего желания жаловаться. Червь дёрганно задвигался куда-то вниз, но Альтеария прижалась к Каю ещё сильнее, так что тряска ему понравилась.

Когда вибрация стихла и движение стало более плавным и горизонтальным, Аурелий, сидевший напротив Кая и закинувший руки за голову, задумчиво спросил:

— Кай, какая у тебя мечта?

— Опять ты со своей философией лезешь в душу людям? — проворчала Альтеария.

— Мечта — это не эфемерная философия, это самый что ни на есть практический компас человеческого существования, — сказал Аурелий серьёзно.

— У эльфов тоже, — вставила эфиритка.

— У гномов мечты тоже не на последнем месте, что бы там листоухие не говорили, — буркнул Торин.

— Наверное… просто выжить, — неуверенно ответил Кай. До этого он никогда не задумывался об этом. Индивидуальная мечта обозначалась как опасная глупость в словаре. У служителей должна быть одна общая — служение Владыкам и Тьме. Но озвучить это лидеру восстания было бы глупо. И лживо.

— Какая немечтательная мечта… Но ничего, Кай, мы над ней ещё поработаем, — сказал Аурелий, широко улыбнувшись, и хотя в свете кристалла его улыбка казалась почти хищной, Кай вдруг почувствовал странное облегчение. Будто оковы страданий последних дней наконец спали, оставив лишь ноющие шрамы.

«Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, Кай. Возможно, ты до сих пор в Круге Одиночества, и это просто предсмертные грёзы твоего слабого разума», — прошептал знакомый голос в его голове. Но на этот раз Кай проигнорировал его.