9. Грехи сынов (Конец первой части).

Грехи сынов

«Оказавшись в центре чьей-то паутины, главное не забывать: чем сильнее трепыхаешься, тем сильнее запутаешься»

Дэниел Роско, «Дневники сепаратиста»

30 мая, 541 год после Освобождения

Мир открылся белым потолком и плюнул болью по всему телу. Дэниел поморщился, почувствовав привкус меди во рту. От макушки до кончиков пальцев ломило кости, но хуже всего приходилось рёбрам — их словно перетёрли до состояния порошка, а затем собрали заново.

Настойчивое пиканье где-то над ухом мигом привело Роско в сознание. «Как я его раньше не замечал?» На аппарате загорелся десяток лампочек, и боль начала исчезать, уступая место сонной неге и блаженству. Пытаясь сфокусировать зрение, Дэниел огляделся.

— Вы очнулись, — проворковал нежный женский голос. Роско присмотрелся и узрел красивейшую женщину, что он когда-либо видел. Она поднялась с кресла, стоявшего в углу палаты, и подошла к кровати. Мягкие голубые глаза окутывали потоками теплоты, а пухлые губы будто создали для поцелуев. Аристократичные черты разрезали белое лицо, увенчанное длинными, сплетёнными из лучей солнца волосами. Золотистое распятие светилось на белом чепце.

— Я… я в Медцентре? — спросил Дэниел очевидное.

Женщина кивнула и, погладив Роско по лбу, произнесла:

— Сегодня тридцатое мая. Меня зовут Линда, я ваша личная медсестра. Мне приказано выполнять любое ваше пожелание, — выдержав паузу, женщина добавила глубоким голосом. — Абсолютно любое.

— Да что вы? — сонно протянул Дэниел.

— Не верите? — спросила Линда и положила ладонь на живот Роско. Он тут же встрепенулся.

— Спасибо, не нужно. Я… у меня есть девушка.

«Сабрина… она ждёт меня…»

Линда пожала плечами.

— Не беспокойтесь. Здесь вы в полной безопасности. Вам заменили повреждённые внутренние органы аугментикой, поэтому первое время будете чувствовать дискомфорт. Это нормально, это пройдёт. Важнее другое. Что вы помните о произошедшем?

В голове Дэниела вспышкой пронеслись события, предшествующие боли и долгому сну.

Вторжение Стрелков, баррикады, нападение солдат Аноры, много потерь и, перед бесконечной тьмой, столкновение со Стражем. Кислая боль снова вползла в разум, заняла позиции и укрепилась, не имея на этот раз намерений отступать. Роско поморщился, заскрежетал зубами.

— Чего там только ни произошло, — пробормотал он.

— Расскажите мне, — попросила женщина и улыбнулась. Дэниел поднял на неё недоверчивый взгляд.

— Зачем вам это? — спросил он.

— Неважно, — проворковала медсестра и снова погладила Дэниела по лбу. — Расскажи мне всё.

— Позовите врача, — потребовал Роско. — Я хочу поговорить с ним.

Улыбка женщины растаяла, будто её и не бывало. Дэниел заметил маленькие белые полоски на её лице — следы хирургического вмешательства.

— Расскажи. Мне. Всё, — сказала Линда. Её ладонь прошлась по груди Роско и вдруг резко дёрнулась влево. Не успел Дэниел двинуться, как оказался прикован к кровати ремнями. Могучие пальцы сжали его глотку. Он захрипел, пытаясь вдохнуть. Дёргаясь всем телом, Роско вырывался из мёртвой хватки женщины, которая с неумолимым спокойствием наблюдала за его конвульсиями. В глазах постепенно темнело.

Дэниел закашлялся, почувствовав новый приток воздуха — ладонь отпустила его горло.

— Говори, — сказала Линда ровным тоном.

— Нет, — ответил Роско. Его убьют, если он расскажет. За спиной Линды хлопнула дверь палаты. Дэниел хотел позвать на помощь, но ладонь медсестры перекрыла ему рот.

— Медцентр делает из них послушных кукол, — раздался низкий мужской голос. Его обладатель показался из-за спины Линды, раскручивая в руках нож-бабочку. Лучи света заиграли на клинке, сталь танцевала между пальцами. Дэниел еле сумел поднять взгляд. На мужчине сидел безупречный чёрный костюм-тройка с галстуком, стягивающим воротник. Из нагрудного кармана подмигивала золотая цепочка часов. Набриолиненные тёмные волосы были прилизаны на правую сторону, пробор на боку казался бледной раной в шевелюре. Серые глаза посвёркивали.

— Линда, отпусти его. Он ведь не будет кричать, так, Дэниел? Моргни два раза, если собираешься молчать, — сказал мужчина. Роско опустил веки, и медсестра убрала ладонь. — Бедные девочки, — продолжил незнакомец. — Они приходят сюда, надеясь на лучшую жизнь. В Приюте для получения гражданства заставляют много работать. А Медцентр обещает лёгкий выход — несколько лет жизни, которые пролетят за мгновение. Эти годы никто не запоминает. Они просто не способны запомнить. Для Линды мы всего лишь старый забытый сон. Но Медцентр не благотворительная организация, а дом служения. Храм, если угодно. Он берёт тела, разбивает на мелкие кусочки, а затем собирает заново, стирая остатки индивидуальности. Работа здесь временна, но девчонки никогда уже не станут прежними. Вот, например, Линда, — мужчина хлопнул женщину по плечу, — отслужила уже четыре года. Ей осталось совсем чуть-чуть до возвращения свободы и получения гражданства. Как жаль, что именно её оставили присматривать за тобой.

— Что ты с ней сделал? — прохрипел Дэниел.

— Я? Да почти ничего. Просто активировал одну из команд, что Медцентр в неё заложил. Ублюдки ревностно хранят свои секреты, но и я знаю парочку трюков. Теперь Линда полностью под моим контролем, — мужчина погладил медсестру по щеке. — Кстати, забыл представиться. Марий, контрразведка Синдиката. Думаю, Роско, ты понимаешь, почему я здесь?

Дэниел отчаянно замотал головой. Марий тяжело вздохнул, словно ожидал подобного.

— Что произошло с твоим отрядом? — сказал он, перестав играться с ножом. Острие клинка оказалось прямо у лица Роско.

— На нас напали люди Аноры, — Дэниел выдавливал слова, ожидая пореза. Боли он не боялся, но абсолютная беспомощность заставляла быть осторожным — кто знает, что ещё может сделать этот ублюдок?

— Нет-нет-нет, не надо кормить меня дерьмом, мальчик, — Марий цыкнул. — Мы знаем, что бойцы Аноры здесь не при чём. Они не убивали твоих парней. И не твои парни порешали их. Там был кто-то ещё. Но кто?

Дэниел вспомнил лежащий в остатках фонтана труп одного Стража и то, как саакский клинок вскрыл шлем второго. Почему Марий в таком замешательстве? Что стало с телами порождений Эдема? Кто-то их прибрал?

Роско опустил взгляд. И чувство холода поползло по его груди.

Правая рука. Страж отрубил ему правую руку. Но вот же она, и это точно не протез! Дэниел запаниковал бы, если бы не нож контрразведчика у лица.

— Ты знаешь, я не могу убить тебя, — признался Марий. — Но обеспечить тебе очень весёлую жизнь способен. Ты останешься инвалидом до конца своих дней, и Медцентр ни хрена не поможет. Король попросил быть помягче. Но он не обидится, если я тебя немного подрихтую.

— Я всё сказал, — процедил Дэниел. Сражающиеся друг с другом Стражи — это больше всех проблем Синдиката вместе взятых. Король напуган и готов давить на очевидцев, лишь бы получить информацию. Марий может и пёс без поводка, но всё равно подчиняется чужим приказам. Если он причинит Дэниелу вред, то точно ничего не добьётся — а начальству это не понравится.

Контрразведчик улыбнулся.

— Я надеялся на такой исход, — признался он. — Что же, сейчас Линда отрежет тебе уши, затем примется за нос и веки. Я бы сам, да только нельзя мне руки марать. Уж извини, Роско.

Марий протянул медсестре нож и сказал:

— За работу.

Женщина кивнула. Она наклонилась над Дэниелом, взяла его за ухо и поднесла клинок. Роско почувствовал, как подрагивает сталь, жаждая вгрызться в плоть.

В коридоре послышался треск разбившегося стекла, и Марий с Линдой насторожились. Громогласный голос возвестил:

— С дороги, ублюдки! Куда вы дели моего племянника?

— Сэр, его перевели в другую палату! Приказ короля!

Топот многочисленных ног приближался к дверям. Марий кинул быстрый взгляд на медсестру с ножом и заорал:

— Сюда, на помощь, скорее!

Женщина не изменилась в лице, даже когда контрразведчик схватил её за талию и бросил на пол. Размахнувшись, Марий воткнул нож в глаз Линде. Женщина пару раз дёрнулась и обмякла.

Дверь с треском распахнулась, и на пороге возник огромный мужчина в поношенной солдатской куртке с сорванными знаками различия. Чёрный берет и непроницаемые боевые очки на тугой резинке держали в крепких объятиях лицо с неряшливой, выщипанной местами бородой. В последнюю очередь Дэниел ожидал увидеть дядю Дэвида — и не видел бы ещё сто лет. Но сейчас у Роско просто не было сил злиться на предателей Божьего Порядка — особенно родственников.

За спиной Дэвида нервно переглядывались молодые санитары и врачи. У каждого на шее висело распятие. Кто-то тихо молился.

— Что ты здесь делаешь? — прогремел дядя и сделал несколько быстрых шагов к Марию. Тот вытащил нож, вытер его о белое одеяние Линды и поднялся.

— Спасаю вашего племянника, — невозмутимо ответил контрразведчик. — Я отдал приказ перевести его в другую палату. Ждал, когда Дэниел очнётся, чтобы начать допрос. Стоило мне отлучиться на пару минут, как эта сучка попыталась убить его.

— Лжёшь, ублюдок! — с ненавистью выдал дядя Дэвид. — Знаю я ваши фокусы!

— Напомню, я на службе у короля, — холодно возразил Марий. — Ваши обвинения меня оскорбляют. Но я спишу их на потрясение. Вы должны быть благодарны, что я так милосерден. Дэниел, скоро мы вернёмся к нашему разговору.

Марий в несколько коротких движений сложил нож, одёрнул пиджак и, улыбнувшись, покинул палату.

— Кусок говна, — процедил Дэвид. Повернувшись к санитарам, столпившимся у двери, он гаркнул: — Что встали? Уберите тело и известите главврача! У вас тут пациента чуть не убили!

Санитары поспешно притащили носилки, кинули на них тело Линды и убежали, позвякивая распятиями. Дэвид поджал губы. Как только все следы инцидента исчезли вместе с медиками, дядя бросился к Дэниелу.

— Слушай меня, и слушай внимательно, — тихо затараторил он. — Что бы ты ни знал, это очень важно для контрразведки. Пока ты молчишь, тебя никто не убьёт. Могут попытаться вывернуть память, но это вряд ли.

«Старый ублюдок, — подумал Дэниел. — Предатель и тварь». В любой другой день он бы предпочёл не пересекаться с дядей. Но сейчас его визит оказался как нельзя кстати. Настораживало только, почему с Дэвидом не было отца.

— Произошло кое-что важное, — пробормотал Роско, но Дэвид громко шикнул.

— Не говори ничего! Не хватало, чтобы меня ещё загребли.

«Эгоист до самого конца».

В это время Дэвид ощупал его руки и протянул:

— Господи. Они же изуродовали тебя!

Дядя натянул очки на лоб, и Дэниел поморщился. Пустые глазницы Дэвида зияли алой темнотой, которая пугала младшего Роско сильнее, чем любое другое физическое уродство. Дядя выковырял очи, чтобы спасти Корра от неминуемой смерти, потеряв, похоже, не только зрение, но и разум.

— Пятна. Скверна! — Дэвид почти выплёвывал слова. — Боже! Если бы ты видел то, что вижу я…

— Ты ничего не видишь, старик, — раздражённо протянул Дэниел. Дэвид покачал головой, его борода заколыхалась из стороны в сторону.

— Везде должен быть свет. Но твоё тело… они начинили его паразитами. Внутри тебя растёт тьма, юноша, и вынуть ты её уже не сможешь. Она впитывается в твою кожу и разум. Отравляет их, миг за мигом.

Дэвид наклонил голову, будто опуская взгляд, и лицо его скривила гримаса отвращения.

— Твоя рука, — прохрипел он и отпрянул. — Проклятье! Это… это грех!

— Прекрати нести чушь, — ответил Дэниел, пытаясь подняться на кровати, — лучше помоги. Эта спятившая привязала меня.

Дэвид, кривясь, всё же подошёл к кровати и освободил Дэниела. Роско потёр запястья и сел на постели.

— Нет, я больше не могу на это смотреть, — прокряхтел Дэвид и снова опустил очки. «Интересно, он со Второй Священной их хранит? — лениво подумал Дэниел, пытаясь отвлечься. — Такие ведь десантникам только выдавали вместе с гермошлемами…»

— Что я пропустил? — устало протянул Роско. Нужно было срочно сменить тему.

Дэвид молчал, будто не хотел говорить с Дэниелом.

— Да ладно тебе, ты всерьёз будешь мне говорить, что аугментика — это скверна?

Дядя покачал головой и вздохнул.

— Я знал, что ты не поверишь. Но это уже твоя проблема.

— Не томи, просто расскажи последние новости.

— Много чего произошло, — Дэвид почесал ухо и смущённо кашлянул. — Я должен сказать тебе… Джошуа погиб.

— Прости?

— Твоего отца убили при столкновении за площадь Освобождения. Его больше нет.

Дэниел почувствовал, будто в грудь закачали пустоту. Он силился что-то сказать, но всё, что мог вспомнить — так это последние слова отца. «Я горжусь тобой, сын». Он ушёл, так и не узнав, как Дэниел любил его.

Роско стало так горько, что он перестал дышать.

— Полиция говорит, что это сделали Стрелки, — процедил Дэвид. — Но это не так. Я-то знаю. Я видел фотографии останков.

«Чёрта с два ты видел, слепой ублюдок».

— Его разнесло крупным калибром, — продолжал дядя, — а такой был только у операторов экзоскелетов. Джошуа просто попал под перекрёстный огонь. Но участвовавшие в том бою спецназовцы погибли. Считай, Стрелки отомстили за твоего отца. Теперь Синдикат хочет наградить копа по имени Джейсон Клэй. Говорят, он площадь от Стрелков удержал. Помню его со времён войны. Достойный мужик, хоть и психованный. Вот только Джошуа он не спас.

— Этого не должно было произойти, — сказал Дэниел, лишь бы что-нибудь сказать.

— Богу плевать, кого забирать, — ответил Дэвид. — Есть мёртвые, а есть живые. И моему брату не повезло.

Дэвид рухнул в кресло, что занимала Линда.

— Проклятье. Джошуа с детства жаждал побывать на фронте, но битвы всегда доставались мне. И стоило начаться войне, как он погиб.

— Отец получил, что хотел, — убеждённо сказал Дэниел. — И то, что заслужил.

«Стадия вторая: гнев».

— Джошуа заслужил быть убитым? — в голосе Дэвида засквозило презрение. Дэниел уставился на дядю с плохо скрываемой злостью.

— Нормальный человек не захотел бы воевать. Зачем он оставил меня? На хрена рвался в это пекло?!

— Да кто ты такой, чтобы так говорить?! — гаркнул Дэвид. — Что ты вообще знаешь о своём старике, а, Дэниел?

— Достаточно! — заорал в ответ Роско. — Нечего жалеть! Он хотел умереть за Синдикат — вот и получил по полной!

Обида бурным цветком росла в его груди.

Дэвид наклонил голову и тихо произнёс:

— Тебе больно. Это нормально. Но ты должен понимать, что если бы не твой старик, Стрелков могли не удержать. Он умер героем. На нас… возложена ответственность. Семью не выбирают, Дэниел. А мы цепные псы короны. Всегда были. Мы обязаны быть готовыми к войне. Мы обязаны воевать, мы обязаны убивать и умирать. Думаешь, я хотел этого? Не я устроил дворцовый переворот! Не я сверг старую династию!

— О чём ты? — спросил Дэниел, подозревая ответ.

— Это всё наш с Джошуа дед. Они с Карлом были королевскими гвардейцами при царствовании Семьи Пендлтонов. Оба офицеры, оба голубой крови, оба потомственные телохранители короны. Но Карла это не устраивало. Лоренс, чёртов хитрец, подговорил деда на бунт. Они собрали армию и назвали их Корпусом штурмовиков. Всех лояльных старому королю гвардейцев перебили. Артура Пендлтона Карл лично пришил. А затем напялил корону.

— В школе об этом не рассказывают, — прошептал Дэниел.

— Все знают, как Карл получил трон, хоть и не признаются. Мы с Лоренсами сблизились. Деда назначили Королевским Правосудием, а за ним титул унаследовал наш отец. Джошуа… Джошуа всегда верил в долг короне. «Мы возвысились не просто так», говорил он. «Мы должны оправдать оказанное нам доверие». Наивный дурачок. Но он дал тебе всё. Отправил в Академию, подарил лучших людей, возможность стать отличным солдатом. Я же во всём был хуже! Только и делал, что играл, бухал, да трахался. Никто не спрашивал, хочу ли я быть солдатом. Но король выбрал меня вместо Джошуа и отправил на фронт. Чего удивляться. Джошуа всегда был умнее. А теперь его нет. Ты, Дэниел, единственный, кто может продолжить дело Роско. Оно больше, чем любой из нас. Не отказывайся от наследия. Не предавай отца.

— Ты ведь ненавидишь Божий Порядок, — сказал Дэниел. — Но хочешь, чтобы я воевал за Синдикат?

— Не я хочу, — ответил Дэвид. — А твой отец. Ты наследник Дома Роско. Новый глава. Тебе и править. И вот ещё что… Джошуа хотел оставить это тебе.

Он вынул из кармана хромированный пистолет и бросил Дэниелу. Тот неуклюже поймал оружие и рассмотрел его со всех сторон. Крупнокалиберный «Боксёр» с удлинённым стволом и улучшенным затвором. Чуть ниже экстрактора виднелась гравировка: «Любимому брату Джошуа от Дэвида».

Поднявшись с кресла, дядя подошёл к двери. Дэниел всё же пересилил себя:

— Дэвид! — позвал он и стушевался. — В смысле, дядя… Спасибо. Что навестил и спас от этого ублюдка. И за кинжал. Если бы не он, меня бы уже не было. Правда.

«Кроме тебя у меня больше никого не осталось», — хотел добавить Дэниел, но сдержался.

Губы старшего Роско расплылись в лёгкой улыбке.

— Я знал, что когда-нибудь он тебе пригодится. А насчёт того королевского прихвостня не волнуйся — сейчас же пришлю телохранителей. В случае чего, они обо всём позаботятся.

Дэниел ничего не ответил, и Дэвид ушёл, как и все остальные.

Наступившую тишину разрывало лишь противное пиканье аппаратов жизнеобеспечения. Дэниел усмехнулся. Он чувствовал, что находится не на своём месте. Но никогда ещё это ощущение не приносило столько удовольствия. Не обстоятельства решают, а отношение к ним. Теперь в его руках бразды правления целой Семьёй. Неплохой скачок для выпускника Академии. Он мог сколько угодно противиться этому, но в итоге некоторые вещи рано или поздно приходится принять.

Ничто не мешает бросить ему военную карьеру. Но Семьёй управлять придётся. Ради отца. Ради всех, кто умер до него. Ради Сабрины.

Дэниел потёр правую руку и в очередной раз спросил себя — почему она на месте? И что ему со всем этим делать дальше?

2 июня, 541 год после Освобождения

— Вы очень быстро идёте на поправку, мистер Роско! — лицо молодого врача просияло, будто выздоровление Дэниела было его личной заслугой. — Такими темпами мы уже завтра вас выпишем!

— Радость-то какая, — пробурчал Дэниел.

— Но всё равно придётся соблюдать постельный режим. Аугментика ещё не до конца прижилась. Нагрузки могут плохо сказаться на здоровье.

— Я чувствую, будто у меня пакет с воздухом внутри, — признался Роско.

— Вам нужно радоваться, — ответил доктор, делая пометки в коммуникаторе. — Вы стали на шаг ближе к совершенству Божьего Порядка! Вы улучшаете себя. Когда-нибудь, мистер Роско, вы вспомните этот день и поблагодарите Бога за произошедшее.

— Меня опять беспокоят боли, — сказал Дэниел. — Вот здесь, прямо посередине груди.

— Боль подарил нам сам Господь, — с мудрым видом произнёс доктор. — Именно она и делает нас людьми. Когда все мы окончательно перестанем чувствовать её, человечества не станет. Родится что-то большее. Лучшее.

Роско прокашлялся, пытаясь заглушить увещевания врача.

— Можно мне ещё обезболивающего? — спросил он. — Ну, чтобы стать на шаг ближе к совершенству.

Доктор нахмурился.

— Стимуляторы очень вредны. Вам стоит от них отказаться.

— Я солдат, более того, офицер, — Роско закашлялся ещё раз, на этот раз по-настоящему. Он чувствовал, как лёгкие давят на рёбра, угрожая разорваться. — Имплантаты во мне требуют подпитки. Без стимуляторов я могу и откинуться.

Дэниел не сомневался, что врач раскусит его ложь. Но по-другому дозу не получить никак.

— Хорошо, — смилостивился доктор, — но вам придётся подождать до завтрашнего вечера. Я уточню этот вопрос у моего руководства. А пока отдыхайте, мистер Роско.

«Он понял, что я вру. И всё равно согласился», — подумал Дэниел, провожая взглядом уходящего эскулапа.

— К вам посетитель, — произнёс солдат, заглянув через дверь.

— Пропустите.

Боец кивнул и исчез. Дэниел всё никак не мог привыкнуть к новому статусу. Теперь все вопросы, касающиеся Семьи, стали его проблемами. Коммуникатор засыпало выражениями соболезнований от людей, имён которых Дэниел даже не знал. Каждый жаждал взять в оборот нового главу Семьи Роско. Но Дэниел не собирался позволять манипулировать собой.

Миг спустя в проём влетел ошалевший Марстон — чисто выбритый, возбуждённый и всё такой же бесконечно старый.

— Дэниел! — закричал он, бросаясь к Роско и заключив его в объятия. — Я думал, тебе кирдык настал, а ты вон, живёхонький! Как себя чувствуешь-то, пацан?

От старого солдата воняло сигаретами и дешёвым бухлом, но Роско был более чем готов с этим мириться.

«Он обеспечил всех своих детей, а на курсы омоложения так и не потратился», — подумал Дэниел и сказал:

— Доктора говорят, что иду на поправку. Ты сам где был, старая курилка?

— Как где? — удивился Марстон. — Дома, отдыхал! Меня Дэвид в бессрочный отпуск отправил, я вот думал как раз, к кому обратиться, чтобы меня на службу вернули. А тут слышу, ты очухался не так давно. И теперь ты глава Дома, подумать только! Я дожил до этого! А ведь уже думал, что ты не жилец!

— Да, было дело, — сказал Дэниел. — Я выжил. А вот все остальные…

Марстон похлопал Роско по плечу.

— Слушай, я ведь всё видел, — серьёзно произнёс старик. — Если будут какие-то вопросы, то я свидетель. Ты сделал всё, что мог. Нам из той жопы живыми ну никак нельзя было выбраться. Тем удивительнее, что ты остановил этих засранцев!

— Марстон, я… — начал было Дэниел, и тут же оборвал себя. Марстон сказал, что Дэвид отправил его в отпуск. И Роско понимал, почему. Кроме Дэниела, Марстон был единственным выжившим произошедшей бойни. — Слушай, тебе нельзя здесь находиться.

— Что? Почему?

Дэниел воровато огляделся. Его перевели в новую палату, но чувство, будто за ним кто-то следит, не отпускало. Он даже отказался от присутствия медсестры — воспоминания о Линде всё ещё были свежи. В воображении Дэниела возникли её стеклянные глаза и кровь на клинке. Марий убил медсестру с такой лёгкостью, будто чистил коврик от пыли. Контрразведчик сказал, что не может убить Дэниела. Но его близких точно не пощадит.

— Это всё Анора, — соврал Роско. — Из-за её солдат сейчас такая буча стоит, что все замешанные в этом деле могут поплатиться головой за своё участие. А ты ещё свидетелем проходить собираешься! Ты опасен. Поэтому неплохо бы тебе свалить. Чем дальше, тем лучше.

— Куда свалить?! — потрясённо переспросил Марстон. — Дэниел, послушай себя! Я старый человек! У меня семья ведь здесь! Я не могу просто так всё бросить.

— А надо, — парировал Дэниел, поднимаясь на кровати. — Марстон, считай, что Дом Роско закрывает твой контракт и отзывает свою защиту.

— Что?

— Если меня возьмут за жопу, я не гарантирую твоей безопасности, — произнёс Дэниел. «Беги, — взмолился он. — Это для твоего же блага. Ты должен выжить».

— То есть, ты и меня готов бросить под поезд? — горько поинтересовался Марстон. — Ну и мудак же ты, Дэниел. Проклятье! Я всю жизнь…

— Да посрать мне на это, Марстон. От тебя только проблемы.

Старый солдат раскрыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же захлопнул его. Сгорбившись, он поплёлся к двери. Открыв дверь, он всё же развернулся и произнёс:

— Я ведь тебя совсем маленьким помню.

Дэниел отвернулся и смотрел на стену до тех пор, пока Марстон не ушёл. Можно ли было всё сделать по-другому? Конечно же. Но тогда пришлось бы поделиться щёпоткой правды, а правда в этом деле убивала быстрее яда.

— Кто-то должен выжить, — повторил Дэниел вслух и поднялся с кровати.

— Сэр? Куда вы направляетесь? — охранник, дежуривший у двери, чуть не подскочил, когда Роско выполз из палаты.

— На прогулку, — прохрипел в ответ Дэниел, засовывая в карман пистолет отца. Он чувствовал, что тело почти выздоровело, но требовалось время для привыкания к аугментическим внутренностям. Мысль, что до конца жизни придётся ходить с синтетическим лёгким, была не самая обнадёживающая. Надев тапочки, Дэниел зашаркал по коридору. За спиной тут же увязалась парочка охранников.

— Останьтесь, — посоветовал Роско. — Я уж как-нибудь сам.

Он шёл вдоль коридора, сталкиваясь по пути с санитарами, врачами и другими пациентами. Потерянные и испуганные. Живые мертвецы. В свете ламп поблёскивали распятия на стенах и аугментические протезы, заменившие жертвам войны конечности. Но блики были обманом. Они не могли изгнать тьмы из глаз тех, кто видел истину жизни. Их спасала лишь вера. Отовсюду Дэниел слышал молитвы Освободителю и благодарности.

«Половина этих людей уже не сможет вернуться к обычной жизни, — подумал Дэниел, шагая против потока. — И всё равно они верят, что их спасут. Что Освободитель не бросит их».

Он и сам хотел верить. Мечты об Эдеме сулили бессмертие — но так ли были правдивы обещания? Всё же, к чему-то он должен был стремиться. Иначе, какой в жизни смысл?

Дэниел не знал, куда идёт, и ощущение бесцельности прогулки сильно освежало. В Академии и дома вся его жизнь была подчинена строгому порядку: тренировки, приём еды, учебные занятия и совсем немного свободного времени на личные дела. А сейчас Дэниел просто шёл по коридору, всматриваясь в такие разные лица людей, идущих навстречу. Больше никто не стоял над ним и не отдавал приказы.

Ведь отец погиб.

Дэниел остановился и облокотился на стену, пытаясь подавить рождающийся в груди шар солёной горечи. В носу и глазах защипало. Роско почувствовал, как спина покрылась потом. Стыд снедал его. Отец хотел для него только лучшего, пусть и в своём понимании.

«Отпусти, — подумал Дэниел. — Ему уже плевать. Сумей простить себя».

В конце концов, мертвецы не обижаются. Что бы отец ни думал о нём, это уже не имело значения. Ему всё равно, что Дэниел подумает в ответ. Роско горько усмехнулся. Теперь он остался совсем один. Ни матери, ни отца. И близких друзей не осталось — от других выпускников Академии за это время не пришло ни весточки. Даже от Сабрины.

Дэниел проклял себя за то, что вспомнил о ней. Анора стала предательницей, атаковала его людей и, видимо, ушла к Стрелкам на Нижние Уровни. Но Сабрина осталась. Она не имела никакого отношения к преступлениям матери. Более того, Дэниел любил её.

И всё же, вспоминая Сабрину, он видел лишь трупы своих бойцов, убитых Анорой.

Нет, надо гнать такие мысли прочь. Тем более, есть вопросы поважнее.

Роско поднял правую руку. Она не давала ему покоя. Как там сказал Дэвид? «Это грех». Неужели ублюдки из Союза на самом деле промыли ему мозги? Как же они сумели убедить его, что аугментика — источник всех бед? Дэниел сжал пальцы в кулак и присмотрелся к маленьким трещинкам на костяшках. Медсёстры и врачи в один голос утверждали, что протез ему не ставили, так как руки он не терял. Но ведь Дэниел прекрасно всё помнил: брызги крови, клинки Стража, лангетку. Даже сейчас воспоминания внушали благоговейную дрожь. Дэниелу хотелось кричать: «Я УБИЛ СТРАЖА!», но он понимал — за такие речи Медцентр его точно никуда не отпустит. Ему отрубили руку! Но она была на месте.

Устав ломать голову, Дэниел двинулся в сторону вестибюля, где можно было сделать круг и вернуться к палатам. На кушетках рассиживались нервные посетители, пришедшие навестить пациентов. Семенящие повсюду администраторши терпеливо втолковывали каждому, почему визит к тому или иному больному невозможен.

— Не подскажете, где находится мистер Роско? — знакомый голос заставил Дэниела вздрогнуть. Огромный, похожий на бойцовского пса мужчина шептал что-то на ухо дежурному санитару. Похоже, командор Кирстен решил лично его навестить. Дэниел питал к нему мало тёплых чувств. Но увидев стоявшую рядом с командором Сабрину, он лишился и тех жалких остатков.

Дэниел еле узнал старую подругу. Девушка осунулась, когда-то роскошные волосы сбились в грязные пряди, взгляд потух, а синяки под глазами Роско поначалу принял за неумело нанесённые тени. Единственная девушка, которую он любил, напоминала бледную тень самой себя.

Кирстен отлип от санитара и, взяв за руку Сабрину, повёл её по коридору. Только тогда Дэниел заметил на руках девушки наручники. Злоба и ярость закипели в нём с такой силой, что чуть не разорвали и так больные лёгкие. Дэниелу хотелось заорать во всю глотку, наброситься на Кирстена, раздолбать его чёртово лицо и осквернить труп.

— Кирстен! — подавив разыгравшиеся чувства позвал Роско. Командор дёрнулся, его квадратная челюсть зашевелилась. Тупая псина, обученная лишь команде «фас». Дэниел представил, с каким скрипом сейчас вращаются шестерёнки в голове Кирстена, и усмехнулся. Он и поверить не мог, что этот говнюк ведёт Сабрину под конвоем. Что она такого сделала?

Но нужно было держаться себя в руках. Прошаркав навстречу, Дэниел спросил у Кирстена:

— По какому вы делу?

Командор поджал губы.

— Пленница хотела встретиться с тобой, Роско.

Дэниел кивнул.

— Хорошо. Командор, будьте добры, раскуйте её и оставьте нас наедине.

Наручники со звоном упали на пол, и командор даже не потрудился их поднять. Убрав ключ в карман, он буркнул:

— Наслаждайтесь, — и ушёл в вестибюль.

Как только руки Сабрины освободились, она прижалась к Дэниелу. Он почувствовал, как рубашка на груди становится мокрой и теплой от её слёз. Гладя подругу по волосам, Дэниел приговаривал:

— Ну же, ну же. Ну, будет тебе, принцесса…

— Мне так тебя не хватало, — прошептала Сабрина.

— Что же они с тобой сделали, сволочи? — выдавил Роско.

Сабрина подняла на него мокрые и покрасневшие глаза.

— Ты в порядке? — спросила она. — Скажи мне, что всё хорошо.

Роско через силу улыбнулся:

— Всё… всё прекрасно, принцесса. Уж поверь мне. У меня всё наладится. Лучше скажи, что с тобой.

Сабрина отлипла от него, начала утирать лицо и сопли. Её милое личико раскраснелось от рыданий. Никогда бы Дэниел не подумал, что увидит подругу в таком виде.

«Не подругу — любимую».

Приведя себя в порядок, Сабрина начала тереть запястья и испытующе уставилась на Дэниела.

— Так значит, слухи были правдой, — произнесла она. — Они сделали тебя главой… подумать только.

— Увы и ах, — ответил Дэниел как можно мягче. Он подвинулся поближе к девушке и положил руки ей на плечи. Она несмело улыбнулась.

— Я ошиблась, Дэниел. Я бросила позиции и отправилась искать маму, позабыв обо всём. Подвергла других опасности. Погибли… погибли младшаки.

Роско поджал губы. Дезертирство, да ещё в военное время — преступление, грозящее смертью. Но Сабрина жива. «И слава Богу». Но что ей приготовили вместо казни? В конце концов, не обошлось без жертв. Но Дэниелу было плевать. Кроме Сабрины у него никого и не осталось.

Он попытался обнять девушку и произнёс:

— Всё будет хорошо.

Но Сабрина отстранилась и замотала головой:

— Нет, не будет. Я понесу наказание. Меня отправляют в Приют. Лишают всех привилегий.

— Это несправедливо! — вскричал Роско. Сабрина грустно улыбнулась.

— Так надо, Дэниел. Когда-нибудь я выйду. Мы всё равно будем вместе.

— Я тебя вытащу, — пообещал Роско. — Не знаю как, но я тебя вытащу.

— Не давай девушке обещаний, которые не сможешь выполнить, — усмехнулась принцесса. Опустив взгляд, она произнесла: — Это правда? Что ты убил их?

— Кого?

— Людей моей матери. Дага, Джонсона, Феррета, Винсента…

Дэниел не знал, что ответить. Собравшись, он произнёс:

— Мне жаль.

Сабрина лишь кивнула. Её глаза сказали всё лучше слов.

— Чёртова война, — лишь промолвила она. — Что же, спасибо, Дэниел.

Сабрина привстала на носочки и подарила ему поцелуй. Дэниел обнял девушку, впившись в её губы, не желая отпускать. Он вдруг подумал, что если принцесса уйдёт сейчас, то больше не вернётся никогда.

Наконец, всё закончилось:

— Мы ещё увидимся, — сказала Сабрина.

— Обязательно.

Сабрина подняла наручники с пола и, не прощаясь, пошла к Кирстену. Командор снова сковал девушку, бросил странный взгляд на Роско и двинулся к лифтам. Дэниел вернулся к себе в палату.

Он просидел минут пять, уставившись на стену. Пока вдруг в его голове не созрел безумный план.

— Принесите мою одежду! — приказал он стоявшему у двери бойцу.

— Но сэр, вы же ещё не выздоровели!

— Живо! — гаркнул Дэниел, и солдат пулей вылетел из палаты. Через минуту он вернулся с комплектом одежды, включающим штаны, высокие сапоги, чёрную футболку, куртку и берет Дома Роско. Дэниел оделся, морщась от боли.

«Вот значит как, — думал он. — Опять я всё испортил, Сабрина».

— Собирай ребят, — произнёс Дэниел солдату. — Мы уезжаем отсюда.

— Но куда, сэр?

— На аудиенцию к королю.

Через двадцать минут он уже сидел в бронированном чёрном лимузине, что катил ко Дворцу. Бойцы на сиденье напротив задумчиво всматривались в окна, будто бы их собирался кто-то атаковать. Контрразведчики стали врагами Дэниела, но нападать в открытую они бы не решились. Тем более, сейчас, когда Роско сам ехал во Дворец. Дэниелу хотелось хохотать, да только рёбра слишком сильно сжимали новое лёгкое, поэтому он ограничился улыбкой. «Вот оно всё как обернулось», — пронеслось в его голове. Телохранитель, сидевший напротив и кидавший беспокойные взгляды, всё же заговорил:

— Можно вопрос?

— Смотря как тебя зовут, — сказал Дэниел.

— Серембеш, — серьёзно ответил телохранитель. Он был совсем молод, чуть старше Дэниела, выбритый наголо молодчик, готовый жизнь отдать за нового хозяина.

— Буду звать тебя Сэм.

Телохранитель поморщился.

— Серем?

Паренёк поморщился ещё раз.

— Ну, фамилия-то у тебя есть?

— Каскив.

— Час от часу не легче. Кас?

По недовольной гримасе Дэниел понял, что разговор может затянуться.

— Ладно, спрашивай.

— Дэвид попросил не выпускать вас из палаты. Но ваш приказ авторитетнее. И всё же скажите, зачем нам к королю?

— Он хотел выведать мои секреты любой ценой.

— И вы решили всё рассказать?

— Да. Но сначала потребую столько, сколько мне только могут дать.

«И в первую очередь — свободу Сабрине».

Дэниел вспомнил рассказ Дэвида о перевороте. Роско слишком близки к короне, чтобы Карл так просто от них избавился. У Дэниела есть, что предложить королю — чем же ответит Лоренс? При дворе наверняка куча народу. Если Роско попытается заключить сделку публично, у короля будет меньше шансов на отступление. Дэниел вздохнул и посмотрел в окно.

Мимо проносились новенькие автомобили. Таких моделей он раньше не видал.

— Специально созданы для езды по новым дорогам, — прокомментировал Кас.

— Стоило всё-таки смотреть новости, — буркнул Дэниел.

— Карл приказал в скором порядке воздвигнуть трассы прямо сквозь здания, — продолжил телохранитель. — Теперь передвигаться стало намного проще.

— Да, я слышал, ещё во время вторжения. Машины что, делают из облегченного металла?

— Ага. Везде пока салон на двух человек, но фабрика Гефеста над этим работает. Главное, что на них можно ездить по пешеходным зонам.

«Все старые правила полетели к чёрту». Дэниел уже не знал, что и думать. За такое короткое время Старый Город сильно изменился.

— Ещё проводят новую ветку монорельса. А вчера заявили об основании первой сети автобусного транспорта.

Дэниел присвистнул.

— Это что же, теперь можно не толкаться в вагонах монорельса и не покупать машину?

— Вам бы всё равно это не грозило, сэр.

— Ага, зато грозит тебе, если будешь так же шутить.

— Извиняюсь.

«Карл повышает мобильность». Дэниел знал, что это было сделано в первую очередь для военных нужд. Произошедшее во время вторжения не должно было повториться. Войска успели развернуть, но ушло слишком много времени. С момента начала атаки успел пройти час, прежде чем солдаты прибыли на место и возвели укрепления. Но что вспоминать о прошлом? Теперь у Старого Города совсем другое лицо. Нужно думать о настоящем.

— Так что, Карл уже отправил войска на Нижние Уровни? — вспомнил Дэниел.

— Так точно, — ответил Серембеш Каскив. — Тысячу бойцов из Двадцать Второго полка Королевских разведчиков, а также шесть тысяч из… этого… как его…

— Сто сорок четвёртого пехотного?

— Нет, Первого десантного.

— Да так и с голой задницей остаться недолго! Если Стрелки контратакуют, нас защитят разве что писари, да девки.

— Обижаете, сэр. Недооцениваете вы регулярные войска.

— Что есть, то есть, — прохрипел Дэниел, вспомнив солдат Аноры.

В скором времени лимузин подкатил ко Дворцу. У высоченной арки, обозначавшей вход, дежурило два десятка королевских гвардейцев — по одному солдату на каждую колонну. Багровые, напряжённые лица над алыми воротничками — хуже службы Дэниел придумать не мог. Телохранитель открыл дверь машины и предупредительно вылез первым. Лимузин тут же окружила толпа людей, возникшая словно из ниоткуда. Дэниел зажмурился. Со всех сторон его обстреляли фотовспышками, в лицо полезли микрофоны, сканеры, диктофоны, а также летающие камеры. На секунду Роско захотелось достать гранату и подорвать всю эту мразь к чёртовой матери, но он сдержался. Если всё пройдёт гладко, подобное дерьмо ему придётся терпеть до конца жизни.

— Мистер Роско! По какой причине вы решили нанести визит королю?

— Правда ли то, что убийство вашего отца было подстроено?

— Как вы отреагируете на заявление маршала, что лица младше восемнадцати не имеют права становиться главами Домов?

— Мистер Роско, пожалуйста, один автограф…

— Кто убил ваших людей?

— Вы действительно столкнулись лицом к лицу с Анорой Предательницей?

«Так вот как они её зовут, — подумал Дэниел. — Вот как они отблагодарили твою маму за все её заслуги, Сабрина».

Расталкивая толпу неимоверно любопытных журналистов и зевак, телохранители провели Роско под широкие своды Дворца. На колоннах распускались декоративные розы, символ Дома Лоренсов. Шипы угрожающе поблёскивали. Кивнув гвардейцу у входа, Роско нырнул в проход, оставив журналистов шуметь за спиной. Как только дверь захлопнулась, Дэниел оказался в длинном, отделанном золотом холле.

«Прошли тысячи лет, а оно всё ещё ценится. Одна из немногих вещей, которых мы не можем напечатать». Роско в закромах всегда держали несколько ящиков с золотом на случай, если придётся начать войну против всех. И это считалось приличным запасом. Ходили слухи, будто Дом Торесов держит отдельный особняк ради древнего металла. С такими финансами они могли управлять всем Синдикатом. Но в споре «человек с пушкой против парня с деньгами» преимущество оставалось за тем, кто вооружён.

Дэниела тут же окружили солдаты Лоренсов. Деловито протянув ладонь, один из них потребовал:

— Ваше оружие.

Дэниел, колеблясь, передал бойцу отцовский «Боксёр», телохранители последовали его примеру. Солдаты прошлись по посетителям специальными сканерами, проверили, не несут ли они оружие внутри себя, особое внимание уделили аугментике, и уж только потом пропустили. Дэниел двинулся по коридору, слушая бурчание Серембеша.

Через каждые несколько метров дежурило по гвардейцу. Каждый прижимал к груди длинную, элегантную самозарядную винтовку с гравировкой в виде стеблей роз. К стволам были прицеплены штык-ножи. Увидев винтовки, Дэниел содрогнулся.

«Кто-то снабжал людей Аноры королевским оружием. Но кто?»

Миновав холл с портретами укоризненно глядевших королей, Дэниел оказался в круглом центральном зале, из которого вело десяток других коридоров. Шаги отдавались гулким эхом в пустом и безвкусно дорогом помещении. Роско окружали ковры, световые скульптуры, изображающие людей, вазы и витрины с декоративным оружием. Над головой позвякивали дорогие люстры, зацепившиеся за вогнутый купол. В зале его уже ждал узкий человек в красном мундире, которого Дэниел принял за искусно выполненную статую. Мужчина опирался обеими ладонями на трость, что держал перед собой. Роско узнал человека даже не по пышным усам и бакенбардам, но по маленьким, не предвещавшим ничего хорошего, глазам.

— Роско, — изрёк маршал Штрауд. — Давно не виделись.

— Целых полторы недели, — ответил Дэниел.

— Ты сам должен понимать, в наше время столько всего происходит, что один день уже длится годами. Например, я слышал, ты стал главой Дома Роско?

Дэниел без слов кивнул, чувствуя напряжение телохранителей. Маршал не потрудился привести с собой своих, и это настораживало.

— Прелестно. И ведь подумать только, каких-то полторы недели назад я стоял и смотрел, как Сабрина Лоренс ломает тебе руку, — маршал засмеялся, но его смех быстро утонул в молчании Дэниела. — Какова цель твоего визита? — без перехода спросил Штрауд.

— Это касается только короля.

— Всё, что касается короля, касается и меня, Роско. Не пытайся схитрить. Вижу, ты что-то задумал. И я с тебя глаз не спущу. Прямо надо мной сидят три снайпера. Они в своём деле поднаторели. Не так двинешься — превратишься в решето.

— Я понимаю, — равнодушно произнёс Дэниел. — Но проблем не возникнет. Честно.

Маршал бросил полный угрозы взгляд, и Роско ответил обезоруживающей улыбкой.

— К слову, — как бы невзначай спросил Дэниел, — не вы приказали арестовать Сабрину?

— Может и я. Из-за неё погибло целое отделение рекрутов. Она должна понести наказание.

«Врёшь, — подумал Роско. — Я слышу сомнение. Инициатива исходила от кого-то ещё. Уж не от самого ли Кирстена?»

— У короля сейчас бал, — заметил маршал. — В таком одеянии тебя не пустят.

Дэниел окинул взглядом свой наряд и представил, как будет выглядеть среди напомаженных танцующих парочек. Картинка ему понравилась.

— У меня важное дело. Да я и ненадолго, — пообещал Роско. — К слову, разве Синдикат сейчас не на военном положении? Не время же для праздника.

Маршал снова засмеялся, но на этот раз с порядочной издёвкой.

— Как раз сейчас самое время для праздника. Людям надо забыть о проблемах.

«Пока другие истекают кровью и отдают свои жизни», — подумал Роско.

— Что же, маршал, ведите!

Штрауд дёрнул плечами, будто хотел сбросить сказанные Дэниелом слова, развернулся и направился по одному из коридоров. Миновав пару комнат для отдыха, пустую спальню и музыкальный кабинет, маршал подвёл Роско к высокой двери с резными розами Лоренсов. Из помещения раздавалась громкая и неприятная музыка. Дэниел погладил щёки и отметил, что они покрылись лёгкой щетиной. Небритый, недолеченный, в простой солдатской одежде, да ещё с дерьмовым настроением — он выбрал идеальное время, чтобы появиться на балу.

Штрауд обнажил имплантированные зубы, поправил мундир и толкнул дверь.

Почти все чувства Дэниела были мигом изнасилованы. Его утопило в запахах выпечки и фруктов, искристого шампанского и игривого вина, раскаты помпезной музыки полились в уши, а в глазах зарябило от пышности нарядов. Держась за телохранителей, Роско вошёл внутрь. Перед ним расступались люди в керамических масках, на которых миниатюрными голографическими проекторами рисовались различные гримасы, люди, упакованные в платья и сюртуки из света, люди, задушенные собственной парфюмерией. Под ногами шныряли кошки, собаки и ещё невесть какие звери. Под каблуком сапога лопнул спелый фрукт. Летающий дрон-официант попытался подсунуть Дэниелу круассан, но Роско лишь махнул рукой в ответ. Одежда мигом пропиталась запахом алкоголя. Женщины прошивали Дэниела похотливыми взглядами аугментических глаз, мужчины вызывающе поправляли голографические запонки, меняя ежеминутно иллюзии своих нарядов. Роско лавировал в толпе, пытаясь выбрать место потише, но чем дальше заходил, тем больше внимания привлекал. Живой оркестр, вот уж настоящая невидаль, надрывался, словно аккомпанируя его нелепые попытки найти укромный уголок. Откуда-то слева раздался выстрел, и Дэниел рефлекторно бросился на пол, но телохранители удержали его.

— Blagodaryu vas! — крикнул фокусник-эмигрант на непонятном языке, показывая пойманную пулю.

Роско давно оставил Штрауда позади, пытаясь в булькающем море людей найти короля.

— Мне уже хочется всех их придушить, — прошептал Кас, пробивая Дэниелу путь.

— Спокойно, Серембеш, — ответил Роско. — Только после моего сигнала.

— Зря спешите, юноша.

Дэниел остановился. Прямо перед ним возникла худая женщина в невероятно вульгарном красном платье, усыпанном блёстками, и настолько же безвкусной шляпе с широкими полями, что мигала десятками цветов. Волосы незнакомки вились чёрными локонами. Декольте совершенно не оставляло пространства для воображения, но Роско оно не притягивало. Из-под длинноносой золотистой маски на Роско смотрели умудрённые глаза женщины, прошедшей процедуру омоложения. «Да она как минимум раза в четыре меня старше», — прикинул Дэниел, смахнул с головы берет и поклонился.

— Миледи, — произнёс он.

Рядом с незнакомкой стояло двое парней, которых смокинги явно стесняли. Лицо того, что постарше, полностью покрывали татуировки. Дэниел различил среди них орла Семьи Фортескью, а также шестерню Дома Кастор. Остальные символы он не узнал. Короткие чёрные волосы мужчина зачесал вперёд. Без сомнений, перед Роско стоял наёмник. Второй спутник женщины, совсем ещё юноша в очках виртуальной реальности, импозантно улыбался и постоянно поглаживал свою пышную светлую шевелюру. Протянув руку в белой перчатке, он произнёс бархатным голосом:

— Мариэль, очень приятно!

— Дэниел Роско.

Рукопожатие юноши оказалось удивительно крепким. Татуированный представиться не соизволил. Женщина вздохнула и сняла маску, но Роско так её и не узнал. «Странно, — подумал он, — я помню почти всех баб, к которым клеился отец. Но кто она?»

В одном Дэниел не сомневался: перед ним бывалый пехотный офицер, пытавшийся сойти за аристократа и, судя по платью, потерпевший неудачу.

— Вы ведь что-то сказали мне? — спросил Роско.

— Ты спешишь к королю, — заметила женщина. Дэниел как-то не обратил внимания, когда они перешли на «ты», но решил подыграть.

— А кто не спешит?

— Он сожрёт тебя, — решительно сказала женщина. — Проглотит не прожёвывая. Ты для него даже не мелкая рыбёшка, ты почти насекомое. Уходи, пока не поздно.

— Пусть попробует. Я заставлю его просраться.

— Сколько уверенности! Сколько пыла! — женщина засмеялась, пытаясь сымитировать смех прирождённой аристократки. Получилось омерзительно. Чёрные локоны тряслись в такт музыке. — Ах, Роско, мне жаль, правда. Но здесь уже ничего не поделать. Нет ничего постыдного в том, чтобы сбежать с тонущего корабля.

«Тебя хотят убить», — говорили её глаза.

— Я всё же попытаюсь спасти сундук с сокровищами, — ответил Дэниел. Женщина игриво прикрыла рот, а затем приподняла шляпу:

— Арден Карфилд, к вашим услугам.

— Наслышан, — с облегчением сказал Роско. Многое сразу встало на свои места. — Правда, что ваши наёмники лучшие в Старом Городе?

— Не мои, а мужа, — мягко возразила Арден. — И это всего лишь реклама. Они совсем чуть-чуть хуже заявленного.

— Хозяйка, конечно, скромничает, — запищал Мариэль. Татуированный продолжал молчать. — Наши услуги дорого стоят, но никто не выполняет их так, как мы.

— Не за всякие дела мы берёмся, мистер Роско, — добавила леди Карфилд, испытующе смотря на Дэниела. — Мы не наёмные убийцы и никогда ими не будем.

«Так вот оно что, — понял Дэниел. — Их пытались купить, чтобы устранить меня».

— Король удивится, узнав об этом, — ответил он.

— Король наслышан о наших условиях. Но уж точно не о таких.

«Карлу я нужен живым. Но кто-то хочет, чтобы весть о произошедших событиях до него не дошла».

— Буду иметь в виду, — заметил Дэниел и поклонился ещё раз.

— Подождите ещё, — сказала Арден. — Танцы скоро кончатся, король будет читать речь. Сегодня награждение героя, отвоевавшего площадь Освобождения.

— Как удачно, — ответил Дэниел. «Только спасти моего отца он не сумел».

— Он опоздал на день, — Карфилд достала из кармана коммуникатор и взглянула на хронометрон. — Награждение должно было состояться вчера.

— Что же, я пока буду наслаждаться напитками.

— Не советую. И следите за своей спиной. Кто знает, что там таится в толпе.

Сделав книксен, женщина усмехнулась и растворилась в толпе вместе со своими помощниками. Дэниел боязливо огляделся. Следить за толпой, да? Неужели на него готовы напасть прямо во Дворце?

— Отойдём, — сказал он Касу и остальным.

В море людей всё же нашёлся тихий островок. Роско рухнул на стул и начал внимательно всматриваться в окружающих его благородных ублюдков. Голографические маски и платья, горящие взгляды, белые перчатки. Любой из них мог быть убийцей. Любого из них Дэниел готов был убить.

Он застучал ногтями по столу. Оставалось лишь ждать.

Десять, двадцать, тридцать минут. Музыка не прекращалась, веселье продолжало бурлить океаном дерьма. Фреска на потолке с изображением Освободителя подмигнула Дэниелу, и он показал средний палец в ответ. Карусель прожигания жизни всё вертелась, смазываясь в одно большое ничего.

— Скучаешь, Роско? — рыжуха в пышном белом наряде невесты подсела к столику Дэниела. Её причёска напоминала кровавую кляксу. В отличие от остальных, девушка носила настоящее платье, а не халат с голографической иллюзией. Дэниел лишь пожал плечами, чувствуя скопившуюся усталость.

— Есть немного. Мы знакомы?

— Почти. Твой отец пытался меня трахнуть, — сказала девушка, вылавливая вилкой оливки из тарелки. — Ничего личного, я просто вдовцов не люблю.

— Извиняюсь за его поведение, — холодно произнёс Дэниел.

— Было бы лучше услышать это из его уст, — девушка довольно хрюкнула, уплетая салат.

— Он не сможет извиниться. Он мёртв.

— А я знаю. Меня Кэрби зовут. Хочешь таблеточку?

Она высунула язык, к которому приклеился аккуратный розовый круг наркотика. Рядом с ним Дэниел рассмотрел сотни маленьких чёрных точек. Девушка закрыла рот и пригубила вина.

— Мне на прошлой неделе имплантировали улучшенные вкусовые сосочки, — пояснила Кэрби. — Любая натуральная еда становится в сто раз вкуснее обычной. Могу дать номерок моего хирурга.

— Я, пожалуй, откажусь, — сказал Дэниел. — Всё равно мой коммуникатор здесь не работает.

— А ты свяжись с охраной, — сказала Кэрби. — Нужно внести устройство в список исключений системы безопасности. Король специально блокирует связь для тех, кто бывает здесь всего раз.

«Даже Сеть и Библиотека меня не спасут от такой компании», — подумал Дэниел.

— Зря ты к хирургу не хочешь, — сказала девушка, принявшись за суп. — Мы должны улучшать себя, как и завещал Освободитель. Видишь, у меня новые глаза. В следующем месяце поставлю уши покруче. Потом над грудью поработаю, что-то она слишком большая.

— Лучше поменяй мозг, — посоветовал Дэниел.

— Не, мозг я первым поменяла, — как ни в чём не бывало прощебетала Кэрби, — да только для моего Дома это в половину всего семейного бюджета обошлось. Зато я теперь всё помню, до малейших мелочей.

«Только что из этого стоит запоминать?»

Дэниел поднялся, услышав, как в центре зала зазвенел маленький, но пронзительный колокольчик. Аристократы расступались перед герольдом в ливрее, несущим его. Следом за ним вышагивал сам король. Роско начал пробиваться вперёд, пытаясь рассмотреть всё в деталях. Он должен привлечь внимание короля во время речи. Вот и весь план. Так себе задумка — хоть и лучше, чем лежать в палате и ждать, когда всё разрешится само.

Дэниела поразило, насколько эффектнее Карл выглядел в жизни. Короны не оказалось и в помине. Волевой подбородок окружала благородная, окладистая борода, спокойный, уверенный взгляд, лишённый жестокости, смотрел в будущее, осанка прирождённого военного и поистине королевские манеры лишь подчёркивали доброту в глазах. Из-за скромной улыбки казалось, будто не герольд сопровождает короля, а наоборот. Простая красная накидка тянулась от левого плеча к поясу поверх чёрного мундира. Никаких орденов, никаких знаков различия — лишь строгость и функциональность. Наконец, герольд перестал звенеть, и король остановился перед троном.

— Спасибо всем, кто пришёл сегодня, — произнёс он глубоким, мудрым голосом. — Я никогда не перестану удивляться щедрости моих подданных. Стоит лишь пустить клич о помощи, как вы приходите и в очередной раз скрепляете наш союз цементом доверия. Благодарю вас за финансирование военной кампании против Стрелков, друзья. Благодарю. Без вас Синдиката бы уже не существовало.

Ответом стал услужливый смех. Тем временем, Карл продолжал, активно жестикулируя:

— Но сегодняшний бал не в честь наших солдат на Нижних Уровнях, сохрани их Господь. А из-за одного очень особенного человека, спасшего весь Старый Город. Встречайте, Джейсон Клэй!

Король улыбнулся во весь рот и захлопал, как маленький ребёнок. Ему вторили тысячи рук. Из-за портьеры в углу зала вынырнул высокий, переполненный острыми углами мужчина. Дэниел ожидал увидеть щуплого дрища, но герой площади Освобождения превзошёл все его ожидания. К королю шагал крупный, пышущий яростью и агрессией человек, чей взгляд бил острее пуль. Его руки словно были созданы для разбивания лиц и разрывания плоти.

«Из-за него погиб отец».

Коп озирался по сторонам, словно загнанное животное. Роско на секунду показалось, будто он сейчас прибьёт короля. Но мужчина встал перед Карлом, вытянулся по стойке «смирно» и уткнул взгляд в несуществующую точку на дальней стене.

Король принял из рук герольда красную коробочку, открыл её и вытащил наружу орден. Аккуратно прицепив его к груди Клэя, он повернул копа к толпе аристократов и сказал:

— Твой героизм — вдохновение для всех нас, Джейсон. Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Альбинос поднял кулак ко рту и прокашлялся. Оглядев ещё раз аристократов, он начал:

— Я давно отвык от таких почестей. Может, не привыкал вообще. Но я вынужден был сегодня появиться. Старый Город разрывает война. Башня Правосудия начала операцию по зачистке окраин, солдаты Синдиката отправились на Нижние Уровни…

— Вот ведь сукин сын… — пробормотал некто за спиной Дэниела. Роско удивлённо обернулся и увидел стоявшего рядом маршала. Штрауд напряжённо наблюдал за Клэем, сжимая кулаки. Поймав взгляд Дэниела, маршал сказал: — А ведь говорил, что не придёт. Решил, значит, всем вечер испортить.

— Этого происходить не должно, — убеждённо заявил Клэй. — То, что сделали Стрелки… это было не случайностью. Я считаю…

Коп посмотрел прямо на Дэниела, и его глаза расширились. «Он знает меня? — подумал Роско. Шальная мысль пронзила мозг. — А что, если он и есть убийца?»

Клэй резко сорвался с места, и Дэниел понял, что коп бежит к нему. Он попытался сделать шаг назад, но что-то уткнулось ему между лопаток. Аристократы вокруг заревели от ужаса и начали разбегаться. Дэниел обернулся. Перед ним стоял мужчина в красном мундире королевского гвардейца, сжимая нацеленную на Роско винтовку. Телохранители Дэниела потянулись за оружием. Слишком медленно.

Роско ускорился. Движения людей превратились в тягучий кисель из утилизатора, крики размыло в одну протяжную ноту. По всему телу разлилась боль — рановато Дэниелу было баловаться с имплантатами. Пересиливая нытьё в костях и сверлящий зуд в синтетических органах, Роско схватил ствол винтовки и потянул на себя, встретив лицо гвардейца локтём. Раздался противный хруст, челюсть бойца сломалась, голова откинулась назад. Куртку Дэниела испачкало кровью. Он вздохнул полной грудью и замедлился. Мир вернулся к привычной скорости.

Ноги перестали держать. Где-то вдалеке орал приказы король, но Дэниел их уже не слышал. В голове пронеслось: «Эта чертовщина сведёт меня в могилу».

— Нет! — заревел кто-то благим матом, но крик перекрыли выстрелы. В следующую секунду перед Дэниелом рухнули его телохранители, из ран торопливо текли багровые ручейки. Серембеш лежал ближе всего, со стонами пытаясь прикрыть дыру в груди. Гвардеец, что застрелил его, начал целиться в Дэниела. Но у Роско не хватало сил даже упасть на пол. Об ускорении можно было забыть.

Коп налетел на гвардейца, словно божье возмездие. Схватив ревущего бойца за пояс, мужчина сбил его с ног, а затем пнул в лицо. Будто этого казалось недостаточно, новоявленный герой сел на солдата и начал методично бить того затылком об пол.

— Назад! Стоять! — надрывался король, вынув из кобуры крупнокалиберный пистолет. — Клэй, прекрати!

— Позади! — заорал коп и одним скачком повалил Роско на пол. Пуля чмокнула, разорвав мужчине бицепс. Коп зарычал. Дэниел уже ничего не соображал, наблюдая за мечущимися фигурами. Он почувствовал, как синтетическое лёгкое наконец лопнуло. «Только внутреннего кровотечения не хватало».

Клэй схватил третьего гвардейца за руки, пытаясь отобрать ружьё. Солдат ревел, но оружие не отпускал. Лицо копа покраснело от натуги. Потянув бойца на себя, Клэй подсёк его и вырвал винтовку. Не успел гвардеец подняться, как коп пригвоздил его тремя выстрелами к полу.

Всё было кончено.

— Роско! Роско, как ты? — к Дэниелу подлетела Арден Карфилд, оглядываясь по сторонам. — Держись, чёрт тебя дери!

Коп, отбросив винтовку, присел рядом на колено. «Все разбежались, — подумал Дэниел и улыбнулся своим мыслям. — Только ты, да я, да мы с тобой».

— Малец, ты как? — спросил альбинос, сверкая глазами и тяжело дыша.

— Зачем… ты это сделал? — пытаясь перебороть боль, спросил Дэниел. «Не отключайся! Не смей терять сознание!»

— Твой отец сделал бы для меня то же самое, — ответил коп. Роско лишь ухмыльнулся в ответ.

«Но ты его не спас».

Тьма с радостью распахнула свои объятья.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ