Литания одиннадцатая

— Жеребьёвка судьбы — это на самом деле выбор служителей Матушки, — после подробного описания событий в Доме Любви, Кай начал перечислять основные моменты полученной информации.

— Я бы удивился, если бы это было иначе, — сказал Аур, сохраняя невозмутимое выражение лица. — Владыки жить не могут без контроля населения, а уж если они могут скрыть этот контроль, то тут они устроят потасовку за право быть первым. Извини. Продолжай, пожалуйста.

Отряд Аль собрался в комнате Аура, чтобы доложить о выполнении миссии. Комната была огромной по меркам Кая, здесь могли бы уместиться несколько семей. В углу стояла кровать, спрятанная за маленькой переносной стенкой, шкафы с артефактами и книгами, а на стенах висели мёртвое зеркало, картины зари и портреты людей. Комната выглядела как место, где можно было бы прожить целую жизнь, например, разгребая названный Ауром творческим беспорядок.

В центре комнаты стоял круглый стол, за которым могла бы разместиться дюжина людей, но сейчас за ним сидели только Аур, Кай и Аль. Последние уже вернули себе волосы и избавились от татуировок. Си стояла на столе, а Торин сидел в углу на крумбирском кресле. Оно находилось на возвышении, и Кай подозревал, что лидер сидел на нём, как на троне.

— Как я и говорил, это потеря времени, — заявил Торин. — Лучше бы мы опять исследовали серные пустоши, было бы больше пользы.

— Но мы узнали про Сифон, — возразил Кай. — Матушка считает, что он уничтожает мир.

— Сифон — это устройство для вытягивания воды, — объяснил крумбир, отмахнувшись. — Он используется во всех водопроводах дворцов. Матушке больше тысячи осеней, и у неё камень с мой кулак в башке. Она потерявшая разум карга. Вероятно, «сифон» — это древний термин, связанный с естественными процессами в почве.

— Торин, ты стал совсем серным после миссии, — упрекнула его Си, усилив упрёк его именем. — Она могла иметь в виду древний артефакт для вытягивания душ — «сифон душ». Такие артефакты используют в тёмных искусствах, но окружающую среду они не разрушают.

— Мне показалось, что её драгоценный камень в голове вытянул души из младенцев, — предположила Аль. — Может, это и есть сифон?

— Нет, это другое, — Си покачала головой, чуть не упав. — Я плохо разбираюсь в такой магии, но сифоны — это сложные в конструкции артефакты. Они не убивают самостоятельно, а перенаправляют души.

— Мы должны изучить этот сифон и камень Матушки, — задумчиво проговорил Аур, пальцами как когтями царапая поверхность стола. — Это очень ценная информация (Торин демонстративно фыркнул). Разбив камень, мы, возможно, сможем уничтожить её. Что-то ещё о ней?

— Нужно предупредить всех телепатов, чтобы не пытались проникнуть в её разум, — мрачно сказала Си. — Она за пределами наших возможностей. Другие владыки, вероятно, такие же.

— Она выглядела страдающей, — отметила Аль.

— Мы узнали, что её зовут Ноктаэра, — добавил Кай, обрадовавшись, что наконец может вписаться в такой учёный разговор.

— Ноктаэр — это название нашего мира, — поправила его Аль. — Тот ангел просто назвал её хозяйкой нашего мира.

— О. Тогда я узнал название нашего мира, — Кай смущённо вжался в стул, чувствуя себя глупо. Его внутренний голос не преминул бы посмеяться над ним, если бы давно не замолчал. Кай не жалел — Любопытство и Си более приятная компания.

— Так эти ангелы — они пришельцы? — Аур не выходил из задумчивого состояния, его вопрос прозвучал, словно он говорил сам с собой.

— Я не знаю Пандемониум в нашем мире, но в древнем религиозном тексте встречалось упоминание о другом мире, — ответила Си. — Там царят Тьма, боль и жар. Страшное место. Туда отправляли за тяжкие провинности. Но живут там не ангелы, а дьяволиды — жестокие и извращенные гуманоиды.

— А ангелы откликаются на Лорд-Сиятеля и Светоносцев. И ещё они помогают зачинать детей. Значит, не они, — сказал Торин не без сарказма.

— Ужасники тоже притворяются, что на стороне Света, — сказал Аур и хлопнул по столу, обозначая окончание доклада. — Матушка оказалась более зловещей, чем мы думали. Я выделю на неё другой отряд. Также попрошу Знание разузнать про её артефакты и сделку с ангелами.

— Я помогу! — воскликнула Аль, вскочив с места.

— Я тоже помогу! Ему. — Кай поднялся следом, его смущение забылось в порыве поддержки.

— Но ты читать не умеешь, — удивилась Аль, а потом её лицо озарилось улыбкой. — Ах, ты поможешь мне таскать книги. А вы? — обратилась она к Си и Торину.

— Вы намучаетесь помогать мне читать, а переворачивание страниц ртом портит книги, — отказалась эфиритка.

— Книги не такие тяжелые, чтобы понадобился крумбир вдобавок к человеческому мужчине, — ответил Торин, лениво поднимаясь. — Пойду поем и посплю.

— Заодно отнеси меня к телепатам, гном, — попросила Си.

Так много новых понятий, миров и загадок. Сифон. Пандемониум. Лорд-Сиятель. Тревожные мысли роились в голове Кая, пронизывая его насквозь. Он запутался, для кого был создан его мир Ноктаэр. Но когда они вошли в библиотеку, мысли притихли.

Аль бродила между бесконечных полок, её пальцы скользили по корешкам, выбирая книги. Кай следовал за ней, стараясь выглядеть занятым.

— Вот эта о водопроводе, — Аль показала Каю какую-то толстенную и пыльную книгу. — Но можно подумать, если речь шла о водопроводном сифоне, то славная владычица смогла бы что-то сделать на этот счёт.

Кай смотрел не на книгу, а на её руку. На ровные ногти, на пальцы, что были тоньше и изящнее его собственных, на чистую кожу, на изгиб локтя и плавную линию плеча.

— Что? — Аль заметила его взгляд и приподняла брови.

— Ничего, — он резко отвёл глаза.

— Нравится? — Аль с улыбкой принялась вращать своей красивой рукой в разные стороны, сама любуясь ею. — Я сама вырастила.

— Здорово. У меня же всё грубее и похоже на… дерево, наверное, — Кай с благодарностью принял предложение обратить всё в шутку и тоже задвигал своей рукой.

Их руки случайно столкнулись в воздухе, и Аль мгновенно воспользовалась моментом, схватив его за руку и пропустив его пальцы сквозь свои.

— Можешь спрашивать меня в любое время, чтобы полюбоваться моими частями тела, — заявила Аль, хищно улыбаясь, её глаза блеснули озорством. — Мы ведь связаны вечностью, как-никак.

Любопытство приготовился к изнурительной работе, но у Кая были другие планы. Он представил, как выглядит со стороны, как молодая женщина крутит им, как хочет и когда хочет, и сказал себе: «Достаточно, Кай». Он сам схватил её пальцы своими, его рука легко превозмогла её тонкую руку.

— Как неосторожно раздавать такие обещания, — заметил Кай, надеясь, что его голос звучит достаточно твёрдо. — Я ведь воспользуюсь твоим предложением, «супруга».

Лицо Аль не изменилось из-за Обжорства, но в её глазах отразилось что-то похожее на принятие вызова. Она шагнула к нему, встав вплотную, так что Кай почувствовал тепло её тела.

— С кем я только связалась… Но знаешь, супруги не должны только смотреть, — произнесла Аль странным голосом и придвинула своё лицо к его лицу.

Кай ощутил странное напряжение, собирающееся во всём теле. Любопытство, словно из вежливости, скользнул вглубь его сознания, оставляя его наедине с нарастающим смятением. Кай слышал о поцелуях и даже видел один. «Аль, она...? Она это имеет в виду?» — подумал он. «Будет плохо, если нет, а он… Но если нет, то тоже будет плохо. Но она же ждёт чего-то. Этого самого? Кай, ты пережил Песнь Тишины и Пустоты, сражался с Гидрой и Химерой, был пойман владыкой, сбежал из Круга Одиночества и даже увидел лицо владычицы. Уж с поцелуем справишься как-нибудь. Хотя ставкой там была всего лишь его жизнь, а не отношение к нему Аль». Сумбурные мысли пронеслись в его голове за один удар сердца. Поняв, что на них рассчитывать не может, Кай вздохнул, приблизил своё лицо к лицу Аль и...

— Вот вы где. Мы нашли интересную информацию, — раздался голос рядом, и они отскочили друг от друга, словно между ними ударила молния.

— Мы не целовались! — сразу же срывающимся голосом признался Кай, его слова вылетели раньше, чем он успел их остановить.

— Великолепно, Кай. Очень тонкая работа. Сразу видно мастера-оперативника, — с сарказмом похвалила его Аль, показав ему не менее саркастичные жесты поддержки.

— Ваши человеческие процессы нерелевантны в библиотеке. А вот шуметь не надо, здесь место высокого сосредоточения, — ответил прервавший их голос, сухой и бесстрастный.

Голос принадлежал вермидону по имени Знание. Он вырастил свои внутренние органы в кластеры, из которых на поверхность торчало множество глаз. Это позволяло ему одновременно читать несколько книг. Однако из-за сложной конструкции тела на человеческие руки ему не хватало концентрации и ресурсов, и он выпустил из тела множество мелких подвижных щупалец. Часть щупалец держала раскрытые книги перед частью его глаз, а часть — просто стопку книг. Одну из книг он передал Аль.

— Книжный Червь и Безумие нашли описание древнего камня, похожее на ваше описание, — сообщил Знание, сев за ближайший стол. Его свободные от книг глаза сфокусировались на них. — Ксавирон, камень вечного голода. Он способен вырывать души из тел и хранить их внутри себя.

— Если мы узнаем его историю, то сможем узнать и историю Матушки, — задумчиво сказала Аль, просматривая книгу. Она села рядом с Каем, и ему было совершенно не до владык и их историй.

— Возможно, — откликнулся Знание. — Последние записи упоминают, что Ксавирон принадлежал культу удовольствий. В книге нет его подробного описания, потому что писатель считал эти факты общеизвестными для своих читателей-современников. Но учитывая владение очень зловещим артефактом и противостояние с культом более традиционной любви, можно предположить: это был культ удовольствий за чужой счёт.

— Матушка вполне могла бы быть частью этого культа, — Кай вздрогнул, вспоминая кровавую сцену в Доме Любви.

— Твоя гипотеза разумна, — Знание кивнул Каю парой своих глазастых кластеров. — Да, Матушка могла быть высокопоставленной жрицей этого культа. Они вставили камень в её тело, и она обрела невероятную силу вместе с источником этой силы. Так они смогли уничтожить культ настоящей любви.

— Матушке больше тысячи осеней, она могла собрать в Ксавирон сотни тысяч душ, — с ужасом сказал Кай. — Неудивительно, что Си не смогла проникнуть в её разум. Это целый ментальный Город, а не разум.

— Логично предположить, что у других владык тоже есть скрытые камни в глазах с не менее могущественной силой, — согласился вермидон, его голос был лишён эмоций, но факт звучал зловеще.

— У Великого Наставника глаза открыты, — возразила Аль, но мрачно, постепенно осознавая, с кем они имеют дело.

— Он может быть исключением, — предположил Знание. — Он ведь не человек. Его камень может быть вживлён глубже в голову или совсем не в голову. У котов органы мышления могут быть не в голове. Что, Анатом? Там? Всё равно изучи эту расу.

— Аур должен узнать об этом, — Аль решительно положила книгу на стол и встала.

— Уничтожить Ксавирон будет непросто. И не только потому, что он в голове одного из самых могущественных существ нашего мира, — предупредил Знание, тоже поднимаясь.

Кай почувствовал, что снова теряется. Весь этот разговор о владыках, культах, душах — как туман, слишком плотный, чтобы пробиться сквозь него. Но рядом была Аль, которая служила для него якорем и точкой опоры. На полпути к выходу она схватила его за руку.

— Кай, со всем этим флиртом и откровениями про владык я совсем забыла, что хотела предложить тебе научить тебя читать. Хотела вставить, где будет уместней, но ты своим наглым напором не дал мне шанса.

Кай, под впечатлением от полезности книг Рассветников и, главное, представив, что сможет провести больше времени наедине с Аль, кивнул, не раздумывая.

— Но я учту твою наглость при составлении учебной программы, — подмигнула Аль и мягко сжала его руку.

Кай впервые по-настоящему обрадовался мысли об учебе.

Помимо уроков с Аль, Кай пробовал тренировать чтение снов. Торин стал добровольцем, точнее, Си предложила его кандидатуру, надеясь, что Кай сможет внушить ему не создавать чудовищный свистящий храп. А Торин лишь отмахнулся: в его голове и так обосновалась эльфийка, от Кая хуже не будет.

Сев и коснувшись висков заснувшего крумбира, Кай почувствовал тянущийся укол в позвоночнике, который утянул его в сон Торина. Это было тёмное место из густой тьмы, и даже мощная река лавы не могла рассеять её. Лаву зачем-то удерживали огромные цепи, напоминающие цепи Архитектора Счастья, но без шипов. Кай огляделся, пытаясь понять, изменились ли что-то из-за артефакта Арна, но ничего необычного не заметил. Лишь вездесущая тьма, скрывающая неизвестно что, бурлящая лава и таинственные цепи. Раньше Кай назвал бы это благостным сном хорошего служителя, но Торин был Призывателем зари, и для них всё было наоборот: Тьма — это плохо, Свет — хорошо. Кай попал в кошмар Торина.

— Ладно, Торин, — сказал Кай. — Я так и знал, что внутри ты такой же мрачный, как снаружи. Но мы уберём из тебя эту Тьму и цепи. Лаву, наверное, оставим, раз ты крумбир.

Кай уже собирался выходить, когда что-то в лаве вспучилось, и цепи натянулись с пугающим скрежетом. Их предназначение прояснилось: они удерживали растущий огненный шар. Присмотревшись, Кай заметил, что шар состоит из множества плоских изогнутых пластинок, вставленных друг в друга в странном, сложном узоре. Сосредоточившись, он вспомнил, что это напоминало описание цветов. В снах могло случиться что угодно, но чтобы внутри сурового Торина рос цветок, хоть и огненный, Кай никак не ожидал. Эта мысль его забавила. Будь он Аль или Си, он бы обязательно подразнил крумбира.

Кай приблизился к цветку, но тот в этот самый момент вырос достаточно, чтобы разорвать цепи с оглушительным звоном. Без сдерживающих оков цветок начал стремительно разрастаться, заполняя всё пространство. Его лепестки раскрывались внутрь, словно сворачиваясь в новый цветок. Свет от них не только не освещал, но и отбрасывал ещё более тёмную тень. А затем цветок достиг Кая, и он непроизвольно вырвался из головы Торина.

В реальности Кай обнаружил, что Альтеария стоит за его спиной, её руки мягко лежали у него на плечах.

— Не знала, что сновидцы так дрожат при входе в чужой сон, — сказала она, её дыхание коснулось его уха.

Само её присутствие почему-то всегда успокаивало хаотичные потоки в его разуме. Он начал понимать, что любовь, возможно, совсем не похожа на то, что он видел у Матушки. Однако один хаотичный поток в его разуме всё ещё не желал успокаиваться — ему показалось кое-что странным во сне Торина. Хотя, вероятно, это было лишь совпадение.

Утром Торин ничего не помнил о своём сне.

— И слава Свету, — буркнул он, прихлёбывая свой утренний отвар.

А Кай продолжал думать о цветке.