Ёлка

Настало 31 декабря, день был рабочий, но укороченный. Я махнула на всё рукой и решила уйти ещё раньше: у меня не было ёлки. Возвращаясь всю неделю домой, я слышала один вопрос от своего восьмилетнего сына: «А ёлка?». Но я уходила с работы, когда ёлочные базары уже были закрыты, а уходила на работу, когда они ещё не открывались. Надежды найти ёлку в последний день было мало, но я должна была попытаться.

Мой ребёнок и так был лишён всего из-за болезни, редко ходил в школу, почти не гулял зимой, ни на какие праздники я его не водила, боясь инфекции.

Дверь кабинета распахнулась. Новая наша сотрудница, Верочка, стремительно вошла со своей неизменной улыбкой

— С Новым годом! У Вас что-то случилось? — участливо спросила она. Наверное, у меня был удручённый вид.

— Нет, нет. Просто ёлку ещё не купила, и сын переживает, — и добавила, придав голосу бодрости,

— Надеюсь найти, — я не хотела, чтобы меня жалели.

— Конечно, найдёте! Ещё раз с Новым годом! — Верочка стремительно исчезла за дверью.

Я сразу полюбила эту девочку, очень она была красивая, с копной густых тёмных волос, с ясными глазами и неизменной торжествующей улыбкой. Она уже окончила институт, успела выйти замуж, но выглядела гораздо моложе своих лет, и я думала, что с неё можно писать Весну или Молодость. Но, возможно, среди тех, кто обращал на неё внимание, а обращали все, не было художников. Мы не были близки, да и что общего могло быть у обременённой проблемами женщины с беззаботной девочкой? Я услышала голоса в коридоре, потом скрип соседней двери. Это Верочка заходила в следующий кабинет поздравить с Новым годом

На ёлочном базаре в загородке стояли три палки с несколькими ветками. Найду ли я что-нибудь лучше где-то ещё, гарантии не было. Всё-таки он ещё мал, не поймёт. Главное ёлка будет, и я взяла этот ствол, вроде он не очень тяжёлый. До остановки троллейбуса было всего несколько шагов. Мой расчёт оказался неверным, троллейбус был битком набит. Ёлку нужно было нести. Может, она и была нетяжёлая, но даже на неё моих сил не хватало, сказывались бессонные ночи, бессистемная еда, постоянные тревоги. Пройдя несколько метров, я останавливалась. Пот заливал лицо, в глазах стояли слёзы, сердце колотилось, вот-вот разорвётся.

В какой-то момент я поняла, не донесу, лучше бросить эту палку. Я просто упаду. Сын уже большой, я объясню ему, он всё поймёт. Но я не выпустила ёлку из рук, я не могла оставить ребёнка без праздника. Нет, нет! Уже осталась половина дороги, как-нибудь доберусь, время есть. Я буквально ползла по несколько метров, останавливалась. Все торопились, и никому не было дела до меня. Я стояла, отдыхая, чтобы сделать ещё несколько шагов, и думала о своём одиночестве. Ни я, ни мой ребёнок никому не нужны. Какой же во мне изъян, если меня нельзя полюбить?

Я добралась до дома часа через полтора. Ноги мои дрожали, я прислонилась к стене и стояла, чтобы собрать силы поднять ёлку по лестнице наверх.

Я позвонила в дверь, открыть её своим ключом я уже не могла, и такой радостный вопль встретил меня, что я была вознаграждена за все свои мучения. Я буквально упала на диван, а сын смеялся, прыгал вокруг, лежащей на полу, ёлки и так бурно выражал свою радость, что я уже не чувствовала своей усталости и вскоре смогла подняться и принести из кухни ведро, чтобы поставить ёлку, крестовины у нас не было. Потом я достала коробки с ёлочными игрушками, и тут зазвонил звонок в дверь.

Я открыла, не спрашивая, на пороге стояла Верочка со своим молодым мужем и с большой пушистой ёлкой. Я едва успела сказать: «Спасибо! Ох, спасибо!» Они втащили ёлку в коридор и исчезли.

Вот это был восторг: «У нас в доме две ёлки. У нас никогда не было двух ёлок. Ни у кого никогда во всём мире не было двух ёлок. Только у нас! А игрушек хватит? У нас хватит игрушек?»

Я забыла, что надо убирать квартиру, что надо готовить праздничный ужин. Мы наряжали ёлки, развешивали дождик, гирлянды. И надо было развесить все игрушки: каждый шарик, домик, птичку, лыжника, снегурочку и поставить деда Мороза. Всех — всех.

Когда мы сидели рядом на диване и смотрели на ёлки, сын сказал: «Это настоящее новогоднее чудо!»

Он был ещё мал, и я пожалела, что не могу объяснить ему, что было и второе чудо: девочка с ясными глазами и торжествующей улыбкой, которая услышала о чужом ребёнке, которого она никогда не видела, и испугалась, что он останется без праздника.