Побег Узника

Я закончил с Ларсеном и вернулся на мостик. Но у меня не было времени поздравить себя с изобретательностью. Тяжелая стальная дверь трюма внезапно распахнулась с ужасным грохотом. Она пролетела через центральный пост, как воздушный змей в восходящем потоке, врезалась в Уэйна и сбила его с ног. Я видел, что он сильно ранен, и хотел ему помочь, но, взглянув на открытую дверь, понял, что у меня гораздо более насущная проблема.

Там, из сочащейся массы зеленоватой слизи, поднималось существо, которое я когда-то мельком видел. Оно приняло форму рептилии, но в целом напоминало человека, и шло — или, скорее, неуклюже ползло — прямо. Одна «рука» заканчивалась острыми как бритва когтями, другая представляла собой щупальце, смертоносную работу которого я неоднократно видел.

Шипящий вой, вырывавшийся из его гротескной головы, был тем звуком, который я слышал на льдинах как раз перед смертью О'Лири, и снова за дверями грузового отсека в трюме. Я боялся, что это был последний звук, который я когда-либо услышу.

Я своими глазами видел, как быстро это существо может наносить удары, поэтому я знал, что у меня есть всего несколько мгновений, чтобы действовать. К сожалению, единственной вещью в моем распоряжении, которая хотя бы отдаленно напоминала оружие, был топор, который я подобрал в спальне. Какая польза от него против такого монстра?

Затем я подумал о заклинании Ларсена. Операция «Полярис» была в равной степени связана с магией и наукой, если мне когда-либо и нужны были магические слова, то именно сейчас. Я достал магнитофон, нажал кнопку воспроизведения и повторил слова, которые Ларсен произнес в трансе.

"КАА НААМА ФТАН КТУЛХУ!"

Странные слова наполнили меня силой. Я поднял руки, и дуги молниеподобной энергии затанцевали вокруг меня и устремились в удивленное существо. Оно снова взвыло, только на этот раз от страха и боли. Мгновение оно боролось с энергетическими разрядами, а затем съежилось в извивающийся комок воющей слизи. Внезапно оно исчезло с мостика.

Я немедленно бросился к Уэйну. Он выглядел плохо. Я попытался успокоить его, но он знал себя лучше. Никто ничего уже не смог сделать. Он на мгновение усмехнулся, а затем его не стало. Еще один хороший человек погиб! Я был полон решимости, что он станет последним. Я собирался решить это, сейчас же.