Глава 8.

Днепровские пороги были самым сложным участком пути «из варягов в греки». Течение тут было стремительным. Река в том месте изобиловала перекатами и бурунами, где вода, лишь слегка прикрывала острые камни, способные без труда пробить днище, или перевернуть любое судно. Поэтому пересекать их было необходимо по суше, волоком перетаскивая ладьи, предварительно сняв с них весь груз.

В этом месте хан Куря и решил организовать засаду на беспечных русичей.

Дозоры печенегов рыскали вдоль берега, словно шакалы, выискивая добычу. Простые воины, втихомолку ругали своих командиров. Сами-то те сидели возле костров, ели мясо, да попивали кумыс. А простые воины, должны были проводить все время в седле, есть холодное вяленое мясо, запивая его простой водой. Лишь обещанная ханом, богатая добыча, теплела их душу.

Но вот, один из дозоров вернулся с известием, что в дне пути на реке появились ладьи урусов. Воины клялись, что под грузом, они утопают, чуть ли не до самых бортов.

И помчались гонцы в ставку хана.

Захватить караван хан поручил своему зятю Багдасару. Молодой бек, в добротной кольчуге и обшитом мехом шлеме, красовался на своем пегом скакуне, наблюдая, как ладьи урусов, пристали к берегу. Из них, на землю начали выпрыгивать люди, без оружия и доспехов. Сперва, они стали сгружать связки заостренных кольев. Закипела работа. Набросав небольшой вал, урусы, укрепили его кольями.

« Пускай стараются», — самодовольно думал Багдасар. Он приказал своим воинам не показываться на виду, до тех пор, пока урусы не выгрузят весь товар и не вытащат на берег свои большие лодки. Эта засека не преграда для его славных батыров. Гораздо хуже будет, если урусы успеют отчалить от берега. Тогда их будет не достать. А этого нельзя было допустить. Молодой воин, мечтал прославить свое имя подвигом. Багдасар, был смел, ловок и верил в свою счастливую звезду. И вот удача улыбнулась ему. Пленить самого князя киевского, что может быть лучше. Да за этот подвиг, его имя будут славить в веках потомки. А если не удастся пленить князя урусов, так он срубит его голову. Сделает из его черепа чашу для вина и преподнесет ее своему тестю.

От таких мыслей Багдасар, даже зажмурился, сладостно улыбнувшись.

Между тем, урусы приступили к разгрузке. Добыча обещала быть не просто богатой, а огромной. Молодой военачальник с удовольствием наблюдал, как в центре лагеря, растет гора тканей, ковров, дорогой посуды, оружия, свертков и сундуков. Оставалось только догадываться, что скрывалось у них внутри. Был тут и живой товар. Много молодых мужчин и женщин, которых под охраной отводили в дальний конец лагеря.

Одним из первых на берег сошел сам князь. Его Багдасар узнал сразу. Правитель руссов, в сопровождение небольшой охраны, прохаживался по лагерю, лично раздавая указания. На первый взгляд, у него в наличии было не больше трех тысяч воинов. У Багдасара, же под началом скопилось в полтора раза больше всадников.

Наконец урусы вытащили на берег свои суда.

Пора! Багдасар выхватил саблю. Повинуясь команде, печенеги высыпали из-за холма на широкий прибрежный луг. С диким визгом, посвистом и криками они бросили своих коней в сторону русского лагеря. Там, урусы, заметались. Забегали в панике, ища свое оружие.

Чувствую легкую победу, батыры пришпорили коней.

И тут, из казавшихся пустыми ладей, посыпались облаченные в доспехи воины. В одно мгновение перед засекой, закрывшись щитами, выстроились плотные шеренги воинов. Опустились копья. Первая линия всадников, смешалась, не в силах прорваться. Задние, напирали. Образовалась толчея. И в этот самый момент, в скопище людей и лошадей ударили тучи стрел. Укрывшиеся до времени, за высокими бортами, лучники, не целясь, посылали стрелы во врага. С такого расстояния, и в такую толпу, промахнуться было невозможно. Печенеги взвыли от ярости и бессилия. Некоторые еще пытались достать врага саблями, но многие пытались развернуть коней и выбраться с этого гиблого места.

И чего не мог совсем предположить Багдасар бек, так это атаки с тыла.

Руссы ударили одновременно. Из леса на печенегов налетела, неизвестно откуда, взявшаяся русская конница. Их было немного, не более двух тысяч. Но печенегам казалось, что на них катиться огромный вал.

Из осажденного лагеря вышли шеренги копейщиков.

Не прошло и часа, а от печенежского войска не осталось и следа. Жалкие остатки прорвались вдоль берега и унеслись в степь. Другие, бросали своих коней в реку, стараясь перебраться на другой берег. Сам Багдасар, чудом спасся. Нещадно, без разбора, рубя и своих, и чужих, он вырвался из окружения, и помчался к стану.

* * * * *

За пологом юрты, было тихо и спокойно. Казалось, что сама природа благоволит степному народу. В такую погоду, копыта коней не будут скользить на прибрежных лугах. Непобедимые батыры, несомненно, разобьют урусов и принесут голову их князя ему. Хан Куря засучил рукава своего халата, ножом отрезал тонкий кусок мяса. Сунул его в рот. Пожевал, запив кумысом.

В походном лагере все шло своим чередом. Оставшиеся в резерве воины, расслабленно занимались своими делами. Кто чистил коня, кто точил саблю. Многие, развалившись возле костров, ели мясо и пили кумыс.

И вдруг все изменилось. На взмыленном коне к ханской юрте подлетел всадник. Весь покрытый с ног до головы, брызгами крови, без шлема, с помятыми доспехами, в нем трудно было узнать удачливого молодого военачальника, Багдасар.

— Спасайся! — завертелся на коне перед шатром молодой бек. Урусы уже здесь!

Он указал плеткой в сторону оконечности лагеря. А там уже вовсю шел бой. Печенеги не ожидали нападения. Дозоры расслабились, ожидая вестей о победе, а потому проглядели. На плечах бегущих багатуров, русская конная рать ворвалась в стан, рубя всех налево и направо. Багдасар ожесточенно захлестал плетью по бокам коня. Скакун сорвался с места.

— Стой, трус! — заорал Куря, потрясая кулаками, — ты не достоин моей дочери!

Да куда там. Теперь уже, видимо, бывший зять в одно мгновение скрылся из вида. А с другой стороны к шатру уже неслись вражеские воины. Хан закружился юлой, ища свою саблю. Но времени уже не оставалось. Вот уже один из урусов на полном скаку занес саблю. Почувствовав холодное дуновение смерти, хан, рухнул лицом вниз, закрыв голову руками. Враг пролетел мимо, лишь распоров кончиком меча ткань дорогого халата. Куря перекатился, под защиту своей юрты. Приподняв голову, огляделся. Его стража бросилась на помощь своему повелителю, оттеснив прорвавшихся урусов.

— Коня! Коня, мне! — завизжал хан, брызгая слюной и топая ногами. Один из слуг подвел скакуна. Сбросив с себя порченый халат, Куря, в одном исподнем, взобрался в седло. Прижавшись к шее лошади, он без оглядки помчался, не разбирая дороги.

Печенеги дрались отчаянно, осознавая, что пробил их последний час. Но организовать оборону им не удалось. Скоро весь лагерь был полностью в руках княжеской дружины…