Глава 23. Гамильтон

Я бежала со всех ног, прячась за брошенными постройками за зданием аэропорта «Бермуды», которые, вероятно, сейчас выполняли функцию склада. Чтобы выйти на дорогу, нужно было выбраться за ворота, а для этого — миновать открытый участок. Сейчас он находился прямо передо мной. До забора было пару метров, но рисковать не хотелось. Я затаилась за кучей железного хлама за кафе и принялась ждать.

Вскоре послышались голоса и громкий топот. Кто-то пронесся мимо, кто-то остановился совсем рядом.

— Браво! Теперь повода для беспокойств нет!

— Замолчи. Кто должен был следить за входом?!

— Давай разделимся.

Парни разошлись в разные стороны. Дима прошел мимо меня, остановился, вызвав просто невероятный страх, затем скрылся за поворотом. Когда Олег ушел на достаточно большое расстояние, я уже стояла, прижавшись к забору с обратной стороны.

То, что мне пришлось услышать, не укладывалось в голове. Не особо верилось, что я могу кому-то понравиться, но звучало это всё правдоподобно. Так за всем этим стоял Олег. Кто бы мог подумать. Теперь ясно, почему между ними такие отношения. Это всё игра. А они никакие не друзья. Хотелось зареветь навзрыв, но ситуация была неподходящей для того, чтобы упасть на землю и осуществить задуманное. Снова с неба посыпались капли, и я быстрым шагом направилась к пустой дороге.

Прошло где-то полчаса, если не больше, а дорога всё пустовала. Гравий под ногами приятно хрустел, а территория аэропорта с каждым шагом оставалась позади. Впереди показалась развилка и указатель. Не меняя направления, я побежала. Клатч остался в машине. А с ним и деньги. Такое себе стечение обстоятельств, но делать нечего. Самое главное — это было добраться до Гамильтона. Там можно было решить все проблемы одним звонком.

Послышался шум. Я обернулась и быстро выставила руку. Красный лексус уже приближался. Оставалось только надеяться на доброту этого местного жителя. В любом случае, если понадобится, придется пройти эти двенадцать километров самостоятельно. Но на мое счастье, авто остановилось, и из окна показалась темноволосая девушка.

— Hello! May I help you?

Немного не ожидав иностранный язык, я растерялась, но вскоре ответила:

— You drive to Hamilton?

— Yes. Sit down.

Это всё, что я смогла разобрать. Английский знала неплохо, но вот общаться с иностранцами не приходилось, поэтому половину попустила мимо ушей. Быстро сев на переднее сиденье, я пристегнулась и от души поблагодарила незнакомку.

Девушка была довольно улыбчивой, то и дело задавала вопросы, которые мне приходилось переспрашивать по нескольку раз. Я поняла только то, что ее зовут Гвиннет, что она всегда жила в этом городе и в восторге от него. Работает в цветочной лавке, очень любит кошек и в свободное время рисует, выходя к морю.

Гвинетт поправила джинсовую безрукавку, надетую на белую футболку, и достала солнечные очки. С ней было приятно разговаривать, хоть и выходило не очень. Я смеялась, но то и дело думала о Диме. И о том, что он действительно согласился снова отдать меня не весть кому. Смотрела по сторонам, но не могла сполна насладиться видами, всё время опуская глаза на зеркала заднего вида, боясь преследования.

Путь занял меньше часа. Миновав мост, мы оказались в невероятно зеленом городе, с небольшими светлыми домиками. По обеим сторонам дороги были высажены пальмы, украшая маленькие магазинчики с сувенирами, ювелирными изделиями и одеждой. Лексус наконец обступили другие машины, и теперь можно было вздохнуть спокойно.

— Thank you. Thanks a lot! But… but I do not have money.

Девушка только замахала руками и улыбнулась:

— I was happy to help!

— You are very kind… — я покинула салон автомобиля и помахала ей вслед.

Пару минут хватило, чтобы промокнуть до нитки. У Гвинетт телефона не оказалось, поэтому на этом мое приключение не заканчивалось. В такой ливень прохожих было не встретить, хотя я уже морально подготовилась просить позвонить, несмотря на неловкость. В местных магазинах обычных средств связи не было, а люди недоверчиво смотрели на меня и отказывались давать свои навороченные сотовые, хоть и ненадолго. Когда всё же один мужчина кивнул и достал из кармана шорт свой андроид, я бросилась набирать знакомый номер, но ни бабушка, ни мама не ответили. Мужчина ушел, а я так и осталась стоять на тротуаре, не зная, куда податься.

Может все-таки стоило и остаться. От Москвы до дома добраться было намного легче, да еще и с кредитной картой, запрятанной внутри клатча. Опять же не хотелось так рисковать. Вдруг схватят, едва стоит выйти из самолета. Опять же до одиннадцати часов было много времени, стоило вернуться в машину, забрать мини-сумку и выйти по какому-нибудь предлогу. Да, так было бы лучше. Как всегда эмоции помешали трезво оценить ситуацию, но лаборатория уже позади, а с райского острова убежать легче, чем с находящегося под охраной здания, где на каждом этаже за тобой следят и пытаются убить. Ведь так?

Я свернула на другую улицу, окруженную лимонного и рыжего цвета домами, по бетонным стенам которых спускались ярко-зеленые растения, и стала заходить в каждый попадающийся на дороге магазин, спрашивая о работе. Неизвестно когда еще попадется шанс позвонить. Может через час, может только завтра. Стоило заранее позаботиться о еде и ночлеге. Вряд ли, конечно, кто-то заплатит за сутки, но нужно было делать хоть что-нибудь.

Полдня пришлось потратить на отказы. Никому либо не нужен был работник, либо не принимали без документов, либо всё в совокупности. Никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной. Работу всегда было найти сложно, а подработку всего на день — и то, практически невозможно. Однако и на этот раз мне повезло. Одна женщина заприметила меня в супермаркете с продуктами, куда сама пришла за покупками для своего кафе. Она предложила поработать у нее в хостеле. В качестве зарплаты — жилье и трехразовое питание. Безусловно, меня это устроило.

Наконец выглянуло солнце и стало печь так, будто никуда и не уходило. Улицы заметно оживились, на асфальте не осталось ни одной лужи, и это место стало напоминать затерянный город, который природа тщательно пыталась скрыть от лишних глаз, и только кое-где встречающиеся двух или трех этажные особняки без всяких излишеств, а то и небоскребы, выдавали живущих здесь людей с головой.

Мы шли недолго, но все же успели немного познакомиться и обсудить детали работы. Оказалось, что моя спасительница неплохо знала русский, как и тот мужчина из кафе, потому как чаще всего встречала на пороге своего так называемого отеля именно людей носивших этот язык. Ее звали Ричия. И принимала туристов она просто на дому, который был на двух хозяев. Деньги с них никогда не брала, но старалась так, что ни один не мог уехать, не поблагодарив ее за гостеприимство. В мои обязанности, в основном, входил уход за домом и небольшим огородом.

— Я ухожу утром, прихожу поздно вечером, работая в кафетерии, что находится в нескольких кварталах отсюда, поэтому ничего не успеваю. Скоро дойти до того, что дом превратится неизвестно во что. Ты то как раз таки приведешь его в порядок. Когда приезжают туристы — я устраиваю себе выходной. Как правило, они находятся у меня ночь или пару дней. Я готовлю им еду, рассказываю про Гамильтон или устраиваю экскурсии. В такие дни ты мне не нужна, будешь сидеть в своей комнате, чтобы никого не смущать. Давай, заходи, — Ричия открыла массивную дверь и пропустила меня вперед. — Здесь гостиная, кухня, гостевая комната и туалет. На втором этаже еще 2 комнаты и душ с туалетом. В одной из них и расположишься. Я про комнаты, конечно.

Дом приятного салатового цвета оказался просторным и очень уютным. Светлые обои, множество картин и статуэток с разными животными, из техники только телевизор и старенький телефон — всё это было так необычно для современного мира, но так прекрасно. Нигде и не пахло искусственным интеллектом, который завоевал этот мир.

— Могу воспользоваться телефоном? — спросила я, ставя пакеты на стол.

— Что? А, нет. Дальше города всё равно никому позвонить не сможешь.

Видя мою появившуюся панику, Ричия тут же исправилась:

— Поработаешь день — я положу деньги на сотовый и смогу дать его на пару минут.

Комната, в которой мне предстояло расположиться, была небольшой, с одной только кроватью, застеленной покрывалом с яркими зелеными цветами, и комодом, украшенным белой вязанной салфеткой. Окно прямо напротив входа выводило в сад, где между пышными деревьями располагались клумбы и грядки. Огород был действительно небольшим. А огромным на минуточку! Даже по сравнению с домом моей бабушки. Работы предстояло много, но это лучше, чем лежать в палате и ждать операции, которым, иногда кажется, что нет конца. Хостел — просто громкое название, на самом деле это просто жилой дом. Это и хорошо, потому что меня будет непросто найти.

— Сегодня вечером приедут на одну ночь. Поможешь с уборкой.

Впервые я почувствовала невероятную лень и неприязнь от того, чем мне придется заниматься, хоть в заданиях и не было ничего такого. Сам тон хозяйки сделал из меня рабыню. Как будто мы договаривались об этой подработке с самого начала, а не обстоятельства вынудили меня согласиться на неё. Пора было сбавить пыл и смириться. Только глупые сдаются в самом конце истории.

После чая я все же смогла остыть и воспринимать это всё как помощь, за которую меня просто немного поблагодарят. Ричия рассказала мне о своей семье. О том, что развелась с мужем много лет назад, сама растила единственную дочь, которая сейчас живет в Америке и пишет ей по одному письму в полгода. Такие себе дары для матери. В моем блокноте дел появился еще один пункт. Может быть, конечно, это и не моё дело, но немного образумить человека не помешало бы. А может с отправкой какие-то проблемы, тогда мы сможем их решить.

После небольшого экскурса я приступила к работе. Весь необходимый мне инвентарь находился на втором этаже, в заваленном хламом шкафу, поэтому с него и пришлось начать. Схватив мусорный пакет, я стала сгребать туда пустые бутылки, оставшиеся от моющих средств, валяющиеся крышки от банок, которые мне так и не встретились, старые тряпки и еще неизвестно что. Затем приступила к вытиранию пыли по всему дому, неоднократно встречаясь с пауками и их забитыми жертвами сетями.

— Природа бушует так, когда кому-то больно. И я по сути не имел права даже улыбаться…

Я вздрогнула, обернувшись к двери, но больше кроме биения сердца не услышала ничего. И, конечно, никого не увидела.

Надо сказать, остановка получилась отменной. Олег сработал на славу и совесть. Подобные розыгрыши могут лишить людей жизни, но веселье, безусловно, того стоит. Надеюсь, все, кто хотел, получили удовольствие и наигрались вдоволь. Так, чтобы подобная идея больше никогда не посетила чью-либо голову, чтобы больше ни одна девушка не чувствовала себя также, как и я. Потрепанной мягкой игрушкой, которую перепутали с куклой Вуду и натыкали куда только можно свору иголок. Да, в отличие от неё у человека есть сила воли. И пока она есть, такие злодеи, как Олег, будут с чистой совестью красть людей и заставлять их принимать участие в собственном спектакле, ведь силы жить дальше обязательно найдутся.

Снова сквозь пелену безразличия прорвались воспоминания.

«Дмитрий зашел с подносом, на котором было полно баночек и пачек с таблетками. Я выдавила улыбку но, сама того не ожидая, отбросила его в стену».

На самом деле, страшно от мысли, что истинные психи так умело скрывают свой диагноз. Это надо же было превратить жреца в такое…

« -Рит, вспомни, о чем мы говорили в последний раз. Что ж такое, ты не приняла еще ни одного лекарства!»

От последнего слова к горлу подступила тошнота. Горькие порошки и накаливающие до красна ротовую полость сиропы снова напомнили о том отвратительном послевкусии, что испытывали на себе соответствующие рецепторы. Еще долго придется отплевываться от мяты и цедры цитрусовых, которые добавляли всюду, чтобы подбавить в рацион витаминов.

«Я положила дрожащую ладонь ему на плечо и прижала зажатую горсть осколков к его коже».

Руки опустились, сжимая мокрое старое постельное, что отдали мне на растерзание. По окну побежали капли.

— Вытирай лучше. Разводы нам не нужны! — донесся голос с лестницы.

«Он накрыл ее своей».

— Да-да, прошу прощения!

Я схватила газеты и стала чистить стекло.

Уборка продолжалась до самого прихода гостей. Всё это время Ричия готовила ужин, который состоял из лукового супа, жареной трески и картофельного пудинга в качестве десерта. Когда в дверь постучались, мы уже падали с ног.

— Так, неси тарелки, — шепнула мне Ричия, показывая молодой паре комнату.

Я вернулась в кухню, обтерев мокрую ладонь о рубашку, на которой тут же возникло пятно.

— Черт!

— Что ты себе позволяешь? — тут же пресекла хозяйка. — Уйди к себе, я сама всё сделаю.

— Простите, сейчас всё достану.

— Уйди, кому говорят! И переоденься, выглядишь как чушка.

Извинившись перед рыжеволосой девушкой в белом легком платье, которая тут же стала за меня заступаться, я поспешила к себе, со злостью развязывая грязный бант.

Жители теплых стран всегда отличались доброжелательностью и гостеприимством. Однако к Ричии это не относилось. Кроме дорогостоящих экскурсий она ничем не делилась и много спрашивала. Хоть комната находилась на втором этаже, с открытой дверью я слышала весь их разговор. Пара прилетела с Воронежа на медовый месяц, поэтому им сложно было испортить настроение. Даже ворчание Ричии не могла заглушить их счастливый смех. Так мило. Я лежала на кровати, свесив голову с распущенными волосами вниз и снова забивая ее дурными мыслями.

Чувство необходимости меня этому миру пропало. Я больше не чувствовала себя жрецом. Все эти годы мы всё делали не так, обвиняя всех вокруг. На деле же сами оказались во всем виноваты. Земле, как и людям, тоже иногда требуется выхлоп, а сдерживая его, мы только копим проблемы. Что если перестать вмешиваться? Вдруг камень всегда обманывал и показывал всё чересчур преувеличенно? Опять же, это проверить можно только одним способом. Ничего не делать, когда появится очередная угроза, впервые за всё это время довериться. Можно ли себе это позволить, рискуя буквально всем. Имею ли я право на это? Тут напрашивается еще один вопрос. Зачем тогда нам дана эта сила, если использовать ее было нельзя?

Я обхватила руками голову и согнула ноги в коленях, выгнув спину.

— Как же надоело. Почему все так сложно? Ох, бабушка, ты бы все расставила по своим местам, — прошептала я, отгоняя от глаз слезы. — Одна я ничего не могу. Ни с чем не могу справиться. Я просто хочу домой… Хочу проснуться от этой жути и забыть всё, что с ней связано.

Пятиминутная слабость защитана.

« -Ты не хотела идти против своей одноклассницы, боясь от нее каких-либо упреков. Пожертвование было не при чем. Ты и без того почти все деньги отправляла на помощь животным и детям, пострадавшим во время пожара и так далее».

Он оказался прав. Но не во всём. Я не боялась Кати. Мне хотелось подружиться с ней, а точнее с ее отцом. Она всегда говорила, что он — владелец какой-то крупной кампании, которая занимается озеленением. Теперь понятно, что всё это было ложью, но кто знал. Да, эгоизм в этом есть, но я просто хотела попросить помощи со своим проектом. Встретиться с работниками, поездить с ними по объектам, провести кое-какие анализы. Экология — стиль моей жизни. На этом они и сыграли.

В дверь постучали. Ричия с недовольством дала мне чистую одежду и позвала к столу. Видимо, та девушка все-таки уговорила ее простить меня и дать еще один шанс. Что поделать, аппетит пропал, но отказываться было нельзя. Беседа с ними могла помочь мне немного отвлечься и унять головную боль. Хоть сейчас было и не до знакомств, но кто знает, может мне смогут помочь.

Я спустилась на кухню, еще раз извинилась и села рядом с Ричией.

— Как вас зовут? — начал парень, поднося ложку с бульоном ко рту. — Давно работаете здесь?

— Рита, — я поправила желтую футболку, которая оголила плечо. — Нет, не давно.

— Да меньше дня, — перебила Ричия. — Взяла ее на работу, потому что ситуация у нее безвыходная. Слонялась по улице, без денег и документов, вот я ее и приютила.

Теперь мною завладело новое чувство — брошенного котенка. И зачем она так?

— А что случилось? Может, мы можем помочь?

— Ничем вы ей не поможете. Расслабьтесь, отдыхайте. Не стоит тратить время на хлопоты.

— Нет, правда, — подхватила девушка. — Меня зовут Аня. Это мой муж — Женя. Рада с тобой познакомиться. Чуть представиться не забыли! Все-таки хотелось бы услышать твою историю. Ты же явно неместная. Что стряслось?

— Давайте не за столом!

Ричия ударила вилкой по тарелке, и все замолчали, искренне удивляясь ее поведению. Сложно было понять, чего хочет эта женщина.

— Хорошо, как скажете, — сказала, смутившись, Аня.

Остальную половину ужина я молчала, слушая рассказы Жени о Воронеже, об их небольшой квартирке в центре города и о коте, которого пришлось оставить у его сестры. Они ведь действительно могли помочь. Отправить письмо или дать сделать мне один звонок. Только один! Но Ричия явно не жаждала мне помочь, хотя бы просто своим молчанием. Не хотела потерять дом.работницу? Какие же все вокруг эгоисты.

Когда пара ушла к себе, я принялась за мытье посуды. Уже темнело. В доме включился свет, а Ричия ушла к себе, наказав мне вымыть полы и убрать остатки продуктов.

Радовало, что никто из тех двоих так и не появился. Значит, мое убежище оказалось надежным. Было чему радоваться. Даже если Аня и Женя уедут рано утром, и я не успею с ними поговорить, то, поработав день, всё равно получу телефон. Это пока всё, что можно было сделать. До сих пор не понимаю, почему никто из родных не взял трубку на другом конце провода. Можно было обойтись и без Ричии.

Выдраив пол на кухне и отчистив раковину с плитой, я наконец поднялась к себе.

Ночь окутала остров. Дороги немного опустели, высокие фонарные столбы освещали одинокие улицы зелеными огнями, подчеркивая голубизну воды и придавая особую атмосферу. Холмы кое-где были усыпаны желтыми блестками, небоскребы — бирюзовым свечением. Холодные оттенки прекрасно сочетались друг с другом, напоминая иллюстрацию к какой-то забытой сказке. Только звезд не хватало на небе кобальтового цвета.

Я кое-как оторвалась от окна. Спина сильно затекла, так как швабры так и не нашлось, поэтому глаза закрылись тут же, стоило коснуться мягкого матраца.

В четыре утра меня разбудил голос Ричии, который призывал к новым обязанностям. Совершенно не выспавшись, я поднялась, одела подаренные вчера шорты с футболкой, заплела волосы и спустилась на первый этаж.

— Утро доброе, — сказала хозяйка, ставив передо мной остатки картофельного пудинга и кружку чая. — Садись, ешь. Я ухожу на работу. Сделаешь уборку и прополишь грядки в огороде. Холодильник в твоем распоряжении. Проголодаешься — бери, что найдешь. Ужин готов, к десяти часам просто разогрей. Он вон в той синей кастрюле. Дверь я закрою. Еще одна находится за гостевой комнатой, она сразу ведет в сад. Там всё, что нужно найдешь. Под уборкой подразумевается избавление от пыли, мытье окон и так далее, делай все тщательно, в огороде также. И смотри мне, если что-то попадет из дома… В общем, я надеюсь, что ты будешь здесь. Я доверяю тебе. Пожалуйста, не подведи.

Последняя фраза была сказана больше с угрозой, чем с мольбой. Неприятно было на себе ощущать чью-то неприязнь. После подобных слов действительно хотелось сгрести всё ценное, что есть в доме, в импровизированный рюкзак и уйти. Просто назло.

Услышав, что всё будет сделано как нужно, Ричия кивнула и покинула своё жилище.

Когда с завтраком было покончено, я помыла посуду, разложила ее по тумбочкам и стала подниматься за ведром. Через полчаса усталость уже ворвалась из-за плохого сна и бурого дивана, что постоянно маячил перед глазами, сманивая набитыми подушками. Руки замерзли, всё время погружаясь в ледяную воду, хоть и были закрыты резиновыми перчатками. Колени болели, к которым то и дело прилипала потрескавшаяся краска из-за долгих ползаний по деревянному полу. Волосы уже выбились из косы, но убирать их было уже проблематично. Моющее жгло локти, заставляя меня каждый раз их промывать, чтобы раствор не попал в шрамы и не щипал незажившие ссадины. Средство, видимо, было собственного производства, так как находилось в обычной пластиковой бутылке из под воды, и пахло ни то уксусом, ни то хлоркой. Поэтому его стоило опасаться, раствор был достаточно сильным для того, чтобы оставить парочку ожогов. Уборка длилась еще часа два. Окна не мыли явно давно, поэтому пришлось не раз поменять воду, а пыль за мебелью лежала толстым слоем, который я умудрилась еще и размазать. Не сладко было. Ох, как не сладко.

К полудню появилась отдышка и желание всё бросить. Голод сжал желудок, уговорив меня сделать перерыв. В холодильнике не оказалось ничего кроме овощей и фруктов. Схватив яблоко, я направилась в огород. Там дела обстояли еще хуже. Деревья взваливали свои ветви на молодые культуры растений, едва ли не ломая их. Тут бы не помешала помощь садовника, но видимо и эта роль досталась мне. Боясь сделать из пышных кустарников облезлые фигуры непонятной формы, я убрала только нижние ветви и немного прорядила середину, чтобы свет мог проходить через обильно ветвящуюся крону. На грядках словно недавно танцевали. Доски, что их обрамляли, валялись рядом или частично сгнили, так что пришлось их чистить и ставить на место, забивая в землю молотком.

Работа давалась тяжело. Даже раз за разом обливаясь водой, я не могла справиться с жарой и головокружением. Земля была сухой, но сорняки вырывались плохо, то и дело оставляя корень, который потом приходилось выкапывать. До самого вечера я боролась с травой, а когда подняла голову, тут же простонала и закрыла руками лицо — у забора она доходила до пояса. Никогда так долго еще не приходилось работать на свежем воздухе.

Ричия вернулась, как и говорила, в десять часов. Поужинав, она сразу же легла спать, не обращая внимания на мои мольбы дать позвонить. Это было какое-то издевательство. В современный век, век технологий я не могла воспользоваться телефоном! Весь день был потрачен зря. Вместо того, чтобы искать еще какие-то пути, чтобы добраться до своего города, стояла у порога узкой комнаты, в чужом доме, где мне отказывали в помощи, хотя могли оказать ее уже давно, потратив всего пару минут.

— Поработаешь хотя бы неделю — тогда и дам. Идти тебе всё равно некуда, а незнакомцам здесь свои личные вещи не дают, — сказала Гвинетт с закрытыми глазами, накрываясь пятнистым пледом.

В ее тоне даже не было сочувствия. Она даже не пыталась поинтересоваться, почему я оказалась без денег и сотового. Такое равнодушие встретилось мне впервые. Дело, можно сказать планетарного масштаба! Я до сих пор не знаю, что делать, когда вспыхнет кулон. Если мой выбор окажется неверным, погибнет много людей. Но как ей это объяснишь? Даже Михаил Львович, потеряв голову от своей ученой степени, говорил, что мы давно утратили свою роль и больше не нужны. Только зря нацепляем на себя маски героев, придумывая бедствия. Неужели он был прав? Слабо верилось, что столько поколений просто притворялось. Да где уж им меня понять!

Так прошло два дня. В слезах и просьбах. Подъем в пять утра и отдых только в одиннадцать вечера выжимал из меня все силы. Руки и ноги дрожали от малейшей тяжести, а вечером и то болели так, что сложно было уснуть. Этот кошмар ежечасно забирал у меня надежду.

— Мне тут позвонили. Скоро приедет турист. Дома ничего не делай, но в огороде сама знаешь.

— Пожалуйста, мне нужно позвонить.

— Я же сказала, неделя. Да и, честно говоря, телефон сломался. Не хотела тебя расстраивать. Он будет готов только во вторник. В ремонте он вот и всё. Да и ты получаешь свою плату — какие проблемы? У тебя нет документов, просто напоминаю.

Домашнего телефона действительно не было на своем обычном месте. Я резко развернулась и направилась вверх по лестнице, прекрасно понимая, что она права. Что у меня снова нет выбора. Как вдруг услышала шепот:

— Цунами накроет все острова совсем скоро. Смотри, не проспи.

— Простите? — крикнула я, но Ричии уже не было на кухне.

Стоило свалить это на больное воображение, но теперь сложно было избавиться от чувства тревоги. Женщина была явно не в себе. Если это всё — таки действительно прозвучало так, то мало ли что она имела в виду. Может, Ричия обладала даром предвидения, как, например, и любая аферистка в любом городе, сидящая у волшебного шара. Сама сочинила и сама поверила. А что, вполне на неё похоже. За эти дни, находясь рядом с ней, я могла поверить и в такое.

Хлопнула дверь. Послышались быстрые шаги.

— Здравствуйте! Рада вас видеть, проходите, — полепетала Ричия, когда я уже закрывала дверь, ведущую в сад.

Через полчаса трава была убрана, осталось ее только поджечь. Хозяйка дома была занята своим гостем, поэтому можно было передохнуть, пока не появились новые задания.

Несмотря на то, что салатовый домишко находился недалеко от центра города, в саду не было слышно никакого шума. Воробьи перелетали с ветку на ветку или с любопытством садились рядом, ожидая хлеба, который и сейчас был у меня с собой. На цветы бесшумно садились бабочки, шмели и другие насекомые, придавая живость заросшему огороду. Чтобы привести его в надлежащий вид требовалось еще пару дней мучительных однотипных действий, которых тело не принимало, убеждая мозг уйти отсюда куда глаза глядят и лучше спать где-нибудь на пляже, в голоде и холоде, чем так убиваться за еду и кровать с плохо пахнущим матрацем.

— Что, бездельничаем?

Я вскочила с фундамента.

— Иди чаю налей гостю. Я пока схожу в подсобку за виноградным джемом. И возьми старый чайник, поставь на плиту, электрический снова сломался, будь он не ладен.

Ричия недовольно вздохнула и ушла. Плотно закрыв дверь, я сняла грязные рабочие перчатки и осмотрела свой внешний вид. Шорты, сотворенные из старых джинс, сиреневая застиранная до белых следов майка сидели очень даже хорошо, несмотря на грязь, даже колени были в песке и темных разводах, что никак не годилось. Времени на душ не было, поэтому я решилась отделаться извинениями. Хотя какой уж там душ — меня сразу же отправят назад, поэтому в нем совершенно не было смысла.

Схватив на комоде металлический чайник, я преодолела порог кухни и обомлела. Чайник выскользнул из рук, громко ударившись об пол. Вода, что осталась в нем со вчерашнего дня, вылилась прямо мне на кеды.

— Нашел, — прошептал Дима, сидя за столом и нервно улыбаясь.