«Сон», Армант, Илинар

Было нестерпимо жарко. Казалось, солнечные лучи забираются даже под кожу.

Алексей медленно шёл к подъезду. В душе была смутная тревога, несмотря на яркий свет, разлитый вокруг. Дойдя до двери, потянул её на себя и услышал противный визг петель. Шагнул в распахнувшуюся темноту и отпустил дверь — она захлопнулась за ним с глухим стуком.

И сразу же навалился страх. Не было никакого подъезда, не было площадки с лифтом, не было ступеней — перед ним лежал длинный коридор, конца которого он не мог разглядеть.

Алексей вспомнил, что уже был здесь, и испытал тогда настоящий ужас. Именно пережитый ужас являлся на данный момент этой памятью.

Вдоль всего коридора, по левой стороне, тянулись трубы: то ли покрытые ржавчиной, то ли выкрашенные в тёмно-рыжий цвет. Тяжёлые, бурые капли, срываясь с них, ударялись о железный пол коридора и будто наигрывали странную, гнетущую, монотонную мелодию. Коридор был освещён тусклыми, грязными лампами в металлических решётках. По правую сторону также шла глухая стена. Но это была иллюзия. Алексей знал, что на середине пути, его ожидает дверь. Страшная дверь. Он не знал, что за ней, и узнавать этого не хотелось.

Он надеялся проскочить эту дверь, надеялся, что она и на этот раз, не откроется.

Алексей глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение, и двинулся в путь. Шёл, осторожно ступая, стараясь не создавать шума, что сделать было сложно — железный пол глухо отзывался на каждый его шаг.

Середина пути. Алексей теперь уже ясно видел конец коридора, но вместо того, чтобы пойти быстрее, замедлил шаг. Вот она — эта дверь. Двухстворчатая, железная, покрытая той же ржавчиной, что и трубы. Но страшна была не она, а те звуки, что раздавались за ней. Хруст. Жуткий хруст, от которого накатывала дурнота. Ни криков, ни стонов — только этот хруст. Хруст разгрызаемых кем-то костей. Из-под двери медленно вытекало что-то тёмное, густое...

С трудом, но ему удалось оторвать ноги от пола, осторожно перешагнуть этот ручей. Теперь Алексей шёл быстро, забыв всякую осторожность. Под конец он перешёл на бег.

Коридор закончился площадкой, от неё наверх шли металлические ступени. Он не знал — что там наверху. Память молчала. На площадке даже было довольно большое окно, правда, всё грязное и плохо пропускающее свет.

Не глядя наверх, Алексей взялся руками за перила и шагнул на первую ступеньку. Потом на вторую, упорно глядя себе под ноги.

И, вдруг, что-то почувствовав, поднял голову и застыл на месте.

То, что он увидел на верхней площадке, повергло его даже не в ужас. Он просто оцепенел, на какое-то время перестав существовать.

Никогда, никакое воображение не могло бы создать существо более омерзительное и кошмарное, чем то, что он увидел. Коренастое, приземистое, покрытое клочьями бурой шерсти, оно, тем не менее, строением напоминало человеческую фигуру. Пугали не столько выдающиеся вперёд челюсти с острыми, жёлтыми зубами, сколько полный ненависти и злобы взгляд, идущий из близко посаженных, глубоких глазниц. Ждать пощады, молить о ней, надеяться на спасение — всё было бы бессмысленно. Можно было только бежать. Но куда? Путь был только один — обратно по коридору. Но Алексей уже явственно слышал, как где-то там, далеко, взвизгнула дверь, и вслед за этим звуком раздался другой, не менее страшный — звук тяжёлых, приближающихся шагов...

Оставалось только одно — кричать. Кричать так, чтобы уничтожить себя в этом крике. И он закричал...

Алексей проснулся. Но, даже проснувшись, не смог сдержать возгласа — полукрика, полустона. Долго не мог понять, где находится. Оглядывал глазами комнату, постепенно вспоминал знакомые вещи, но перед глазами по-прежнему стояло это ужасное видение, удерживая его на грани между сном и явью.

Наконец, ему удалось прийти в себя. Но этот приход не был ознаменован радостью. Напротив. На него навалилась тоска, пережитый страх никуда не делся, только теперь он был связан с ожиданием новых сновидений.

Алексей сидел на кровати, обхватив руками голову, и тщетно пытался найти хоть какое-то объяснение этому сну. Он был там второй раз. Первый раз это кошмарное сновидение закончилось рядом с той дверью. Тогда ему удалось вырваться из сна. Теперь он прошёл дальше… Если в следующий раз он вновь окажется там, то… Он содрогнулся. Но не бодрствовать же теперь постоянно?

"Но, почему? Почему?.."

Первый раз это место ему снилось, где-то, неделю назад. Тогда он отнесся к сну, как к просто обыкновенному кошмару. Но несмотря на это, ощущение какой-то тяжести в душе не покидало его долго. Потом всё прошло. Сон забылся. И вот теперь… Это уже не совпадение. Что-то другое. Но, что? Ведь, находясь там, он сразу вспомнил, что будет. Например, ту дверь. Этому не было объяснения.

Он встал, нехотя потащился в ванную, долго стоял под струёй, почти холодной, воды. День только начался, а его мысли были направлены на его завершение, и ничего поделать он с этим не мог.

Выйдя из ванной, пошёл на кухню, сделал кофе. Окно было открыто, на улице было жарко. В сентябрь вернулось лето. Надолго ли? Уже к вечеру обещали дождь. А впереди два выходных. Алексей приплюсовал к ним сегодняшний день. Всю неделю работал на износ, задерживаясь допоздна. Взял отгул. Хотелось выспаться. Выспался… Лучше бы отправился на работу — хоть как-то отвлёкся от этих мыслей. А вечером...

Только сейчас он вспомнил, что вечером договорился встретиться со Станиславом. Ещё на неделе они решили где-нибудь посидеть.

Вспомнив о встрече, Алексей усмехнулся. Судьба! Именно сейчас эта встреча будет, как нельзя более, кстати. Стас — врач-психотерапевт. Когда они были моложе, и Стас только начинал работать по специальности, то за столом не раз развлекал друзей забавными историями из практики. Но теперь друг стал куда серьёзнее. Он вспомнил, как тот ненавязчиво помог ему разобраться с его личной проблемой после развода с женой. Он сам ушёл от неё, понимание между ними полностью исчезло, жизнь превратилась в затянувшийся конфликт, но, оставшись один, он начал сомневаться — правильно ли поступил? К тому же и мать советовала вернуться. И, всё-таки, он в душе был согласен со Стасом. Ничего хорошего бы не получилось. Со временем они всё дальше отдалялись друг от друга, а попросту, становились самими собой, какими были до встречи.

Сейчас бы сесть за руль, просто прокатиться, чтобы выветрить из головы всё ненужное, но машина пока в ремонте. До вечера Алексей пытался убить время всеми способами, имеющимися в наличии: пробовал поваляться с книгой, пощёлкал пультом, выискивая что-то, что привлекло бы внимание, посидел за компьютером...

К месту встречи он приехал намного раньше. Сидел в небольшом скверике перед зданием клиники и ждал, время от времени глядя на небо, на котором потихоньку собирались тучки. Синоптики не ошиблись.

Задумавшись, он вздрогнул, когда Стаc окликнул его. Алексей не мог не заметить быстрого, но пристального взгляда. "Чёрт бы тебя побрал!" — выругался он про себя, решив ни слова не говорить о том, что случилось.

После недолгого совещания, выбрали знакомый японский ресторанчик. Алексей не был поклонником японской кухни, но знал о вкусовых пристрастиях друга. Сейчас ему хотелось доставить тому удовольствие, потому что принятое решение — молчать, слегка поколебалось. Но, едва они сели за столик, как Стас сам бросил, как бы невзначай:

— Что-то случилось?

Алексей неопределённо пожал плечами. Он не ожидал, что так быстро придётся колоться. И потом… одно дело семейные проблемы, но совсем другое — признаться в том, что теперь он боится спать из-за кошмара.

И, всё же, признался:

— Плохо спал. Приснился кошмар.

Стас отодвинул меню:

— Просто так кошмары не снятся. На всё есть причина. А что именно?

— Так… — промямлил Алексей, (он уже жалел, что сказал об этом), — ерунда. Так что, обойдёмся без дедушки Фрейда, — он улыбнулся и был рад подошедшему официанту, который на время прервал неприятный разговор. Но, зная Стаса, он не сомневался, что тот обязательно к нему вернётся. Это уже профессиональное. Алексей не ошибся.

— Ну-ну… мне тоже иногда снится такое! — как будто и не было этого небольшого перерыва в разговоре.

— Но, вряд ли, до такой степени… — Алексей вновь улыбнулся, пытаясь придать разговору шутливый тон и борясь с желанием рассказать всё в деталях. Понимал, что стоит ему начать рассказывать, и он уже не сможет остановиться. И не сможет спрятать вырвавшийся страх.

— Может, расскажешь? Я же вижу, что ты не в своей тарелке. Сразу заметил, как только увидел.

— Я уже сказал. Плохо спал. Мучили кошмары...

"В конце концов, — решил Алексей, — не обязательно же рассказывать, ЧТО именно снилось. Главное то, что снилось что-то страшное".

— Может быть, я просто переутомился. Я же тебе говорил. Я не помню, что снилось — просто остался неприятный осадок. Да, брось ты! Всё нормально.

— Ну, как скажешь, — вздохнул Стас, — значит, не созрел, — он улыбнулся и подмигнул, — но помни, что я всегда помогу, чем смогу. Кстати, мы же договаривались потом поехать ко мне. Жаль, что не знал раньше о твоих кошмарах. Выписал бы тебе один препаратик — спал бы, как младенец. Дома он есть, сам иногда выпиваю перед сном. А ты что думал? Что у нас не бывает кошмаров или бессонницы? — Стас засмеялся. — Только напомни мне, чтобы я не забыл с тобой поделиться.

"Препаратик, — подумал Алексей, — если это снотворное, то, может быть, и будет крепкий сон. А если с этим сновидением?.. Вдруг после "препаратика" не проснёшься даже от собственного ора?" — на душе у него вновь заскребли кошки.

И, всё-таки позже, будучи уже в гостях у друга, Алексей напомнил ему об обещании.

Домой он вернулся за полночь. За окном моросил дождь. Это ли не лучшее снотворное? Но спать хотелось и без дождя, и без снотворного.

Алексей вытащил таблетки из кармана, это была просто пластинка с тремя таблетками. Остальные ячейки были пусты. Стас сказал, что они очень хорошо успокаивают нервишки. Нельзя сказать, чтобы он совсем был спокоен, но того страха, что был утром, уже не было. Алексей даже постарался представить в деталях всю картину, но сейчас она ощущалась лишь, как сон. Да, в душе шевельнулось что-то неприятное, тоскливое, в любом случае, попасть туда вновь он бы не хотел. Был не страх — была память о страхе.

Прежде чем улечься спать, он, всё же, решился выпить одну таблетку.

… дверь подъезда захлопнулось у него за спиной.

Перед ним расстилался длинный низкий коридор. Не было ни лестницы, ни площадки с лифтом. Тишина нарушалась тяжёлыми, мутными каплями воды, которые срывались с ржавых труб. Ударяясь о железный пол, они создавали монотонную, тоскливую мелодию…

Опять?!.. Волна ужаса накрыла его. Алексей помнил, что уже был здесь! Помнил эту страшную дверь, мимо которой ему предстояло пройти. Теперь он знал, что она откроется. Откроется в тот момент, когда у него будет единственный шанс — бросится вниз по ступенькам, чтобы бежать назад. Вот по этому, самому коридору!

Стоп! По этому, самому коридору… назад....

Он сделал лишь несколько шагов. Вперёд. Но за его спиной находится та самая дверь, за которой его спасение!

Ещё не веря в это спасение, лишь надеясь на него, Алексей повернулся. Он сделал всего несколько шагов, но какой же далёкой сейчас казалась эта дверь. И как же тяжело было к ней идти. Его ноги будто увязали в чём-то, приходилось их высоко поднимать, он прикладывал все усилия, видя, что дверь постепенно приближается. Откуда-то издалека до него долетел скрипучий звук, что заставил его закричать. Это открылась ТА САМАЯ дверь! Вслед за этим он явственно расслышал гулкий стук. Кто-то шёл, тяжело ступая по железному полу. Шёл к нему.

Собрав все силы, Алексей рванулся к двери. Ещё шаг, и он обеими руками схватился за ручку, подтянув тело. Ноги по-прежнему слушались плохо. Он тянул дверь изо всех сил, и она, наконец-то поддалась. Ещё рывок — и дверь распахнулась настежь.

Алексей почувствовал прилив сил. Он не шагнул за дверь, он выпал наружу и полз на руках, стараясь уползти, как можно дальше.

А потом поднял голову и увидел это яркое, обжигающее солнце...

Алексей прикрыл глаза рукой, потом покрутил головой, но солнце по-прежнему било в глаза. И тогда он понял, что это уже не сон. И вздохнул. Облегчённо, глубоко, полной грудью. Взглянул на часы — девять утра. Получается, что он проспал всю ночь, а казалось, что уснул лишь недавно. В теле была небольшая слабость. "Это от таблетки", — подумал Алексей. Как ему в голову пришло это решение повернуть назад? Может быть, он, и правда, устал, нервы были на пределе, и всё это вылилось в кошмары, а лекарство помогло успокоиться и во сне принять верное решение?

Размышлять над этим ему не хотелось. Он был уверен на все сто, что этот сон больше не повторится. В следующий раз, когда он встретится со Стасом, он обязательно ему расскажет всё. И почему бы тогда не выслушать, что по этому поводу говорил Фрейд? Алексей фыркнул. Настроение было замечательное. Вероятно, развод, хоть и не переживался им слишком болезненно, всё же дал свой результат, недаром он бросился с головой в работу, выпившую за последний месяц из него все силы.

Совсем скоро сон полностью стёрся из памяти Алексея, как и все ощущения, связанные с ним.

Прошло недели три, прежде чем он снова встретился со Стасом. Тот позвонил ему на работу и коротко бросил: "Заезжай. Давно не виделись".

К другу Алексей поехал своим ходом. Конечно же, они хоть немного, но выпьют, а рисковать не хотелось, тем более, что Стас жил не так уж и далеко от него. В двух остановках на метро, а можно доехать и на автобусе.

Ему пришлось вернуться за зонтом. Моросил мелкий, противный дождь; лето осталось в далёком прошлом, по крайней мере, именно такие ощущения возникли у него. Уже недели две, как небо затянуто низкими тучами, что не устают сеять дождь.

И вновь он засиделся допоздна. Когда случайно глянул на часы, то ахнул и стал собираться. Стас предлагал остаться, предлагал подвезти, но Алексей отверг оба эти варианта. Хотелось оказаться дома, как следует выспаться, а второй вариант совсем не годился — Стас был, всё-таки, не совсем трезв.

Выйдя из дома, Алексей направился к остановке. Улица была совершенно пуста. Кому придёт в голову разгуливать в такую погоду, да ещё в столь поздний час.

Подойдя к автобусной остановке, посмотрел расписание, решив, что если оба автобуса уже уехали, двинуться к метро. Правда, от метро ему придётся топать до дома почти две остановки. Один из автобусов, тот, что должен был подойти первым, был ему тоже не очень удобен. Он довозил его только до железнодорожного перехода, а там ещё минут пять тащиться в лабиринте гаражей. Зато второй довёз бы его до самого дома.

"Ладно, — решил Алексей, — если они раньше не уехали, то сяду на любой. Подожду минут пять, если не подойдут — поеду на метро или попробую поймать машину".

Первый автобус пришёл точно по расписанию. Чуть поколебавшись, Алексей сел в него, решив не рисковать, и плюхнулся на сидение.

Автобус был почти пуст. Кроме него ехала лишь женщина, которая вышла на следующей остановке.

Алексей смотрел в тёмное окно, видя лишь своё отражение, да мелькающие огни на мокром асфальте. Неожиданно почувствовал, как волнами стала накатываться неясная тревога… Не иначе эта проклятая погода начала действовать и на него. Все сотрудники в отделе жаловались на депрессию, и лишь он до поры держался.

Он едва не проехал свою остановку, пришлось вскочить и нажать кнопку. Двери сердито распахнулись. Алексей выскочил из автобуса и направился к переходу.

Кругом по-прежнему не было ни души. Ничего! Ещё немного, и он будет дома. Сделает кофе, завалится на диван, включит телевизор...

Толкнув стеклянную дверь, стал спускаться в тоннель.

Переход был длинным, плохо освещённым. В этом свете он казался просто бесконечным. В середине его, по правую сторону, выход на платформу.

Внезапно Алексей почувствовал холодок страха, странного волнения. Эти ощущения были какими-то очень знакомыми. Он уже переживал их. Но когда? Где? И эти ощущения были лишь началом, чего-то более ужасного. Он встряхнул головой, стараясь отогнать глупые мысли, и двинулся вперёд.

Хотелось, как можно скорее, вырваться из этого тоннеля. И вновь волна страха. Почему-то он подумал об этом выходе на платформу. Он прибавил шаг. Шаги гулко раздавались у него в ушах. Вот и этот выход, а после него нужно пройти почти столько же, прежде чем подняться в город.

Алексей повернул голову. Глянул в чёрный провал, на смутно белеющие ступени, идущие вверх, к электричкам, и замер. На ступенях он различил две мужские фигуры, что стали медленно спускаться к нему.

Это был лишь миг. Лишь секунда. Крохотный, почти не ощутимый отрезок времени...

Но какова же тогда скорость мысли, если в голове Алексея за эту секунду промелькнуло столько мыслей, столько образов, что в иной ситуации на них потребовался бы не один час.

Он вспомнил сон, этот длинный коридор, дверь, за которой творилось нечто ужасное, густой, тёмный ручей, вытекающий из-под двери. Он вспомнил, как он бежал от этой двери. Туда, вперёд. Вспомнил площадку, от которой вела лестница наверх. И… это кошмарное существо, поджидающее его там. Наверху. Наверху? А, вдруг там, при выходе из тоннеля, стоят дружки вот этих, что сейчас спускаются к нему? А там ещё надо пройти гаражами, прежде чем выйти на улицу...

И путь назад. Трудный, но самый верный.

Всё дальше происходило, как в замедленной съёмке.

Алексей повернулся на каблуках, почти за спиной увидел этих двоих. Ему казалось, что он бежит слишком медленно, как во сне. Слышал топот у себя за спиной.

Вот и лестница! Перескакивая через две ступеньки, он бросился наверх. Толкнул дверь, вылетел в город. И...

Увидел, как к остановке подъезжает автобус. Тот, второй, который довезёт его до дома. Из автобуса вышел мужчина. Алексей налетел на него и едва не сшиб с ног. Успел вскочить в закрывающиеся двери. Сердце готово было выскочить из груди. И лишь, когда автобус отъехал от остановки, Алексей стал понемногу успокаиваться. Больше с ним ничего не случится. Всё закончилось.

В окно он увидел, как мужчина направился к подземному переходу.

Алексей вновь вспоминал те сны — теперь он был им благодарен. Но почему? И что это было? Его собственное подсознание, которое когда-то что-то отметило или запомнило? Например, кто-то рассказывал ему или кому-то некий случай, произошедший в этом тоннеле? Или… это только должно было произойти?..

Он подумал о том мужчине, спустившемуся в переход...

Интересно, а ему снились сны?..