Глава 14

Я до сих пор ощущала Димино прикосновение на моей груди, оно было материальным. Я заметила это еще когда бежала: прикосновение как будто перекатывалось с одной точки на другую. Отвернувшись от Лидера, я заглянула себе в лифчик.

Пуля девятого калибра. Когда в салуне Фастов полез ко мне обниматься, он вовсе не пытался облапать меня за грудь, — он сунул мне дополнительную пулю. Я мельком посмотрела на оружие, перешедшее Эдди по наследству: девятимиллиметровый ПЯ^[1].

— Что это там у тебя? — засуетился Лидер.

— Поправляю нижнее белье, не подглядывай, — смущенно пробормотала я.

Не представляю, каким образом я заполучу пистолет, но парню о подарочке Фастова знать точно не надо.

Мы с Эдди служили Веронике опорой: я справа, он слева. Я пыталась глубоко не дышать, потому что девушка ужасно воняла инфицированной горелой плотью. Мы не торопились передвигаться и перед каждой комнатой ненадолго останавливались, обдумывая возможные ловушки.

Дом был одноэтажным, расположенный уголком. Внутри все было просто, как в больнице: длинный узкий коридор и закрытые двери вдоль него, словно входы в палаты. Только первая комната отделялась не дверью, а низкой перегородкой — когда-то здесь была кухня и обеденная. В конце коридора был резкий поворот направо, там же ненадежная деревянная лестница на чердак.

Тишина давила настолько сильно, что на меня нахлынул приступ паники. Мне очень нужно было поговорить.

— Моя сестра изучала фобии, — тихонько произнесла я, выжидая реакцию Лидера.

— Твоя сестра прекрасно их в нас развивает, — фыркнул тот.

Я посчитала, что Эдди не прочь поболтать на эту тему.

— В прошлый раз, когда на испытание пошла Джул, нам подкинули кассету. На ней двое мужчин с противоположными фобиями убивают друг друга. Теперь мне кажется, что сестра принимала участие в подобной практике. Как ученый.

— Почему мы не видели эту кассету? — задумался альбинос.

— Наверное, потому, что она повлияла на нас не так, как Они хотели. Мы смеялись и восприняли видео как шоу.

— Не верится, что ты смеялась, — ухмыльнулась Вероника.

Удивительно, что она все еще могла говорить.

— Я испугалась, — буркнула я. — Возможно, поэтому я снова здесь.

Что-то в поведении Эдди меня настораживало. В отличие от нас с Никой, изнеможенных и напуганных, он был слишком дерганным и резким, как будто у него в голове крутился безумный план. Но парень не хотел им делиться, что и напрягало меня больше всего.

— Are you O.K.^[2]? — я попыталась пошутить в стиле американских фильмов ужасов, состроив при этом виноватую улыбочку. Но Лидер ничего не ответил, даже не уколол меня грубой фразочкой, как всегда любил делать.

Первые две комнаты оказались пусты, даже сложно было сказать, чем они раньше служили. Я тут же записала это в блокнот, пометив, что никаких баночек с неизвестными веществами и старых книг по черной магии здесь нет.

— Что ты делаешь? — задал риторический вопрос Эд и безнадежно развел руками.

— Пишу «привет» криминалистам, — саркастически ответила я.

Третья комната представляла больший интерес для нас: она была увешана фотографиями и, преимущественно, рисунками и портретами. Из мебели был только круглый стол, стоящий ровно по центру.

Я вглядывалась в изображения, пытаясь найти связывающую их нить. Некоторые я срывала и бросала на стол.

— Что именно нам нужно? — бросил через плечо Эд, занимающийся тем же с другого конца комнаты.

— Наверное, рисунки — это подсказка, — сделала я очевидный вывод. — Здесь всюду Амелия, по всей видимости. Интересно, кто ее рисовал?

— Соседи, — предположила Вероника.

Я покачала головой.

— Ее ведь все боялись.

— Но мужья у нее все-таки были, — напомнил альбинос.

Я задумалась. Раньше я считала, что могу отличить мужскую работу от женской, но теперь я ни в чем не уверена. Я оставила эту мысль открытой и увлеклась одним из портретов Блэкроуз. Большие, близко посаженные глаза, строгий, целеустремленный взгляд, легкая правильная улыбка, пышные вьющиеся волосы — даже по обычному рисунку можно было подтвердить, что женщина действительно была сказочной красоты. У нее была пышная грудь и тонкая, затянутая в жесткий корсет талия. На ладони у нее сидела плохо нарисованная бабочка. Как будто художник никогда не видел настоящих бабочек, подумала я.

Вспомнилось видение по пути в Paradise Valley: фантом Амелии рассыпается на стаю черных бабочек. Я поморщилась и стянула со стены портрет.

— Кажется, и правда не все читали Блэкроуз ведьмой, — прокомментировала я и положила изображение на стол, где со всей кучкой «избранного» возилась Вероника.

Лидер мельком взглянул на мою находку.

— Не поспоришь, — выдохнул тот. — Свет, возрождение, свобода… никак не вяжется с колдуньями и злом в целом.

— Это не ты должен был сказать, — сорвалось с моих губ.

— А кто? — поинтересовался Эдди после пятисекундного молчания.

Меня уколола ледяная иголочка ужаса. Я словно потеряла себя на какое-то время. Я смотрела на альбиноса как на зверя, готового напасть на меня в любой момент, несмотря на то, что парень сейчас был спокоен и в некоторой степени дружелюбен.

— Ты сошел с ума, Эдди, — прохрипела я, хватая ртом воздух.

— Не поспоришь, — выдохнул тот.

— Что? — произнесла я, закашлявшись.

— Свет, говорю, возрождение… — Лидер бросил на меня оценивающий взгляд. — Что с тобой?

Маленькая Эмили стояла рядом со мной и искренне смеялась звонким детским смехом.

— Куда ты смотришь? — настороженно допытывался альбинос.

— Забавно, — протянула Вероника. — Со стороны Миры все фотографии Амелии с идеальной фигурой. А Эд выбрал только те, где она толстая.

— Что? — в один голос воскликнули мы с Лидером и кинулись к столу.

— Она не толстая, — прошептала я. — Она беременна!

— Разве при сифилисе можно иметь детей? — недоверчиво фыркнул Эд.

— У нее был не сифилис, — я тыкнула в груду изрисованных бумажек. — У нее идеальная кожа.

— Тогда СПИД?

— Слишком рано.

— Но и не чума.

— Слишком поздно, — кивнула я. — В любом случае, на этот вопрос ответа уже не найти — в девятнадцатом веке многие венерические болезни были неизвестны. Достаточно знать то, что Амелия была носителем.

— Это не единственное отличие наших стопок, — медленно проговорил парень, будто думал, следует ли зацикливать на этом внимание. — Блэкроуз с животом именно сфотографирована. А ты выбрала только рисунки.

— Хочешь сказать, Амелия приехала сюда уже с ребенком? Фотоаппарата в деревне нет, поэтому девочка сама рисовала свою маму?

Я осеклась на полуслове.

— Девочка? — альбинос повел бровью.

— Не понимаю, почему я сказала «девочка», — пробубнила я себе под нос. — Но и это практически невозможно. Ребенок должен был умереть при рождении или быть сильно изуродован и болен. Да и в легенде у Амелии нет детей!

— Эту легенду нам рассказал старик, которого в последствие убили! — прикрикнул Эдди и перевел дух. — Нужно осмотреться еще, это не последняя комната.

— Умерли абсолютно все, — промычала Вероника, вставая на ноги. — От чего же тогда умерли дети, если взрослые заразились от Блэкроуз?

Наверняка блондинка сказала это просто так, не раздумывая далее всерьез. Но нас с Лидером эта мысль, безусловно, задела, хотя обсуждать ее мы не собирались.

Парень быстро вышел вперед, я неохотно поплелась за ним. Когда я уже стояла на пороге, Ника сильно схватила меня за локоть.

— Мы сможем выбраться отсюда! — жалобно простонала она. — Я хочу жить, понимаешь? Мне все равно, что я похожа на труп, я просто хочу жить!

Мне становилось все больнее и противнее. Даже если мы с Эдди решим головоломку, девушка, скорее всего, умрет. И она понимала это с тех пор, как мы попали в Paradise Valley. Но теперь она тянет ко мне свои черные сожженные пальцы, смотрит на меня мокрыми заплывшими глазами и пытается улыбнуться кривыми рваными губами. У меня внутри все сжалось от этой картины. Вероника просила огородить ее от альбиноса, спасти ее, привезти ее обратно домой, но я не могла, просто не могла…

— Н-ника… — выдавила я, стараясь отвести от нее взгляд.

— Мы сможем выбраться отсюда! — жалобно простонала она.

Маленькая Эмили усмехнулась и побежала за Лидером. Когда я обернулась, она исчезла.

— Что ты сказала? — пропуская воздух в слова, произнесла я.

— Мы сможем… — начала блондинка.

— Нет, после этого, — прервала я ее.

— Ничего не говорила, — озадаченно ответила она.

Я пощупала свой лоб. У меня ощутимо поднялась температура. Наверное, из-за нее мое воображение заигралось со мной.

— Чего вы там застряли? — окликнул нас Эд.

Я помогла Веронике выйти в коридор.

— Я с ней поднимаюсь на чердак, — парень указал на девушку.

— Ты в своем уме? Она и по ровному полу еле ноги волочет, — возразила я.

— Есть еще один вариант, — злобно проговорил альбинос. — На чердак лезешь ты, а мы с ней копаемся в кладовке.

— Разве мы не должны держаться вместе? — заныла я. — Ты же знаешь из фильмов, что когда команда разделяется, их поодиночке убивают!

— Деточка моя, — прошипел Эдди. — Я объясню тебе кое-что. Если мы зайдем в ловушку все вместе, право на вторую жизнь получит все равно лишь один из нас. Следовательно, если мы будем держаться вместе, останется один человек. А если мы разделимся, есть шанс, что останутся, по крайней мере, двое. Простая математика!

— Но может получиться так, что при реализации права на дополнительную жизнь не пострадает вообще никто! — продолжала протестовать я.

— Может, — согласился Лидер. — Но вы же будете послушными девочками и послушаетесь меня?

Я шумно выдохнула и осунулась. Дети, не спорьте с дядей с пистолетом!

— Вероника, хочешь пулю в голову? — бросил парень.

— Нет, — не раздумывая, тявкнула та.

— Тогда тебе придется взять ноги в руки и залезть по лестнице вверх.

— Но, Эд, мне трудно передвигаться…

— Я все сказал.

Лучше бы ты согласилась на пулю, подумала я.

— Не тебе решать, — фыркнула блондинка и поползла по ступенькам.

Забыла, я же взяла тенденцию думать вслух. Не очень выгодное для меня «приобретение».

Кладовка располагалась у заколоченного досками окна, почти незаметная: если бы не Эдди, вряд ли я обратила бы внимание на сливающуюся со стенами деревянную дверь. Комнатушка была настолько маленькой, что туда было просто невозможно установить дьявольское орудие пыток. И все же я опасалась открывать дверь: меня могло пронзить какое-нибудь копье или что похуже. Но никаких подстав не последовало, что зажгло во мне искорку надежды: может, и наверху нет ничего страшного?

Я стояла среди многочисленных полочек и ящичков. Я почувствовала что-то вроде сладостной истомы, когда представила, с каким наслаждением я буду по ним рыскать. Журналисты — они такие, им только дай порыться в чужом мусоре.

Копаться в мусоре девятнадцатого века оказалось не таким приятным занятием. Толстый слой пыли, вонь, сухие тараканы и мышеловки — атмосферы добавляет, отвращение прививает. И ничего полезного… Может, никто и не должен был заходить сюда?

Стоило мне подумать об этом, как у меня в руках очутилась связанная стопка конвертов. Мои глаза превратились в блюдца, я тут же полезла за блокнотом, записав туда и открытый вопрос о беременности Амелии.

Конверты не были подписаны и запечатаны, следовательно, это могли быть внутренние письма, типа любовных посланий или, что более приемлемо для данной истории, угроз. Но зачем женщине хранить что-то неприятное?

Я открыла самый нижний и, предположительно, первый конверт. В нем был плотный лист бумаги, на котором кривым почерком было выведено всего четыре слова.

— I know your secret^[3], — произнесла я вслух.

Страх окатил меня ледяной водой. Я выпрыгнула из кладовки и сползла вниз по стене. Я ощущала на себе чей-то взгляд, прожигающий меня насквозь. Все тело била мелкая дрожь, я скукожилась и подтянула к себе колени, бессмысленно пытаясь согреться. «Я одна», — вертелось у меня в голове. «Я одна, и он знает мой секрет». Я полностью потеряла самообладание.

Лидер втащил Веронику на чердак. Было темно и душно, долго находиться там было бы невозможно. Парень сделал несколько шагов вперед, рассчитывая, что наткнется на фонарь или что-нибудь не менее полезное. Но побродив так с минуту, чертыхнулся. Они уже находили карманный фонарик на почте, но тот остался в угнанном фургоне, так же, как и зажигалка Марка.

— Эдди, — тихонько пропищала блондинка.

— Что? — раздраженно откликнулся он.

— У тебя наручные часы?

Альбинос нахмурился и уже собрался гаркнуть что-нибудь, чтобы девушка заткнулась, как вдруг понял, почему она задалась этим вопросом.

Тиканье. Мелкое, еле заметное, какое издают наручные часы; его можно услышать только ночью, в абсолютной тишине…

— Вываливайся отсюда! — крикнул Лидер и ринулся к люку в полу.

— Он заперт! — истерично проверещала блондинка, безрезультатно дергая за кольцо, служившее дверной ручкой.

— Какого черта ты его вообще закрыла! — Эд сам потянул на себя кольцо, но тщетно.

— Это ты его захлопнул, — заплакала Ника.

— Goddammit!^[4] — прорычал парень и со всей силы ударил кулаком по полу.

По всей поверхности прошла судорога, пыль встала столбом. Альбинос продолжил колотить, в надежде, что я замечу ходящий ходуном потолок.

На меня сыпались ошметки грязи, залежавшейся в щелях между досками, но мне было не до этого. Я как загнанный заяц забилась в угол, не двигаясь и не издавая ни звука. Я опять потерялась во времени и не была уверена, кем я являюсь на самом деле. Мне казалось, что меня оставили одну, и теперь мне самой придется выживать. Одной бегать от собак. Одной разгадывать загадку. Одной возвращаться домой. Или… одной умирать?

Эдди посадил занозу и насыщенно ругнулся, упоминая в своих проклятиях мою фамилию.

— Вероника, скажи, что ты отдаешь мне дополнительную жизнь, — прохрипел альбинос.

— Но как же я? — рыдала девушка.

— Тебе придется попытать удачу, — парень подполз к блондинке и приставил пистолет к ее виску.

Ника ощутила стальную прохладу. В этот момент она была готова поклясться, что буквально видит, как Лидер держит палец на курке.

— Не стреляй, — на выдохе произнесла она. — Я… отдаю…

— Быстрее!

— …Эдуарду Лидеру вторую жизнь! — выкрикнула та на последнем издыхании и продолжила биться в истерике, делая шумные глотки воздуха.

Раздался щелчок. Парень вскочил и задергал кольцо — люк поддался, теперь можно было свободно спуститься с чердака.

— Лезь! — скомандовал альбинос.

Голова Ники еще не скрылась под полом, как Эдди уже сам поставил ногу на лестницу. На последних ступеньках он спихнул девушку, чтобы самому вовремя успеть отбежать на случай, если снова прогремит взрыв. Ника упала на пол и откатилась, решив оставить упивание болью на потом.

Прошла долгая минута молчания и полной обездвиженности — ничего не произошло.

— Что за капризы?! — воскликнул Эд. — Я только что из-за тебя впустую реализовал право на дополнительную жизнь!

Тяжелый лязг царапнул слух. Потолок пронзили часто посаженные шипы, он не выдержал и обрушился в полуметре от меня. Я не шелохнулась.

— Ладно, не впустую, — буркнул парень. — Дела не меняет.

Я вышла из транса и посмотрела на ребят так, будто вижу их впервые.

— Ты и представить себе не можешь, как я зол на тебя, — с угрозой прошипел альбинос. — Я раскусил тебя. Ты пытаешься как можно быстрее избавиться от нас и примкнуть к своей сестренке. Я не дам тебе такой возможности, не дам…

— Эдди, — пропищала я со слезящимися глазами, как у щенка. — Не оставляй меня одну, пожалуйста… я не смогу одна…

Парень склонился надо мной и нежно взял за подбородок.

— Не бойся, солнышко, — произнес тот бархатным басом. — Я убью тебя прежде, чем погибну сам. Ты никогда не останешься одна. Что это у тебя?

Лидер подобрал конверты, разбросанные вокруг меня.

— I know your secret, — прочитал он. — Какой именно секрет? По-моему, у нашей Амелии их предостаточно.

Альбинос вытащил все письма и начал их перебирать.

— Одно и то же, — проворчал он, наконец. — Ее просто постоянно запугивали! А, стойте… «I loved you, but you poisoned me with your wicked power. Thus you will burn in the Hell till the end of the world. I am going to cut out your evil bush. As I lost my family, you will lose yours. D.M.^[5]«.

— Наверное, все же это письмо является первым, — задумчиво протянула я.

— С возвращением, — прыснул Эдди. — Д.М. — это Девон Мейер, я полагаю. Но я не понял: он действительно считал, что куст для Блэкроуз как ребенок? Или в этом предложении он уже говорит об убийстве человека? Зачем писать письма, если от них никакой пользы?!

— Не кипятись, — шикнула я. — Польза есть. У Амелии и Девона был роман, значит, Девон тоже был заражен и знал об этом.

— Это новость? — фыркнул Лидер.

— Давай мы все-таки поговорим о том, о чем не хотели говорить, выходя из комнаты с фотографиями.

— Нет, это ужасно и не имеет никакого отношения к делу, — поежился парень.

— Эд! Почему умерли дети? Они тоже были заражены! Но Амелия чисто физически не могла передать им болезнь. Значит, это был мужчина…

— И все равно все сдохли! — сорвался Эдди.

— Нет! — воскликнула я. — Если кто и выжил, так это ребенок или дети, до которых не дотронулся Девон!

Парень замолчал.

— По какой причине он до них не дотронулся? — выдавил он после минутного раздумья.

— Его дети? — предположила я.

— Он пишет, что потерял семью, — покачал головой Лидер.

Мы оба замолчали, старательно отгоняя от себя факт причины смерти собственных детей Девона.

— Он их не нашел, — продолжила рассуждать я.

— Пойдет в качестве версии. Еще?

— Он не знал об их существовании.

— Скорее всего, это касается дочери Амелии. Это почти то же самое, что и предыдущая версия. Еще?

— Не успел, — промычала Вероника.

Мы обернулись и посмотрели на нее.

— Она нам больше не нужна, — низко произнес парень.

— Нельзя оставлять ее здесь, — отрезала я.

— Ты сама просила меня застрелить ее!

— А после этого она просила меня ее спасти! — простонала я, будучи неуверенной, что эта мольба была на самом деле. — Если бы ты действительно хотел убить ее, ты бы оставил ее на чердаке. Вместо этого ты пропустил ее спуститься первой!

— Я бы на твоем месте не стал доверять своим выводам, — Эд хитро улыбнулся.

— Что ты имеешь в виду? — пролепетала я.

— Только то, что я собираюсь вернуться домой.

С каменным выражением лица парень встал и направился к выходу.

— Итак, у нас имеются два способа выжить: спрятаться или успеть сделать что-то вовремя. Прятаться нет смысла.

— Но что мы должны сделать? Пойти в дом к Девону Мейеру и узнать, кто все-таки выжил?

— Зачем? Уже и так понятно, что деревня не вымерла полностью. Теперь нам нужно просто добраться до телефона.

— Ты противоречишь сам себе! — воскликнула я. — Невозможно решить задачу, не узнав все ее условия! На карте отмечены еще два пункта помимо телефона, а ты уже думаешь, что знаешь ответ?

— Они не знали, с кем связались, — гордо ответил Эдди и указал на свою умную голову.

— Мы все еще можем остаться здесь и дождаться ФСБ… — протянула я еле слышно.

— Заткнись! — неожиданно резко и оглушительно громко выкрикнул альбинос и направил на меня пистолет. — Ты будешь делать так, как я скажу, и пойдешь туда, куда я скажу! Тебе все ясно?!

Я сглотнула подступивший к горлу ком.

— Ты сошел с ума, Эдди…

— Не поспоришь, — выдохнул тот.

Его глаза метались из стороны в сторону. Он полностью взял контролирование в свои руки, но не знал, что делать дальше. По его безумному выражению лица можно было сделать ужасный вывод: сейчас он ткнет пальцем в небо. И дальше мы пойдем наугад, отдавая наши жизни на произвол судьбы…

[1] Пистолет Ярыгина — самозарядный пистолет российского производства. Разработан коллективом конструкторов под руководством В. А. Ярыгина, серийно производится на Ижевском механическом заводе.

[2] У тебя все в порядке? (англ.)

[3] Я знаю твой секрет, англ.

[4] Черт побери, англ.

[5] Я тебя любил, а ты травила меня своими злыми чарами. Теперь ты будешь гореть в аду до скончания веков. Я вырублю твой куст. Как я потерял свою семью, так и ты потеряешь свою. Д.М. (англ.)