Жизнь так прекрасна, и в ней столько удивительного... (Работа №3)

Полнолуние. Лучшее время, чтобы умереть. Прощальную песню она уже спела и теперь, тяжело переступая лапами, шла к людям.

Сил охотиться не осталось, а нахлебники стае не нужны. Она была стара и одинока. Лишняя в стае, где у всех есть пара. Её волк погиб две весны назад от зубов Страшного. И их волчата, последние волчата в её жизни, тоже погибли от зубов Страшного. Он приносил лишь смерть и стае, и людям.

Люди ошибались и убивали волков, считая их виновниками людских смертей. Они очень долго ошибались. Но потом люди узнали о Страшном. Они увидели его и поняли, кто виноват, и начали охоту…

Летом люди убили Страшного. Скоро год, как в лес пришло спокойствие. Но ей не было уже места в этом лесу. Пусть и её убьют люди, решив, что она сама пришла убивать.

Она хотела прийти ночью, но часто ложилась и отдыхала. Рассвет приближался. А может, это и лучше?

Снег ещё не совсем сошёл в лесу, а вот от людей ветер доносил запах вспаханной земли. Там уже весна вступила в свои права.

Люди, занятые работой на полях, сразу заметят одинокую волчицу, и тогда прекратится борьба за жизнь, наступит отдых от всего. Она уснёт и увидит своего волка, своих волчат…

Запах крови и человека привлёк её внимание. Кровь и страх, человек и смерть, вот что витало вокруг. Волчица обернулась на запах. Кто-то убил человека. Она посмотрела в сторону деревни, потом вновь повернула голову на запах. Кто-то нарушил закон. Стая сильно пострадала от Страшного и неоправданной охоты людей на волков. Стая не могла убить, иначе люди вновь придут и начнут охоту. Волчица собиралась умереть, и она могла бы не думать о том, что произойдет со стаей после. Но стая всё ещё была её семьёй. Волчицу не могла не волновать судьба волков, и она пошла на запах.

Убитая кем-то человеческая самка лежала со вспоротым животом. Волчица принюхалась. Не чувствовалось запаха других волков, её убил кто-то иной, но кто? Кто мог так вспороть живот? Неужели… нет, этого не может быть.

Волчица сама видела смерть Страшного. Она стояла за деревом и смотрела, как люди убивали его. Как он кричал, извиваясь и стараясь изменить облик. Но он не успел. Они добивали его кольями, а потом сожгли и закопали останки глубоко в землю. Он мёртв. Значит, кто-то из стаи совершил это. Какой-то волк решил сгубить всех? Этого нельзя допустить. Нужно спешить, пока люди не нашли свою самку, убитую кем-то.

Ещё какой-то запах витал в воздухе, запах жизни и… опасности. Волчица не могла определить, что это и откуда он идёт. Какой-то необъяснимый страх мешал ей понять. Даже не страх, а его лёгкое прикосновение. Может, люди уже ищут свою самку? Может, это их запах пугает её? Надо спешить, пока они не пришли. Она отчаянно стала рыть яму. Старые когти не были столь крепки, как в молодости, они крошились. Земля ещё не прогрелась. На ней всё ещё лежал снег. Но волчица копала.

И тут один звук привлёк её внимание. Звук, знакомый каждой матери. Звук, что издают волчата, когда хотят есть. Она обернулась. Поблизости никого не было, только она и мёртвая самка людей. Звук повторился. Волчица медленно обошла мёртвое тело. Маленький человеческий ребенок, утыкаясь носом в бок мёртвой матери, скулил, как волчонок.

Что это? Волчица смотрела на него и в голове складывалась картина. Запах помогал понять. Волк не убивал эту самку, её убил… собственный ребёнок. Ребёнок Страшного…

Это открытие ввело её в состояние ужаса. Первое желание — бежать — сдерживалось скулением младенца. Он просил есть. Перед глазами проплыли её волчата, убитые Страшным. Месть на мгновение затмила всё. Оскалившись, она бросилась к младенцу, желая убить. Но едва нос коснулся ребёнка, как инстинкт, присущий любой матери, взял вверх.

Что делать? Взять малыша и оставить тут его мать? Тогда люди начнут охоту. Вернуть им младенца? Люди решат, что это именно она вспорола живот человеческой самке, и убьют её. Но люди не глупы, стоит им взглянуть волчице в рот, они поймут: не она убила самку. Её зубы почти сгнили. И тогда охота на стаю неизбежна. Нет, надо закопать тело. Спрятать, унести как можно дальше и от людей, и от стаи этого малыша — сына Страшного. Может, он не такой, как его отец? Может, станет похожим на свою мать? Или вырастет хорошим волком для стаи? Волчица продолжала копать яму с ещё большим остервенением. Когда тело женщины было погребено, она, взяв аккуратно и закинув себе на спину малыша, побежала. Нельзя, чтобы волки узнали. Иначе они убьют ребёнка. Надо спрятать его от всех: и от людей, и от стаи. И она направилась в другую сторону от того места, где охотились волки.

Силы словно вновь вернулись к ней. Она бежала, не чувствуя усталости, к их старому логову. После гибели своей пары волчица ушла оттуда, и сейчас надежда, что никто не занял его, гнала вперёд.

Логово оказалось свободным. Она легла, свернувшись клубком, и малыш, укутанный в её шерсть, притих. Из заброшенного, старого, никому не нужного, в один миг это место превратилось в «Логово Забытых». Забытых всеми. Так ей хотелось думать. Так оно и было.

Волчица положила голову на ребёнка, словно пряча его от всех. Нужно немного отдохнуть, чтобы придумать, что делать дальше. Младенец голоден и долго не вытерпит без молока. Но усталость взяла верх и волчица уснула.

Малыш, пригревшись, нашёл губами высохшие соски.

Волчица проснулась от давно забытого чувства. Оно вернулось. Её железы отдавались ломящей болью от прибывающего молока. Она осторожно приподняла заднюю лапу и посмотрела на серого волчонка, присосавшегося к её старому соску. Он ел молоко, толкая волчицу в живот маленькими лапками. Слёзы выкатились из глаз волчицы. Она снова ощутила себя матерью. Малыш так прекрасен. Он станет сильным волком и никогда не вспомнит, кто были его настоящие отец и мать…

Дни потекли своим чередом. Волчица днём уходила на охоту, а Волчонок спал, не покидая логова. Словно кто-то помогал волчице, ставшей матерью. Мыши, белки, а иногда и заяц становились её добычей. Волчонок быстро рос, намного быстрее, чем когда-то её волчата. К концу лета он уже выглядел как годовалый волк. Но всё ещё не покидал логово, не охотился сам. Иногда, когда мать уходила, он подползал к выходу и, пугаясь того, что с ним происходит, возвращался вглубь логова, в самоё темное место.

Волчица находилась далеко и не видела перемен, а когда возвращалась, то чувствовала, что Волчонок пытался выйти, но что-то мешало ему. Он чего-то сильно боялся и не хотел, чтобы она понимала это. Волчица была стара, умна, но так неожиданно вернувшееся счастье материнства не давало ей понять правильно страх Волчонка. Она путалась в ощущениях, приписывая ему несвойственные чувства. Считала, он просто ещё мал и боится того, что может встретить за пределами логова.

Волчонок мучился, не понимая, что с ним происходит, и с жадностью набрасывался на то, что приносила мать, надеясь утолить постоянный голод и страх. Видя, как он быстро растёт, волчица не оставляла попытки вытащить его из логова. Но Волчонок уже превосходил мать в силе и сопротивлялся. Ему было невдомёк, что матери тяжело охотиться одной. И всё, что удаётся поймать, она приносит ему, не оставляя себе почти ничего. Силы волчицы были на исходе. Но Волчонок противился. Он не хотел покидать логова. Он забивался в самоё темное место и рычал, пугая мать.

Осень ещё больше повысила аппетит Волчонка. Он рос так быстро, что уже превосходил по размеру волчицу. Она продолжала попытки вытащить Волчонка из логова. Ей нужна была его помощь на охоте. Но он отказывался. Мать уходила, а Волчонок медленно подбирался к выходу. Его что-то тянуло туда, какая-то неведомая сила, и голод… он постоянно хотел есть. То, что приносила мать, утоляло голод желудка, но не голод крови. Она бурлила, просила чего-то необъяснимого.

Оставаясь один, Волчонок подползал к выходу и осторожно вытягивал переднюю лапку из логова. Лучи солнца касались ее, и происходило странное. Шерсть исчезала, пальцы вытягивались, когти же, наоборот, уменьшались. Лапа становилась длиннее и абсолютно лысой. Потом он проделывал это же со второй передней лапой, а потом и с задними.

Задние лапы под лучами солнца тоже менялись, но они немного отличались от передних. И это тоже казалось ему странным и заставляло думать, что он не такой, как мать. Полностью Волчонок боялся выйти из логова. Но иногда он, закрыв глаза, набирался смелости и высовывал наружу голову. Тёплые солнечные лучи касались её, но страх брал вверх, и он прятался. Как только ветер доносил запах матери, Волчонок быстро убегал вглубь логова и притворялся спящим.

Выпавший первый снег для старой волчицы оказался и последним в её жизни. Впервые она вернулась без добычи. Волчонок хотел есть. Сначала он скулил, потом стал рычать, требуя, чтобы мать вновь отправилась на охоту. Но волчица легла и не могла встать. Сил не осталось даже ответить Волчонку. И тут кровь рождённого от человеческой самки и Страшного взяла верх. Волчонок, ощетинившись, смотрел на пульсирующую вену на шее старой волчицы, исхудавшей, местами облезшей от постоянного недоедания.

Взглянув в глаза Волчонку, мать поняла, что ему нужно. Она уже знала, что её ожидает. Она смирилась. Лишь бы её Волчонок был сыт. Лишь бы он успел, пока силы совсем не покинули её. Лишь бы она не умерла раньше сама…

Перед глазами Волчонка вена на шее матери становилась огромной, заполняя собой всё логово. Она уже не принадлежала матери, это было что-то иное, то, без чего он не мог больше существовать. Вена пульсировала, извиваясь, словно огромный червь. Сдерживаться не было сил. Волчонок, забыв обо всём, бросился на него. Он впился в горячую плоть червя молодыми острыми и жаждущими клыками. Кровь потекла в пасть, заставляя Волчонка дрожать всем телом, испытывая небывалое наслаждение. Ничто не могло сравниться с этим новым чувством. Чужая кровь — вот что необходимо его бурлящей и постоянно жаждущей крови.

Кровь… много крови, чтобы унять голод.

Он с жадностью стал глотать такую приятную сладковатую и липкую жидкость, осознавая, что именно этого хотел всегда. Волчонок не мог остановиться. Он понял — ему нужна вся кровь. Вся, что есть в волчице. И только последняя её капля сможет разомкнуть его челюсти.

Впервые Волчонок почувствовал сытость и, забыв о страхе, что испытывал раньше, вырвался наружу. Встав на задние лапы, сильно запрокинув голову, он издал страшный крик, затмивший все звуки леса.

Лес вздрогнул, ответив странным шелестом. Это был звук страха. Уже больше года не слышал лес такого крика.

Ещё и ещё, всё громче разносился ужасающий рык удовольствия. Стая, охотившаяся за несколько километров от этого места, услышала и замерла, повернувшись в сторону, откуда доносился вой.

Несколько минут стая приходила в себя. А потом волки, приседая на задние лапы, заскулили, крутясь на месте, ища защиты. Но ей неоткуда было взяться, и стая резко сорвалась с места, спасаясь от вернувшегося Страшного.

Волчонок шёл по лесу. Он никогда не был так счастлив. Снег приятно хрустел под задними лапами. Голая кожа совершенно не ощущала холод. Кровь не стучала в висках, не просила есть. Он шёл, не задумываясь — куда? Главное, идти. Из логова он видел совсем немного леса, кусочек неба, а оказывается, мир так велик и прекрасен. Деревья высокие, стройные, окрашенные в разные краски, а некоторые такие же лысые, как и он. Облака, проплывающие по голубому небу. Яркое солнце. Оно совсем не пугало, а приятно ласкало кожу. И воздух… оказалось, что он обладает столькими запахами. Логово скрывало от него такое разнообразие звуков и запахов. А ещё ветер. Он так нежно скользил по телу…

Уши уловили писк. Волчонок, подчиняясь инстинкту, подпрыгнул и, сгруппировавшись, бросился на звук. Мышка моментально оказалась в передних лапах. Он смотрел на неё и на так изменившиеся лапы. Сейчас было удобнее держать добычу, хотя и когти маленькие, но пальцы такие длинные, ловкие. Он поднял вверх лапу с мышью и, любуясь, покрутил ею. Потом отпустил добычу. Есть не хотелось. Волчонок понял, что теперь он всегда сможет сам поймать мышь, да и любого другого, кто окажется на его пути, и вновь ужасающий крик восторга разнёсся по лесу.

Лес стал редеть и перед Волчонком предстал новый вид. Огромные поля, лента реки и дома за ней. Интерес к открытиям заставил Волчонка выйти из леса. Вскоре он достиг реки. Встав на четвереньки, стал лакать воду. Холодную, с маленькими прозрачными льдинками, приятно колющими пасть. Утолив жажду, он начал всматриваться в воду. Наклонив голову влево, потом вправо, Волчонок с интересом смотрел на своё отражение. Потом тронул воду лапой. По ней пошли круги, и тут он заметил проплывающую мимо рыбу. Моментальный выброс передней лапы — и добыча поймана. Раньше он никогда не видел и не ел рыбы. Волчица не приносила ему такую добычу. Волчонок попробовал. Интересный, необычный вкус понравился ему.

Постояв немного на берегу и принюхиваясь, он почувствовал новый запах, идущий с другого берега. Волчонок шагнул в воду. Пройдя несколько метров, погрузившись уже по шею, он обернулся и посмотрел на лес. Потом вновь взглянул на дома и потянул носом воздух. Лёгкий новый запах притягивал. Он шёл именно оттуда, от тех домов, и кровь начинала бурлить, заставляя жажду вырываться наружу. Волчонок пошёл дальше. Вода накрыла его с головой, и опять помог инстинкт. Он, пытаясь оттолкнуться от воды, стал грести всеми лапами и вскоре понял, как надо правильно. Доплыл до берега, выбрался и, стряхнув с себя воду, огляделся. До домов оставалось пара сотен метров. Он присмотрелся, разглядывая дома, и то, что за ними, понимая, что далеко видит так же хорошо, как и близко. У одного дома заметил кого-то. Раньше не видел никого похожего. Такую добычу Волчица тоже не приносила в логово. Но именно запах этого существа и манил к себе, заставляя закипать кровь.

Волчонок, не раздумывая, направился на запах, который так притягивал его.

Старушка, развесив бельё, собралась зайти в дом, но, обернувшись, увидела, что кто-то идёт от реки к её дому. Первый снег покрыл землю и не собирался таять. И только поэтому она смогла разглядеть кого-то. На белом фоне отчётливо выделялась фигура Волчонка. Старушка подошла к забору и, прищурившись, стала внимательно смотреть. К её дому приближался мальчик, на вид лет двенадцати и абсолютно голый.

Охнув, старушка всплеснула руками. Что же могло случиться с ребёнком?

Она поспешила к калитке и, открыв ее, позвала мальчика.

Тот ускорил шаг, а потом и побежал. Жажда уже стучала в висках так сильно, что кроме этого существа, Волчонок ничего не видел. Он, не останавливаясь, чуть приседая на задние лапы, прыгнул, меняясь на лету.

Старушка в испуге попыталась бежать, но ноги не слушались. Крик застрял в горле…

Достигнув своей жертвы, Волчонок вонзил клыки в вену-червя…

Последнее, что увидела старушка, это своё лицо, искажённое гримасой ужаса в глазах волка.

Насытившись, Волчонок сильно запрокинул голову и издал ужасающий крик, переходящий в вой.

Деревня вздрогнула. Уже больше года не слышала она этот вой, и люди думали, что навсегда избавились от Страшного.

Волчонок встал на задние лапы и, облизнувшись, ещё раз издал победный крик.

Теперь он знал, что может найти пищу в любом месте, где только пожелает, и весь мир принадлежит ему…

Жизнь так прекрасна, и в ней столько удивительного…