Век XXIV, планета Земля

Генерал Рихард Сикорски редко приглашал гостей просто так «попить чаю», даже если это были его близкие друзья (впрочем, достаточно близкие друзья у сотрудника Комитета Галактической Безопасности скорее нонсенс, чем норма, это стая одиноких волков, на первом месте у которых только профессия — родину защищать). Тем сильнее удивило неожиданное приглашение полковника Ханса Брауна, хотя он и подозревал, что «отставка» бывшего наставника имела второе дно, а значит, просто так он к себе не позовет.

Уже подходя к особняку, Ханс мимолетно пожалел, что не сослался на срочные дела, которые были ныне у всех, особенно из-за мятежного флота, как-то внезапно и враз оставившего свои боевые и гражданские посты, уйдя на окраину исследованной частит галактики. От таких верных людей, как Стар, Салос и Мельников такого никто не ждал, так что сам Браун пытался понять, что же за причины их подвигли на такой шаг — массовый психоз или заговор в верхах? В первое верилось с трудом, второе пока еще не было доказано.

На заднем дворе слышался стук мяча и смех, изредка перемежавшиеся собачьим лаем, который из радостного мгновенно стал тревожным, даже возмущенным, а ведь гость еще даже не пересек территорию хозяев. Ханс поднес ладонь к идентификационному сенсору, дождался мягкого: «Добрый день, товарищ полковник» и шагнул в ворота.

Сикорски встречал его лично. За то время, что они не виделись, бывший командир и наставник не потерял своей безупречной формы, разве что только сильнее похудел, отчего стал казаться еще выше. Сухие крепкие руки, жилистое тело, чуть ли не сверкающая на солнце лысина и два зеленых лазера вместо глаз (разумеется, глаза были живыми, но взгляд холоднее и тяжелее, чем у боевого киборга). Генерал искренне обнял своего лучшего ученика:

— Ханс, мой мальчик! Да ты поседел…

Рихард был совершенно прав: будучи пепельным блондином, Браун не обращал внимания на седые виски, но окружающим было уже заметно, что среди нормального пепла давно уже завелась яркая платина, на которую из деликатности никто не указывал. В остальном Ханс был таким же человеком без возраста, как и Сикорски: немного неглубоких мимических морщин, в основном в уголках глаз и возле рта — улыбка все-таки тоже оружие, — а так более сорока ему никто не давал.

— Очень рад видеть в добром здравии, командир.

Сикорски отмахнулся:

— Какой я теперь командир? Так, пенсионер, все же восемьдесят скоро, и, сколько бы не жить, а работа у нас с тобой нервная.

Неловкую паузу, воцарившуюся после приветствия, перебил подбежавший к хозяину кляйн-шпиц окраса рыжий соболь. Песик завертелся под ногами, звонко лая на Ханса и прижимаясь к ногам Сикорски как кошка. Генерал присел и потрепал «сторожа» по рыжей головенке.

— Это Фрик, модифицирован на здоровье, долголетие и интеллект.

Шпиц с чувством выполненного долга плюхнулся рядом с ногой генерала и высунул язык с таким выражением улыбающейся морды, что Ханс невольно подумал, что паршивец ему этот самый язык показывает, словно намекая: «Видал я таких, как ты». Сикорски рассмеялся и взял собаку на руки.

— Пойдем, выпьем чаю и потолкуем.

Стол был уже накрыт, сервировали его негласные «слуги» генерала — робот в виде девицы с милым именем Метиль и киборг, молодой светловолосый парень, способный в одиночку быка или медведь заломать, но личность гармоничная, а потому кандидат на получение гражданства, а потому к имени Альберт будет присоединена фамилия. Возле стола уже сидела, чинно сложив ручки на коленях, генеральская внучка одиннадцати лет, так и не переодевшаяся после игры в платье, но джинсы и футболка были на удивление чистыми.

Ханс знал, что девочку зовут Эллен Киран Куин-Стар, и что она является биологической дочерью сына генерала, капитана звездолета «Дружба» Кира Стара (отсюда и второе имя). Телепаты всегда были ценным материалом, а потому у космонавтов-телепатов сразу же брались биологические материалы, по которым создавались либо клоны, либо биологические гибриды как результат слияния генов двух людей. Предпочтительно было, чтобы уровень был не ниже райдера (а выше только абсолют) и чтобы подобный гибрид был женского пола, поскольку таким образом уровень телепатии не только почти не терялся, но и мог быть передан по наследству. Права у таких детей были, как правило, те же, что и у киборгов — получение гражданства только при условии, что будет доказана дееспособность и законопослушность. Редко когда подобных детей брали на усыновление их биологические родители, в данном случае надавил самолично генерал.

Эллен росла самым обычным умным и послушным ребенком, разве что была одареннее сверстников (все же родителей генетически модифицировали для работы в космосе) и здоровьем обладала недюжинным. Кир по уровню телепатии был абсолютом, гены биологической матери — Элианы Куин, тоже абсолютной телепатки, — обеспечили закрепление уровня, от них же обоих девочка унаследовала телекинез, светлые с рыжим оттенком волосы, зеленовато-голубые глаза и расцветающую красоту (вот это было скорее парадоксом, так как весьма редко у двух красивых родителей красив также и ребенок). Отца она прекрасно знала, но мать не видела никогда, а к дедушке привязалась так, что души в нем не чаяла, да и суровый генерал надышаться на внученьку не мог, шутя, что, мол, последняя любовь в жизни настигла.

Когда все наконец сели за стол, Сикорски небрежным движением руки активизировал защиту от подслушивания, подтвердив тем самым, что бывших сотрудников Комитета не бывает. Ханс моментально напрягся: запахло чем-то плохо вязавшимся с беспечным чаепитием.

— Ты уже слышал, что нашли тело Стаценко? — спросил генерал по-немецки.

Расчет был тонким, но верным: все присутствующие свободно говорили на русском, английском и немецком, так что поймет его даже Эллен.

Ханс молча кивнул, но затем заметил:

— Маршалу было сто пятьдесят лет, это неудивительно, что сердце отказало.

— Но вот что забавно — пластина с его мемуарами таинственно исчезла, — продолжал Сикорски, — словно кто-то не хотел, чтобы сочинение увидело свет… но этот экземпляр не был единственным.

Генерал сделал эффектную паузу.

— То есть, он подарил второй экземпляр лучшему другу? — намекающе посмотрел на бывшего наставника Браун.

— В яблочко, мой мальчик, и я намерен кое-что сделать ради старого друга, своей планеты и человечества в целом.

Ханс сцепил зубы, мысленно переводя и переваривая сие заявление.

Просто так Рихард Сикорски ничего и никогда не говорил и не делал, следовательно, у него есть какой-то план относительно мемуаров Стаценко. Зачем кому-то понадобилось воровать первый экземпляр, а генералу — сохранять второй? Вывод прост, его и школьник сделает: некое содержание сочинения пенсионера Комитета Галактической Безопасности может либо сработать как разорвавшаяся бомба, либо объяснит нечто, что сейчас происходит. сейчас же первоочередная проблема только одна — мятеж звездных капитанов.

Так сам ли умер Стаценко или ему помогли? Во время прогулки в парке мимо его привычного маршрута мог пройти, в общем-то, кто угодно, а потому круг подозреваемых не просто широк, он необозрим. Что же умудрился накопать маршал? Или он знал это уже очень давно?

Поневоле поверишь, что в правительстве давно уже зреет заговор, а вовлеченным может быть планетарное отделение Комитета — в просторечии Тайная Канцелярия. Если это правда, генерал рискует оказаться в одном из двух равелинов на выбор, ведь Петропавловская крепость легендарного Санкт-Петербурга уже лет сто как вернулась к своей исторической функции.

В самом худшем случае им грозит расстрел.

— Каковы наши планы?

Полковник прекрасно понимал, на что он только что подписался, но он чувствовал, что делает все правильно, хотя объяснить логику подобного предчувствия не мог. Знающие люди вообще почитали предчувствие нелогичным, но зато оно сбывалось всегда, что бы ни случилось, Ханс от природы был довольно сильным интуитом, и сейчас чутье говорило, что надо быть на стороне Сикорски.

— Встретимся на Плутоне через два дня, — сказал генерал спокойно, — опаздывать нам не стоит.

Браун согласно кивнул и произнес сакраментальную фразу:

— Уж если быть аргонавтом, то до конца.

Кодовая фраза означала: «Куда бы им не двинулись, обеспечу транспорт». В зеленых глазах Сикорски мелькнуло одобрение, да и не надо быть семи пядей во лбу чтобы догадаться, что ключевым звеном тут станет капитан «Дружбы», поскольку единственный сын генерала родного отца точно поддержит. Самое главное сейчас чтобы никто ничего не узнал и не остановил подельников.

Верный перевозчик у Брауна имелся, так что с этим проблем точно не будет, а там уж посмотрят по ситуации, все же бывшие оперативники, проблем быть не должно.

Еще бы немного удачи, проиграть они не имеют права.