5. Наказывать и защищать.

Наказывать и защищать

«Коп как аккумулятор: в нем есть свои плюсы и свои минусы, и чем дольше он служит — тем меньше остается энергии. В конце концов, его и посадить можно»

Каро Нильс, статья «И немного о правосудии»

22 мая, 541 год после Освобождения

— Таким образом, господа, мы имеем дело с самым масштабным вторжением в истории, — произнёс капитан Тэйт и сделал паузу. Судя по рожам, смысл его слов не сразу впитался в разумы слушателей.

Клэй сильнее прижал старый добрый дробовик к груди. Не любил он расставаться с оружием, даже на брифинге. Пусть все оставили пушки у оружейников. Война приучила его, что жизнь и смерть разделяют доли секунд. Чем ближе держишь ствол, тем больше шансов не сдохнуть. Складной приклад дробовика испещряли засечки — количество убитых на войне синегубых. Сааксцы любили неожиданно нападать из джунглей и драться холодным оружием, а Клэй любил встречать врагов порцией свинца в лицо. Война кончилась, забрав кучу друзей и оставив старый дробовик. Сталь «Чёрной метёлки» приятно охлаждала руки. Первый автоматический прототип, с которым никто не хотел возиться. Капризное, требующее постоянного ухода оружие, еле пригодное для боёв во влажном климате. Даже спустя десять лет оружейники Синдиката так и не довели красотку до ума, перечеркнув перспективы массового производства. Пришлось Клэю лично модифицировать малышку. Благодаря мозглякам Башни, «Метёлка» научилась регулировать разброс дроби. Хочешь, пали по толпе веером, хочешь, кучно снимай врагов по-одному. Возбуждение перед битвой захлестнуло с головой. Это старое знакомое чувство.

То, что он так старательно подавлял. Он больше не в джунглях. Не на войне. Клэй стиснул зубы. Удовольствие от смертей получают только психопаты. А он ведь не псих, верно?

Клэй всё же позволил себе усмехнуться. Опять его окружали трусы, ничего не знающие о вкусе настоящей войны. Один умник сказал, что время ходит кругами. Тогда Клэй ничего не понял и на всякий случай разбил собеседнику морду. Как оказалось, мозгляк был прав.

Клэй всё же признал: он несправедлив к ребятам. Полицейские грызлись с гангстерами чуть ли не каждый день. Словить пулю — святое дело. Как тут не просолиться? Патрульных готовили в любую минуту стрелять первыми. Но даже самые крутые бойцы не видели Второй Священной. К их же счастью.

Клэй не хотел вспоминать войну. От прошлого себя его выворачивало. Но предвкушение боя всё так же вызывало возбуждение, как он ни старался его подавить.

Копы собрались в огромном конференц-зале, чтобы выслушать брифинг Тэйта. Голографические схемы и карты Четвёртого Уровня парили в воздухе. Даже конченый дебил мог оценить ситуацию.

Два круга, один внутри другого. В самом центре маленькая корона — Дворец Синдиката. Чуть левее от неё жирной кляксой врастала в белизну карты Башня Правосудия. Периметр внутреннего круга оказался в оцеплении маленьких красных стрелок. Стрелки атаковали Центр со всех сторон одновременно. А это значило одно — полную жопу.

— Но что насчёт окраин? — поинтересовался лейтенант Таггарт. — У нас там есть сканеры?

— Да, конечно. Изображение! — приказал Тэйт.

Стена за его спиной превратилась в огромный экран, разделившийся на сотни небольших квадратов. В каждом из них были показания со сканеров.

— Проклятье, — раздалось в толпе.

— Враг не тронул окраины, — прокомментировал и так всем очевидное Тэйт. — А значит, они объединились со Стрелками.

— Мошонка Освободителя, — пробормотал стоявший рядом с Клэем Альберт. По его пухлому лицу стекали крупные горошины пота. Клэй не мог не согласиться с другом. Хуже ситуация была только на войне.

— Давно пора было почистить окраины! — крикнул лейтенант Таггарт. — Бандитская мразь никогда ничему не научится.

«Да, без Крестоносца Башня сильно сдала». Пятнадцать лет назад один полицейский сумел изменить всё. Организованной преступности так сильно дали по яйцам, что она просто схлопнулась. Сделав дело, Крестоносец, как любой нормальный герой, ушёл со сцены. Исчез без следа. Многие позабыли его настоящее имя — тот предпочитал только псевдонимы. Мир долго не продержался. Преступники полезли обратно, как дерьмо из забитого унитаза. И новый картель Алой Розы теперь хорошенько щекотал копам нервишки.

— Для начала нам нужно остановить вторжение. Если мы не поможем Синдикату, Стрелки прорвут оставшиеся линии обороны, и тогда весь Центр окажется во власти врагов, — продолжал Тэйт, взмахнул руками и сконцентрировал изображение на северной части Центра. С этой стороны круг уже покрылся красным цветом. Стрелки прорвались здесь и постепенно подминали под себя всё больше территории.

У Клэя зачесались кулаки и, чтобы отвлечься, он захрустел костяшками. Видит Бог, битва всё ближе и ближе. «Наконец-то у меня будет достойный противник», — подумал он. Он уже представил, как схлестнётся с врагом, как будет драться с ним до последней капли крови и не успокоится, пока не одержит победу. Клэй ненавидел войну и то, что она приносит, но, чёрт возьми, как же он любил хорошую драку.

— Могила, у тебя такая рожа, будто ты сейчас кончишь, — буркнул Альберт, и Клэй подобрался. — Скажи, всех альбиносов возбуждает насилие или только тебя?

Клэй не ответил. «Ты конкретный ублюдок, если тебе нравится убивать людей», — сказала ему как-то в сердцах Алисия. И была права. Благодаря ей он становился лучше. Прямо как Освободитель завещал.

— Следующая цель на их пути — площадь Освобождения, Пятнадцатый Сектор. Его защищают лучшие армейские части Синдиката, но их недостаточно. О стратегической важности площади я не буду говорить, это и так все знают.

«Если синдикатовцы потеряют Пятнадцатый Сектор, отвоевать его уже будет невозможно», — подумал Клэй. Хоть он и не питал нежных чувств к Семьям, но обрушившаяся катастрофа затрагивала каждого. По слухам, Стрелки убивали всех без разбору, и этого Клэй простить им не мог.

Копы шёпотом переговаривались между собой.

— Это же самоубийство. Мы просто патрульные, нахера нам воевать? Пусть Синдикат сам разбирается!

— Тихо, а то кто-нибудь услышит.

— Тэйт сошёл с ума. Он не имеет право посылать нас на войну. Что комиссар Фарго на это скажет?

— Комиссар уже отдал приказ о полной мобилизации, дурень. Мы или воюем, или умираем.

— Ты первее всех сдохнешь, Горвиц, если не заткнёшь пасть.

«Трусы и пораженцы, — подумал Клэй. — И этих людей Эдем оставил противостоять Синдикату…»

— Мы распределим силы по всем направлениям, укрепим тылы армейцев, — сказал Тэйт. — Но лучшие части отправятся защищать площадь Освобождения. Спецназ?

— Здесь! — сержанты соединений бронепехоты стояли чуть в стороне от основных сил, будто подчёркивая собственное превосходство.

— Кучка мудаков, — пробормотал Альберт. — Жопошники свинцовые.

— Вы туда же, будете остриём линии обороны, — сказал Тэйт спецназовцам, и те недовольно заворчали. — Запомните, площадь нужно отстоять любой ценой. Разойтись!

— Пошли, пошли! — раздались громкие крики сержантов. Основная масса полицейских рассосалась, а затем снова собралась, организовав цельный строй. Командиры встали рядом со своими отрядами. Голографические изображения потухли, в помещении включился свет, и Клэй в который раз поразился, какие же высокие в конференц-зале потолки. Прямо над его головой находилась фреска, изображавшая столкновение Освободителя с силами зла. Противник мессии казался аморфной тёмной массой, похожей на наползающий туман или дым. Броня спасителя Первого Города сверкала в лучах заходящего солнца, распростёртые крылья перекрывали горизонт, а лицо пряталось под замысловатой маской. Клэй нащупал боевой крест, прицепленный к нагруднику бронежилета, и улыбнулся. Когда-то он думал, что убивает людей во имя Бога. Те времена прошли.

По широкому коридору отряды полицейских двинулись к ангару.

— Мы в полной жопе, — повторил Альберт, обгоняя Клэя. — Джейсон, там же настоящая война. Нас в пекло посылают.

— Давно пора, — отозвался Клэй. — Я уже заскучал по хорошему движняку.

— Маньяк, — заключил Альберт, качая головой. Толстяк порядком вспотел — отсутствие хорошей подготовки играло с ним злую шутку. — Не зря тебя начальство понижает всё время.

В ангаре царил организованный хаос. Механики проверяли машины, водители прогревали двигатели, запах выхлопов приятно щекотал нос. Клэй оглядел лица присутствующих и с гордостью заключил, что боятся все. Все, кроме него.

Он так давно не слышал пения войны, что и забыл, как оно звучит.

— Сержант Сандерс! — раздался чей-то оклик. Отряд Клэя остановился. К ним двигался невысокий смуглый мужчина в кожаной куртке и с чёрными, зализанными назад волосами. В них уже виднелась лёгкая проседь, да и лицо человека покрывали морщины. Середину нижней губы пересекала маленькая синяя полоска. «Сааксец», — с неудовольствием подумал Клэй.

— Детектив де Салман, — ответил Сандерс. Пальцы молодого сержанта отбивали по кобуре нервную чечётку.

— У меня приказ от самого комиссара. Вы отправляетесь со спецназом. Будете помогать защищать площадь Освобождения.

Глаза Сандерса округлились. «Да, дружок, получил сержанта — полезай в кузов», — с удовлетворением подумал Клэй.

— Но… но ведь… туда посылают лучшие части! — попытался отмазать он.

Из-за спины детектива показались огромные тени, почти двух с половиной метров ростом. Выйдя на свет, они превратились в экзоскелеты спецназовцев. Пять абсолютно чёрных машин с мягкой поступью, чудо инженерной мысли Эдема. Если «Каратели» походили на неповоротливую коренастую гору мышц, то этот класс экзоскелетов, «Нефилимы», являл собой образец элегантности и красоты. Высокие, с пропорциональными конечностями, экзоскелеты напоминали увеличенную версию очень худого человека, сделанную из железа. На спинах экзоскелетов покоились крупнокалиберные пулемёты с ленточным питанием.

Носить экзоскелеты имели право только соединения бронепехоты, спецназ полиции. Их отряды всегда состояли из пяти человек. Проходя мимо группы Клэя, один из спецназовцев поднял забрало шлема. Сержант Буч, молодой и амбициозный говнюк, явно метивший, как минимум, на место капитана. Клэй будто смотрел в зеркало и видел прошлого себя.

— Увидимся на поле боя, Сандерс! Если ты до него доживёшь! — хохот сержанта действовал Клэю на нервы. У него аж руки зачесались — так хотелось измордовать самодовольного ублюдка.

Пять бойцов в экзоскелетах погрузились в специальный БТР, рассчитанный под их размеры. Боевая машина двинулась к лифтам. Тем временем, детектив-сааксец продолжил:

— Не бойтесь. Вы будете замыкать спецназ. Спрячетесь за их бронёй. Тем более их пятеро, целый отряд. От вас ничего особо и не потребуется. Вы нужны лишь для того, чтобы прикрыть экзоскелеты в ближнем бою, вдруг возникнут какие-то проблемы. Их не возникнет, не возникало никогда. Но процедура есть процедура.

— Пусть мы и нужны там. Но ты не нужен здесь, синегубый. Так что проваливай, — прорычал Клэй. Коллеги отступили от него на шаг. Сааксец удивлённо вскинул брови:

— А, так это и есть Джейсон Клэй? Могила, о котором все столько говорят? Наслышан, наслышан. Комиссар о вас самого высокого мнения. Говорит, что вы идеальный бешеный пёс, таких полиции не хватает.

— Тебе не тошно прислуживать первенцам, сааксец? — поинтересовался Клэй, постаравшись вложить в последнее слово всё презрение, на что был способен.

Детектив пожал плечами, на его тонких губах заиграла улыбка. Тёмные глаза заблестели.

— Вы сами меня сюда пустили. Дали работу, еду. Я уж не говорю об одежде, — детектив понюхал воротник своей кожаной куртки и закатил глаза. — Да я о таком прикиде у себя и мечтать не мог! Жаль только причёска не такая классная, как у тебя.

Клэй потрогал ладонью узкую полоску коротких белых волос и натянул кепку патрульного. «Седина — плохая примета», говорили ему когда-то малыши во дворе.

— Это причёска десантника, могавк. Названа в честь древнего полководца. Но чуркам это вряд ли известно.

Сааксец засмеялся:

— На войне я видел такую только у мертвецов.

Клэй сжал кулаки, чувствуя, как заработали сервомоторы внутри них. Война отняла у него старые руки, но Медцентр подарил новые, намного лучше и намного мощнее. Тело само двинулось навстречу детективу. Но через секунду Клэя с силой потащили назад.

— Потише, старина, — прохрипел Альберт. — Этот парень — очень серьёзная шишка, если ты не слышал.

— Это же сам Антар де Салман! — прошипел Тори.

— Да мне плевать, кто он, — рвался Клэй. — Я оторву ему голову и насру в неё.

— Мы поняли вас, детектив, — ровным голосом произнёс Сандерс. От его лица будто отлила вся краска. — Мы едем на подмогу спецназу и Синдикату.

Детектив подмигнул сержанту, достал из кармана жвачку и с умиротворённым видом протянул её Сандерсу.

— Хошь? — вопросил он. Сандерс покачал головой. — Ну как хошь.

Детектив уже удалился, а Клэй всё бушевал:

— Сукин сын, будет он ещё тут разгуливать. Да я из него душу выну.

— Странно, что ты с ним раньше не сталкивался, — заметил Альберт, утирая пот со лба. — Вам о многом можно бы поговорить.

— Делать мне нечего, как на всякое говно внимание обращать, — огрызнулся Клэй. — Да всё, толстяк, отпусти меня, я спокоен! — крикнул он Альберту.

Тори глубоко вздохнул.

— Вот поэтому ты никогда и не станешь настоящим копом, Клэй.

— Это ещё почему, Джимми?

— Потому что у нас работа такая, в говне лазать. И не называй меня Джимми, я Тори.

— А для меня все вы Джимми, — оскалился Клэй.

— Могила! — прервал перепалку сержант Сандерс. На лице молодого копа царило обеспокоенное выражение. За очками расширенной реальности не было видно глаз, но Клэй не сомневался — в них тонула надежда и всплывал страх.

— Только друзья меня зовут Могилой, — окрысился Клэй.

— Джейсон… — быстро поправился сержант. Клэй удовлетворённо кивнул. — Слушай, мне нужна будет твоя помощь.

— Вот как? А мне за это что? Заберёшь заявление о моём увольнении?

— Слушай, Джейсон, — сержант стушевался, — считай, что я погорячился. Но ты сам понимаешь, как устав к этому относится…

— Тот говнюк мне чуть голову не снёс! Его нужно было обтесать.

— Клэй, да ты ему ноги переломал!

— Зато он никуда не убежал, — пожал плечами Клэй. Разговор только начался, а уже порядком ему надоел. — Так что с заявлением?

— Заберу я его, заберу, — проворчал Сандерс. — Скажи, ты же вроде как воевал?

Клэй усмехнулся. На его шее всё ещё оставались следы от первых ожогов, за исправление которых врачи выставили круглую сумму — пластические операции всегда обходились недёшево. Все годы изоляции жители Первого Города получали нужные витамины в еде и ультрафиолет от светосфер. Теоретически, это подготовило бы их к выходу наружу. На практике народ сильнее разве что от напалма обгорал. Со временем, привыкли все. Но никого на фронте не прижимало, как альбиноса, чья кожа никогда не видела солнца. Его даже поначалу не хотели брать, но Джейсон так отчаянно рвался на фронт, что комиссия сдалась и одобрила его кандидатуру. Клэй вспомнил боль, донимавшую даже после нанесения всех кремов и специальных препаратов. Но он выжил, когда столько хороших парней погибло.

— Воевал ли я? — переспросил Клэй. — Да я был богом войны, мать его. Десантником, царём небес и всего сущего. Я столько людей поубивал, что ты за всю жизнь с таким количеством не познакомишься. Но, не буду врать, лиц не помню. Они для меня давно все слились в одного и того же синегубого ублюдка. Не подумай, что я расист, таких славных и достойных ребят, как убитые мною сааксцы, среди вас, подонков, точно не сыщется. Ух и задали они мне жару! Пришлось оставить половину кишок на фронте, чтобы вырваться, представляешь? Хорошо, хоть аугментикой мне их вернули!

Сандерс побледнел. Клэй столько раз видел эту реакцию на его слова, что даже не удивлялся.

— Ты командовал своим отрядом?

— Ага. А потом меня понизили до рядового.

— Почему, казалось бы… — пробормотал Альберт.

— Заткнись, толстяк, — беззлобно бросил Клэй.

— Джейсон, я попрошу тебя на время боя побыть сержантом вместо меня, — сказал Сандерс. — Комиссар… мне кажется, что комиссар хочет похоронить нас, отправив на эту миссию. Но, возможно, твой опыт спасёт нас.

Клэй усмехнулся. «Ну конечно».

Сержант сварился, сварился по полной. До такой степени, что комиссар послал его на самоубийственную миссию — вместе со всем отрядом.

Умничка Сандерс. Узкоглазый эмигрант не самого большого роста с желтоватой кожей, вознёсшийся к вершинам за борьбу с коррупцией. Его преступники в качестве защиты использовали не пули, а слова. За какие-то полгода Сандерс сделал блестящую карьеру, вылавливая нечистых на руку чиновников Синдиката. И теперь ему предстояло повидаться с войной.

После такого и обоссаться не стыдно.

— Я сделаю всё возможное, Джимми, — произнёс Клэй. Что бы там сержант ни наделал, пацанам из-за его ошибок гибнуть не нужно. Сандерса словно отпустило, он даже улыбаться начал.

— Ну что, тогда проверяем снаряжение — и вперёд!

Клэй остался ждать у бронетранспортёра. Хуже ожидания разве что ожидание при похмелье. Но иначе никак.

Он набрал Алисию, пока ещё было время. В голове предстал образ жены: узкая и короткая полоска зелёных волос посреди головы с налысо выбритыми боками, искусственные рожки из висков, пробитая кольцом ноздря и татуировки распятий всех видов и расцветок, опоясывающие шею. Как и Джейсон, Алисия носила протезы рук, но не из-за травмы, а по рабочей нужде — Башне требовались техники, умеющие подключаться к терминалам и при этом быстро печатать на клавиатуре. Где-то по пути к улучшению себя, как того требовала церковь, жена потерялась и пошла не в ту сторону. Но Клэя всё устраивало: он не любил стандартную, скучную красоту. Наверное, потому так любил в детстве ломать игрушки.

Поднеся коммуникатор к губам, Клэй произнёс:

— Как там поживает моя любимая женщина?

— Джейсон? Джейсон, извини, все кураторы должны быть по рабочим постам. Я не могу сейчас говорить.

— А если я сдохну?

— Ничего с тобой не будет, — в голосе Алисии послышалась усталость. — Ты всегда выживаешь.

— Тогда до скорого, — буркнул Клэй и оборвал связь.

«А ведь она была так мила…» Прошло чуть больше года с их женитьбы. Не успел Клэй оглянуться, как любимая превратилась в усталый от жизни комок депрессии и ненависти. Второй брак готов был затонуть быстрее первого.

Одно успокаивало — его ждёт война, а она самая честная в мире дама. Война, какая бы грязная и жестокая она ни была, никогда не лжёт.

«Грёбаный, мать твою, псих. Крови захотелось, а?».

Клэй закрыл глаза, позволив воспоминаниям нахлынуть. Запахи зелени, жар палящего солнца, жужжание москитов и вонь мертвечины. Вся сладость в нескольких образах. Клэй поднял веки. Он всё ещё был в Башне Правосудия. Он всё ещё в чёртовой Башне, ждёт, когда, наконец, начнётся его миссия.

Пока они здесь прохлаждаются, другие ребята стоят насмерть. Хуже того — гибнут невинные жители. Стрелков нужно остановить, и чем быстрее, тем лучше.

Большинство других отрядов уже погрузились в бронетранспортёры. Водители выгнали машины на платформы лифтов, и те спустили их на магистраль. Ангар наполовину опустел. Отряды копов неслись в боевых машинах на помощь армейцам. Кто-то из них сегодня уже не вернётся домой.

А он застрял здесь, ожидая своих нерадивых коллег.

— Эй, друг, закурить не найдётся? — водителю стало скучно сидеть в кабине боевой машины. Выбравшись, неловко перебирая ногами, он спрыгнул на плац и протянул руку Клэю: — Я Джеки.

— Джейсон.

Лицо водителя испещряли старые ожоги, словно история времени совершенно другой реальности, не этой, такой чистой и выхолощенной. Клэй сразу признал ветерана. Как и Клэй, Джеки был одет в стандартную форму патрульного — бронежилет, высокие сапоги и зелёную кепку. Разве что патрульные отличались аккуратностью, а водила выглядел так, будто его из жопы вынули.

Открыв портсигар-утилизатор, Клэй поделился с Джеки и закурил сам.

— Ну и денёк, а? — затянувшись, сказал водила.

— Не то слово. Давно таких не было, — ответил Клэй и добавил: — Уж мы-то с тобой знаем.

Джеки кивнул.

— Шрамы откуда? — поинтересовался Клэй.

— Брал Карас. Вёл БМП. Подбили синегубые. Горел, — лаконично ответил водитель.

— Повезло тебе, — присвистнул Клэй. — Я уже дошёл до Караса, но тут меня комиссовали по восьмой статье.

— За что же тебя психом-то заклеймили?

— Из-за тупой офицерщины.

— С этими сволочами шутки плохи, — кивнул водитель. — Кому насолил? Может, я знаю.

— Естественно знаешь. Я с Воительницей поцапался.

Джеки захохотал.

— Ты серьёзно что ли? С самой принцессой?

— А ты не слышал? Эта сука крышей поехала в конце войны. Вздумала сааксцев спасать, — Клэй выразительно сплюнул. — Ты знаешь, скольких я синегубых перерезал по её прямому приказу?

«И не только по её». В голове всплыл образ напыщенного франта с красным бантом на шее, требовавшего всё новых и новых пленных для экспериментов. Клэй поспешил прогнать воспоминание.

— А тут на тебе, прямо из рук у меня одного мальца вырвала. Ну, ты знаешь, из этих, Штыков ихних. А за неповиновение влепила сладкую восьмёрку, да ещё всех заслуженных наград лишила.

— Да, братец, не завидую тебе, — ответил водитель. — Ну, кто же знал, что всё так обернётся, верно?

— Да, — произнёс Клэй. — Мы ведь воевали за Синдикат. Кровь проливали. А что в итоге? Этих же сааксцев Семьи приняли в Город с распростёртыми объятиями. Понимаю, они не заслуживали дерьма, что на них обрушилось. И всё же. Неправильно это как-то.

Водитель деликатно промолчал. Закончив смолить, он положил окурок в портсигар-утилизатор Клэя, поблагодарил его и вернулся в кабину. К этому моменту подтянулся Сандерс с отрядом. Клэй взглянул на коллег. Альберту не мешало бы затянуть ремень потуже (хотя на толстяке все ремни болтались), Кац забыл закрыть кармашек подсумка, Тори вообще бронежилет не застегнул.

— В машину! — приказал сержант Сандерс. Полицейские погрузились в бронетранспортер. Клэй замыкал цепочку. Тяжело вздохнув, он закрыл за собой люк. День обещал быть очень весёлым.

***

— Какова обстановка? — в третий раз за пять минут спросил Сандерс у сидящего за мониторами куратора.

— Пока всё нормально, сержант. Армейцы ещё держатся. Но Джошуа Роско просит, чтобы мы поторопились.

— Ответь, что скоро будем.

С собрания прошло уже больше пятидесяти минут. Клэй сильно сомневался, что синдикатовцы протянут ещё час. Конечно, площадь Освобождения очень трудно взять, однако обычной усталости никто не отменял. Сколько бы там ни было солдат, им нужна помощь.

Клэй подключил коммуникатор к внешним камерам бронетранспортёра. Магистрали как-то разом опустели, поэтому боевая машина неслась к своей цели на всех парах. На горизонте то и дело появлялись вспышки огня. Оранжевые языки облизывали здания Центра.

Альберт присвистнул.

— Да там целый жилой блок горит!

Клэй представил, как запертые в ловушке огня жители пытаются спастись. Как от дыма они задыхаются и теряют сознание, как пламя плавит подкожный жир их тел, как в итоге от живых людей не остаётся ничего, кроме костей. Ему вспомнились сожжённые крестьяне синегубых. Воспоминание приносило радость.

Неудивительно, что Алисия его боится.

— Могила, опять у тебя это выражение лица, — буркнул Альберт.

— Это называется тысячеярдовый взор, — ответил Джейсон.

Машину тряхануло, и Клэй ударился затылком о стенку БТРа. Потерев голову, он подумал, что неплохо было бы уже надеть шлем и выбросить дурацкую кепку. В ней он себе напоминал грёбаного Джимми, задумавшего очередную пакость.

«Интересно, ему специально дали кепку как у копов? За такое ведь аниматоров и к уголовке привлечь можно…»

— Готовность пять минут! — прокричал водитель. Куратор перевёл мониторы в режим слежки за жизненными показателями отряда. На экранах возникла дюжина таблиц с именами полицейских, их сердцебиением, артериальным давлением и видео с нашлемных камер.

— Проверить оружие и снаряжение! — приказал Сандерс. Пока ещё командование оставалось у него. Клэй натянул на голову шлем, включил камеру и проверил, работает ли она. Шлем полностью закрыл его лицо. На забрало спроецировались жизненные показатели коллег Клэя, карта Уровня, а также каналы связи. Клэй щёлкнул затвором дробовика. «Слишком долго, — подумал он. — Нам нужно двигаться быстрее». Кровь бурлила в его венах, а кожа горела от предвкушения.

— Могила, ты как? — спросил его Альберт.

— Жив, здоров, готов убивать, — Клэй ощерился под шлемом.

— М-да, это меня и смущает, — пробормотал в ответ толстяк.

— Клэй? — сказал Сандерс. — Принимай командование.

— Так, ребята, — Клэй наклонился вперёд и сложил руки перед собой, — слушайте меня. Я привезу вас обратно живыми, если всё сделаете правильно. Мои приказания выполнять беспрекословно, я…

— Да ты задрал, Могила, мы всё это знаем… — подал голос Тори, но Клэй заткнул его ударом кулака по забралу.

— Не раскрывай хлебало! — гаркнул Джейсон. — Будешь столько болтать — не обещаю, что вообще будет что хоронить.

— Успокойся, я просто…

— Заткнись. Если я скажу «падать», вы падаете. Если я скажу «стоять», вы стоите. Никакого, мать вашу, геройства. Это не наша война, это война Синдиката. Мы лишь здесь в качестве подмоги. И потом, с нами спецназ. Пусть они идут вперёд. Не высовывайтесь понапрасну. Пуля — дура, но бьёт больно, а часто и смертельно.

Отряд молчал, и Клэй принял это за хороший знак.

— Отлично сказано, Джейсон, — произнёс Сандерс. — Спасибо.

Хоть лицо сержанта и скрывал шлем, но Клэй готов был поклясться, что лицо узкоглазого в кои-то веки расслабилось. Они все доверили ему свои жизни.

Если что-то пойдёт не так — что же, мертвецы не жалуются.

— Сержант! — крикнул куратор. Сандерс и Клэй обернулись чуть ли не с отрепетированной синхронностью. — Вам надо это услышать!

Включилась громкая связь:

— Это Джошуа Роско! — кричал офицер Синдиката. — Они… они прорвались с нашего тыла! Нужна поддержка! Повторяю, срочно нужна поддержка! Мы потеряем площадь Освобождения!

Клэй оценил, с каким спокойствием говорил синдикатовец. Он знал, что умрёт, но при этом думал о том, как удержать позицию и не дать врагу прорваться.

Клэй вспомнил, что знавал одного Роско на войне. Крутой был мужик. Жаль, до Караса не дошёл, из-за ранения комиссовали. Похоже, говорил сейчас его брат.

— Говорит сержант Кель Сандерс! — Сержант так резко вклинился в эфир, что Клэй дёрнулся. — Мы уже едем! С нами спецназ в экзоскелетах! Держитесь!

— Поторопитесь, — почти что на выдохе выговорил синдикатовец и тут эфир разорвали громкие вопли. Сердце Клэя застучало со скоростью пулемёта.

«Вот она, война!»

— Проклятье! — крикнул Сандерс и обратился к водителю. — Жми, что есть!

— Но тогда мы обгоним спецназ! — ответил Джеки.

— Так подтолкни этих мудаков! Без них мы будем там как мишени в тире!

— Сандерс, мать твою! — в эфире раздался голос сержанта Буча, командира отряда спецназа. — Куда ты так гонишь?

— Ты что, не слышал? Их взяли в клещи! Если мы потеряем площадь, то всё, нам жопа!

— Не паникуй, сопляк, — прогремел Буч. — Ничего страшного не случится. Мы с вами.

— Так пошевеливайтесь, чёрт вас подери! — почти проорал Сандерс. — Иначе уже некого будет спасать.

Клэй вклинился в эфир.

— Эй, Буч, это Джейсон Клэй.

— Кто?

— Хер в пальто. Поешь говна и сдохни.

— Да как ты разговариваешь со старшим по званию, молокосос?!

— Я убивал синегубых, когда ты только дрочить начал. Могила, слыхал о таком?

Буч молчал.

— Так я и думал. Так что слушай сюда, если ты не поднажмёшь, я лично найду тебя и трахну в глаз, понятно?!

Буч продолжал молчать.

— Я спросил, понятно?!

— Хорошо, Клэй, — ответил Буч и отключился. Джейсон включил внешние камеры БТРа и увидел, как транспорт спецназа набирает скорость и едет вперёд.

— У тебя серьёзная репутация, — заметил Сандерс. Клэй пожал плечами.

— Синдикатовцам всё равно хана. Мы тупо не успеваем.

Прошло ещё пять напряжённых минут, прежде чем Джеки предупредил:

— Сейчас нас ждёт открытый отрезок трассы. Со стороны площади мы как на ладони, простреливаемы только так. Если что…

— КОНТАКТ! — вдруг заорал Буч по рации.

Свист, грохот, а затем громкий взрыв. БТР патрульных тряхануло, Клэй почувствовал, как желудок уходит у него в пятки. Температура будто повысилась градусов этак на тридцать. Пули забарабанили по броне.

— У них гранатомёт! У них гранатомёт! — вопил как заведённый Джеки, выворачивая руль. — Спецназ накрыли!

— Гони назад! — заорал Клэй.

Внешние камеры показывали горящую коробку из железа, бывшую когда-то БТРом спецназа.

— Вот и всё, — чуть слышно прошептал Альберт. Командный эфир сыграл с ним злую шутку, и слова услышали все.

— Твою мать!

— Клэй!

— Заткнуться всем! — проревел Джейсон. — Джеки, паркуйся за остовом БТР спецназа, левым бортом к врагу! Паркуйся, я сказал! Оттуда их гранатомёты нас не достанут.

— Клэй, не гони! — заорал Тори, и Клэй снова ударил его в забрало, да так, что оно потрескалось. «Проклятая аугментика», — подумал Джейсон, уставившись на разбитый кулак. Из-под кожи показался металл.

— Выбраться наружу — наш единственный шанс на выживание. Джеки!

— Да всё уже! — водитель затормозил. — Валите! Вперёд!

Клэй отворил люк, и копы посыпались наружу.

— Джеки, вылезай тоже! — крикнул он. Как только водитель покинул машину, Клэй захлопнул за ним люк. По нему тут же забарабанила дюжина кулаков. Включив общий канал связи, Джейсон произнёс:

— Вы все останетесь здесь и попытаетесь спасти спецназовцев. Я иду один, попытаюсь прорваться.

— Ты дебил?! Тебя же там накроют!

— Кто кого ещё накроет, — прошептал Клэй с азартом. Он успел поводить бронетранспортёры на войне, поэтому понять управление труда не составило.

Если Стрелки закрепятся на площади Освобождения, то их оттуда не выкуришь даже с экзоскелетами, это Клэй знал точно.

Отъехав от горящего остова транспорта спецназовцев, Клэй развернулся на месте и, лавируя, погнал в сторону площади. Подключившись к внешним камерам, он приметил гранатомётчика — совсем небольшой отблеск на крыше здания. Высоко, но не так, чтобы очень. С такого расстояния легко промахнуться. Кусок магистрали тянулся до площади около километра. Целый километр дороги, не окружённой зданиями, открытой для стрельбы с любой стороны.

— Врёшь, не возьмёшь! — проорал Клэй и утопил педаль в пол.

Гранатомётчик выстрелил и время замедлилось.

Взрыв ухнул близко, слишком близко для того, чтобы чувствовать себя комфортно.

Через несколько ударов сердца Клэй понял, что пронесло. Он всё ещё жив. Он всё ещё едет навстречу по дороге к площади. Клэй расхохотался.

— Вы же сдохнете, ублюдки! — заорал он, замыкая руль и педали. Теперь БТР нёсся на всей скорости по прямому участку дороги прямо на баррикады. Если площадь уже захватил враг, то машина вонзится в строй противника, как нож в масло.

Оставалось молиться, чтобы по нему не выстрелили из гранатомёта ещё раз.

Закинув за спину дробовик, Клэй отворил отсек боекомплекта БТРа. Достав из кармана гранату, он установил детонацию на пятнадцать секунд и вырвал чеку. Оставалось только положить «грушу» в коробку с патронами и закрыть крышку. Пол под ногами качался. Оставались считанные секунды до столкновения с баррикадами. Где-то позади раздалось ещё два взрыва — Стрелки не собирались сдаваться просто так и продолжали палить из гранатомётов.

Клэй выбил люк и прыгнул.

Колени, руки, торс, ступни — всё охватил жуткий, невыносимый огонь. Хорошо, что шлем защитил голову. Клэй заорал от боли и счастья.

Он давно не чувствовал себя настолько живым.

Где-то вдалеке раздался оглушительный взрыв, и звуковая волна ударила по лежащему патрульному, что продолжал хихикать, словно малой ребёнок. Достав из внутреннего кармана шприц со стимуляторами, Клэй поторопился вколоть их. Сразу стало намного легче. Ободранная до костей кожа на аугментических руках, крепкий ушиб левой ноги, да несколько сломанных ребёр — ничего страшного, могло быть хуже.

Почувствовав прилив сил от стимуляторов, Клэй прыгнул вперёд, к ближайшей баррикаде. Он чувствовал тепло, растекающееся по всему телу, и жар, исходящий от взорванного бронетранспортёра. Повсюду лежали изувеченные и обожжённые тела противников. Очищающее пламя войны смывало все грехи, всегда и повсюду.

Клэй включил камеру на стволе дробовика и поднял его над укрытием. Изображение с камеры спроецировалось на забрало. Ставки были не в пользу Клэя, но так было даже интереснее.

Оставшиеся в живых Стрелки открыли по Клэю пальбу. Где-то впереди, в дыму, слышались неизвестно чьи крики и стоны — синдикатовцев или же раненых врагов. Как это всегда бывало, сознание Клэя во время боя замедлилось, сделалось тягучим, словно суп из утилизатора. Он неторопливо оценил обстановку. Площадь почти со всех сторон окружали жилые дома. Одни довольно высокие, другие не превышали и пятнадцати этажей. Если жители не успели сбежать, то погибли либо от перекрёстного огня, либо от взрыва, устроенного Клэем.

Подходов к площади существовало два, один северный и один южный. С северного наступали враги, с южного прибыли полицейские. Так как же Стрелки сумели ударить в тыл?

Снова подняв дробовик над укрытием, Клэй приметил первого противника. Безусый, совсем молодой юнец в длинном сером плаще и шляпе бежал к нему, на ходу стреляя из старинного револьвера. Клэй, не вылезая из укрытия, с невыносимым удовольствием нажал на спуск. Дробь разорвала пацану живот и отбросила его назад с такой силой, что он откатился на пару метров. Во все стороны хлынула кровь.

«Первый на счёт пошёл», — с удовлетворением подумал Клэй и, перемахнув через остатки баррикады, перебежками бросился вперёд. Он всё пытался найти гранатомётчиков, уничтоживших полицейские БТРы ещё на подходе. Долго искать не пришлось — двое Стрелков пытались скрыться за огромной статуей Освободителю. Их однозарядные гранатомёты дымились.

Клэй вскинул дробовик и одним выстрелом снял обоих. С правого бока послышались сухие щелчки, и Клэй рухнул вниз. Периферийным зрением он приметил ближайших противников. Один наверху, в окне, трое возле лестницы в дом. Раз плюнуть.

Клэй достал светошумовую гранату и бросил её врагам. Секунда — и ближайшие уроды оказались беспомощнее котят. Клэй поднялся и со всех ног бросился к зданию. Троих у лестницы он расстрелял в упор. Последний Стрелок, что был у окна, через него же и вывалился. Для уверенности Клэй пробил его голову одним ударом кулака. Брызги крови покрыли забрало шлема — благо, оно тут же автоматически очистилось.

— Клэй, что ты делаешь?! — раздался голос Альберта по рации.

— Стреляю, убиваю, — прорычал Джейсон и оборвал связь. Что ему нужно было в последнюю очередь, так это окрики коллег.

От мыслей его отвлекла пуля, чиркнувшая по шее. Клэя это так поразило, что он даже не сразу убил Стрелка, её выпустившую. Встав во весь рост, Джейсон сделал несколько шагов к еле стоящей на ногах фигуре в плаще. Ещё один юнец, с трудом взводящий курок револьвера.

— На таком расстоянии — и промахнулся… — сокрушённо покачал головой Клэй. Шлем превращал его голос в утробный рык. Юнец явно перепугался, пальцы его не слушались. Быстрым ударом Клэй сломал Стрелку кадык и отбросил револьвер в сторону.

За статуей Освободителю слышались крики на непонятном языке. Стрелки постепенно приходили в себя. И по количеству голосов Клэй вдруг понял, что дым от взрыва прикрыл, как минимум, несколько десятков врагов.

— Твою-то мать, — только и успел сказать он, прежде чем парни в серых плащах и шляпах начали выходить из-за статуи. Клэй бросился назад, на ходу отстреливаясь из дробовика. Двое Стрелков из переднего ряда рухнули, стоящие позади открыли огонь. Джейсон почувствовал, как несколько пуль врезалось ему в бронежилет. Он нырнул в подъезд жилого дома и быстро поднялся по лестнице на второй этаж. Стрелки следовали за ним. Вытащив из подсумка гранату, Клэй выдернул чеку и отправил «грушу» вниз. Стрелки завопили, но было уже поздно — взрыв разметал сразу шестерых бойцов. И всё же враг не сдавался, продолжая переть вперёд, будто ничего и не произошло.

— Да что же с вами не так, сукины дети?! — пробормотал Клэй.

Первый поднявшийся на площадку Стрелок лишился головы — от выстрела из дробовика она взорвалась, словно переспевший плод. Следовавшие за ним вопили, что есть мочи, в их глазах читался страх, но останавливаться они не собирались. Их старинные револьверы щёлкали, выпуская одну пулю за другой, но куча мала из тел мешала Стрелкам нормально прицелиться. Парочка шальных кусочков свинца чиркнула Клэя по плечу и ноге.

— Жалкие ублюдки! — пророкотал Клэй.

Как только патроны в дробовике кончились, он вынул из кобуры пистолет и начал дырявить врагам головы. Семь пуль — семь трупов. Очередная порция противников закончилась. Убивать таких врагов было всё равно что избивать детей. Они и были детьми, самому старшему на вид едва исполнилось восемнадцать. Клэй рычал от недовольства. С неравным врагом воевать неинтересно. Но тут Стрелки его приятно удивили.

Пока Клэй перезаряжался, на лестницу вбежал юноша и, заорав диким голосом, бросился на копа с ножом. Джейсон инстинктивно заслонился рукой, и клинок пропорол её насквозь. Второй рукой Клэй схватил Стрелка за горло и поднял его над полом.

— Пошёл… ты… — пробормотал Стрелок на языке первенцев, выхватил из кобуры револьвер и пальнул копу в ногу. Джейсон заорал и ослабил хватку. Стрелок покатился вниз по лестнице. Через секунду раздался громкий хруст — неудачное приземление сломало пареньку шею.

Кровь толчками лилась из простреленного бедра, и Клэй почувствовал, что теряет сознание. Шприц со стимуляторами он использовал ещё у баррикад. Вынув из подсумка баночку с заживляющем гелем, Клэй полностью вылил содержимое на рану. Края тут же начали затягиваться, послышалось лёгкое шипение, но лучше не стало. Скрипя зубами, Клэй начал спуск по лестнице.

И тут стена за его спиной исчезла. Осколки вонзились в Клэя, взрывная волна обожгла шею и руки. Повалившись вперёд, он очутился в горе трупов. На груди будто сложили десяток камней. Громко всхрапывая, Клэй заработал руками, пытаясь выбраться на поверхность. Забрало шлема еле успевало очищаться от крови.

Остекленевшие глаза окружали его, а пальцы мертвецов, казалось, не хотели отпускать в мир живых.

Он был настолько близок к грани, что даже расстроился, когда наваждение отпустило.

Еле выбравшись на лестницу, Клэй пополз к дыре в стене.

— Солдат! Ты отлично повоевал. Выходи, мы не убьём тебя. Тебе всё равно бежать некуда!

Стрелок говорил на чистейшем первенском. Рядом с ним стоял перепачканный сажей высокий офицер Синдиката. Униформа на нём частично сгорела. Стрелок не сводил с синдикатовца ствол револьвера.

Клэй поднялся во весь рост и спустился по лестнице, осторожно перешагивая через трупы и держась за стену, чтобы не упасть. Ногу жгло калёным железом. «Да он, похоже, кость задел», — подумал Клэй, обливаясь потом от боли.

Он ещё мог отступить, но в конечном итоге Стрелки всё равно нашли бы его и выстрелили в спину. А умирать как пораженец категорически не хотелось.

Покинув здание и выпрямившись перед строем Стрелков, Клэй постарался придать своей фигуре максимально грозный вид. Все Стрелки, что ему встретились, были не старше семнадцати-восемнадцати лет. Сраные дети — хотя у сааксцев солдатики были ещё младше. Выказывать слабость перед таким противником ой как не хотелось.

— Вы пришли… — с обречённостью в голосе произнёс офицер Синдиката. «Так это и есть Джошуа Роско, — подумал Клэй и почувствовал лёгкий укол совести. — Извини, браток, совсем чуть-чуть не успели…»

Из дыма выходило всё больше и больше фигур. Клэй понял, что бежать действительно некуда. Врагов, судя по всему, набралось не меньше сотни, а шлем всё не прекращал их считать. Клэй переключился в режим тепловизора — и ему стало совсем уж не по себе. Сто двадцать человек, сто сорок…

— Они задавили нас, — сказал Роско. Даже в такой момент он умудрялся сохранить некое подобие достоинства. Он не выглядел испуганным, он выглядел усталым. Но даже перебитая нога не могла помешать его офицерской выправке. Подняв глаза на Клэя, Роско сказал: — У них здесь тайные ходы на Пятый Уровень. Здесь, прямо под площадью. Они ударили нас с двух сторон, когда мы меньше всего ожидали. Мы ничего не могли поделать. Король приказал подорвать оба моста, когда площадь захватят. Запереть врага здесь. Но я не успел…

— Никто ни в чём вас не винит, — ответил Клэй. Дым постепенно рассеивался, больше нужды в тепловизоре не было. Шлем насчитал сто сорок девять противников, и неизвестно, сколько ещё могло прийти через те самые тайные ходы. — Почему они дают вам говорить?

— Я потерял треть своих парней, прежде чем приказал сложить оружие. Если бы мы не сдались, перебили бы всех. Так у них есть хоть какой-то шанс, — Роско усмехнулся. — Они чего-то хотят.

— Мы хотим перемирия, — произнёс стоящий рядом Стрелок. Он вдруг опустил револьвер и убрал его в кобуру. — Этот человек, — кивнул он в сторону Роско, — будет официальным свидетелем нашего милосердия.

Клэй огляделся. Роско сказал, что треть его людей погибла, но тел нигде не было видно.

— Где мёртвые армейцы? — спросил Клэй. — Что вы с ними сделали?

— Их забрали на себе выжившие. Потом мы похороним их со всеми почестями. Подальше от вашей тирании, — Стрелок неловко улыбнулся. — Я требую переговоров.

— Да? И каковы твои условия?

— Мы захватили площадь Освобождения. Синдикат её никогда не сможет отвоевать, если мы этого не захотим. Все ваши войска, танки, экзоскелеты — ничего вам не поможет, ибо оружия у нас достаточно, людей много, а решимости ещё больше. Ваш единственный выход: перемирие. Мы оставляем себе всё завоёванное, но наступать дальше не будем. А король может и дальше жить с тем, что у него осталось. Неужели мы так много просим?

Клэй промолчал. Уж точно не этого он ожидал.

— Ты… ты это сейчас серьёзно? — спросил Клэй. Ему хотелось выхватить оружие и выстрелить в переговорщика, но что-то удерживало его. На войне он научился распознавать правду ото лжи. И Стрелок не врал, Клэй видел это по глазам. Сняв шлем, он медленно подошёл к переговорщику.

— Ты не из Синдиката? — спросил Стрелок.

— Нет. Я полицейский.

Стрелки начали щебетать между собой на своём птичьем языке.

— Это… это есть очень печально, — косноязычно заметил Стрелок. Хоть акцента у него и не было, первенский явно дался ему с трудом. Джейсону показалось, что в голосе врага прозвучала надежда. — Но мы не хотим войны. Ни с вами, ни с Синдикатом. Просто верните то, что причитается нам по праву.

— А вы вернёте убитых вами гражданских? — спросил Клэй. Стрелок вспыхнул.

— Это всё ложь, пропаганда Синдиката! — протараторил он. — Мы никогда не хотели убивать мирных жителей. Наша цель — остановить короля от совершения дальнейших преступлений!

— Позади меня горит жилой блок, наверняка с людьми внутри.

— Это армия задействовала артиллерию, — ответил Стрелок. — Ты слышишь периодические взрывы? Палили в нас, а попали по своим.

Клэй пожал плечами. На войне это так часто происходило, что он даже не удивился.

Стрелок покачал головой, на его лице возникла маска отвращения.

— Карл Лоренс делает из нас пугало, чтобы держать народ в узде. А люди верят.

— И стреляют, — заметил Клэй. Его веко дёрнулось от боли — снова потянуло в бедре. — Вы как-то не особо расстроены смертями, учитывая, сколько ваших я положил.

Стрелок печально покачал головой:

— Рождённые во тьме не должны бояться смерти, — с сосредоточенностью произнёс он.

От этой мысли Клэю даже стало смешно. Война отняла у Джейсона кучу друзей, и он прекрасно знал, что такое смерть. Даже сааксцы боялись, чего уж говорить об этих детях в плащах и шляпах? Но их храбрость он всё же оценил.

Происходящее напоминало забытый сон. Он, покрытый кровью Стрелков, с пробитой ногой и ошалевший от боли и стимуляторов, стоял напротив толпы противников, которые и не думали его убивать. «Но только в реальности может происходит что-то столь же абсурдное», — подумал Клэй.

Роско подал голос:

— Слушайте, время уходит. Скоро сюда подтянутся подкрепления и…

Неожиданно Клэй услышал за спиной треск. Он знал, что в таких случаях лучше всего бросаться на землю — и не прогадал.

Вихрь из пуль практически разрезал толпу Стрелков на две части, взметал гипс и извёстку, разнёс несущие колонны жилых зданий и проделал огромные дыры в постаменте статуи Освободителю.

— Нет! — заорал Клэй. Но первый выстрел решил всё.

Отныне Стрелки ему снова враги. И, похоже, навсегда.

Половина бойцов оказалась разорвана на части, а свинцовый дождь не прекращался, как не прекращался и бешеный лязг, издаваемый крупнокалиберными пулемётами. Оставшиеся в живых Стрелки завопили и бросились по укрытиям, спасаясь от красных трасс пуль. Кто-то успел бросить дымовую гранату, и та лениво выпускала завесу. Вслед ей прилетело ещё несколько дымовушек.

Клэй поднял голову. Сержант Буч и его спецназовцы стояли на крыше жилого здания. Их экзоскелеты покрылись сажей и ссадинами, но в остальном функционировали без каких-либо внешних проблем. Но даже для них прямое попадание из гранатомёта было бы смертельным.

«Нефилимы» работали по целям, стреляя из крупнокалиберных пулемётов, скорострельностью по шестьсот выстрелов в минуту. Со стороны они казались огромными, непоколебимыми статуями, которых ничто не может сдвинуть с места. Дымящиеся гильзы водопадом летели вниз. Одна из них залетела Клэю за воротник, и он завопил, пытаясь вытащить её. Надо было менять диспозицию.

Дымовая завеса заволокла площадь, и «Нефилимы» заработали короткими очередями, похоже, ориентируясь на звуки и тепловые следы. Обняв дробовик, Джейсон торопливо отползал, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. Обгоревший остов БТРа показался отличным укрытием. Спрятавшись за ним, Клэй начал перезаряжать всё, что у него было, продолжая постанывать от боли. Он почти не ощущал ноги, и это сильно беспокоило.

Его взгляд зацепился за труп в форме армии Синдиката. Роско лежал среди кучи других тел, его лицо едва напоминало человеческое. Повсюду были разбросаны мозги и кишки офицера. Клэй заорал от бессилия, но какофония войны заглушила его крики.

В дыму послышались вопли Стрелков, и из завесы в сторону спецназовцев вылетело два снаряда. Экзоскелеты не могли выдержать прямых попаданий.

Двое спецназовцев, вскрытые, как консервные банки, попадали вниз бесполезной грудой обгоревшего железа, их боекомплекты сдетонировали, уничтожив все надежды на спасение. Сержант Буч избежал участи своих подчинённых: вторая ракета угодила в крышу под его ногами, и теперь спецназовец стремительно падал вниз.

— Суки! Говнюки! Убью! — орал сержант.

Клэй рефлекторно поднял руку, ожидая осколков и пыли при приземлении экзоскелета — шлем он выронил, когда началась стрельба. Но «Нефилим» приземлился мягко, словно весил не больше пушинки.

Поднявшись во весь свой немалый рост, экзоскелет поднял сжатый кулак, нагнулся — и рванул прямо в гущу дыма.

— Нет, Буч, стой! — крикнул Клэй вслед, озираясь по сторонам. Их было пятеро, пятеро спецназовцев в экзоскелетах. Где ещё двое, чёрт их подери?!

Он должен идти вперёд. Если уж драться, так до конца. Стрелки, похоже, использовали тепловизоры или что-то ещё, позволявшее видеть даже в дыму. Но если Клэй полезет вперёд, то точно погибнет.

— В жопу всё, — пробурчал он и начал искать глазами шлем. Зачем он его только выкинул? Пусть тепловизор у него не такой мощный, как на экзоскелетах, но лучше уж с ним, чем без него. Из дыма раздавались вскрики, лязг металла и сдавленный рёв сервомоторов — Буч исполнял свою месть, разрывая врагов на части вручную.

Клэй дополз до шлема, надел его и врубил режим тепловизора. Мир окрасился в багровые тона. Джейсон выкрутил мощность на полную и увидел слабые тепловые следы вдали.

— Была не была, — прошептал он и бросился вперёд, стараясь не обращать внимания на простреленную ногу. Дым обволок Клэя со всех сторон. Под ногами то и дело попадались куски тел, сломанные револьверы и стреляные гильзы. Ботинки хлюпали в крови. Металлический скрежет раздавался совсем недалеко, Клэй даже увидел бегающих Стрелков, но сам «Нефилим» скрылся из вида — похоже, включил режим тепловой невидимости.

Сделай это спецназовцы ещё на крыше, никто бы не погиб.

Клэй набросился на замешкавшегося Стрелка. Ударом кулака он сломал юноше череп. Мальчишка ухнул и осел на асфальт, словно тряпичная кукла. Джейсон поспешил оглядеться, не подобрался ли кто-нибудь к нему сзади, пока он отвлёкся. Но кроме приплясывающих вокруг невидимого экзоскелета Стрелков, никого больше не было видно.

Подняв дробовик, Клэй снял их, и до него донёсся крик сержанта:

— Это моя добыча!

— Хорош, Буч! — заорал Джейсон в ответ. — Где ещё двое твоих бойцов?

— Охраняют патрульных, где же ещё?!

Джейсон подошёл поближе. «Нефилим» держал вопящего Стрелка, растягивая его в разные стороны за руки. Послышался хруст, и руки паренька оторвались, тело глухо шлёпнулось на асфальт в лужу крови. Крича что есть мочи, Стрелок извивался словно червь, из его рта лилась слюна. Подняв дробовик, Джейсон разнёс ему голову и избавил от мучений.

— Эти ублюдки… — прорычал Буч, — убили моих людей. Моих людей!

— Успокойся, — сказал Клэй. — Их уже не вернёшь.

— И ты будешь учить меня, как держать себя в руках? — «Нефилим» загрохотал металлическим хохотом. — Я убью их всех, Клэй. Всех до единого. Сзади!

Экзоскелет рванул так резко, что чуть не сбил Клэя с ног — благо, Джейсон увернулся. Он успел засечь тепловой след Стрелка, прежде чем Буч пронзил его рукой насквозь и поднял над собой, словно победный трофей. Клэй прищурился, заметив что-то в руках у жертвы сержанта.

Взрывпакет.

В этот раз Клэй упал до того, как осколки накрыли его. Оторванная рука экзоскелета пролетела прямо над Джейсоном и со звоном ударилась о постамент статуи Освободителю. Огненное облако надулось над землёй, асфальт залило оплавленным металлом. Клэй поднял забрало шлема и вдохнул горячий воздух. Как типично. Очередной оператор экзоскелета поверил в собственную неуязвимость — и сдох.

— С войной нужно уметь играть, Буч, — сказал он. — Это очень капризная дамочка.

Где-то неподалёку кричали оставшиеся Стрелки. Пуля ударила о шлем Клэя, и он поспешил опустить забрало. Дым рассеивался, в тепловизоре более не было нужды. Откатившись в сторону, Клэй выстрелил из дробовика, никуда особо не целясь. Визги сказали ему всё, что было нужно.

— Сдавайтесь… — почти взмолился Клэй, осторожно продвигаясь вперёд и не забывая палить в сторону врага. Шлем насчитал около трёх десятков бойцов. Остальные либо смылись, либо их добил перед смертью Буч. Клэй склонялся ко второму варианту — похоже, что Стрелки просто не знали, когда надо отступать.

Сунув руку в подсумок, Клэй вдруг понял, что у него кончаются патроны, а Стрелков не становится меньше. Нырнув к статуе, он внимательно прислушался к свисту пуль, отбивающих весёлый ритм по постаменту.

— За корону! За короля!

Треск винтовок и лязг пулемёта перекрыли крики и плач Стрелков. Звук шёл со стороны северной дороги. Но как?

Клэй высунул дробовик из-за постамента и включил камеру. Субтильные фигуры в форме армии Синдиката занимали позиции в зданиях со стороны северной дороги и вели прицельный огонь по остаткам Стрелков. «Обошли их с тыла, значит».

Армейцев было не больше дюжины, палили они из винтовок и одного пулемёта. Одного только Клэй не мог понять, отчего у них такие тонкие голоса?

Всё кончилось через минуту. Наставшая тишина показалась зловещей после бесконечного стрёкота оружия. Пение войны закончилось.

Площадь расцвела всеми оттенками красного, даже воздух насытился багровой пылью. Сто сорок девять юнцов в дурацких шляпах превратились в огромные куски жжёного, перемолотого мяса. Клэй не торопился вставать. Во рту у него возник вкус меди. На душе скребли кошки. Так погано Клэй себя давно не чувствовал. Он ждал обычного азарта, адреналина, жажды боя и схватки с достойным противником. Но получил очередную трагедию. Это был не бой, а резня.

Закрыв глаза, Клэй ожидал, когда спасители сами соизволят к нему приблизиться.

— Сэр? Сэр, вы в порядке?

Подняв веки, Клэй увидел, кто же его защитил. Смех вырвался из гортани, продолжал литься, и, казалось, не будет ему конца.

Поднявшись, Клэй возвысился над чёрноволосой девушкой лет семнадцати. В её изумрудных глазах сквозило сочувствие.

— Вы в порядке? Не ранены? — спросила она. Клэй опустил взгляд и осмотрел бедро. Гель затянул рану, но с костью что-то точно придётся делать.

— Хорош как утренний кофе, детка, — цыкнул Джейсон и посмотрел на остальных солдат. Как он и ожидал, дюжина девок не старше этой. Трое из них покрякивая тащили пулемёт. — Зря вы пулемёт свернули. Займите место вон там, — Клэй ткнул пальцем в сторону жилого дома, из которого вышел. — Если Стрелки снова попрут с северной дороги, вам будет, чем их встретить.

Девушки кивнули и бросились в указанном направлении.

— Сэр, извиняюсь, но будут ли ещё подкрепления? — спросила зеленоглазая. У неё было очень симпатичное личико, которое не портили даже ссадины, синяки и сломанный нос. Клэй подумал, что её физиономия кажется ему до боли знакомой. Наклонившись, он пригляделся.

— Уж не Воительницы ли Аноры ты дочка? — с подозрением вопросил он. Девушка шумно сглотнула и кивнула. Клэй на это лишь выразительно сплюнул. — Я и есть подкрепление, детка, — проворчал он. — Как ты вообще здесь оказалась?

— Это уже моё дело, — ответила девушка.

— Да ладно? Значит, тебя не нам помочь прислали? — с издевательским смехом спросил Клэй. — Рад знать, что Синдикат так заботится о своей победе! Что же это такое, мать его…

— Что случилось?

— Шлем. Пулей, похоже, радиосвязь повредило. Я не могу до своих достучаться… Твою дивизию!

Клэй в сердцах сорвал шлем с головы и пинком отправил его в сторону останков Буча. У него возникло желание вернуть сержанта к жизни, а затем убить ещё раз. Девушка с сожалением смотрела на происходящее.

— Клэй! — раздался громкий крик. Джейсон и девушка обернулись. Со стороны южной дороги приближались патрульные в сопровождении двух «Нефилимов».

— Так ты выжил, чёртов говнюк! — воскликнул Альберт. Разбежавшись, он заключил Клэя в потные объятия. — Скажи Богу спасибо, что он не любит дебилов! Какого чёрта ты отключил связь?

— Вы мешали мне воевать, — ответил Джейсон.

— Много же ты навоевал я смотрю, сукин сын, — Альберт окинул покрытую трупами площадь.

— А где Буч и остальные? — спросил один из спецназовцев. Клэй лишь молча кивнул в сторону останков. Спецназовец молчал.

Его огромная рука убрала пулемёт за спину, а затем потянулась к Клэю.

— Извини, что сомневались в тебе. Ты проделал отличную работу, Могила. Если бы эти сукины дети здесь закрепились… да, пришлось бы сдаваться. Вы и Буч — настоящие герои.

Клэй ощерился.

— Могила? Меня так зовут только друзья.

— Считай, что я твой друг, — усмехнулся спецназовец.

Альберт посмотрел в сторону девушек.

— А это кто?

— А это кудесницы, что спасли мою жалкую жопу, — Клэй махнул рукой в сторону зеленоглазой, а потом шёпотом добавил: — Это дочь Аноры.

Альберт присвистнул.

— Охереть, серьёзно? А она ничего.

Клэй, как ни горько это было признавать, разделял мнение толстяка.

Оглядевшись, Альберт заметил:

— Они застали синдикатовцев врасплох, использовав потайные ходы. Нам нужно срочно найти их и законсервировать.

— Нет! — вдруг врезалась в разговор зеленоглазая. — Этого делать нельзя!

— С какой бы стати?

— Нам нужно их найти, это так, — девушка нахмурила бровки, из-за чего стала донельзя комичной. — Но мы… мы не можем их просто так закрыть! А что если нам придётся контратаковать?

— Это уже не нам с тобой решать, малютка, — прогундосил толстяк. Девушка с презрением посмотрела на него, развернулась на месте и ушла.

— Эй, смотрите! Там живой один! — крикнула одна из девчонок.

Джейсон резко вскинул дробовик.

— Тебе помочь? — поинтересовался Альберт.

— Сам справлюсь, — огрызнулся Клэй. Не опуская ствола, он подобрался к постаменту статуи и обнаружил там парня в окружении девушек-солдат. Одна из них уже поила выжившего водой из фляги.

— Кто он такой? — поинтересовалась у Клэя зеленоглазая командирша, уперев руки в бока. Джейсон пожал плечами. Одно он знал точно: во время боя парня здесь не было.

Паренёк был на пару голов ниже Клэя, совсем худой, в капюшоне и странной куртке, с вышитыми на рукавах выпуклыми чёрными змеями. Их чешуя переливалась на свету. Паренёк протянул руку к Клэю и прошептал на чистейшем первенском:

— Чёрные… крылья…

— Точно не из Стрелков, — сказал Клэй. — Возможно, местный житель. Давай, вставай, дружище.

Резким рывком Джейсон поставил паренька на ноги. Но, увидев его лицо, Клэй почувствовал оцепенение.

— Что такое? — забеспокоилась девушка.

— Да так, мелочи, — пробормотал Клэй. «Слишком много совпадений за один день. Слишком много».

На него смотрели так хорошо ему знакомые тёмные саакские глаза. Поперёк нижней губы парня тянулся маленький шрам. Такой оставался у воинов Союза, пытавшихся удалить главный признак своей касты.

Сфокусировав взгляд на копе, сааксец открыл рот. Он тоже узнал Клэя.

— Давно не виделись, дружок, — произнёс Джейсон, чувствуя, как рука с дробовиком трясётся. «Нет, таких совпадений не бывает. Это судьба».

Дочка Воительницы и малец, из-за которого Анора выкинула его из армии, лишила всех наград и влепила восьмую статью — и оба в одном месте. Ладно, дочка-то ему даже жизнь спасла, но вот грёбаный сааксец… Из-за этого чёртового отродья жизнь Клэя покатилась под откос. Всего-то стоит поднять дробовик и приписать его жизнь к потерям Стрелков.

Клэй почувствовал, что решение нужно принимать как можно быстрее. Но жизнь вдруг приняла решение за него.

— Что ты делаешь? — спросил он у зеленоглазой командирши. Девчонка подняла винтовку и упёрла ствол в сааксца:

— Он может быть шпионом. Стрелки могли оставить его, чтобы внедриться к нам.

— А ну-ка опусти оружие, дорогуша, — проскрежетал Клэй. Командирша с удивлением и раздражением воззрилась на него. — Я знаю, что это за пацан. Он сраный сааксец, не видишь, что ли? Из-за него твоя мамаша выкинула меня из армии. Никакой он в жопу не Стрелок.

Взгляд зеленоглазой остекленел. Клэю показалось, что так на неё повлияли слова о матери.

— Она хотела спасти его? — спросила девушка. Клэй кивнул. «Ты хотела, чтобы он выжил, Анора, — со злорадством подумал Клэй, — так получи и распишись». — Если она действительно этого хотела… то пусть идёт.

Клэй повернулся к сааксцу:

— Ты ранен? — тот помотал головой. — Идти можешь? — сааксец кивнул. — Тогда топай к ближайшему центру сбора, если найдёшь. Жди дальнейших указаний. Давай-давай, не стой столбом, замерзнёшь.

«Тебе всё-таки не хватило смелости покончить с собой, — подумал Клэй. — Дарить смерть я тебе не буду».

Сааксец кивнул и вдруг доверительно улыбнулся. Что-то в его улыбке было удивительно неуместное, пугающее, чужое — будто улыбку с чужого лица пришили ему. Пошатываясь, сааксец двинулся в сторону южной дороги и вскоре пропал в дыму.

Девушка продолжала стоять на месте, держа в руках винтовку. Что-то в словах Клэя её серьёзно задело. Джейсон хлопнул её по плечу, пробудив от оцепенения:

— Как тебя зовут хоть?

— Сабрина, — отозвалась командирша. — Сабрина Лоренс.

— Красивое имя, — сказал Клэй. «Только существо с воображением армейца могло дать такое дурацкое имя своему ребёнку. Впрочем, это же Воительница Анора…» — Ты выпустилась из Академии?

— Только сегодня, — пробормотала в ответ Сабрина. Клэй вдруг почувствовал укол в груди. «Да, повезло девчонке, в первый день вляпаться в такое говно. Впрочем, лучшего экзамена, чем борьба за выживание, не придумаешь».

— Клэй! Ну что ты там? — крикнул Альберт. — Тут тебя уже друзья заждались!

Джейсон кивнул Сабрине и пошёл обратно, тщательно меряя шаги и стараясь не смотреть на трупы Стрелков. Он испытывал невыносимый стыд, будто его поймали за непристойным делом. Тело ломали разбитость и боль. Алисия была права: его одержимость всё равно всплывала, как бы он её ни подавлял. Война текла в венах Клэя, и ей плевать, как он к ней относился.

Необязательно любить дело, чтобы хорошо им заниматься.

Клэй заметил, как со стороны южной дороги движется чья-то тень. При ближайшем рассмотрении это оказался сержант Сандерс. Подняв руки, узкоглазый торжественно вещал:

— Джейсон, Джейсон, Джейсон!

— Чего тебе, говори, — ровным голосом ответил Клэй. «Этот сукин сын дождался, пока все остальные проверят ситуацию, и только потом соизволил объявиться».

— Это было просто потрясающе! Я напишу рапорт начальству, порекомендую тебя к Оливковой Ветви! За заслуги перед Эдемом и Старым Городом! — нервно рассмеявшись, Сандерс продолжил. — Эти придурки наверху думали, что смогут убить нас. Да не получилось, благодаря тебе. Подумать только! Да ты же почти что в одиночку взял площадь!

Клэй обернулся, и осмотрел поле боя, усеянное останками Стрелков, Джошуа Роско и спецназовцев.

— Лучше бы мы её не брали, — пробормотал он.

— Тогда бы её пришлось брать Синдикату, — хохотнул Сандерс. — Как бы там ни было, ты молодец.

— А вы видели, как он разогнал БТР и вогнал его прямо в этих говнюков?! — захлёбывался от восхищения Альберт, тряся за плечи водителя. У Джеки на лице застыло кислое выражение. «Ещё бы, ему ведь теперь отчитываться, что произошло с транспортом», — подумал Клэй.

Сандерс подошёл поближе и прошептал:

— После всего, что я опишу, тебе обязательно придётся пройти сеанс гипноза. Твои выходки на грани с безумством. Нам не нужны такие герои.

— Пошёл бы ты и трахнул сам себя, сержант, — тоже шёпотом отозвался Джейсон. — Не знаю, почему комиссар хочет твоей смерти. Но всё тайное становится явным. Запомни это.

Сандерс неуверенно усмехнулся.

— Не будь таким козлом. Без меня…

— Что «без тебя?» Если бы не ты, нас бы сюда не отправили, — ответил Клэй, чувствуя бесконечную усталость. — Не мути воду, Джимми. Мне плевать. Но из-за тебя у нас всех могут быть крупные проблемы.

— Оливковая Ветвь, Клэй, — сержант стал серьёзен, улыбка полностью сползла с его лица. Он вдруг стал маленьким, скукожившимся, абсолютно незначительным. — И ты больше не будешь поднимать эту тему. Слушай, после сегодняшнего… комиссар Фарго простит меня. А ты получишь свою порцию славы. Ты не представляешь, какая это честь.

— Пошёл ты, сержант, — бросил Клэй и пошёл к южной дороге. За его спиной всё ещё раздавались возгласы и смех патрульных.

— Оливковая Ветвь за заслуги, Джейсон! — прокричал вслед Сандерс. Но Клэй уже не слушал.

«Битва кончилась. Теперь настало время стервятников», — с ненавистью подумал он. Клэй шёл навстречу медикам, армейцам, полицейским. Если у Сандерса оставалось хоть немного мозгов, он должен был вызвать всех. И они не заставили себя ждать. Чёрные БТРы полиции, крытые грузовики синдикатовцев и невесомые кареты Медцентра неслись единой нитью на площадь Освобождения. Клэй был первым, кто их встретил.

Возле Джейсона остановился грузовик, и оттуда вылез огромный, тщательно выбритый мужик, покрытый шрамами.

— Кирстен, — произнёс Клэй. — Давно не виделись.

— И тебе не хворать, Беляк, — Кирстен протянул свою тонкую, аккуратную ручку для пожатия.

— Сколько ты ни пытался, это прозвище не прижилось.

— Мне всегда казалось, что Могила — слишком депрессивно. Как твой желудок? Не барахлит?

— Нет. Ты на славу тогда поработал, — Клэй вытер рот, чувствуя сильную неловкость. Он так давно не видел друзей-ветеранов, что и забыл, как с ними надо себя вести. Они через столькое вместе прошли, что каждая встреча вызывала кучу неприятных ассоциаций. — Лучше скажи, какими судьбами тебя сюда занесло?

Лицо Кирстена мгновенно ожесточилось, серые глаза будто покрылись туманом.

— Ты видел Сабрину Лоренс? — слегка отвлечённым тоном спросил он.

— Да, она возле статуи со своими девками хлопочет. А что?

— Я приехал арестовать её за измену.