Песнь первая: Литания нулевая

Дракона разрывали. Каю повезло оказаться в первом ряду, где он ощущал жар дыхания зверя и мог ясно видеть гигантские шипованные цепи Архитектора Счастья. Даже сквозь рёв дракона доносилось их низкое гудение. Цепи врывались в плоть огромного паразита, окрашивая его серебряные чешуйки в розовый цвет и раскрывая, словно цветы, всё новые и новые раны, зиящие приятным алым. В воздухе витал запах сырости и железа.

— Жизнь! Жизнь! Жизнь! — надрывался Кай, бросая вверх руки вместе с остальными собравшимися. Сотни голосов вторили его словам. Лысые татуированные люди в чёрных мантиях стремились в небо вместе с ним. Этот мощный хоровой ритм доводил Кая до экстатического исступления.

Погода была ужасной: в безоблачном голубом небе палящее солнце, словно золотой молот, обрушивалось на город, отбрасывая длинные, искажённые тени шпилей цитадели. Фигуры Славных Владык на помосте заливались ослепительным светом, мешая в полной мере упиваться их видом. Но память рисовала Их образы, выжженные в его сознании с детства.

Архитектор Счастья, Владыка труда и развлечений — милый ребёнок, закрывающий глаза металлической полоской. Милосердная Матушка, Владычица семьи и любви — высокая и тонкая женщина в чёрно-белой робе с вуалью на глазах — возвышалась над всеми. Глас Истины, Владыка веры — седеющий старец с ласковым голосом и вечно закрытыми глазами. Великий Наставник, Владыка знаний — чёрный прямоходящий кот человеческого размера, единственный из Владык не боялся смущать людей своими янтарными глазами. Отсутствовал вечно занятой Страж Тьмы, Владыка силы — закованный в великолепную чёрную броню с шипами немногословный гигант, уступающий в росте только Милосердной Матушке.

Ещё одна цепь прошла вдоль тела паразита, оставляя глубокие борозды. Он напрягал свои мышцы, но шипы лишь глубже впивались в чешую, разрывая её. Наконец, с влажным хрустом, его последнее крыло оторвалось. Зверь забился в конвульсиях, мотая головой над толпой.

Человек, стоявший рядом, испугался и плюхнулся на колени, шепча нараспев Литанию Благодарного страха:

— Я мал, а Ты велик.

Я слаб, а Ты силён.

Пусть страх мой станет мостом

К Твоей любви бездонной.

Кай лишь усмехнулся. Какая глупость — бояться сейчас. Ведь здесь столько Владык, а значит, он и все остальные в полной безопасности. Зверь ревел, и казалось, что его рот шевелится, словно он говорит что-то осмысленное, но это было невозможно. Это существо было паразитом мира, которого необходимо уничтожить ради природы. Именно из-за них появились серные пустоши, проклятые каньоны, огненные холмы и ядовитые разломы рока.

Кай больше не мог выносить мерзкое солнце и, чтобы дать отдых глазам, он посмотрел назад. Толпа ревела не слабее зверя. В первых рядах, конечно же, были люди с детьми, а сзади стояли бездетные пары с ангелами наслаждения. Их чёрные рога и глаза радовали взгляд Кая, утомлённый светом. Помимо людей и ангелов, в толпе можно было увидеть вермидонов с дрожащими от воодушевления червями под кожей, базальтовых крумбиров (один был совсем молодой, без лавовой бороды) и, конечно же, эфирита.

Улицы, вымощенные чёрным камнем, подметали обезличенные, чтобы всадники на нульрогах могли нестись по чистым дорогам. Стражи гармонии в своей тёмной броне с плащами и вертикальными полосками-забралами, переходящими в шипы в виде корон, обеспечивали безопасность празднующей толпы. Кристаллы пульсировали, словно сердца, вырванные из тел поверженных богов, говорящие стены успокаивающе шептали Литании и Мантры, посланники разносили вести в небесах, а статуи ужаса вселяли благое смирения в сердце Кая.

— Судьба… — последний вздох дракона был похож на это слово. Как забавно...

Кай так засмотрелся на свой любимый Город, что чуть не пропустил финал. Цепи разорвали дракона пополам, его кровь хлынула фонтанами, и в красной завесе появилась радуга. Кай успел заметить, как падает голова зверя и как жизнь убирается из его огромного золотого глаза.

Толпа ринулась вперёд, подставляя руки, рты, детей под горячие струи крови. Она стекала по бритым детским лицам, превращая их татуировки в красно-чёрные кресты. Дети смеялись, облизывая пальцы. Драконья кровь, как известно, увеличивает продолжительность жизни, и это был щедрый дар Владык к началу праздника Отречения.

Но не всем такой подарок пришёлся по нраву. Кай заметил ребёнка с заплаканными глазами, который не спешил ловить тёплые струи жизни. Его родитель сжимал ему челюсть, требуя: «Пей, это дар! Или тебя обезличат».

Некоторые люди уже начали забираться на платформу казни, чтобы вкусить драконьего мяса. Кай открыл рот, решив поймать хоть одну струю, пока они все не иссякнут, но тут к нему подошёл страж гармонии с великолепным кубком, полным крови.

— Служитель Кай, чтец снов, сигил безукоризненности, — прогудел низкий отдалённый голос из-под закрытого забрала. — Пей.

Кай схватил кубок и жадно прильнул к нему губами. Кровь стекала по подбородку, запятнав мантию. Она была густой и солёной.

Мир содрогнулся. Чёрные тучи закрыли небо. Его Город горел и разрушался. Башни цитадели падали одна за другой, жители дрались друг с другом, а стражи гармонии вонзали свои раскалённые клинки в свои забрала. Где Владыки? Почему они не остановили это?

Кай снова вернулся на площадь перед мёртвым драконом. Это был плохой сон. Кай быстро нашёл в толпе эфирита, который, как и прежде, спокойно стоял. Если он и увидел мысли Кая, то не подал вида. Его сросшиеся длинные уши закрывали глаза, и невозможно было сказать, куда он смотрел.

Кубок выпал из рук, звякнув о камень. Кай принялся пробираться через толпу. Он обернулся лишь раз. Его взгляд упал на мёртвый глаз дракона — тот был всё ещё открыт и дрожал от судорог тела, но уже подёрнут мёртвой пеленой, отражающей солнце. Кай продолжил побег. Ему показалось, что горящие глаза Владыки знаний отпечатались на его спине, но это явно было лишь его воображение. Кай сжал свой амулет верности и поспешно забормотал Литанию Благодарного страха. Его осколок сна заколол позвоночник.