Телефонные разговоры

Всю ночь шёл снег, укрыл пожухлую траву, крыши машин, город. Только асфальт чернел широкими полосами, расчищенный дворниками с утра пораньше. Я шла по улице и, хоть солнца не было видно, щурилась от слепившей белизны. То ли ещё будет… Хотелось похрустеть снегом, хотя он ещё не хрустит. Попинать его, хотя под ним слякотный слой, который легко разлетался брызгами. Поэтому я просто шла по расчищенному асфальту с пакетом в руке, представляя, но ничего не делая.

В кои-то веки я шла с не до конца сделанными уроками. Вроде сущая ерунда, но я немного волновалась. А вдруг сработает закон подлости, и меня спросят?

Пропуск я получила без проблем, а новый дневник предстояло купить сегодня. После того как мама пришла в себя, мы поговорили спокойнее. Она устало спросила, что же я потеряла, и выдала деньги купить новое.

— И я тебя очень прошу — без происшествий.

Так что после школы мне предстоял очередной поход в книжный, только теперь в отдел канцелярии. А запасной ключ мама оставила соседке. Чтобы я и этот не потеряла.

Макс пришёл за минуту до звонка и, поздоровавшись, пошёл к своему месту. А я всё думала, как его спросить. Как узнать, почему же он вчера до последнего меня не отпускал? Потому что со мной случилась беда? Я ведь и правда могла отсидеться у соседки! А если бы то же самое случилось с другой одноклассницей, он повёл себя так же? Нет, глупый вопрос. Больше всего я боялась, что, заботливый вчера, сегодня он будет всем рассказывать произошедшее так, что надо мной будут смеяться. Что я такая забывчивая. Что я будто нищая взяла у него и телефон, и книгу. Воображение тут же нарисовало, как можно преподнести то, что вчера выглядело естественным и дружелюбным, в насмешку и позор. И я напряжённо прислушивалась к разговорам. От этого занятия меня отвлекла Катя.

— Чего это ты сегодня с пакетом?

— А так… — я замялась, подбирая слова, и, как обычно, не нашла ничего лучше, как сказать правду. — Я сумку потеряла.

— Вчера, что ли? — оживилась она. — Поэтому вчера тебя не было?

— Ну… — я посмотрела на Макса и встретилась с ним взглядом. Он подмигнул мне. — Можно сказать и так.

— Как ты умудрилась-то?

Почуяв интересную историю, Катя вцепилась в меня как клещ. Даже приход учительницы её не смутил, она просто перешла на шёпот. Я неохотно и сжато пересказала вчерашний день.

— Ты была у Живова дома?!

— Ш-ш! Ну да, была, а что мне надо было на улице замерзать?

— Ну блин, — Катька аж задохнулась от переполняющих эмоций. — Ну а дальше, дальше что? Что вы делали?

— Уроки, — и нечего тут выдумывать всякие непотребства. — Пока ждали мою маму, я объясняла ему математику с физикой.

— Что, и всё? — с отчаянной надеждой переспросила она. — Ну расскажи, интересно же!

Я ответила тяжёлым вздохом. Интересно ей! Мне и самой очень хотелось поделиться, а если уж рассказывать, то именно Кате. И, преодолевая стеснение, я рассказала об отдельных моментах. Реакция подруги меня изумила.

— Морозова, не смей упускать такого парня! — заявила Катя, дослушав историю. — Блин, я тебе даже завидую.

— Тимонина, ты с ума сошла?! — чуть ли не в полный голос воскликнула я. И хотя в последний момент я опомнилась, и вышел скорее яростный шёпот, учительница всё равно наградила нашу парту неодобрительным взглядом. — Чему тут завидовать?

— А ты хочешь сказать, что Макс такой неприятный? — лукаво уточнила подруга.

— Ну… нет. Но с чего ты взяла, что я могу его привлечь, когда вокруг него наши главные красавицы? А у меня ни кожи ни рожи, как говорится. Да и не нужен мне парень, что вы пристали?

— «Вы»? А кто ещё?

— Да Ирка пыталась меня тут свести с двумя моральными уродами, — процедила я. — Они мне теперь в кошмарах сниться будут. В общем, оставь, Кать. Он мне помог в трудную минуту, за что честь ему и хвала. Но это не повод нас сводить. Только поставишь его в неловкое положение. И меня заодно — все ж решат, что я в него влюбилась.

На том разговор и закончился. Катька разочарованно отвернулась, а я пыталась краем уха слушать урок и думала, что не надо ни о чём Макса спрашивать. Что произошло, то произошло. Ну помог и помог, спасибо ему за это, с меня ещё две домашки. Тем более, есть более насущная проблема — сбор денег.

Я прекрасно понимала, что за один день их не соберёшь. Значит, начинать надо заранее, например, сегодня, но, Господи, как же мне не хотелось заикаться о деньгах! Промаявшись пару уроков, я решила начать с того, что попроще, и поговорила с Катей. Она с готовностью откликнулась и отсыпала на взнос из карманных расходов. В тонкой тетради на первой странице появилась первая фамилия. И что же дальше? Я оглянулась в поисках новой жертвы. Большая часть класса была на местах, и я никак не могла решиться. Фразы, просьбы и напоминания звучали в голове, но я была не в силах вытолкнуть их из горла.

В конце концов, я разозлилась. Какая разница, что они обо мне подумают, если мы и так не ладим? Мне нужно выполнить поручение классной, вот и всё. Так что я глубоко вздохнула и пообещала себе опросить первого же, кто сейчас зайдёт в класс.

Он не зашёл. Он ввалился спиной вперёд, сгибаясь от хохота. Из коридора его окликали друзья, и он немедля ринулся на них в атаку.

Дружеские потасовки. Ну да, конечно. Морозова, когда ты уже выучишь, что тебе нельзя полагаться на удачу? Вот теперь придумывай, как заговорить со Стасом, главным задирой класса.

На самом деле, он не был таким уж задирой. Ему просто никто не был указ. Высокий, мускулистый — я так и не запомнила, каким видом спорта он увлекался, — он без труда ввязывался в драку, словесную или на кулаках. Девчонок он не бил, конечно, но в своё время мне стоило больших трудов убедить его, что меня трогать скучно и неинтересно.

Я дождалась, пока он вернётся в класс, и позвала. Он обернулся сразу, видно, от удивления. Но разобравшись, в чём дело, вновь стал смотреть заносчиво и снисходительно.

— А, на уборщицу. Ща, где-то валялось.

Достав из кармана мятую бумажку, он кинул её на стол и удалился. Хотелось шипеть и плеваться ядом, а приходилось обходиться ненавидящим взглядом в спину. Вдоволь налюбовавшись, я распрямила купюру, вложила в конверт и записала фамилию Стаса в специальную тетрадь.

А дальше что? Я посмотрела на часы — до звонка оставалось пять минут.

— Народ! Кто-нибудь готов сдать деньги на уборщицу?

На секунду, даже меньше, разговоры стихли, чтобы тут же продолжиться, может, чуть тише.

Кто бы сомневался!

— Постарайтесь завтра все сдать.

Я честно старалась говорить громко, но против воли голос становился всё тише, и конец фразы слышала только я. В изнеможении я откинулась на стул. Где взять силы на это дурацкое задание?

Из школы я возвращалась без всякого настроения. Переодевшись и оставив пакет с вещами дома, я отправилась на небольшой вещевой рынок. Выбирать я не любила. Вот и теперь растеряно бродила меж рядов, не зная, на что обратить внимание. В какой-то момент мой взгляд зацепился за ряд рюкзаков, и я припомнила слова Максима. В основном на крючках висели большие спортивные рюкзаки, но была пара поменьше, из светлой ткани. Я заглянула в один из них, обнаружила кармашки под ручки и карандаши, и губы сами растянулись в улыбке. А почему бы нет?

Но сразу я не решилась. Посмотрела, отставила и ещё полчаса бродила по рынку в поисках… чего? Я и сама не знала, и в конце концов вернулась за рюкзачком.

На следующий день я с самого утра начала себя накручивать. Решиться на сбор денег во второй раз было сложнее не в два раза, а во все четыре, так что требовалось много, очень много злости. Поэтому, зайдя в класс и не дав себе времени испугаться, я сразу сказала как можно твёрже:

— Всем привет! Кто-нибудь принёс деньги на уборщицу?

Сидевшие в классе десять человек завозились на своих местах, кто-то потянулся к сумке.

— О, точно! — воскликнула Таня. — Молодец, что напомнила. Кто-нибудь уже сдал?

— Да, двое, — я достала тетрадь с конвертом и подошла к Зайцевой.

— Ну давай тогда, пиши меня, Милову, — она диктовала и одновременно собирала в конверт сданные деньги. — Эй, Матвеев, ты деньги принёс?

Мне больше не нужно было ничего делать. Только записывать под диктовку фамилии. Подходили новые люди, и Татьяна всех брала в оборот. К первому уроку треть суммы была собрана. К концу дня — половина. Остальные грозились принести деньги в понедельник. Можно было выдохнуть.

Телефон зазвонил, когда я возвращалась из школы. На экране горело «Максим Живов». Что ему понадобилось? Я подняла трубку.

— Да?

— Привет, — у Макса был такой жизнерадостный голос, что мне стало завидно.

— Привет.

— Извини, что в школе поболтать не удалось. Составишь мне компанию?

— Куда? — от неожиданности я остановилась.

— Не куда, а когда. Сейчас. Поболтай со мной, пока домой иду.

— А… хорошо, — я медленно продолжила путь к дому.

— Я видел рюкзак. Молодец, что купила, симпатишненький.

Мне бы смутиться и улыбнуться, как любой другой девушке, но вместо этого я сказала:

— Если ты думаешь, что я не смогу потерять рюкзак, ты глубоко заблуждаешься.

— Блин, Морозова! Ты его ещё специально потеряй!

«Если только ради того, чтобы вновь повидать твоего отца», — про себя фыркнула я. Но это была явно не та мысль, которую стоило бы говорить вслух.

— Кстати, о пропажах. Ты же купил мне историю, так что мог бы сегодня деньги не сдавать.

— Не вижу связи, — буркнул Макс.

— Я заплачу за тебя.

Ответом мне послужило возмущённое «Ха!».

— Значит, завтра верну тебе деньги за учебник, — заключила я, перепрыгивая внесезонную лужу возле подъезда.

— Морозова, не смей!

Я улыбнулась. А подкалывать действительно было забавно. Тем более что я почему-то ни на секунду не верила его возмущениям.

— Ладно, я дошла до дома, так что до завтра.

И дождавшись ответного «пока», положила трубку.

Так прошло две недели. Деньги мы успешно собрали, в процессе разделив обязанности: я вела счёт и записи, а Танька рычала на должников. Макс всё чаще просил помощи, а Катя многозначительно на нас поглядывала. Но я не обращала внимания на её намёки. Он выручил меня в трудную минуту, а тут выручала уже я.

А потом случился тот злополучный звонок...

Это был тёмный декабрьский вечер. Снег только утих после нескольких часов снегопада, и с улицы раздавался скрежет лопат по асфальту — дворники спешили очистить отведённые территории. Я уже сделала все уроки и лениво лазила по интернету в поисках, чем себя занять, когда раздался звонок. Не глядя, подняла трубку. С мамой мы обе были дома, а кроме неё мне звонил только Макс.

— Привет.

— Привет! Мне сейчас жутко хочется кое-чем поделиться, а больше не с кем, послушаешь меня? Ну пожа-а-алуйста!

— Ну говори, — я усмехнулась и отодвинулась от компьютера.

И он торжественно сказал:

— Поздравь меня, я влюбился!

— Э-э? — я растерянно заморгала. — Поздравляю. И кто она?

— О, ты её не знаешь, она вообще не из нашей школы. Такая девушка, прям вах! — страстно заявил он. — Это видеть надо. Ну фифа, ну прям-прям.

Со стула я пересела на кровать, а потом и вовсе легла. Я не знала, как реагировать на подобное, но на автомате спросила:

— И как вы познакомились?

Он что-то отвечал, я демонстрировала вежливый интерес, хотя от его восторгов внутри что-то дёргалось. Каждая фраза отдавалась жалобным дребезжанием фальшиво настроенной струны. Дзынг. Дзынг.

— А мне ты это чего рассказываешь? — не выдержала я.

— Ну ты же мой друг. Вот и хочется поделиться. С парнями как-то неудобно, завидовать будут. А с тобой можно.

Хотелось схватиться за голову. Я ничего не понимала. Почему он это говорит? Что со мной творится? Что, вообще, происходит?!

— Я рада за тебя, — но я спокойно улыбалась. Чем эмоциональней он себя вёл, тем спокойнее отвечала я. Не всегда, но часто. Так и сейчас.

— Спасибо. Ну ладно, побежал я. Спасибо, что выслушала. До завтра.

— Пока.

Я выключила телефон, выронила на кровать и долго лежала, смотря на потолок. А в голове почему-то вертелось:

«Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, —

Как больно, милая, как странно

Раздваиваться под пилой».

Я ведь с самого начала не верила в слова Кати, что Макс обратил на меня внимание не просто так. Я ведь с самого начала говорила, что это глупости и не желала с ним встреч. Мы друзья? Хорошо, друзья. Тогда почему так больно? Выходит — надеялась? Где-то в глубине души хотелось верить? Выходит, врала самой себе? Я со злостью запустила подушкой в стену. Да не хочу я с ним встречаться! Да на фиг он мне не сдался! Только хватит, хватит ревновать...