Глава 10.

Наверно единственным недостатком византийского императора, была любовь к вину и плотским наслаждениям. Через его постель проходило много женщин. Были среди них и белокожие северянки, и чернокожие африканки, и смуглые степные красавицы. Были совсем юные, очаровательно неумелые, и искушенные в любовной науке.

Вот и сейчас он возлежал на тахте. Рядом на изящном столике стоял большой кувшин, бокал, наполненный самым лучшим вином, блюда со сладостями, виноградом и фруктами.

Лицо басилевса лучилось от счастья. Порядком пьяный, он наблюдал за танцем гетер. Эти танцовщицы были необычайной красоты. Их полупрозрачная одежда лишь подчеркивала все прелести, заставляя Цимисхия трепетать от желания. В распущенные волосы рабынь были искусно вплетены разные цветы. Девушки кружили в танце, то сходились в центре зала, то разбегаясь в стороны.

Единственным, кто портил настроение, был Мануил, продолжавший стоять возле императора.

— Но, повелитель, — назойливо бубнил он, — а вдруг это правда? Руссы уже неоднократно обращали свой взор на Херсонес, наш аванпост, в Крыму.

— Ты опять?! — раздраженно отмахнулся Цимисхий, — Святослав, конечно честолюбив, но не будет он распылять свои силы. Сейчас у него цель, это Печенеги.

— Но что, если все же, он решиться пойти на Херсонес?

Басилевс недовольно заворчал. Сел, скрестив перед собой ноги. Осушил бокал до дна и протянул руку в сторону. Главный виночерпий, тут же наполнил его вновь.

— Ладно, — наконец решил Цимисхий, — вели Абеляру подготовить флот в сотню кораблей. Ему передай две тысячи гоплитов. Думаю, этого хватит, чтобы, разогнать варваров и потопить их жалкие посудины. Но пусть ждет. В море выйдет, только если гонцы прибудут. А то, зачем зазря корабли туда-сюда гонять. Да и скажи магистру Варду Склиру, пускай пошлет к границам с кочевниками конное войско.

— А что передать послам?

— Передай, чтобы справлялись сами, — пьяно икнул Цимисхий, — пускай наши враги пустят кровь друг другу. От этого в выгоде будим только мы.

Он вновь выпил.

— Ну, все, — раздраженно махнул рукой в сторону двери басилевс, — иди уже…

Видя, что император больше не обращает на него внимания, Мануил покачал головой и удалился.

В это самое время, одна из гетер, пропорхнула мимо басилевса, как бы случайно задев его бедром и тряхнув упругой грудью. Из влажных губ Цимисхия вырвалось тяжелое дыхание. Струйка слюны поползла по краю губ. Он выбросил руку, пытаясь ухватить танцовщицу, но опоздал. Пальцы лишь сжали воздух. Зарычав, словно голодный лев, басилевс бросился вперед, пытаясь поймать гибкую фигуру. Но девушка оказалась шустрой. Она увернулась, и, отскочив в сторону, дразня, заиграла бедрами. Вино, вперемешку с похотью ударили в голову Цимисхия. Он вновь кинулся в атаку. На этот раз ему сопутствовала удача. Он обхватил руками гибкое тело. Девушка, притворно завизжала, пытаясь вывернуться. Но Цимисхий уже не выпустил своей добычи. Он поднял, почти невесомое тело, бросил его на свое ложе. Затрещала под его сильными руками, разрываемая ткань. Закинув ноги гетеры себе на плечи, Цимисхий взял ее грубо, как берет воин пойманную в захваченном городе пленницу.

Насытившись, он отвалился от нее, словно клещ, напившийся крови. Пьяный угар взял свое. Веки отяжелели. Раскинув руки и ноги, басилевс провалился в сон.