— Не ходил бы ты, милок, на ночь глядючи, — бабка Устинья покачала головой.
— Да не могу я, бабка, — развёл руками Матвей, — у меня депеша срочная для барина. Да и письмецо имеется для дочки его.
— Письмецо? — ахнула Устинья. — Так, Аннушки-то уже и нет. Деньков пять, как схоронили.
— Померла? Эка жалость… молодая ведь поди была? Ну, упокой, Господи…
— Погоди ты! — зашептала бабка. — Люди поговаривают, что самоубивица она. У барина-то деньжищ полно, похоронил, как положено. Да только людям-то ртов не закрыть. Видели её после похорон… — шёпот стал ещё тише, — потому и говорю — обожди, пока хотя бы петух не пропоёт.
Матвей замялся на пороге. Глянул на тёмный лес, через который ему нужно идти. Солнце-то уже село, да время лишь вечернее — если поспешит, то к ужину депешу барину и доставит. Дорожка прямая до самой усадьбы, да и луна яркая — хорошо путь освещает.
— Пойду я, бабка, — вздохнул он.
Устинья лишь рукой махнула:
— Тогда ступай с Богом.
«Угораздило же меня согласиться…» — думал Матвей, топая по ярко освещённой луной дорожке. Не далее, как вчера перевели его в это село — у старого почтальона совсем уже отказали ноги для такой работы.
А в лесу хорошо. Тихо, прохладно… прозрачный туман слегка стелется по травам, расчёсывая о них, будто о частый гребень, свои космы. И, вдруг… Сначала он даже не понял, что это — как чья-то тень перешла ему дорогу. Только тень-то — и не тень вовсе, а фигурка светлая, лунная. Вот снова выплыла на тропинку…
А это дева — молодая, стройная, а в лице такая печаль, что и страх у Матвея прошёл, лишь жалость осталась.
— Кто ты? — шепчет.
— Аннушкой меня кликали… — будто ветерок шелестит.
— Аннушка?.. Письмо у меня есть для тебя Аннушка. Танцуй!..
Танцует дева — руки тонкие к луне подняла, скользит над травой легко, бесшумно, а по щекам слёзы катятся.
— Что же ты, мил человек, с письмом-то так опоздал… поздно…
И пропала, будто и не было. Долго стоял Матвей, глядя на пустую тропинку, и горькая истина тревожила душу. Не смог, значит, дед отнести письмецо-то вовремя, ждала она его — письмецо-то это…
Он вынул его из сумки, вскрыл конверт, пробежал глазами строчки и положил письмо на траву.
— Аннушка… — тихо позвал Матвей… — вот твоё письмо. Любима ты, навек любима…
Но лишь тихий шелест листвы был ему в ответ.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.