Салфетки N 79. Тур второй. Голосование.

Жители Мастерской, на ваш суд представлены 12 замечательных миниатюр и две на внеконкурс

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 3 миниатюры, которые, на ваш взгляд, самые лучшие.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

Далее идёт голосование до воскресенья — 15-00

Голосуют все желающие. По результатам голосования определяется победитель. Он же ведущий следующего конкурса.

__________________________________________________________________________________

1

Последний герой

Смех кончился. Ещё вчера был, а сегодня уже кончился.

Старейшины тщательно осмотрели все закрома, сверились с амбарной книгой и даже провели обыск.

Воины в серых колпаках проходили от дома к дому, вздергивая с постелей честных жителей долины: переворачивали кровати, потрошили комоды, даже заглядывали под кадушки в погребах.

— Я честный фигляр! – возмущался сонный гаер, глядя на погром, учинённый в доме. – И честно плачу налоги!

Молодая гаерка испуганно прижимала к груди детей, но не смела подавать голоса: страшное дело – смех на исходе!

— Ох, горюшко-то какое, — жевал беззубым ртом слепой паяц. – Такой беды не случалась уж добрую сотню лет. Тёмные времена нынче настали.

Неблагодарные слушатели только отмахивались от старого безумца:

— Старейшины что-нибудь придумают. Да-да, непременно придумают, — обнадеживающе твердили они друг другу.

Смеха наскребли целый мешок. Маленький, потёртый мешочек с бархатными кисточками.

— Это всё, — печально заявил на площади высший старейшина. – Кто-то должен уйти в наружность, или нам конец.

— Наружность, наружность, наружность… — суеверный страх и отчаяние прокатились по площади.

Наружность – это ужас каждого клоуна! Ей пугают детей, ею грозятся, в неё изгоняют.

Из наружности никто и никогда не возвращался.

— Будем тянуть жребий, – звякнули колокольчики на ярком колпаке старейшины. – Или, быть может, есть добровольцы?

Толпа вокруг помоста робко попятилась.

— Так я и знал.

***

Молодой клоун по прозвищу Веснушка был очень удивлён, когда его, мирно спящего в стоге сена, растолкали самым беспардонным образом, вручили походную сумку и вытолкали за дубовые ворота долины.

Он даже вмиг протрезвел от такой наглости.

— Смейся бояться! — крикнули ему с часовой башни. – И добудь нам смех! Хоть ценной своей жизни!..

— Сам бы добыл, если такой бесстрашный!, — огрызнулся клоун, затравленно оглядываясь.

Наружность с первого взгляда выглядела совершенно такой же, как и долина: небо начинало светлеть, ветер чуть ощутимо щекотал волосы, радостно заливались птицы, встречая солнце.

Веснушка сглотнул комок, поступивший к горлу, перехватил сумку поудобнее и нетвёрдым шагом ступил в наружность, которая давным-давно разучилась смеяться…

2

И пал он смертью храбрых»

— Он любил диалоги, думал – это самый замечательный способ что-то передать.

— Помилуйте, он просто любил болтать и лёгкую жизнь.

— Он старался всех насмешить.

— Глупости, он только нелепо кривлялся.

— Он был одержим идеями.

— Чепуха! Он был всего лишь запойным игроком. Печальное и унылое зрелище.

— Господа, оставьте этот неуместный спор. Лучше скажите мне, кого убили?

— Вы что не видите?! Убили клоуна!

— Нет-с, дорогие мои, убили оригинальность. Оригинальность умерла, а вот клоунада будет жить ещё очень долго.

3

Fucking Антре!

«У каждого канатоходца есть последний шаг, Том» — прошамкал беззубым ртом Ли Гуань и попросил поесть.

Я чуть не сболтнул – « А у каждого китайца – последняя плошка риса»

Старик Ли угадал мои мысли, добавил:

« А у каждого клоуна – глупая шутка»

Бывает, клоуны шутят неудачно, но не ждут в ответ прихода архангелов.

Я — редкое исключение.

История началась, когда братья Гудвин отыграли на бис антрепризу, малышка Сью променяла шар на техасского коммивояжера, а Ли Гуань, порхавший словно бабочка, сорвался с трапеции. Цирк Заттеро сложил шатер и распустил труппу.

Помню звонок агента вчера и приглашение на пати маркетологов в Лонг-Айленд.

Ремарка – костюм Дяди Сэма для поднятия патриотического корпоративного духа обязателен. Вот и пригодился реквизит, пылящийся в шкафу. Хорошо — моль не съела.

Прибыв на место, я сразу понял — попал в пекло. Вечеринка была в самом разгаре. Пьяные стрип — герлс с трудом отплясывали на столе румбу. Раскачавшись на люстре из бесценного хрусталя, с визгом летели в толпу разгоряченных парней….

Умирающий, вечно голодный Гуань вспоминал жизнь, а передо мной распахнулись двери костюмерной.

Дурак Рональд, не подумайте об экс-президента, в полосатых чулках и с помпонами радовал детей на юбилеях и вытирал им слезы в больницах. Убийца Пеннивайз пришел в негодность после бесконечных студенческих вечеринок. Та же участь постигла Кричащего. Впечатлительный юнец, залившийся до ушей пивом и коксом, уделал плащ без шанса на реставрацию.

— Дошутился, Том?

Старик Ли появляется из воздуха с неизменной порцией риса.

«Ты и на том свете голодаешь?» – мелькает мысль в раскалывающейся от адской боли голове.

Молчит.

Мой шутовской цилиндр намок от крови. Пытаюсь пошевелить окоченевшими конечностями. Без шансов. Кто-то из белых воротничков стащил ботинки со звездно- полосатым флагом и повесил над рабочим столом для роста продаж. Даже знаю — кто.

Первый удар запомнил. Он пришелся под дых, после репризы – « Китайцы – самые лучшие в мире…канатоходцы». Окончание никто не слышал, ругань и удары посыпались градом.

Самым метким оказался топ менеджер, именно ему приглянулась моя обувка. Организовал хук слева и мгновенный апперкот. Пока в голове пульсировали звезды, пьяные вдрызг лидеры продаж засчитали нокдаун.

Остальное помнится с трудом.

Полуголая шоу-герл предложила «пострелять в клоуна»

— Я их с детства боюсь. Давайте пригвоздим cуку, чтобы не сбежал?

— Том, я за тобой, вставай, – не отстает китаец.

«Легко сказать. Из тебя отбивную не делали. Сломал хребет и откинулся…на сытый желудок.

Может я еще поживу?»

— Рису хочешь?

Я делаю над собой невероятное усилие, приоткрываю затекшие кровью глаза, ищу идиота Ли.

Но никого не вижу.

Между стволов деревьев мелькают огни, раздаются звуки рации, шелест листьев, крики.

Я спасен?

— Труп обнаружен. Доложи дежурному на второй линии!

Я хочу ответить, что еще жив, но сухонькая желтокожая рука выдергивает меня из клоунской амуниции и тащит за собой вглубь леса.

— Цирк уезжает, Том.

4

Это была самая обычная жизнь, одна из тех, что не стоит ни воспоминаний, ни сожалений.

Родился, учился: сначала говорить, потом думать, а где-то между — мечтать. Любил шутить, но отчего-то не любил смеяться, вечно прятался за масками, да так умело, что и не разобрать, каков человек. Но никто и не старался особо. Зачем?

Ребенком был шустрым, подростком – неуправляемым, а потом затих, встроился. Все, как у всех. Разве что пропадал иногда на неделю-другую, на работе не появлялся, к телефону не подходил. А после возникал из ниоткуда и улыбался неизвестно чему, не замечая встревоженных взглядов и гневных возгласов.

С работой, конечно, не ладилось. Да и как иначе, при таком-то образе жизни? Так и существовал, в вечном поиске. Годам к тридцати надоел всем своей неустроенностью, да и раздражать стал беспечностью. Но потом вроде одумался, пропадать стал всё реже, а улыбаться перестал вовсе.

В тот день, говорят, вышел из дома, на лестнице столкнулся с соседкой. Она чертыхнулась беззлобно, напугал он её. Одет был в клоунский костюм и нездорово весел. В то утро он пропал в последний раз, а на следующий день был найден, уже навсегда.

Стрелял в сердце, но даже в этом не преуспел, промахнулся. Мог бы выжить, но крови не хватило, вытекла за ненадобностью. Но тут уж, какой человек, такая и кровь.

В кармане нашли записку: «Передайте ей, что я вернусь в её сны, там сломаны замки. Пусть свой долг за счастье не верну, не откликнусь на её звонки, но когда под радугой дождя она вспомнит мой прощальный смех, прилечу немедленно, даря ей себя, как самый первый снег». Ни адреса, ни имени…

Следствие было недолгим, самоубийство, разбираться не в чем. Родственники посокрушались, друзья поахали. Записку, кончено, пообсуждали все вместе, да и забыли, не найдя достойного объяснения.

И только раз в весенний теплый день, когда дождь и солнце танцуют свой дивный танец, рождая разноцветное свечение, когда смеются дети, а повзрослевшие смотрят ввысь, замедлив бег, с неба крупными хлопьями стал опускаться на город снег.

«Сегодня жители города могли наблюдать аномальное погодное явление», — сообщил диктор в вечернем выпуске новостей.

5

Фавзи говорит...

Он сидел за стеклом, но не видел их. В комнате для допросов молодой смуглый мужчина разговаривал сам с собой, то смеясь, то активно жестикулируя.

— Посмотрите на него. По-моему это обычный шизик, детектив Сиррел. Я не понимаю, почему вы обратились в мою контору.

— Агент Донован, насколько я знаю поправка…

Донован перебил собеседника. Его явно раздражало участие в столь незначительном деле.

— Я понял! Обязывает власти штата сообщать федеральным властям любую информацию, связанную с террористической угрозой. Но, черт возьми, он же просто зарезал алкаша в костюме Дядюшки Сэма!

— Просто поговорите с ним.

*****

— Здравствуйте, Мистер Фавзи. Я — специальный агент Эрл Донован из ФБР — агент старался говорить быстро, будто хотел побыстрее уладить очередную формальность.

— Вы тоже хотите узнать, зачем Фавзи убил Дядюшку Сэма? — отстраненно спросил Фавзи.

«Обращается к себе в третьем лице. Но точно спятил.»

— Неплохо было бы.

— Хорошо. Дядюшка Сэм послал самолеты к дому Фавзи. С белым фосфором. Когда его жена, Видания начала выдыхать дым, она даже не могла крикнуть. Но Фавзи видел, что очень хотела. Вместо этого она только отхаркивала обугленные куски языка и легких. А потом Дядюшка Сэм послал солдат. У Фавзи укрылись боевики. Но Фавзи не воевал за них. Солдатам было все равно. Они просто бросили по гранате в каждое окно.

Донован уже забыл, зачем он здесь… Фавзи продолжил.

— Дочь Фавзи, Абия, успела спрятаться в подвал. Там Фавзи нашел только ее ножки с торчащими косточками и сразу вспомнил, как они крутили педальки маленького трехколёсного велосипеда во дворе.

Руки Фавзи как-будто эти держали детские ножки здесь и сейчас. И вращали невидимые педали…

Холодок пробежал по спине Донована.

— А знает ли Агент Донован, что через десять минут его сын не успеет спрятаться в подвал…

— Ах ты, мразь! — Донован, забыв все, чему его учили едва не набросился на истерически хохотавшего араба. Сиррел успел вовремя.

— Отвали от меня! — кричал фэбээровец, пытаясь вырваться из цепкой хватки детектива.

— Успокойтесь! Все хорошо. Он мне то же самое говорил.

******

За участком детектив и спецагент курили, обсуждая произошедшее.

— Так вот, зачем ты обратился к нам, детектив.

Тот кивнул в ответ, делая очередную затяжку.

— Да, мне просто стало страшно после того, как он сказал это мне. Извини, что так вышло. Просто теперь я понял, что это обычный шизик…

6

На этот раз клоун был полуразложившийся, несмотря на осенние холода, значит, его убили уже давно, возможно даже, раньше остальных…

Этот кошмар потряс весь городок — неизвестно откуда, в его окрестностях этой осенью стали появляться зверски убитые клоуны. Трупы были сильно обезображены, иногда только по клоунской одежде можно было понять, что это когда-то было человеческим телом… Причем способ убийства каждый раз был новым и почерк преступника, или банды преступников, установить не представлялось возможным. К местным пришли на помощь полицейские штата, и уже всал вопрос о подключении федералов, журналисты и телевизионщики раздули истерию, жители боялись выходить из домов, а трупы появлялись и появлялись.

Инспектор Кверст пристально осматривал место преступления. Собственно, осматривать было нечего — хотя труп обнаружили в сотне футов от шоссе, никаких следов борьбы, да и вообще, никаких следов вокруг не было! Труп как будто упал с воздуха… Кверст задумчиво поднял голову… и увидел след! Действительно, никому и в голову не пришло искать следы вверху, а они были именно там! Инспектор еще раз прокрутил в голове самые последние случаи — точно, там эта деталь могла тоже быть, просто на нее никто не обратил внимание!

На него, пристально всматривавшегося в ветки дерева, растущего рядом с телом, обратили внимание остальные члены группы. И тоже заметили след.

Тот самый, ужасный и неотвратимый. О нем знали с детства все жители городка, хотя мало кто верил в это — таким невероятным это казалось. Даже не то, что невероятным, а просто все относились к этому, как к злой и страшной детской сказке, одной из тех, которые так любят сочинять дети с болезненной фантазией, чтобы пощекотать друг другу нервы. И вот теперь, несколько взрослых мужчин, которым по роду службы приходилось видать всякое, застыли от на месте, и описать словами этот страх было невозможно — первобытный, животный, неодолимый ужас парализовал тела и казалось, превратил в лед самую душу — они своими глазами увидели…

«Черная клоунада...» — едва слышно, произнесенное одними губами, как предсмертный стон, вырвалось одновременно из нескольких ртов…

Это на самом деле была она!

7

Ларри шагал по хрустящей под ногами листве, озираясь по сторонам. И как его угораздило ночью, одному, пробираться сквозь лесные заросли, в поисках хоть какой-нибудь дороги? Если бы не луна, свет которой проникал сквозь густые кроны деревьев, он бы вообще не смог идти.

— Вот скотина! – ругаясь, на чем свет стоит, был очень зол на своего напарника, оставившего Ларри посреди леса, когда тот вышел из машины «отлить». Если это шутка, то она зашла слишком далеко. Он замерз, ему было страшно. Чертова шляпа цеплялась за ветки. Мелькнувшая впереди тень, заставила замереть на месте.

— Эй?! Здесь есть кто-нибудь?

В ответ лишь ветер и шелест листьев. Где-то позади него хрустнула ветка. Ларри резко обернулся. Никого. Обняв себя за плечи, понуро побрел дальше…

— Что тут у нас?

— Не понимаю, — детектив внимательно разглядывал место преступления. – Следов насилия нет. Похоже, что смерть наступила несколько часов назад. Причиной могла быть только остановка сердца. Но непонятно из-за чего. Что могло так напугать нашего «веселого клоуна?»

Тут детектив увидел выглядывающий из-под трупа белый клочок бумаги. Осторожно выудив его, развернул и прочел вслух лишь одно слово, накарябанное корявым почерком:

— Превед.

— Э? – второй детектив, склонившись, разглядел картинку на бумажке. Там был нарисован медведь с поднятыми вверх лапами, а над ними нацарапано приветствие.

Детективы переглянулись. Теперь понятно на кого нарвался бедолага-клоун.

— Сворачиваемся! Труп в морг — на экспертизу, улики в лабораторию.

Напарники направились к машине.

— Какая по счету жертва?

— Седьмая.

— Может, выпьем? Как-то паршиво все это выглядит. Мы за ним уже не первый год гоняемся. Не понимаю, почему, он всегда ускользает от нас?

— Потому-что — медведь, — напарник заржал, — превед-медвед!

— Не смешно! Этот псих, до сих пор на свободе.

Тони хлопнул напарника по плечу.

— Ладно, проехали, — завел мотор, — куда едем? В отделение или бар?

— Спрашиваешь? В бар! У меня голова болит после нашей вчерашней попойки. Ни черта не помню, что было после третей бутылки виски.

— Совсем ничего?

— Ничегошеньки! – напарник, откинув сиденье, прикрыл глаза рукой.

«Вот и славненько, что не помнишь. Одной проблемой меньше. Теперь нужно позаботиться об своевременно подкинутой улике, затем свалить все на маньяка и никто не узнает, как в одну из темных ночей, двое пьяных детективов, столкнулись с клоуном, чуть не сбив того машиной. Напарник перестарался с угрозами, и бедного парня, хватил удар. Пришлось импровизировать на месте…»

8

Тихое шуршание станиц в тишине. Я внимательно слежу за его движениями, он занимается своей работой, а я своей, хотя это скорее хобби. Знаю, что это мне скоро надоест и все будет кончено, но пока что я наблюдаю. Я посмотрел на газету и улыбнулся. На первой странице красовалась надпись « Город терроризирует маньяк убийца» я улыбнулся. Маньяк говорите, хах, похоже что так.

Я закурил. Вдох, он вышел из здания. Выдохнув дым, выбросил сигарету, я пошел следом за ним. Он разговаривал по телефону и не замечал что я иду следом. Вот он договорил и отключил разговор, подкравшись я оглушил его. Тело его обмякло и если бы я его не поймал упало бы на асфальт. Я поволок его в темный угол улочки. Достав свои инструменты я начал наносить ему на лицо макияж. Когда я подготовил его, взял нож и начал ждать…

Что произошло, ничего не понимаю, голова раскалывается, моя рука хотела потянуться к голове, но не смогла, в ужасе открыл глаза. Оказалось, что не только руки были связаны, но и ноги. Звук привлек мое внимание и я увидел мужчину, одетого в одежду клоуна. На нем были белые штаны в красную полоску, синий пиджак и шляпа на голове. Он смотрел на меня очень внимательно. Шагнув ко мне, он улыбнулся, когда из моих глаз потекли слезы…

Увидев слезы на его лице, я улыбнулся, уже шаг вперед для достижения моей цели. Я присел на корточки и сказал: — улыбнись и я отпущу тебя. Его губы сформировались в искаженной улыбке, боясь потерять этот момент, я нанес ему несколько ножевых ударов, мужчина был еще жив, но я точно знал, что это не надолго, а потому я развязал его и вложил в его руку нож. Переодевшись я в последний раз взглянул на него и улыбнувшись слезам, которые еще текли из его глаз, ушел.

Уже месяц прошел, но я не видел не одного выражения лица, как у того мужчины, и это меня огорчало, к тому же я уже отчаялся найти его…

Сам не знаю почему, но я не рассказал ничего полиции, а выследил его сам. Вот он стоит и курит, выслеживая свою новую жертву, я подхожу к нему, он узнает меня и на его губах снова заиграла та улыбка. Меня захлестнули эмоции и я кинулся на него с ножом. Он не сопротивлялся, только улыбался и когда я в последний раз нанес ему удар, он прохрипел: — его нет, его нет…

Осознав, что натворил, я подогнал машину и загрузил его тело туда, туфли слетели с него, и я выкинул их в мусорный бак. Заехав в лес, я выбросил его тело. В моей душе не было сочувствия.

Я смотрел телевизор, полиция, криминалист и ведущая что-то вещающая… закрыв глаза я схватился за голову руками. Меня трясло…звонок в дверь меня привел в чувство и я осознал только сейчас, что убил человека. «неужели я такой же как он ?». Когда пошел открывать дверь, я уже знал, что произойдет. Когда на моих руках появились наручники, я заплакал…

9

«Как приятно после работы, скинув надоевшие клоунские башмаки, пройтись по мягкой влажной траве. Насладиться тишиной после громких аплодисментов. Отдохнуть душой», — думал Стив, с удовольствием вдыхая свежий воздух.

Он шагал по тропинке в парке, сумерки тихо наступали со всех сторон, погружая в темноту, лёгкий ветерок отгонял духоту, где-то заливался соловей.

— Ай! — не удержался от вскрика парень, хлопнув себя по щеке.

С недоумением посмотрел на ладонь. В алом пятне крови чернел раздавленный комар. Непонятно, откуда он появился в парке, обработанном от всех опасных для человека насекомых: комаров, клещей, мух.

Неожиданно по коже парня пробежали мурашки, словно от тяжёлого взгляда. Стив замер, вглядываясь в окружающую темноту. На парк опустилась пелена безмолвия: исчезли шебуршания в траве, замолк соловей, даже затих ветер.

В тишине едва слышно раздалось гудение, вызывая тревогу. Вот оно всё ближе и ближе, громче и громче. Стало различимо жужжание, и из-за дерева выплыло чёрное огромное облако комаров. На миг облако замерло, словно осматриваясь, и вдруг устремилось прямо на Стива.

Парень попятился, развернулся и побежал. За спиной не утихало жужжание. Первый укус комара, словно в руку воткнули длинную иглу шприца, заставил вскрикнуть. За ним второй укус в шею. Третий, пятый, и, наконец, накинулась вся туча кровопийц.

Облепили всё туловище, ноги, ладони, которыми Стив пытался закрыть лицо. Комары пытались влезть в нос, в ноющих ушах не замолкал жужжащий гул. Парень завертелся на месте, замахав руками. Попытался позвать на помощь, тут же рот оказался забит насекомыми. Они попали в горло, заставив раскашляться. Парень стал задыхаться. Под ноги подвернулась ветка, Стив запнулся, и спиной полетел на землю, голову пронзила резкая боль.

В темноте леса у старого дерева копошилась жужжащее чёрное покрывало, сквозь редкие просветы которого виднелись яркие пятна клоунского костюма. Лежащий рядом камень потемнел от алой крови.

***

Обескровленное тело Стива обнаружили вечером следующего дня. Вызвали полицию.

Джон, стажёр, освещал фонариком место преступления. Неожиданно парня пронзила тревога, словно от злого взгляда, направленного на него из темноты. Донёсся едва слышный гул. Стажёр направил фонарик в сторону деревьев, в свете мелькнуло что-то чёрное, быстро исчезнув. Парень поёжился.

Затаившись в темноте, за людьми со злым ожиданием наблюдало чёрное жужжащее облако.

10

В последнее время я обратил внимание, что мои родители стали немного странными. Каждый день я ем на завтрак хлопья с молоком, папа перед работой завозит меня в школу и мне девять лет, но я уже в этом начинаю сомневаться. Теперь мама предлагает мне яичницу с беконом и кофе, но это же взрослая еда и я люблю какао. Сегодня я спросил у папы, подвезёт ли он меня перед работой, а он ответил, что уже давно не работает, а занимается охотой. А мама сказала, чтобы я поторопился, а то опоздаю в колледж. Ничего не понимаю.

****

В больничной палате было светло и спокойно, солнечные лучи пробивались сквозь неплотно закрытые жалюзи и освещали яркими бликами всю стену. С улицы доносилось пение птиц, детский смех, чуть слышен шум машин, вдалеке они мчались по автостраде. Жизнь шла своим чередом. Но для женщины, сидевшей рядом с постелью больного, жизнь остановилась уже десять лет назад, когда нашли ее мальчика в доме маньяка, которого ищут до сих пор. Том был найден, слава богу, живым, но без сознания, и с тех пор в себя он так и не приходил, все эти годы он в коме. Каждый день она приходит к нему и рассказывает, как они живут с папой, как скучают, любят.

Вдруг ее внимание привлек, включенный в палате, телевизор. Показывали место преступления, в лесу лежал окровавленный мужчина, в костюме клоуна, а вокруг него стояли полицейские.

— Найден труп, полиции удалось выяснить, что это тот самый Клоун, которого они уже столько лет разыскивают. — Сказал репортер. — Человека, застрелившего Клоуна, уже удалось задержать, он и не покидал место преступления. Но мы все будем молиться за этого героя и надеяться, что его не посадят за убийство этого подонка…

Женщина вздрогнула, это был тот ненормальный, который похитил ее сына, весь город знал, что монстр ворующий и убивающий их детей, это психопат, одевающийся в костюм клоуна. И вот он убит, но как только она увидела лицо человека, который застрелил его, она узнала своего мужа. Теперь она поняла, что муж пропадал вовсе не на охоте, значит он все это время выслеживал Клоуна, а когда нашел, застрелил, отомстил за Тома и других погибших и пропавших детей.

В этот момент она почувствовала, как ранее безжизненная рука сына, чуть сжала ее пальцы.

— Мама, где я? Мне снился такой странный сон… — Голос Тома был очень слабым и хриплым, но таким родным и таким долгожданным.

— Мам, я хочу хлопья с молоком, можно?

Женщина обняла его, прижимаясь, мокрыми от слез, щеками к его лицу.

— Да, мой хороший, конечно! Теперь у нас все будет хорошо!

11

— Я ничтожество, я несмешной, меня не любят, дети меня боятся.

Он шёл по рощице, не разбирая дороги. Рукава цеплялись за ветви, ноги путались в кустах.

— Сколько лет я мучаю себя и детей, всё пытаюсь рассмешить. Зачем?! Зачем, я вас спрашиваю?! – он воздел руки к небу. – Зачем? – бессильно опустился на землю, сел на подкосившиеся ноги, закрыл лицо бледными руками.

Сегодня мальчик, увидев его раскрашенную физиономию и жёлтые прокуренные зубы, перепугался так, что перестал дышать. Паникующая мамаша вызвала Скорую и не позволила клоуну сделать мальчугану искусственное дыхание. Лишь придя в себя, он тут же начал плакать и никак не мог успокоиться.

Это послужило последней каплей. Он возненавидел и свою работу, и себя ещё больше.

— Когда-нибудь кто-то напугается так, что начнёт стрелять. Примет меня за персонажа фильма ужасов.

Картины жуткой резни встали в воображении. Тут же разрисованные рожи полетели перед ним, варианты, прокрученные не раз, крики родителей, раздражённые лица детей, перекошенные в злобе рты работодателей.

— Я несмешной клоун, надо признать это, нес-меш-ной.

Поднявшись, он продирался сквозь заросли. Ноги вынесли на берег. Он подошёл поближе, посмотрел вдаль, внимательно вглядываясь в воду. Опустил взгляд. Примерившись к глубине, снял ботинки.

— Утоплюсь! Да, это самая лучшая мысль, утопиться. Никто не станет меня искать, некому будет плакать, я перестану наводить ужас, и никто не будет упрекать в плохо сделанной работе. Да! – он решительно посмотрел на рябь. – Решено! – шагнул навстречу набежавшей волне.

Крик птицы над головой отвлёк внимание. Ветки зашатались, тяжёлая туша отлетела в сторону.

— Вот! – заплакал он, — даже птицы меня боятся.

Размазывая слёзы по набелённому лицу, он помчался прочь, царапаясь и всхлипывая.

— Зачем, зачем только я пошёл на эту работу? Она заманила, затянула, и всё дальше сталкивала в яму. Казалось, что ещё чуть-чуть, и всё получится, я научусь, смогу смешить, веселить. Да я даже младенца рассмешить не сумею! – он махнул рукой, что-то хрустнуло под ногами, и сердце пронзила резкая боль.

Схватившись за грудь, клоун попытался сохранить равновесие, но колени согнулись. Он рухнул.

…

— Причина смерти, доктор?

— Вскрытие покажет. Пока что соберу улики.

— Вероятно, умер от смеха, — заметил чернокожий полисмен.

— Не смог рассмешить сам себя, — угрюмо заметил другой.

— Его пристрелили недовольные юмором, — неуклюже пошутил третий.

— Не каждый день видишь мёртвого клоуна. Однако, имейте уважение, – шериф вынул руки из карманов. – Человек всё же.

12

— Дениэл! Куда ты убежал, паршивец!

Ден вздрогнул и весь словно сжался. Когда он без спроса убегал из дома, что бы посмотреть представление, то понимал, что будет наказан. Но теперь, когда отчим нашел его, он не на шутку испугался.

Рыжий клоун, который буквально пару секунд назад громко хохотал, вытаращив изумленные глаза, уставился на мужчину. Тот как раз добрался до Дена и, ухватив его за руку, поволок по колючей брусчатке. Ден не сопротивлялся, лишь зажмурил глаза. Внезапно прямо перед ними, как из воздуха, возник клоун.

— Мистер! Останьтесь! Посмотрите представление! – нарочито- радостно воскликнул он. На что тут же получил злобный взгляд мужчины.

— Уйди с дороги, чучело! Терпеть вас не могу! – воскликнул тот и, отпихнув клоуна, попытался ускорить шаг. Не тут-то было! Клоун вновь стоял перед ним и улыбался своей вечной идиотской улыбкой.

— Тогда позвольте отдать малышу его подарок! Подарок совершенно бесплатный!

Клоун наклонился и сунул в руку Дену затейливую коробочку с ярко-красной кнопочкой посередине. Ден машинально нажал на нее и раздался заливистый, громкий хохот.

— Да что это еще за дрянь? – заорал отчим, вырвал коробочку из рук мальчика и швырнул на брусчатку. Та разбилась вдребезги и хохот замолк.

Дениэл поднял глаза, полные слез, и увидел, что взгляд у клоуна на мгновение стал холодным и злым. Лишь на мгновение… И вот уже циркач, весело улыбаясь, возвращается к остальной труппе, а Дениэла вновь волочит сильная мужская рука.

Засыпал Ден, весь в слезах: нагоняй в этот раз был особенно болезненным. Измученный, мальчик лежал и с ужасом слушал, как отчим орет на маму. Но даже эти крики не смогли остановить навалившийся сон…

Разбудили мальчика голоса. Он вскочил с кровати и осторожно пошел по коридору. Дверь в гостиную была приоткрыта. Он заглянул в щель и увидел маму и несколько полицейских.

— О находке сообщил ваш сосед, мистер Ричардс. Он как раз вывел своего пса Барона на утреннюю прогулку, когда пес вдруг начал истошно лаять, возле зарослей кустарника. Мистер Ричардс подошел ближе и увидел вашего супруга.

— Он был мертв, – продолжил другой полицейский. — Зарезан. Но самое ужасное, что когда мы стали переворачивать его на спину, то раздался этот ужасный хохот… Тогда мы увидели, что сердце у него вырезано, а вместо него в груди находится игрушка. Такая… коробочка со смехом, которые обычно дарят детям циркачи из шапито.

Ден вздрогнул. А затем какая-то неведомая сила заставила его повернуть голову. За окном был клоун. Он стоял на совершенно пустой улице, весело улыбался и махал Дениэлу рукой.

Внеконкурс