Эпилог

Встревоженные птицы взлетели в небо. На песок упали первые капли крови. Харон протягивает ладонь еще одному путнику, которому пора на другой берег. Теперь воды реки Стикс будет озарять вновь зажженный маяк. Маяк, разгоревшийся огнем людских душ.

Догорал огонек костра, словно последний живой свидетель истории человека, который несмотря ни на что, шел на встречу своей мечте, но так и не смог достичь ее. Грустная история, скажете вы? Отнюдь, ведь из пламени его желания, родились мечтания других, от его света стало теплее многим. Это была хорошая история, ведь не может же она быть плохой, верно? Не могло же это все быть напрасным?

У костра заклубился серебристый туман, постепенно обретая материальную форму мужчины. Облокотившись о ствол дерева, он спросил своего старого друга:

— Неужели ты оставишь это просто так?

— А что разве есть другой выход? — мужчина глубоко вздохнул.

— Выход всегда есть, тебе ли не знать.

Его собеседник, как-то враз стал старше, согнулся от придавившего к земле груза, но не сдался, он все еще вел свою борьбу с провидением. Тенью скользнув к берегу реки он присел около еще горячего тела и проведя по его голове рукой, закрывая глаза тихо прошептал:

— Спи сладко, пусть тебе приснится добрый сон, в котором ты найдешь то, что искал, но так и не нашел, — он пытался выторговать у судьбы хоть что-то.

— И это все, что ты можешь ему дать, за ту работу, что он за тебя выполнил?

— Так он хотя бы сможет прожить жизнь, которой был достоин!

— Ты называешь это жизнью? — его собеседник молчал.

После долгой паузы на землю упала колода карт.

— Кажется ты мне когда-то проспорил желание?

— И что же ты предлагаешь? — Тень, задумчиво крутила в руках, поднятую пачку.

— Я желаю, чтобы ты обыграл в карты лодочника, который приплыл за ним.

На берег спустилась из старой посудины ветхая фигура, закутанная в черный саван, и направилась к ним, опираясь на высокий шест, иссушенной рукой.

— Будь, по-твоему, — Тень, отщелкнула от себя сигарету, — я наверняка об этом пожалею, но ничего не поделаешь.

.. .

Много воды утекло с этого момента, ничто уже больше не было прежним. Оглядываясь назад, он спросил:

— Что же стало с этим миром после?

Ни капельки тщеславия, он знал, что его уход мало что мог изменить, разве что на короткий срок добавить немного энтропии, окружавшему его пространству, ни больше не меньше. Просто искреннее любопытство. Для него миром было не нечто эфемерное, а те, кого он знал, кого он любил. Важно было только то, что стало с ними и только это дозволено знать, переступившим черту.

Друзья. Сначала ему Смерть поведала о них.

Женя прожил хорошую жизнь, окруженный любовью супруги, своих детишек, работая на том месте, где должен был. Его тихую гавань обошли стороной все кризисы и потрясения. Дима, так и не исполнил свою мечту добыть олимпийское золото, но зато его воспитанник смог, а детишки, которых он тренировал приобрели через трудности здоровое тело и закаленный характер. Сидя на кухне и попивая чай, он с гордостью смотрел на грамоты, за которыми были годы занятий, пролитый пот и труд. Витя после исчезновения друга какое-то время хандрил, пытался понять, что же он может изменить, но в итоге за ворохом проблем и работы это забылось, отошло на второй план. Все вернулось на круги своя. В конце, они ушли с чистым сердцем, завидная судьба.

Марк с Толиком после всего произошедшего с остервенением взялись за работу. Они всю жизнь пытались вернуть долг, который невозможно отплатить. Но в итоге. В итоге Новая Заря забрезжила за горизонтом, но это уже совсем другая история.

Амир смог выйти сухим из воды и уехал в Ереван, а оттуда в глухую деревушку, где прожил долгую жизнь с женой и детьми, счастливую с виду, но наполненную душевными мучениями. Он так и корил себя за малодушие до самой смерти, которая словно специально дала ему достаточно времени на размышления при жизни, и не поскупилась на него и после того, как он перешел черту.

Пару слов фигура в саване прошелестела и о женщинах. По ее словам, Юля вышла замуж, родила, ходила на маникюры и пилила супруга в своем маленьком обывательском счастье, она была словно дерево пустившее корни в родном городе и ничто не могло сдвинуть ее с насиженного места, разве что отпуск раз в год на две недели, где-нибудь на солнечном побережье. Жизнь, не горькая, не сладкая. Пресная, как больничная каша. Остальные закончили примерно также.

Одарила она вниманием и Профорова. В итоге его убрали свои же, вернее даже хуже, чтобы получить максимум информации они применили на нем ту самую сыворотку правды, выжигающую мозги. От него осталась одна лишь безвольная оболочка. Он так дорожил своей жизнью, что в итоге стал сначала предателем, а потом пустышкой без воли. Но не умер. Смерть долго не хотела за ним приходить. От таких, как Профоров, мало пользы там, за чертой.

Почему-то вспомнилось ей и о том парнишке с заправки. После того разговора он все-таки позвонил Виктору, который устроил его у себя. Саше пришлось много работать, тянуть на себе и мать и девушку, но все-таки своего он добился. Не раз возвращался мыслями к тому странному путнику несшемся на перегонки со временем на своем мотоцикле, спрашивал себя: “Что же с ним стало, успел ли он, добился ли того, чего хотел?” Ответов на эти вопросы не было, но это не мешало ему тихо, одними лишь губами, чтобы не спугнуть судьбу, произносить в безмолвный вечер несколько добрых слов.

— Я желаю тебе удачи и сил в пути. Заверши начатое во чтобы-то не стало!

Мир изменился, люди изменились. Ничто уже не осталось прежним, когда в вековой тьме забрезжили первые лучи восходящего солнца.

Таков был рассказ Смерти, но вскоре упала последняя карта, отошла на другой берег лодка, черный кот зевнул, сладко потягиваясь. Тело падало в открывшуюся бездну.

Словно шумы на экране неисправного телевизора мелькали на пыльном кинескопе фигуры людей и каких-то механизмов, но не найдя того, что искали они исчезли. Вдалеке раздался визг шин, а после в небо устремился черный столп дыма.