Литания вторая

Когда Кай покинул Институт, на Город уже опустились приятные сумерки. Тела погибших всё ещё лежали в тёмных лужах, но обломки кристаллов и стен уже убрали. Стражи гармонии установили новый кристалл, который мерцал красным светом, рассказывая о жестоком преступлении ужасников.

Кай поспешил домой, ведь его ждали дворцовые обязанности, а затем вечерняя смена. Подходя к своей двери, он почти успокоился, но все его труды пошли прахом, когда ему навстречу вышел Арн. Но, в отличие от утренней встречи, не весь. Мужчина разрушался.

— Песнь Пепла, — прошептал Кай, остановившись.

— Кай! Меня заставили… Я не хотел… — прохрипел Арн, цепляясь за стену. Его пальцы крошились, оставляя серые следы. — Они не те, кем хотят казаться...

Его нога сильно истончилась до кости, бок совсем пропал, мантия разваливалась, а амулет верности расколот. В воздухе витал приторный запах гари. Глаза Арна горели лихорадкой, а лицо уже трескалось, чёрные пятна ползли к вискам, предвещая следующую потерю. Голову. Он протянул руку, что-то сжимая в ней.

— Что ты наделал, Арн! — Кай отступил назад.

— Иди сюда, мальчишка! — Арн рванулся и, несмотря на своё состояние, в несколько прыжков догнал Кая, повалил на пол и вложил в ладонь маленькую вещь.

Кай вырвался из объятий умирающего, и тот остался лежать на полу.

Голос Арна ломался, как и выражение его лица:

— Не верь… им… Они… Они… Аааааа! Зимнеющий вальсирователь… К-к-крысолевские свиновыборотни… Вена древа… Ба-ба-базальтовая сладкоежистая червиносица… Зиккурат душ… Пу-пустотная всеобъемлемость… — слова оборвались. Чернота достигла лба Арна, глаза закатились, лицо исказилось, как от удара. Он схватился за висок, губы дёрнулись, словно хотели договорить, но часть его головы рассыпалась в пепел. — Вилима… брабо… даяаааа...

Кай стоял как светом поражённый, глядя на серую пыль, оставшуюся от его соседа. Его осколок сна как будто дёргался в неистовстве, остро колол шею. Кай посмотрел на то, что передал ему Арн. Артефакт, похожий на осколок сна, но немного отличался, и Кай не знал его предназначения. Арн, наконец, замолк, и Кай услышал шаги. Но ещё он услышал то, от чего у него все волосы встали дыбом.

— Тишина — Тьма, слово — прах,

Голос твой — пепел в наших руках...

Ближайшая говорящая стена запела Песнь Тишины. Кай зажал свой рот и сжал горло, затем быстро направился к своей комнате, чтобы переждать это безумие. За спиной шаги ускорились в быстрый бег, но Кай сосредоточился на пути. Только бы добраться домой. Его комнатка стала такой желанной и надёжной, даже навязчивое зеркало показалось самым лучшим другом в этот момент. В какой-то мере оно так и было. Кай уже коснулся двери № 1138, когда его плечо схватили и грубо развернули.

Его развернул человек с грубыми квадратными чертами лица и шрамом через нос, явно мужчина. Вместо обычной мантии он носил что-то вроде коричневого комбинезона с кучей карманов и железным начищенным нагрудником. Амулета верности не было. Кай от ужаса расширил глаза и переместил руку со своего горла на свой амулет. Реакция была понятна, из-за неё человек и получил своё имя — ужасник. Из-за него на их сектор опустилась такая жуткая Песнь. Но как с этим связан вернувшийся во Тьму Арн?

— Дыши ровно, не издай ни звука,

Ибо слово — вечная мука.

Ужасник сжал свои губы пальцами, излишне напоминая Каю, чтобы он молчал в области действия Песни Тишины. Затем нахмурился и, схватив амулет Кая, вырвал его из дрожащих пальцев. Кай попытался сопротивляться, но ужасник был намного сильнее. Он бросил амулет на пол и разбил его каблуком. «Это конец», — понял Кай. — «Назад пути нет».

Ещё двое ужасников подбежали к поющей стене и ударили по ней молотами. От их атак стена замолчала и треснула. Камень осыпался, открывая кошмар: человеческие кости, плоть и лица, вплетённые в кладку, как мозаика. Глаза замурованных — живые, но пустые — смотрели на Кая. Он подавил крик, ведь Песнь Тишины по-прежнему заполняла уши. Все стены дворца пели её!

— Прими безмолвие как благодать,

Ибо слово лишь тлен может дать.

К ужасникам присоединилось ещё несколько их собратьев. Один из них подал знак тому, кто держал Кая. Шрамник кивнул и положил другую руку на плечо Кая. Тот отчаянно рванулся, вырвавшись из хватки, и бросился бежать.

Все окна в коридоре разлетелись на осколки, и из них проникли в коридор огромные чёрные змеи с почти человеческими лицами, но слишком растянутыми и зубастыми. Гидра на крыше! На шеях вползающего чудовища стояли стражи гармонии, их клинки светились красным, а у некоторых — белым, и с них падали капли, с шипением прожигая пол. Милосердная Тьма!

Ближайший к Каю змей посмотрел ему в глаза. Он уже успел далеко проникнуть в коридор, его шея висела в воздухе, уходя в окно и наверх. С его тела спрыгнули трое стражей. Один из них замахнулся своим мечом на Кая, и его светящийся клинок прошёл через стену.

Кай развернулся и бросился к ужасникам. Он успел услышать женский вскрик, и горло одного из ужасников, которого ударил страж, скрылось в густом дыму с огненными искрами. Когда дым рассеялся, тело уже летело к полу, и только лоскут хребта соединял остаток головы с телом.

— Нет! — закричал другой ужасник мужским голосом, и его горло тоже лопнуло с дымом и пеплом.

— Сердце, бейся в ритме Тьмы,

Забудь сомнения и мечты.

Головы Гидры впились в павшие тела и начали пожирать плоть, дёргая их и заливая пол кровью. Остальные ужасники начали отступать к леви-шахтам. Страж рубанул мечом, и раскалённый клинок рассёк другого преступника надвое, его половины дымились. Кай проскочил мимо него и догнал отступающую группу.

На полу он увидел человека с уже знакомой раной горла. Труп сжимал в руках амулет верности, вероятно, пытаясь помолиться Владыкам. Но Песнь не делала исключений для Мантр и Литаний.

— Смотри вглубь себя, там нет ответа,

Лишь пустота — Тьмы примета.

Кай услышал скрип двери и испуганный женский голос:

— Ева!

Взрыв.

— Мама...?

Взрыв.

Ужасник со шрамом, на бегу взглянув на Кая, не попытался его остановить. Они вместе добрались до леви-шахт, и Кай заметил, что свет в них погас, превратив их в обычные шахты. Но это не остановило ужасников — они прыгнули прямо в темную бездну опускающей шахты.

«Не самый худший способ покончить с этой ситуацией», — подумал Кай, когда мужчина-ужасник, обхватив его одной рукой под мышки, прыгнул вслед за своими ужасными товарищами. Вместо длительного падения они долетели до противоположной стенки шахты и заскользили по ней вниз. Кай не видел, но понял, что ужасники используют паучьи перчатки. Откуда у этих безумных убийц такие артефакты?

В проеме, откуда они спрыгнули, возник свет — страж гармонии взглянул на них, освещая себе путь своим белым мечом. Затем его тёмный силуэт отошел, но уже через пару ударов сердца в шахту начала спускаться голова Гидры. Она изогнулась у основания головы, создавая горизонтальную подставку под ноги стража, но в основном шея чудовища оставалась вертикальной, опуская своего наездника быстро и решительно. Свет от меча озарил недра шахты.

Ужасник, державший Кая, зашевелил рукой, которой держал Кая, и тот чуть не выскользнул вниз, но вовремя догадался схватиться за плечо своего спускателя. Шрамник достиг своего пояса и достал молот. «Он же не хочет… Нет...» — пронеслось в голове Кая. Перед его носом пронеслись раскалённые капли с меча, осветив скользящих по стенке ужасников ниже. Кай схватил одной рукой молот, и когда зубастое лицо показалось перед ним, ударил по нему со всей силы. Этого хватило, чтобы оно отшатнулось, страж гармонии на нём пошатнулся и рукой попытался удержаться за тело змея.

Кай попытался нанести удар снизу по челюсти чудовища, но промахнулся, и молот вылетел из его рук, взмыв вверх, а затем рухнув вниз. Лицо монстра вновь приблизилось к Каю. В его голове не осталось ни мыслей, ни эмоций — только желание выжить. Кай ударил тем, что было у него в другой руке — артефактом Арна — в глаз монстра. Артефакт вошел в него со склизким звуком, словно в кашевой куб. Глаз лопнул, змея дёрнулась, и страж от рывка потерял равновесие и полетел в бездну, низко закричав, но недолго — нарушение Песни Тишины в этот раз оторвало голову, и она, тело и меч втроём полетели навстречу первому этажу.

Змей, освободившись от наездника, распрямился и попытался укусить Кая. Свет от меча унёсся вниз, но Кай успел заметить острые ряды зубов, летящие на него, прежде чем ужасник, державший его, перестал это делать. Кай полетел вниз, но смог подавить крик. В голове возникло искаженное безумием лицо Арна и горящий Город из сна. Неужели это и есть предсмертные воспоминания? Пожить бы ещё...

Кая поймал нижний ужасник за мантию. Кай начал из неё выскальзывать, но успел развернуться и обхватить своего спасителя. Взглянув наверх, Кай ничего не увидел из-за темноты и не слышал ничего, кроме шума ветра в ушах. Остаток пути все преодолели без неожиданностей. Внизу их встретил расплющенный доспех, кровь заполняла трещины расколотой платформы. Ужасники по-прежнему молча, с каменными лицами, выбежали на улицу. Кай же окончательно расстался с надеждами, что всё это кошмар, и дрожал всем своим телом. Песнь Тишины уже не была слышна, но никто не хотел рисковать. Ужасник со шрамом всё-таки выжил. Он потратил несколько мгновений на поиск своего молота, а также забрал потухший меч стража.

На улице их ждал ещё один ужасник, сопровождаемый малым стадом двурогов — двоюродных братьев нульрогов, только более массивных и с более жёсткой кожей. Этот ужасник украл их со строительства нового дорожного святилища Гласа Истины, расположенного неподалёку.

Преступники начали садиться на двурогов, но Кай замешкался. Он никогда не думал, что на этих тягловых животных можно ездить. Он и на ездовых нульрогах-то не умел. Один из ужасников схватил Кая и закинул на круп двурога, затем сам забрался на спину.

Кай немного успокоился — в качестве груза он мог ехать. Он посмотрел на вершину дворца людей, но её не было видно, как и Гидру. Двурог под ним побежал, и чтобы удержаться, Кай сел и обхватил ужасника сзади.

Кая мотало и подбрасывало, но он бросил ещё один взгляд через плечо на свой бывший дом. Он знал, что если и вернётся сюда, то не как житель. Кай почувствовал необычную любовь к своей комнате, своему весёлому шкафу, кровати и стулу, что укрепляли его дух. Даже зеркало в его памяти предстало как действительно весёлое и заботливое. Не задумываясь, он схватился за свой амулет, но его не было, пальцы сжались на пустоте. На глазах Кая выступили слёзы.

Ужасники на двурогах перешли на галоп. Они неслись по улицам, распугивая жителей и затаптывая обезличенных. Стражи гармонии на нульрогах выскочили впереди, их горящие мечи ярко сияли в сумерках. Ужасники свернули в сторону и оказались на аллее статуй ужаса. Теперь они не пугали Кая, потому что его жизнь стала страшнее.

Двурогов направили прямо через статуи. Каменное крошево с кровью полетело по сторонам от Кая. Он даже не удивился этой крови. Обернувшись, Кай увидел, что обломки преградили путь погоне — нульроги по сравнению с двурогами казались заморенными голодом. Их ноги начали подкашиваться, когда они пытались ступить на острые обломки статуй ужаса. Несколько стражей свалились с них и хотели бежать за ужасниками на своих ногах, но им приказали остаться.

Когда Кай возвращал взгляд вперёд, то перед ним пронеслась окровавленная каменная голова «Матери». Двуроги вырвались из аллеи и побежали по переулкам, оставляя за собой крики стражей позади. Ездок перед Каем бросил, не оборачиваясь:

— Надеюсь, ты не выронил артефакт? Мы дорого заплатили за него, служка.

Кай взглянул на свою руку — артефакт Арна так сильно впился в неё острыми углами, что, кажется, остался бы в руке, даже если бы Кай разжал её. Куда они держат путь? И что ждёт его в компании этих жестоких преступников? Они спасли его. Они убили его. Страх и отчаяние охватили сердце Кая.