Карельская ведьма (Работа №7)

Когда мама сказала мне, что надо будет уехать на всё лето в деревню, ещё и вместе с мелкой, я, мягко говоря, не обрадовался. Вообще не обрадовался. Мы с друзьями планировали совсем по-другому провести это лето, и тут такой облом, но раз мама так сказала — значит, так, тут не поспоришь. Да и не хочется ее расстраивать лишний раз теперь, особенно после того, что она пережила…

Хоть я и не в восторге от мысли, что проведу почти три месяца с младшей сестрой и с какой-то бабкой, которая нам вроде дальняя родственница, троюродная, что ли, но всё же вот мы уже стоим на перроне у нашего вагона.

— Саша, пожалуйста, смотри за Юленькой, баба Маня уже старенькая, ей не угнаться будет за твоей сестрой. Да и не хочется ее чрезмерно утомлять. Ты там с мальчишками если познакомишься, будете гулять, не бросай Юльку, хорошо?

— Ой, мам, ну что ей делать с нами?

— Я тебе что сказала? — мама уже начинала сердиться, поэтому проще было согласиться. — Все, давайте, скорее в вагон заходите.

Когда поезд тронулся, Юлька прилипла лбом к окну и махала маме, рыдая в голос. Так грустно, оказалось, прощаться, даже у меня в глазах что-то защипало. С нами в купе ехала какая-то женщина с бабушкой. Они, естественно, сразу начали успокаивать мелкую.

— Доченька, не плачь, хочешь конфетку? — спросила бабушка.

— Нет, мне мама не разрешает ничего у чужих брать, — сквозь слезы прогнусавила Юля.

— Вот и правильно, молодец, а годков-то тебе сколько?

— Шесть, а Саше семнадцать, он мой братик, — вот так Юля и рассказывала всю дорогу всё, что знает, болтушка.

И вот наконец поезд остановился на конечной станции, в городе Весьегонске. На вокзале нас встречал мужчина, как позже выяснилось, сосед нашей бабы Мани.

— Ну, ребятки, меня дядь Миша зовут, залезайте в машину, путь неблизкий, по дороге познакомимся.

Через полтора часа мы всё-таки приехали. Баба Маня оказалась на удивление милой старушкой, добродушной и общительной. На какой-то тарабарщине она что-то сказала дяде Мише, и они попрощались.

— А на каком языке вы сказали? — не удержался я.

— Так на карельском, сынок, карелы ж мы.

Я искренне удивился, так как подумал: откуда здесь взялись карелы? Решил потом её расспросить на эту тему.

Мы прошли в дом, внутри он был темноватый, но уютный. Мы поели и легли спать. Следующие дни тянулись медленно и тоскливо. Молодёжи в деревне с бойким названием Ермолкино не было, кругом лес да поля, и маленькая речушка, к которой не подступиться из-за полчища комаров. Скука смертная. Юлька ходила за бабой Маней, как хвостик, та дала ей какую-то непонятную книгу, и сестра начала листать её целыми днями.

В один из дней баба Маня говорит мне:

— Сынок, ты бы у леса не гулял, не надо.

Это меня почему-то заинтриговало:

— А почему? Что там, волки, что ли?

— Да у нас и волки, и медведи, и кабаны водятся, но это в глубине леса. А все же не ходи, заблудиться можешь.

— Что вы, я отлично ориентируюсь в лесу.

— А все ж не ходи, лес дремучий, непроходимый.

Я не стал дальше спорить, но это меня заинтересовало, и тут я вспомнил то, что давно хотел спросить у бабушки:

— Баб Маня, а откуда вы здесь? То есть я хотел спросить, откуда карелы взялись в Тверской области?

— А, так это уже издавна мы живем в этих землях. Все мои бабки и прабабки родилися тута. Не помню, но поговаривают, что веков пять, а может, и поболе уж мы здесь.

— Здорово как, а я и не знал, надо же.

— Век живи, век учись, сынок.

— А мне бабушка карельскую книгу дала — «Калевала»*, очень интересная, только имена такие сложные, с первого раза и не прочитать, — похвасталась Юлька, как обычно.

Вечером меня всё-таки понесло к лесу, стало жутко любопытно, уж не знаю, почему. Пройдя немного по лесу, я убедился, что он и правда был непроходимым. Деревья росли так близко друг к другу, что я еле шёл, но уже задался целью пройти хоть немного. И вот буквально через пару минут я увидел, что лес только вначале такой дремучий, а дальше очень красивый, и совсем нет комаров, что не могло не радовать. Деревья стояли удивительно ровно, как часовые на посту, свет закатного солнца освещал их кроны, тихо чирикали какие-то птички. Мне обычно всё равно на всякую там природу, а тут даже понравилось. Вдруг сзади я услышал, как хрустнула ветка, и чуть не подпрыгнул на месте от страха. Повернулся посмотреть, кто там, и увидел, как через деревья и кусты ко мне продиралась мелкая, уже изрядно поцарапавшаяся о ветки.

— Зачем пошла за мной? Быстро иди назад!

— Мне стало интересно, куда ты пошел, и мама говорила, чтобы ты меня с собой брал, — чуть не плача, начала она оправдываться.

— Ладно, пошли, посмотрим, там полянка впереди, а потом назад пойдем.

Радостная сестра вцепилась мне в руку, и мы пошли к полянке, которая проглядывала сквозь деревья. Мне казалось, что до неё идти меньше минуты, но мы шли уже полчаса, я решил уже разворачиваться и идти назад, как мы наконец-то вышли к этой полянке.

— Ой, Саш, смотри, как красиво, сколько цветов! Можно я здесь соберу букетик для бабы Мани?

— Собирай, только недолго, скоро темнеть начнёт, через пять минут уходим.

Пока мелкая собирала свой букет, я решил пройтись по полянке, осмотреть её: она была удивительно красивая, как будто здесь все цветы, растения, кустарники специально посадили. В середине полянки бил небольшой фонтанчик, видимо, какой-то подземный источник. Кругом росли диковинные цветы с бутонами всех возможных оттенков, даже я это заметил. Я посмотрел на часы и удивился, как они могут так спешить? По моим подсчётам ещё не прошло и десяти минут, а на часах прошло два часа; я послушал их: тикают, странно. Ну и конечно, сейчас уже начнет темнеть, перспектива оказаться в лесу почти ночью, ещё и с мелкой, меня не радовала.

— Юль, всё, пошли домой.

— Ну, Саш, давай ещё чуть-чуть посидим, ведь сейчас совсем светло.

И действительно, светло: я посмотрел на небо и увидел круглую, как монету, луну, которая светила почему-то зеленоватым светом, словно кошачий глаз в темноте. От этого на полянке было светло, почти как днём. Вот и отлично, не так темно будет возвращаться.

Я повернулся позвать сестру и выйти из леса, как понял, что не вижу её.

— Эй, мелкая, ты где?

— Я здесь, Саш, посмотри, какие красивые камешки, так блестят, как у мамы в серёжках.

Голос Юли послышался из ближайших кустов под большим раскидистым дубом, я увидел краешек её платья и пошел в ту сторону, где она сидела.

Я уже почти дошёл, как услышал противный скрип дерева, хотя ветра не было. Когда я оказался на том месте, где только что Юля смотрела какие-то камешки, я не увидел ничего.

— Юль, ты куда подевалась?

Тишина.

— Юль, эй, мелкая, не смешно, вылезай, пошли домой скорее!

Тишина.

— Если ты сейчас же не выйдешь, месяц без сладкого будешь сидеть, — обычно этот аргумент срабатывал безотказно.

Тишина.

Я обошел три раза всю полянку, заглядывая под каждый куст, но сестру так и не нашел.

Вот тут я по-настоящему испугался, сердце билось о ребра со всей силы, казалось, проломит их от страха, охватившего меня.

Из-за зелёного полнолуния хотя бы искать было легче: все видно, как днём. Я ходил по полянке, лесу, кричал, звал, заглядывал в кусты — все безрезультатно. Либо она убежала куда-то — будем надеяться, к дому — либо ее кто-то… даже думать не хочется об этом.

Вдруг я услышал какой-то шум, кажется, это был лай собак. Только этого мне не хватало, я начал искать, куда бы забраться от собак, как они уже выскочили передо мной, лая, словно я лиса, на которую они охотились и вот поймали. Слава богу, за ними появился изрядно запыхавшийся дядя Миша.

— Ох, Сашка, наконец-то я вас нашёл, сейчас дух переведу — взбучку буду тебе устраивать.

При других обстоятельствах мне, возможно, стало бы даже смешно, но не теперь.

— Где вы пропадали? Мы вас всей деревней обыскались, какого лешего вас в лес понесло? Вам разве баба Маня не говорила, что сюда нельзя ходить? — дядя Миша был очень зол и весь красный, как парадно-выходной платок бабы Мани, казалось, что вот-вот и правда всыплет по первое число.

Я всё пытался сказать ему про мелкую, но он говорил и говорил, не замолкая:

— Ладно, всё, слава богу, нашлись, пойдем теперь домой скорее, вы ж небось уставшие да голоднющие — всю ночь по лесу-то скитаться.

— В каком смысле — всю ночь? Да мы тут пару часов, и, дядь Миша, давайте срочно Юльку искать, она куда-то убежала, — не было времени удивляться, но я не понял, почему он сказал: «всю ночь», у этих карел своё время, что ли?

И тут я увидел, что ещё недавно красное лицо дяди Миши стало белее бумаги:

— Дядь Миша, вы чего?

— Сашка, что вы натворили!

— Да что случилось-то? Давайте время не будем терять, с вашими собаками скорей найдем её.

— Нет, Саш, мы сестру твою теперь уже не найдем. Говоришь, по твоим меркам у тебя два часа прошло… А за лесом уже почти утро, мы вас всю ночь ищем, и то нашли благодаря собакам, мы им ваши вещи давали нюхать, а они даже так постоянно теряли след.

— Так… Со временем вашим мы потом разберёмся. Я что-то не понял, почему мы сестру не будем искать? — я уже начал злиться: что за цирк он устроил? Девочка одна в лесу, а мы тут обсуждаем фигню какую-то.

— Не понял ты ничего… Нельзя вам было в лес идти, совсем. Здесь сестры твоей уже нет, пойдем домой, может, баба Маня что подскажет, она давно тут живет, многое знает.

Я ещё пытался какое-то время спорить с дядей Мишей, но он настоял на своем, и с тяжелым сердцем оттого, что ухожу из леса, где осталась моя сестра, я вернулся с ним в деревню.

Баба Маня вышла мне навстречу очень грозная, я даже немного струхнул — и не зря. Она накинулась на меня с обвинениями в том, что по моей вине пропала сестра, и что её не вернуть уже, и… что она теперь скажет моей маме?

— Не беспокойтесь, вся вина на мне… скажите лучше, как её найти? Я не понимаю, почему мы просто не можем заявить в полицию, чтобы они начали искать? — спросил я.

— Ох, сынок, это очень сложно всё… Пойдем в дом, я поведаю тебе, что знаю.

Баба Маня, уже немного успокоившись, повела меня в дом, там она начала обо всем расспрашивать:

— Расскажи мне сначала, что было до того, как Юленька исчезла.

— Ну, мы бродили по полянке, она собирала цветы для вас, кстати. Ещё было светло, так как луна полная была, зеленая, правда, какая-то.

— Продолжай, — баба Маня вздохнула, взгляд её был тяжёлым и грустным.

— Потом мелкая сказала, что там какие-то камушки, звала посмотреть. Пока я шёл, она уже куда-то делась.

— А скрипа дерева случайно не было? — спросила бабушка.

— Ух ты, был, а как вы догадались? Юля как раз под каким-то дубом сидела.

— Ох, Саша, говорила же я тебе не ходить в лес… Почему не послушал?.. Вот что я тебе скажу: на этой земле издавна живут карелы, как ты уже знаешь. Так вот вместе с обычными карелами сюда также переселились ведьмы, они живут в лесах, дома их — это деревья. Но деревья не простые, а заколдованные, снаружи выглядят, как обычное дерево, а под чарами — это ведьмин дом. Ведьмы заманивают людей, а особенно детей, всякой мелочью, рассыпают рядом со своим деревом золото, драгоценные камни, игрушки, конфеты. А когда человек начинает их собирать, на секунду чары с дерева исчезают, и ведьма хватает человека или ребенка. В этот момент как раз и слышен неприятный скрип дерева.

Когда баба Маня закончила свой рассказ, я сидел и обдумывал, не сошла ли бабушка с ума? Но факт оставался фактом: сестра пропала, скрип был, камушки тоже.

— Ну, хорошо, допустим, это так, хотя мне с трудом в это верится. Как же мне вернуть её?

— Под дубом, говоришь, сидела?.. Это очень плохо, это дерево самой старой и злой карельской ведьмы, ее зовут Онерва. У тебя есть только эта ночь, пока идет змеиное полнолуние. Оно тебе на руку, потом Юлю будет уже не вернуть.

— Змеиное? И чем же оно мне на руку? И что я должен сделать, что я могу вообще сделать против, если вам верить, ведьмы? И что тут у вас со временем происходит: то спешит, то отстаёт?

— Ничего не могу сказать. Тебе нужно найти Логово забытых, там тебе, возможно, смогут помочь, но ты должен их убедить, а то они могут тебя убить. А со временем — это ведьма путников так сбивает с толку, да и с дороги тоже…

— Весело тут у вас… Ладно, со временем проехали. Но эти-то, из Логова, как они мне будут помогать, если могут убить? Я запутался.

— Сынок, я не могу всё рассказать, иначе просто нельзя, это же чары. Могу сказать только одно: тебе нужно в Логово забытых. А сейчас самое главное: ступай на ту же поляну и сделай что-нибудь доброе или полезное для леса, это поможет.

— Вы что — хотите сказать, что я пойду один? Надо же позвать полицию или ещё кого, да хоть дядю Мишу с собаками.

— Нет, так ты никогда не дойдешь до Логова забытых, ты должен идти один, ступай, времени совсем мало.

Я взял из сарая фонарик, веревку, топор на всякий случай: вдруг надо будет от старой бабы Яги отбиваться, по мелочам ещё побросал в рюкзак еды, воды и пошёл обратно к лесу. Уже почти рассветало, но когда я зашёл в лес, там опять была зеленоватая ночь.

Как ни странно, я отыскал полянку очень быстро, минут за пять, начал ходить по ней и думать, что можно полезного сделать для леса. Ну и бред. Я потратил минут двадцать, но так и не придумал, что бы сделать, еще меня очень напрягал дуб, и совсем не хотелось к нему спиной поворачиваться. И тут я увидел на противоположном конце поляны, напротив злосчастного дуба, березу, у которой была надломлена достаточно крупная ветка, не очень высоко от земли. Я решил, что попробую ее приделать назад к дереву — чем не польза? Забираться, однако, было очень сложно, но с десятой попытки это у меня получилось. Я сел на ветку рядом с той, что была надломлена. Разлом был ещё совсем свежий, возможно, ветка сможет прижиться, хотя в ботанике я полный ноль, надеюсь, логика моя верна. Я плотно примотал веревкой ветку на место и даже зачем-то водой полил, ну чтоб наверняка. Слез с дерева и пошёл еще поискать, чем тут лесу помочь, как вдруг услышал скрип дерева. У меня по спине пополз ледяной пот, я медленно повернулся на скрип и увидел, как на месте берёзы стоит домик, а рядом с ним совсем юная девушка.

— Здравствуй, Саша, спасибо, что помог. Меня зовут Нутти. Я могу тебе тоже чем-то помочь?

Я прям-таки опешил: во-первых, она знала, как меня зовут, ну, а во-вторых, она, по ходу дела, ведьма, раз берёза превратилась в дом.

— Э, ээм, — вот всё, что я смог проблеять.

— Не пугайся, я не такая, как моя сестра. Ты, видимо, подумал, что я такая же, как Онерва. Нет-нет. Я видела, что она забрала твою сестру, сочувствую…

— О, это хорошо, — ко мне, наконец, вернулась способность говорить. — В смысле, хорошо, что вы тогда, наверное, поможете мне вернуть сестру.

— Нет, этого я сделать не смогу, Онерва сильнее, это она в очередной раз сломала мой дом, который ты так заботливо пытался починить. Я могу помочь в чём-нибудь другом.

Тут я вспомнил, о чём мне говорила баба Маня:

— Мне нужно в Логово забытых, поможете найти туда дорогу?

— Да, это я могу, пойдём.

Нутти была такая красивая, ни за что бы не подумал, что так может выглядеть ведьма. Длинные русые волосы, голубые глаза, а пишут, что у ведьм черные или зеленые — неправда, на своём опыте проверил. Если бы я не был расстроен из-за сестры и всей этой ерунды с ведьмами, я бы точно захотел с ней получше познакомиться, даже несмотря на то, что она не совсем обычная девушка. Пока мы шли, я спросил у Нутти, почему она мне помогает. Она рассказала, что ведьм всегда рождается двое, две сестры, и что одна становится злой, а вторая доброй, и что никто не знает до последнего, какая сестра какой станет. Та, что становится злой, заманивает людей, пользуясь их жадностью, любопытством или наивностью и доверчивостью детей. А вторая помогает людям в ответ на добрые для леса дела.

— А кто там, в этом Логове? Тоже ведьмы? — решил я уточнить, с кем придётся встретиться.

— Нет, не ведьмы, но я не могу тебе ничего говорить. Ты сам всё узнаешь.

Да что они все как сговорились? Ничего нельзя. Чушь всё это.

Когда мы подошли к большой пещере, моя провожатая-ведьма сказала, что мы у Логова.

— Чтобы они тебя не убили, ты должен быть искренним. Иди.

Отлично, хороший совет. Когда я вошёл в пещеру, там, как и следовало ожидать, было темно, хорошо, что взял фонарик. Когда я его включил и посветил вперед, луч света упёрся в волчью морду. С громким рыком волк ударил меня лапой, и я отключился.

Когда я пришёл в себя и открыл глаза, я увидел костёр и обрадовался, что здесь есть люди, ненадолго обрадовался, правда, как выяснилось. Вокруг костра сидели волки и смотрели на меня.

— Зачем ты пришёл сюда, — спросил у меня самый огромный черный волк на чистом человеческом русском языке.

Ведьмы, теперь говорящие волки — по-моему, многовато для одного дня. Но я вспомнил, зачем пришёл, и ещё — меня ведь предупредили про искренность. Поэтому я решил говорить всё, как есть, куда уж ещё искренней.

— Мою сестру украла ведьма из дуба.

— Онерва, что ли? — недовольно рыкнул волк.

— Да, и мне сказали, что вы можете помочь.

Волки зарычали, но, похоже, что они смеялись.

— Вы можете забрать у неё мою сестру?

— Мы можем, но не будем.

— Но почему, если вы можете?..

— А вдруг ты нас обманываешь?

— Да нет же, я должен вернуть свою сестру, иначе мама этого просто не переживёт.

— Пф, подумаешь, у неё же есть ещё сын, переживёт.

— Нет, о чём вы говорите? Вы ничего не понимаете! У нас всего только полгода назад умер отец, нам всем очень тяжело это перенести, но для мамы это стало ударом. Сестра маленькая, ещё не до конца всё понимает, ну а мне как бы ни было больно, приходится держать всё в себе, я теперь единственный мужчина в семье и не могу распускать нюни. Если я не смогу вернуть сестру, я не представляю, что будет с мамой. К тому же это моя вина, мелкая меня всегда раздражала, она всё время лезла ко мне, увязывалась за мной, и я к ней очень легкомысленно относился. Это всё случилось из-за меня, я обязан ее вернуть. Если можете, помогите. Я всё, что угодно, сделаю.

Тут я на секунду представил, что с моей сестрой происходит сейчас у ведьмы, как она там — ещё совсем маленькая девочка у жуткой бабки… Что она там с ней делает? Мое сердце чуть не разорвалось от этих мыслей, я физически ощутил боль в груди, и даже, похоже, слеза скатилась по щеке…

Волки переглянулись и главный рыкнул мне:

— Хорошо, подойди ко мне, мы поможем.

Я приготовился слушать наставления, но вместо совета волк схватил меня клыками за руку, потом за другую, потом вцепился в шею. Я пытался отбиваться, но это было, конечно же, бесполезно. Потом к нему присоединились остальные волки, я уже ничего не соображал, только чувствовал, как в меня снова и снова вонзаются клыки волков, а по всему телу течёт кровь… Я потерял сознание от раздирающей и невыносимой боли.

Когда я открыл глаза, то дико обрадовался, что все-таки живой, и разозлился: вот ведь помощнички! И тут я почувствовал странный запах: неприятный, едкий, и он манил меня. Я решил пойти по этому запаху и понял, что стою на четвереньках. Когда попытался встать на ноги, понял, что нет у меня ног, и рук нет — у меня лапы!

В ужасе от происходящего я рванул прочь, бежал, что есть сил, а когда остановился, увидел, что стою у того самого дуба. Вот источник того неприятного запаха, манившего меня. Со злостью я ударил лапой по стволу, воздух перед деревом затрепетал, и я увидел дом: старый и гнилой. Я ринулся в этот дом, с лёгкостью выломал дверь, и когда оказался внутри, ужаснулся от увиденного. На полу повсюду валялись полуобглоданные человеческие кости и черепа, стоял страшный смрад сгнившего мяса; мой, теперь очень чувствительный нос еле выдержал такое. И тут я увидел Юленьку, всю зарёванную, привязанную к стулу. А рядом с огромным котлом стояла… Нутти. Что за ерунда, обманула она меня, что ли?

— А, опять очередной волк, — прохрипела Нутти. И я понял, что это она, Онерва, они, оказывается, близнецы.

— Вы мне уже надоели, почему не даёте полакомиться свежей человечинкой? — хрипела ведьма. — А эта девчушка ничего, про «Калевалу» мне рассказывала, — захохотала, словно каркал старый ворон, Онерва. — Только поэтому и жива ещё, забавная, говорит Вяйнямёйнен** её спасёт. Ох, и рассмешила она меня. Забирай, против тебя в змеиное полнолуние всё равно ничего не смогу сделать. — Онерва оскалила чёрные и кривые зубы. Нет, всё-таки не совсем они с Нутти похожи.

Я не стал ей ничего отвечать, разгрыз скорей веревки, которыми была привязана Юля. Она сама уселась мне на спину, и я помчался оттуда, что было сил, а сил в волчьих лапах было много. Сестренка вцепилась мне в загривок, а я бежал так быстро, как будто старая ведьма гонится за нами. Когда я подбежал к дому бабы Мани, увидел, что она стоит у крыльца. Юля слезла с моей спины и побежала к ней. Мне же баба Маня махнула рукой в сторону леса, я понял, что должен уйти.

Бежать особо было некуда, но у меня была уйма вопросов, и знал, кому их надо задать. Когда я прибежал назад в Логово, волки встретили меня молча. Но я молчать не собирался:

— Что же вы натворили? Зачем вы это сделали?

Отвечал мне, как и в первый раз, черный волк, сейчас я понял и почувствовал, что он вожак.

— Это была единственная возможность спасти твою сестру: стать волком. Только такая жертва способна разбить чары, охраняющие дом. А в это полнолуние ведьма бессильна перед тобой, иначе ты бы не спас сестру. Мы сами стали волками, чтобы вызволить наших родных от жуткой и мучительной смерти. Это плата.

— А почему же нельзя было сказать об этом? — я не мог переварить услышанное, но вопросы сыпались сами собой.

— Нельзя. Мы проверяли тебя. Есть люди, которые готовы не на всё для спасения родных, каждый раз мы должны убедиться, что человек действительно хочет спасти кого-то, а иначе он умрёт и не переживёт превращения. Только те, кто искренне хотят помочь и готовы идти на смерть, становятся волками. Вот так. Остальные умирают. В тебе я увидел, что ты готов.

— И что же, я теперь останусь волком навсегда?

— Нет, ты оборотень. Каждое полнолуние ты должен приходить в Логово забытых, а иначе, если превратишься в волка не здесь, останешься им навсегда.

— То есть я смогу опять стать человеком?

— Да, но каждое полнолуние должен быть здесь.

— Уже лучше… Можно я выйду, мне нужно переварить как-то это всё…

— Конечно, иди, теперь ты один из нас, брат.

Слова черного волка не выходили у меня из головы. Как за одну ночь могло столько всего приключиться? И тут я наткнулся на ведьму, уже не знаю, кто это из них.

— Саш, я Нутти, не смотри так на меня, я уже поняла, что ты познакомился с моей сестрой.

— А нельзя было сказать, что вы одинаковые?

— Вообще-то мы совершенно разные, только внешность похожа.

— А это я уже успел заметить, она тебя, видимо, постарше чуть-чуть.

Нутти улыбнулась моей нелепой шутке.

— Да, немного, ты не переживай, всё будет хорошо, главное, что ты успел спасти сестру. Я завтра занесу бабе Мане настой трав, чтобы она его сестренке дала, чтобы девочка забыла кошмар, в котором побывала. А ты станешь опять человеком, просто уезжать отсюда надолго не сможешь.

— Что сестру спас, я очень рад. Да что там — счастлив, но как мне-то теперь жить?…

— Ничего, привыкнешь, — она обняла меня за шерстяную шею и погладила морду.

Приятно.

— Отличная парочка — ведьма и оборотень, — проговорил я.

Нутти рассмеялась и ещё раз обняла меня.

А ведь как приятно.

— Прямо мои мысли читаешь, — прошептала девушка мне в ухо.

Оказывается, у волков, ну, в смысле, у оборотней тоже бывают мурашки.

— А почему это место называется Логово забытых? — решил я немного сменить тему.

Нутти погрустнела, но ответила:

— Став оборотнем, ты дольше живёшь и переживаешь всех близких тебе людей, и о тебе забывают… Самому младшему оборотню здесь сто тридцать лет. Ты теперь самый юный из стаи.

— Понятно. Что же, это лучше. И думать не хочется о том, что было бы с Юлей, если бы я не вмешался. Бррр… А почему такие все старые?

— Потому что люди здесь все знают, что в лес ходить нельзя, ну а если кто один забрёл, никто не знает, что его именно ведьма украла, думают, просто потерялся. Мало уже людей, кто в ведьм верит. Поэтому предыдущее превращение так давно было.

— Нутти, а тебе сколько лет?

— Такие вопросы девушкам не задают, — она смотрела на меня и игриво улыбалась.

— Ладно тебе, скажи.

— Мне триста сорок шесть лет.

Я и не нашёлся, что ответить, пожалуй, всё-таки слишком для одного дня…

****

За лето я немного привык к своему новому положению. Юля, как и обещала Нутти, всё забыла. Я ни о чем не жалею, и рад, что спас свою маленькую сестренку от жуткой участи… Я решил, что один класс доучусь здесь, а потом поступлю на заочное. Мама долго спорила со мной, но согласилась, видя, что я непреклонен.

Осенью Юля вернулась в город к маме, я их навещал так часто, как мог, а сам жил в деревне Ермолкино, ставшей такой родной и так кардинально изменившей мою жизнь. Теперь я почти бессмертный оборотень, встречающийся с красавицей-ведьмой, которой триста сорок шесть лет, и каждое полнолуние я отправляюсь в Логово забытых, где превращаюсь в огромного волка. Кому бы рассказать, так никто ж не поверит. Зато сколько же всего интересного у меня впереди!

* «Калевала» — карельский народный эпос, состоящий из рун (песен).

** Вяйнямёйнен — один из главных героев Калевалы.