Карандаш - Зима Ольга

— Последняя, — вручил отец картонную коробку и потрепал Леркину макушку.

Лерке не нравилось, когда ей треплют макушку. Она подозревала, что это не нравилось и отцу. Но папа играл роль папы, ему это было нужно, и Лерка не отодвинулась.

— Как тебе дом, малышка? — словно сомневаясь, отец растерянно обвел взглядом гостиную.

— Большой, — вежливо отозвалась Лерка.

В окна проглядывал сосновый бор, а воздух был прозрачен и столь чист, что, казалось, его не было вовсе.

Лерка положила картонную, треснувшую с одного края коробку на диван, забралась с ногами сама. Поковыряла трещину, пообещав себе заклеить.

И погладила растрескавшуюся бордовую кожу дивана.

Он был из старого дома, где Лерке нравилось все. В старом доме была мама… Но папе втемяшилось в голову, что на новом месте им будет легче.

Лерка швыркнула носом, но сдержалась. Папа опять будет думать, что он плохой отец.

— «Открыта новая станция между…»

Непонятно как загоревшийся экран телевизора показал мчащийся поезд, и отец, схватив пульт, резко нажал кнопку.

Еще одна тема, о которой теперь не говорят в их семье.

Лера вздохнула. О маме бы она поговорила. Но папа опять будет огорчаться.

Она открыла коробку, достала потрепанную плюшевую мышь, погладила серый мех, усадила рядом. Опять подумала: надо бы пришить пуговку… И опять не стала трогать то, что осталось от мамы.

Затем привычно полезла за карандашами и вытащила блокнот.

Глянула на окно и на отца, который с чертыханием искал чайник.

Опустила глаза на чистый лист.

Быстрыми линиями показался прямоугольник стены, окна до пола, колючие ветки сосен и заходящее солнце. В тени деревьев настойчиво проглянула Принцесса, улыбнулась, счастливая, помахала рукой. За ее спиной показалась легкая тень…

Лера быстро стерла контур. Хватит уже.

— Чай, Лера.

Лера, вздохнув, подошла к столу.

— Ты знаешь, что тут три телевизора? — спросил папа, доливая сливок в чай.

— Угу, — буркнула Лера, запихивая в рот покупной штрудель. Мамин был куда вкуснее. А рисовать Лерке нравилось больше, чем смотреть телевизор.

— Завтра в школу, помнишь?

Лера закатила глаза.

— Рюкзак собран. Расписание получено. Школьный автобус заедет за мной первой.

— Надеюсь, ты быстро подружишься, — пробормотал папа. Помедлив, вытащил из кармана толстый карандаш.

— Вот, нашел тут, пока собирал вещи. Марина рисовала. Давно, правда.

Лерка замерла, стряхнула с ладоней крошки, протянула руку.

Карандаш был толстоват для обычных ее рисунков, но это было неважно.

— Она говорит… говорила, у тебя талант изображать реальность.

— «Искажать реальность».

— Да, точно.

— Тут все будет по-другому, — вздохнул папа.

Лера не знала, в лучшую или в худшую сторону…

Первая парта. И тут сосны в окне! И сосед, лохматый пацан.

— Меня Дик зовут.

— Ты дикий?

— Нет, я Денис. Откуда ты?

— Откуда, где меня уже нет. Тебе зачем?

— Что?

— Тебе это неинтересно. Мне — тем более не интересно. Так есть ли смысл продолжать?

— Чокнутая какая-то… — буркнул тот и замолчал. Поднял ворот растянутого свитера, словно обиделся.

Вот и славно. Чем меньше расспросов, тем лучше… Лера накидала Принцессу, раз она так просилась наружу. Рука Принцессы вытянулась вперед и никак не хотела опускаться. Лера нарисовала ветер, и в ветре появилась рука Принца. А затем — и он сам. Принц улыбнулся Принцессе…

— Глупо было спрашивать, прости, — опять замаячил Дик, и Лера захлопнула блокнот. — Я просто хотел поговорить, но не знал, о чем. У нас тут речка, знаешь какая?

— Видимо, нет. Раз я приехала только вчера.

— Чистая. И ежики.

— Ежики?

— Ежики. Такие же колючие, как и ты, — улыбнулся Дик и протянул руку. — Шучу! Хочешь, покажу речку?

Лера кивнула.

— Только домой забегу, — неохотно добавил Дик и нахмурился.

Около дома Дик вздохнул прям как отец:

— Я один, я быстро. Ты подождешь?

Лерка кивнула.

Шум ссорящихся взрослых был слышен даже на улице. Грохнула и покатилась посуда…

Лера достала карандаш и блокнот. Поглядывая в мятущиеся тени в окне, нарисовала хрупкую женщину, и высокого худого мужчину. Они смотрели друг на друга, но не могли прикоснуться. Лера протянула руки маленького Принца к родителям.

В ее мире всегда все было хорошо.

Шум стих. Дик сбежал со ступенек. И улыбался.

Лера протянула рисунок.

— Похоже, — выдал Дик. — Только они редко такие счастливые.

Они купались в речке, смотрели на ежей. Дик рассказывал о школе — о сердитой училке музыки Ирэне и совершенно невыносимой Варваре, преподававшей рисование.

— Хотя, думаю, твои рисунки ее впечатлят.

— Хочешь сказать, мазня?

— Нет! Только она все никак не может прилететь. У них грозы.

— Нарисовать ей, что ли, самолет? — забавляя саму себя, спросила Лера.

На чистом листе появились овалы облаков и тень от летящего самолета. Лера осторожно стерла контуры облаков, оставив только чистое небо…

— Уж не думала, что попаду к вам, — выговорила Варвара. — Грозы обещали еще на неделю, и вот теперь все стихло…

— Завтра родительское собрание, — сказал Дик. — Кто из твоих будет?

— Папа.

— У меня тоже всегда папа приходит. Мама ругается сразу.

— У меня нет мамы.

— Ты осталась с отцом? Странный у вас развод…

— Мама… она погибла. Авария.

— Лерка, — протянул Дик. — Ты прости, я не знал.

Лерка молча теребила край блокнота. Говорить все равно не были сил. Не было сил даже плакать.

— Вы поэтому переехали?

Она пожала плечами.

— Знаешь, мои совсем ругаться перестали. Даже домой возвращаться приятно. А ты ведь только нарисовала их вместе.

— И что?

— И Варвара прилетела. А как прилетела, так сразу вновь пошли грозы. А еще ты нарисовала улыбку Ирэне, и теперь она улыбается. Лерка, а что ты сама хочешь? Для себя?

— Дик, ты о чем?

— Твой карандаш стал совсем маленький. Может, нарисуешь свою мечту? Может, бумага у тебя волшебная, может, карандаш…

— Дик, обещай не смеяться! — дыхание перехватило.

Она просто нарисует! Просто нарисует то, что хотела уже давно!

— Не буду смеяться!

— И не подглядывать!

И карандаш заскользил по бумаге. Лера аккуратно и бережно затачивала его и дорисовала уже огрызком. А закончила обычным карандашом. Очень старательно вырисовала поезд и фею с крылышками.

Дик только вздыхал над плечом.

— И? — не выдержал он.

— Нет, Дик, — вздохнула Лера. — Ерунда все это.

Лера убрала рисунок в рюкзак.

— Я провожу, поздно уже, — подхватил ее рюкзак Дик.

Она пожала плечами, слишком усталая, чтобы спорить.

В доме горел свет во всех окнах, а около дома стояло столько машин с мигалками, что Лера растерялась.

— Лера, где ты ходишь? — отец выглядел ошарашенно-счастливым. — Тут у нас… у нас тут!..

— Мама! — ринулась Лера на светлый силуэт в двери.

Это было невероятно, невозможно.

— Лерочка… — прошептала мама.

Ее запах, ее теплые руки. Только худые.

— Да уж, накладка так накладка, — раздался голос из-за спины. — Вроде всех проверили.

— Марину хулиганы выбросили из поезда, — торопливо и радостно пояснял отец. — До аварии. Она ударилась головой, ничего не помнила… Документов не было, вот только сегодня…

— Мамочка!

— Лера! — позвал Дик.

— М-м-м? — повернулась к нему Лера.

— В блокноте еще очень много места! — улыбался Дик. — А дорисовывала ты обычным карандашом!