непослушная

— Беатрис, девочка моя, ты хорошо себя вела? Иначе мне придётся тебя наказать! — доносится его голос сквозь стёганое одеяло. Малышка кутается плотнее в ткань, затыкает ладошками уши и шепчет: «Я была хорошей! Была хорошей!». Копыта стучат по полу, потом их приглушает ковёр у кровати, лязгает цепь, кто-то стягивает одеяло…

*

— Дорогая, мы уже говорили на эту тему, — терпеливо чеканит слова детский психолог, — никакого Крампуса не существует. Это был твой отчим. Это сделал он. — Нахмуренная девочка-подросток натягивает рукава толстовки на шрамы на запястьях. — Столько лет прошло, ты должна попытаться забыть. Он больше к тебе не подойдёт. Тебе нечего боятся.

Подросток молчит, скрестив руки на груди, дёргает ногу в такт какой-то неизвестной мелодии и мысленно, словно мантру, произносит: «Я хорошая девочка! Я хорошая девочка!»

*

— Беатрис, а Крампус существует? — спрашивает малышка обожаемую няню.

— Ты же хорошая девочка, Мари, — улыбается девушка, — тебе нечего бояться!

— А Дилон всё время говорит, что он посадит меня в мешок и утащит.

— Я не позволю, милая, ни за что.

*

— Прячьтесь, и сидите тихо, — приказывает Беатрис двенадцатилетнему Дилану и шестилетней Мари. — Дилан, где твой телефон? Надо вызвать полицию!

— Я уронил его, когда мы убегали, — готов заплакать мальчик.

— Мне страшно, я хочу к маме, — хнычет Мари, — Беатрис, это Крампус?

— Нет, милая, это просто грабители в масках крампуса…

Из коридора донеслись звуки. Кто-то попытался открыть запертую на ключ дверь.

— Я нашёл их Крамп, они за этой дверью, — послышался голос одного из вломившихся в их дом в канун нового года.

— Крамп, не трогай их! — Беатрис узнает голос своего парня.

— Ты забыл? Все свидетели умрууут, — распевает последнее слово третий, отзывающийся на «Крамп».

— Они не видели наши лиц, давай возьмём деньги и уйдём, — уговаривает Алан.

— Беатрииис, туки-туки, Беатрииис, — стучится третий в дверь, — знаешь кто нас навёл? Твой Алан.

— Что ты делаешь?

— Теперь она знает про нас, — и уже строго, — вышибаем дверь.

*

Дверь пытаются открыть напором, потом стреляют. Летят щепки у петель. Дверь начинает поддаваться. Дети плачут и сильнее прижимаются к няне. Беатрис видит безвыходность ситуации и выбирает меньшее зло. Она касается шрама на запястье от цепей и шепчет:

— Я была непослушной девочкой!

*

За дверью затихло.

— Бл…

— … кто это такой?

— … откуда он взялся?

Отчетливо слышны стук копыт и звон звеньев цепи.

— Вы были непослушными ребятами! — говорит Он. Цепь уже свистит в занесённом ударе,

срывает дверь и крошит стену… Падает чьё-то окровавленное тело. Слышится ор:

— Крамп, стреляй…

Звуки стрельбы сливаются с бренчанием и свистом цепи. Треск. Крики. Возня. И потом тишина.

В проём двери просовывается огромная красная голова с рогами, длинный язык, высунутый из пасти, гладит щеку Беатрис. Дети еще крепче обнимают ее, девушка жмурится и слышит:

— Ты хорошо вела себя!

*

Когда Беатрис и дети открывают глаза, они не обнаруживают никаких следов кровопролитного месива. Дверь по-прежнему висит на петлях, стена целая, без трещин. А пол комнаты и коридора осыпаны «дорожкой» конфетами и леденцами до самой ёлки…

30.12.23