Глава 2

— Ваше место находится в середине салона. Проходите, пожалуйста, — с вежливой улыбкой поприветствовала меня стюардесса.

Я самодовольно подошла к нужному ряду, оглянувшись на волочащегося за мной Диму.

— Убери это с лица, — буркнул он и прошел мимо меня. — Вольная, я тебе припомню!

— Мирик, я сижу на том же ряду, — раздался у входа голос Марка.

— Слава богу, нас разделяют четыре человека, — проворчала я нарочно громко.

— Мирослава Вольная? — послышалось с другой стороны.

На секунду мне показалось, что я богата и знаменита, и меня уже узнают на улице. Но удивление, перерастающее в тревогу, затмило эту мысль.

— Эд?!

— Дурень, и ты здесь! — воскликнул Фастов и помахал парню рукой.

Эдуард Лидер, очередной одноклассник, пожалуй, единственный приятный для меня человек из всех, кого мы с Митей сегодня встретили. По красоте он вполне смог бы тягаться с Марком, только Эд был альбиносом, что добавляло ему определенного шарма. Он «ставил» лаком волосы на затылке, а правый глаз всегда закрывала идеально выстриженная челка. Со школы он абсолютно не изменился, только, пожалуй, черты лица немного вытянулись и обострились. Дима и Эдуард были хорошими приятелями, их объединяла любовь к загадкам и сложным математическим задачам. Несмотря на великолепную, на мой взгляд, фамилию и исключительному уму, Митя искажал имя друга и называл его Дурнем.

— Только не говорите, что вы тоже в Paradise Valley? — вроде бы радостно, но без отпечатков каких-либо эмоций на лице, присвистнул Эд.

Еще одна отличительная черта альбиноса — он практически не показывает своих чувств. Его каменное лицо иногда даже пугает, но обычно оно придает парню обворожительности.

— Мы и еще трое наших, — добавил Марк и тоже махнул рукой в знак приветствия.

— «Наших» — это кто?

— Никки, Марина и Тедди, — пояснила я. — Помнишь их?

— В отличие от некоторых, я не пропустил ни одной встречи, — упрекнул меня Эд. — Так значит, эти конверты — это приглашение на очередной слет выпускников?

— Хотелось бы думать, — выдавил Фастов. — Когда можно будет ходить по салону, нужно собраться и все обсудить.

— Ок, — согласился Эдуард и надел наушники, полностью выйдя из разговора.

Я уселась у иллюминатора и достала родную газету. Психология была моей любимой колонкой, принадлежащей моему нелюбимому главному редактору Валерию Львовичу. Свежий выпуск внушал доверие и отвращение одновременно, ибо в нем рассказывалось об извечном человеческом эгоизме.

УБИВАЮТ НЕ ТОЛЬКО УБИЙЦЫ

Проводимые опыты ученых-психологов с самого первого «образца» доказывают, что даже в самом праведном на вид человеке, будь то женщина или мужчина, в критический момент эгоизм берет верх над остальными чувствами. Иначе говоря, если прошедший тяжелые испытания Человек встанет перед выбором: продолжать жить подобным образом или заставить другого пройти то же самое, Он выберет второе.

На данном этапе доказательство эгоизма, как ведущего инстинкта, можно считать стопроцентным, так как семь из семи экспериментов прошли положительно.

Предполагается, что при отрицательном показателе теста выявится так называемый Совершенный Человек, который в дальнейшем будет взят под опеку ученых.

Психологи со всего мира в сотрудничестве с военными силами и внутренней властью некоторых стран, огласка которых строго запрещена, пытаются выявить генотип Совершенного Человека и использовать его в целях качественного повышения демографической ситуации в мире.

— Что за дрянь, — вслух буркнула я себе под нос. — Как должны выглядеть эксперименты над людьми, чтобы те думали, что они «проходят огонь и воду»? Хотя «богатеньким буратинам», скорее всего, плевать на средства. Все равно, чтобы «качественно улучшить демографическую ситуацию в мире», сначала нужно избавиться от мусора. Отсюда и «Великолепное Трио»: ученые — выявляют генотип, военные — вырезают население, правительство — берет все под контроль и открывает новую эру. Не хотелось бы мне оказаться замешанной в этой грязи...

Нужно выйти наружу, нужно выйти… Игра закончилась, осталось сделать выбор. Я просто выйду наружу, сяду в фургон и уеду отсюда… Жаль только я совсем не умею водить. Ничего, плавать я тоже когда-то не умела.

Но за мной все время кто-то наблюдает. Удастся ли мне выбраться? Этим вопросом задавались мы все, когда поняли, что игра началась. Осталась только я. Но игра еще не окончена. Нужно сделать выбор в пользу человечества. Но в этот момент в голову лезут только плохие воспоминания: боль, нелепые слезы, ненависть, толпы… Ради кого мне нужно отказываться от себя? Мне больше некого спасать…

Кто-то похлопал меня по плечу, и я проснулась. Дрема накатила на меня так внезапно, что я даже не поняла, когда заснула. Газета, что прежде я держала в руках, валялась на полу, а я сидела, вжавшись в спинку кресла. Уши заложило, я чувствовала себя закрытой в прозрачной пластиковой коробке. Мы уже взлетели.

— Харе дрыхнуть, Вольная, — тряс меня Дима. — Собирайся на совет старейшин.

— А без Главного Старейшины никак нельзя? — лениво потянулась я.

— Без Главного нельзя, а без тебя, в принципе, можно обойтись, — подразнил меня друг и вытянул из сидения, игнорируя моих сопящих соседей.

— А кто у нас за главного? — поинтересовалась я, не сомневаясь, что Фастов по собственной инициативе встал во главе парада.

— Лидер, — с ехидной улыбкой ответил тот.

— Так в правилах написано, — добавил Эд, но по его выражению лица было видно, что он доволен сложившейся ситуацией.

Мы столпились в центральном ряду вокруг Вероники и Эдуарда, которым, по счастливой для блондинки случайности, достались билеты на соседние места. Марк был полностью расслаблен, сбагрив вечно висящую на шее девушку бывшему однокласснику.

— Эдди, а что еще написано у тебя в правилах? — я проследила за тем, как Дима усаживается в освободившееся кресло позади ребят и присела к нему на колени, чтобы не мешаться в проходе.

— Мирик, я мягче, — крякнул Марк, но все, включая меня, пропустили его реплику.

— Я могу вам всем звонить, — пожал плечами альбинос. — Глупое правило. Если я могу вам звонить, значит, у вас есть телефоны. Следовательно, вы тоже можете мне звонить, хотя у вас в правилах не прописано. Так не честно...

— Ну да, а назначать тебя лидером из-за фамилии — это честно, — пробурчал Миша. Ему никогда не нравилось быть под чьим-то контролем. Наверное, из-за неудачных приемных родителей.

— Если бы это придумывал я, я бы написал чего-нибудь поинтереснее, — оправдался Эд. — А еще у меня с собой молоток. Так что, придется вам подчиняться, — парень хихикнул.

— У меня пистолет, так что не выпендривайся особо, — со зловещей улыбкой произнес Митя.

— Ты говорил, что у тебя всего одна пуля, — заметил Марк.

— Я говорил, что у меня ПО ПРАВИЛАМ всего одна пуля.

— То есть, обманул их, типа, — язвительно срезал брюнет. — А у меня черным по белому сказано, что я могу убить одного человека. Так что, не расстраивайте меня...

Мы всегда были очень добрыми детьми.

— К тому же, — продолжил Маркуша. — Я — банкир, и забираю все ваши деньги. Я могу просто развернуться и уехать, и вы больше никогда не увидите ни меня, ни своих сбережений!

— Подавись, — крякнул Фастов. — У нас в правилах прописано, что у нас нет наличных!

— Но вы же взяли? — зловеще улыбнулся Марк. Я любила, когда он так делал. Он становился похожим на опасного и хитроумного преступника.

— Заткнитесь, друзья, — прервал всех Тедди, делая акцент на последнем слове. — У меня есть право на подсказку. Так что мои шансы выиграть немного выше, чем ваши. Пока. Но так же у меня с собой костыли, и я понятия не имею, что это означает.

— Означает, что шансы уравняются в итоге, — усмехнулся Марк. — А какой у тебя персонаж?

— Охранник.

— Такие охранники мне бы не помешали, — протянул брюнет, разглядывая бицепсы одноклассника.

— Хватит думать только о себе, — вспылила Марина, вцепившись в своего парня, как будто кто-то его отнимает. — У меня вообще самый бесполезный игрок. У меня с собой сладкие духи, есть право на антидот, а обязанность под секретом!

Иногда мне кажется, что у Мариши намного больше мозгов, чем все думают. Вероника пищит от зависти за новые сладкие духи подруги, но гламурная азиаточка понимает, что они бесполезны перед молотком или пулей, и менее полезны перед костылями и аптечкой.

— А у меня с собой одеяло, — простонала Ника.

— Значит ли это, что его больше ни у кого не будет? — произнес Эд, обращаясь скорее к себе.

— Зато у меня есть карта и лишняя жизнь, — закончила блондинка.

— Не лишняя, а дополнительная, — поправил Эдуард. — Дай сюда карту.

— По-моему, правила игры составлены идеально, — подытожил Дима. — У нас есть отмена испытания и смена игрока...

—… что говорит о том, что испытания будут проходит сразу два человека, — продолжил Лидер.

— Есть одна смерть и одна жизнь… — Митя загнул четвертый палец.

—… что означает, что нам обязательно что-то не понравится, — заметил Эд.

— А еще подсказка и антидот...

—… что заставит нас думать и вкушать.

Я видела со стороны тех самых ребят из своего класса, которые играли на перемене в шахматы или разгадывали сложные логические задачки из заумных учебников. Казалось, вместе они были бы самыми умными и самыми нужными людьми на Земле. Как произошло такое, что они разделились? Что послужило причиной?

— Эд, а кем ты работаешь? — поинтересовалась я.

— Никем, — бросил альбинос.

Ну да, совсем за дуру меня держит. Наверняка джинсы от Гуччи ему отдали бомжи с Рублевки. То, что он не отвечает, только раззадорило мое журналистское любопытство. Только я собралась помучить парня вопросами, как вернулась Вероника и протянула Лидеру хорошо нарисованную от руки карту какой-то местности, и Эдди ушел в себя, изучая ее.

— Что теперь? — сказал Миша.

— Теперь отдохнуть, — предложил Митя. Всем стало ясно, что если Эдди отключается, все полномочия переходят Фастову. — Думаю, потом нам не удастся этого сделать.

Я направилась на свое место, Митя последовал за мной, заботливо положив руку мне на плечо.

— Как ты себя чувствуешь? — без намека на издевку шепнул он. Только он помнит, что я ненавижу обсуждать свое физическое и душевное состояние на людях.

— Голова кружится, — еле слышно пожаловалась я. — Мне кажется… — я на секунду замолчала и сделала глубокий вдох, давая подступившим слезам высохнуть. —… что я еду навестить сестру.

— Тебе не стоило соглашаться на эту поездку, — Фастов разочарованно помотал головой.

— Мне нужно на что-то кушать.

— Но мысли о Юле не дадут тебе расслабиться!

— Джул уже нет, и думать о ней бессмысленно. Просто дай мне сейчас побыть одной, посмотреть на облака.

Я раздраженно скинула Димину руку, виновато посмотрев ему в глаза. Он понимает, что я не злюсь. И не достает меня дурацкими сочувствиями и ненужной поддержкой. Я очень благодарна ему за это.

Джул — моя старшая сестра. Вообще-то ее звали Юлей, но она изменила имя на иностранный манер. Когда мне было пятнадцать, а ей двадцать три, она уехала жить и продолжать учиться в Аризону. Когда я говорила, что никогда не была в штатах, я немного соврала: мы с мамой летали повидаться с сестрой раз в год, но я предпочитаю не вспоминать об этом.

Примерно три года назад нам позвонили и сказали, что Джулия числится без вести пропавшей. Последнее, что о ней известно — это то, что она добровольно покинула дом и уехала, но в каком направлении — неизвестно. Магическим образом все данные о ней утеряны.

Отец так и не знает о пропаже дочери: он уже давно ушел блуждать по стране и снимать путан. А мама зациклена на этом до сих пор. Она считает, что Джул вернулась в Россию, но ей стыдно зайти в родительский дом. Как глупо, это совсем не похоже на сестру… Она всегда была сильной, и у нее все получалось. Ей не за что было стыдиться. Не то, что мне.

Несмотря на бесконечную зависть к сестре, я ее любила. Она была моим кумиром, я стремилась быть похожей на нее. А она пропала, и я даже не знаю, кого в этом винить.

К горлу подступил комок, я отвернулась к стенке, чтобы никто не видел, как по щекам медленно стекают крупные капельки слез. Я облизывала соленые губы, мечтая заснуть до прибытия в аэропорт штата Мэн. В подсознании всплыла недавно прочитанная статья об экспериментах над людьми для выявления идеального генотипа. Вдруг Джул сейчас находится на попечении ученых? Я знаю, она — идеальна. Уж она-то точно не заставила бы страдать других, даже если бы перед ней поставили такой ужасный выбор. Она даже мух не убивала, потому что ей было их жалко. Ее точно поймали… тогда можно о ней не беспокоиться?

Итак, осталось лететь примерно 7 часов, и, честно говоря, мне не хотелось видеть любимых бывших одноклассников до конца полета. Заснуть мне так и не удалось, поэтому пришлось притворяться.

Мы приземлимся в штат Мэн, где нас будет ждать машина. Это должна быть большая машина, раз уж нас оказалось семеро. Ехать нам чуть ли не на противоположную часть материка, поэтому не завидую я Диме.