Nevermore…

Осень в этом году выдалась ранняя — холодная, дождливая. Быстро стерев все краски лета, взамен не оставила ничего — ни грамма золота и надежд на бабье лето.

Я медленно брёл по старому парку, волею случая оказавшись в краях своего детства. Раньше парк не был таким унылым, слева были даже какие-то аттракционы — помню, как отец катал меня на карусели. Сейчас же от них осталась лишь поржавевшая оградка.

Бетонный обветшалый забор тянулся по правую сторону, за ним ещё тогда что-то начали строить, но, как видно, всё было заброшено. Зато сам забор стал холстом для любителей граффити.

А вот и он — юный горнист. Тоже обветшал, но всё так же гордо поднимает горн к небу. И горн-то направлен на восход.

И вспомнил, как в том же далёком детстве меня отправляли в деревню к бабушке.

Сейчас, конечно, вспоминать смешно, но тогда я всерьёз думал, что это петухи своим криком будят солнышко. Слышал от бабушки выражение — вставать с петухами, а раз уж людей будят, то солнышко и подавно — недаром же оно и всходило с этими криками.

Я остановился у скульптуры… а ведь и он тоже, этот юный горнист, призывал восход. Светлого будущего… а теперь стоит лишь как памятник чаяниям и надеждам.

«Надежда есть наихудшее зло, потому что она продлевает мучения…»

Ницше, кажется…

— Каррр! — раздалось над ухом. Ворон. Большой, чёрный.

— Что говоришь, приятель? Nevermore?

Nevermore…