12 / Уйти на Запад, ч.1 / Миллер Денис
 

12

0.00
 
12

Жемчужиной Мемфиса был Gayoso-House. Сейчас там находилась штаб-квартира союзных войск, а до войны там была гостиница, славящаяся роскошью по всему Югу. Дом был прекрасен снаружи, и его классическими линиями и балконами с коваными решетками можно было любоваться с подходящих к пристаням пароходов, но еще более великолепен он был внутри: там были собственные пекарни, винный погреб, собственное снабжение светильным газом и собственный же водопровод: гости отеля могли мыться в мраморных ванных с серебряными кранами при газовом свете, как цивилизованные люди. В отеле даже канализация была, и горничным не приходилось таскать из роскошных номеров ночные горшки — гости пользовались ватерклозетом!

гайосо-хауз

Жаль только что в самом Мемфисе никакой канализации не было, и он считался чуть не самым грязным городом на Юге… ну, или самым грязным крупным городом. В теплую погоду на улицах города витал своеобразный запашок, и это, сами понимаете, был вовсе не родной запах бензинового перегара. Увы, но альтернативные и экологичные транспортные средства, имеющие отношение к все еще актуальной в девятнадцатом веке модели «лошади», грязи и вони на улицах города производили больше автомобилей. Тем более что по военному времени административно-коммунальные службы наверняка находились в некоей рассеянности: то ли им выполнять приказы оккупантов и наводить порядок, то ли незаметно саботировать. Привычка местных жителей не столько курить табак, сколько его жевать, тоже способствовала большей грязи, потому что жвачкой плевали где попало. Ну и, разумеется, всякого рода бытовой мусор, которого было много и который полагалось вытаскивать на помойки, к радости свиней и прочей городской живности, и который неведомо какими силами то и дело вдруг оказывался на тротуарах…

бил-стрит примерно тех времен

В общем, на улицах города лучше было смотреть не столько по сторонам, сколько под ноги. Мне, во всяком случае. Дуглас с Джейком как-то ухитрялись ни во что не вляпаться, не обращая особого внимания, куда ступают, но, похоже, эта непринужденность воспитывалась годами. И я отвлекся на огибание очередной лужи, поэтому не сразу понял, почему Джейк дергает меня за рукам и полегоньку оттаскивает в сторону. Оказалось, Дугласа атаковали знакомые, да, судя по обмену репликами, не просто знакомые, а журналисты местной газеты, которым очень хотелось узнать подробности несостоявшейся дуэли с майором Грином. Ясное дело, мы с Джейком в такой беседе оказывались не просто лишними, а даже нежеланными собеседниками — оно нам нужно: рассказывать, как мы с Джейком оказались на месте убийства. Поэтому Дуглас незаметно от коллег сделал нам знак проваливать, и мы с Джейком пошли дальше. Причем, поскольку от мысли оберечь меня от оспы Джейк не отказался, почти сразу же он затащил меня во двор одной из гостиниц, где по военному времени устроили госпиталь. Военные действия в основном уже прекратились, новых пациентов не подвозили, а старые постепенно выздоравливали, и госпитали начинали сворачивать свою работу. Вот и в этом госпитале, куда мы заглянули, царило особое «переселенческое» возбуждение. Джейк, впрочем, не смущался, переговорил с каким-то солдатом, а потом перехватил шедшего по двору молодого мужчину:

— Прошу прошения, доктор, не подскажете ли, где можно привиться от оспы?

Доктор остановился и задумался.

— Хм… у нас в госпитале оспенных нет. Даже не знаю. Можно обратиться в карантинные бараки в Форте Пикеринг, но честно говоря, не советую. Мало ли какую заразу у этих черномазых можно подхватить, кроме оспы. — Он оглянулся, заметил в раскрытом окне первого этажа приятеля и окликнул: — Перкинс! Вы не в курсе, где в Мемфисе есть оспопрививание?

— В железнодорожной больнице, — без раздумий ответил Перкинс, еще даже не высунувшись из окна. Потом он налег животом на подоконник и продолжил с радостной улыбкой: — Я там сегодня был, у них есть оспенные телята. Так что посылайте всех туда. Я уже и миссис Бантер сказал, чтобы отвела детишек привиться. — Было непонятно, то ли это именно оспенные телята так радуют Перкинса, то ли он сам по себе такой восторженный.

— Ну вот, — сказал первый доктор, — телята — это совсем другое дело!

И мы с Джейком направились в железнодорожную больницу, которая размещалась, что логично, около железнодорожной станции, а станция находилась на южной окраине города, на Калхун-стрит.

Как и подобает речному городу, Мемфис рос в основном вдоль берега, а потому и концы с северного края на южный получались не маленькие. Не мегаполис, конечно, но пару-тройку миль шагать пешком было не интересно, а на конку у нас с Джейком капиталов не хватало. Однако Джейк вдруг остановился около одного возчика, перекинулся несколькими словами — и вот мы уже помогаем укладывать в телегу какие-то коробки, а потом и неспешно катим в этой телеге по направлению к станции и Джейк развлекает возчика разговорами о житье-бытье и о дороговизне.

Цены в Мемфисе и впрямь из-за войны вздулись, потом объяснил мне Джейк, когда мы слезли с телеги недалеко от станции, и она потащилась к пакгаузам, а мы свернули к больнице. Однако в Мемфисе-то еще грех жаловаться, говорил Джейк, дальше на юге еще хуже. Мемфис северяне захватили еще в начале войны, особым разрушениям он не подвергался, и возможности для контрабанды хлопка-сырца на север в городе были. А вот подальше и война шла все четыре года, и возможностей вывезти хлопок было меньше, так что там цены вздулись ого-го как, а на всякие роскошества вроде натурального кофе — вообще до небес взлетели. «Уж не знаю, кем надо быть, чтобы покупать кофе по шестьдесят долларов за фунт!» — заявил Джейк.

— А здесь почем кофе? — спросил я.

— Да ну, — отмахнулся Джейк. — Тут что, цикорий плохо растет?

В больнице оказалось, что прививку мне сделать согласны, однако не согласился я. До меня дошло, почему так брезгливо морщился первый врач, когда говорил о карантинных бараках Форта Пикеринг. Я-то решил, что врач просто брезгует посещать скопления негров. Ага, щаз! Оказывается, оспа прививается так: берется штучка, напоминающая печать. Прижимается к оспенному пузырю, из штучки выступают лезвия, царапают пузырь. На лезвиях, само собой, остается гной пополам с кровью. Потом эту штучку прижимают к руке человека — вот это и есть прививка.

оспенный скарификатор второй половины 19 века

А теперь вишенка на торте: эту штучку — скарификатор называется — даже не моют, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то дезинфицировать. Местные врачи не имеют ни малейшего понятия ни о антисептике, ни о том, что болезни могут передаваться через медицинские инструменты… ну, вы поняли? И если врачи пользуются какими-то халатами или фартуками — то исключительно для того, чтобы защитить свои костюмы от крови и прочей грязи.

Джейк моего натурального офигевания не понял:

— В чем проблема-то? Смотри, прививать будут от невинного теленка, а не от другого человека, — уговаривал меня он.

— Слушай, получается, это мне сделают ранку, куда занесут не только оспу с теленка — это бы я еще стерпел, ладно! — но и хрен знает какие болезни от хрен знает каких людей, которым делали прививку до меня?

— Да не парься! Чем там тебя еще могут заразить?

Я подавился словами. А я знаю, какие тут у них болезни?

— Гепатит! — вспомнил я. Кажется, оно и по-английски так же называется. — Сифилис! Да мало ли что. В общем, считай, что я отказываюсь от прививки по религиозным соображениям!

— Вы медик? — спросил меня парень, который занимался вакцинацией. Джейк, разведавший тут в течение нескольких минут обстановку, уже объяснил мне, что это не доктор, а медицинский кадет.

— Нет, я не медик, — признал я. — Но у нас считается, что нельзя… — я затруднился, как объяснить, — смешивать кровь людей. Без особой причины. — Сказал я это и слегка даже опешил: а что это я сейчас сказал?

Но кадет кивнул:

— Меннонит или что-то вроде? — было похоже, что парень вполне готов принять во внимание мои «религиозные» воззрения, хотя, скорее всего, если б я высказался о необходимости асептики в медицине, он поднял бы меня на смех. — Но против прививки от теленка вы ничего не имеете?

Я посмотрел на теленка. Вряд ли он страдал сифилисом. Вот столбняк от него подхватить легко можно. Как по-английски столбняк? Хотя без разницы. Прививка от столбняка у меня есть. Еще в двадцать первом веке делал.

— Против теленка ничего не имею, — признал я.

Парень кивнул в сторону стола, на котором лежал футляр, похожий на старинную готовальню моего деда. Он и внутри оказался похожим, только вместо циркулей и рейсфедеров на красном бархате лежали разные медицинские инструменты.

набор хирургических инструментов тех времен

— Только что вымыл, наточил, почистил пастой и отполировал, — сказал парень и поднял ножик с совсем крохотным обоюдоострым лезвием. — Так подойдет?

— Подойдет, — согласился я, что уж делать. — Если спиртом протрете.

Джейк возмущенно крякнул.

— Нету спирта, — сказал парень. — Есть виски.

Он достал из кармана флягу, выдернул из коробки на столе клок хлопка, плеснул на него из фляги и провел ватой по ножичку. Я отобрал у него вату и спросил:

— В какое место?

Он ткнул меня пальцем повыше левого локтя.

Я закатал рукав и провел мокрой ватой по указанному участку кожи. Парень загляделся на то, что я делаю, потом спохватился, шагнул к теленку, кольнул его, потом подошел ко мне и поцарапал протертую кожу.

— Давайте помою ланцет, — встрял Джейк. Кадет вовсе не обязан был угождать моим капризам.

— Да не надо, — вяло отмахнулся кадет. — Мне вон еще сколько всего чистить, — он показал на таз, в котором была пара пил, что-то похожее на долото, какие-то струбцинки и всякая мелочь вроде щипцов и ножниц. — У нас главный — чистюля: увидит хоть пятнышко и орет.

— Дэн, — сказал мне Джейк и показал на таз. — Давай поможем доктору.

Я пожал плечами, оттащил таз поближе к колонке, сел на камни и начал на совесть перемывать инструментарий. Какие там автоклавы, какая там стерилизация! Простая водичка и песочек. Ну или чистящая паста для серебра, когда речь шла о наборе в сафьяновом футляре.

Джейк между тем показывал кадету мастер-класс, как надлежит затачивать хирургические пилы. Кадет внимал, изредка отвлекаясь на оспопрививание. Желающих было мало, и микробы на скарификаторе, скорее всего, дохли от скуки. Теленок от скуки не страдал, у него для развлечения был газон с молодой травкой: оспопрививание происходило в чахлом садике около больницы. Правда, травку теленок кушал без аппетита, но я бы еще посмотрел, какой бы был аппетит у вас, если бы вас заразили оспой.

В общем, из этой больницы мы выбрались только через час, не раньше. Джейк начал высматривать, к кому б напроситься в попутчики, хотя и пробормотал, что здесь нам вряд ли что светит, мы неспешно шли по Майн-стрит, когда меня окликнули. Я не сразу понял, что «мистер Миллер» — это я, но Джейк дернул меня за рукав:

— Не тебя ли зовут?

Я оглянулся. В коляску, мимо которой мы только что прошли, собирался вроде бы сесть майор Драйден.

— Удачно вы мне подвернулись, — сообщил он мне, и обратился к сидевшему в коляске офицеру: — Езжайте без меня.

Тот кивнул и толкнул в спину негра-извозчика. Коляска отъехала, а майор, смерив Джейка оценивающим взглядом, спросил меня:

— Вы давно знаете этого человека?

— Тонули вместе на «Султане», — ответил я.

— Я вот думаю, — заявил Джейк, глядя на Драйдена без особого почтения, — что за Дэном надо присматривать. А то вон его из дому выкрали. Прямо посреди города!

— Резонно, — согласился Драйден. — Тем более, что мы никак не можем найти ни Мэрфи, ни того, кто убил Грина.

— Мэрфи — это кто? — поинтересовался я.

— Это вестовой Грина, — объяснил майор. — Похоже, это именно он вас похитил. В общем, за вами действительно неплохо бы присматривать, а то Мэрфи, или убийца, или оба вместе могут думать, что вы — нежелательный свидетель.

— Да не видел я ничего!

— Тише, — сказал Джейк. — Не нервничай.

— Кажется, я нашел вам работу, мистер Миллер. — сказал Драйден. — Вам ведь нужна работа?

— Да, конечно, — ответил я. — Но я не уверен…

Драйден нетерпеливо кивнул:

— Во всяком случае, я вас кое с кем познакомлю, а вы потом уже сами разбирайтесь, насколько друг другу подходите, — сказал он и повел меня вглубь квартала. Джейк хвостом следовал за нами.

Строение, куда мы вошли, было складом, а может быть, просто большим сараем. Штабелями стояли разнокалиберные ящики, какие-то большие пакеты, обернутые в толстую коричневую бумагу, бухты проводов. В углу сарая, где было свободно от всего этого, прямо на землю положили большой лист толстой фанеры, на листе расстелили несколько карт, и уже поверх этого сидел по-турецки какой-то человек и рвал на себе волосы. Это уже потом, узнав Нормана Ирвинга поближе, мы узнали, что в минуты задумчивости он любит запускать пальцы обеих рук в густые волосы и дергать пряди, благо при такой богатой шевелюре быстрое облысение ему пока не грозило.

Услышав наш топот, Норман поспешно удалил руки из прически и осторожно, чтобы не порвать карты, поднялся на ноги.

— Привел тебе коллегу, — сказал Драйден и представил нас. Глянув на маячащего позади Джейка, майор замялся, но Джейк назвался сам.

— Вы телеграфист? — спросил Норман, с сомнением разглядев мои джинсы и сапоги. Я вполне понимал его сомнения, потому что приличные люди здесь ходили в костюмах, а не в хлопчатобумажных штанах со швами напоказ.

— Электрик, — сказал за меня Драйден. Я уже был не рад, что наврал ему.

— Знаете закон Ома? — спросил Норман.

Я завис. Вот уж чего не ожидал от Мемфиса, так это того, что мне устроят экзамен по физике.

— Сила тока пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению, — выдавил я из себя.

Теперь уже завис Норман.

— А-а, — проговорил он задумчиво, но передумал спрашивать и заключил: — Можно сказать и так.

— Вот и отлично, — воодушевился Драйден. — Вы тут беседуйте, а я пойду, у меня дела… — и быстренько исчез, оставив нас в глубокой задумчивости. О чем размышлял Джейк — не представляю, но я уже горько жалел о том, что назвался электриком, а Норман, судя по всему, не понимал, зачем я ему сдался.

— А в телеграфии вы понимаете? — неуверенно спросил он.

— Ничего! — ответил я. — Знаю только, что там применяется электричество. И всё. Никогда не занимался.

— Чем же еще можно заниматься, если не телеграфией? — недоуменно спросил Норман. — Ничего толкового пока электротехника не может! — Он подумал и сказал неуверенно: — Хотя вот дуговые лампы — это фантастично.

— Ну почему только дуговые? — спросил я. — А лампы накаливания? — Я лихорадочно вспоминал, когда их изобрели. Не сказал ли я что-то не то?

— Да бросьте! — отмахнулся он. — Столько возни — а горит сколько?

— Подумаешь! — сказал я увереннее. — Вот удастся наладить вакуумный отсос — и в каждом доме засияют яркие безопасные лампочки вместо пожароопасных свечей.

— Ну уж в каждом доме! — усмехнулся он. — И потом, чтобы пользоваться электричеством, нужны специальные знания. Что, каждой горничной диплом электротехника выдавать?

— Если надежно изолировать провода — и без дипломов можно обойтись, — возразил я. — Главное, чтобы в распределительные щитки почем зря не лазили. А что, у вас на телеграфе каждый диплом электротехника имеет?

— Да нет, — пожал он плечами. — Но у нас — совсем другое дело…

И мы постепенно перешли к обсуждению телеграфных проблем.

Компания «Вестерн-Континентал», представителем которой Норман являлся, собиралась восстановить порушенную войной телеграфную связь в долине Миссисипи. Кое-где это сравнительно легко было сделать — вкопать недостающие столбы и навесить провода, а вот Норману достался орешек покрепче.

Как выяснилось, Норман потерял кабель. Не в том смысле, что вот на этом складе среди ящиков он не может найти нужную ему бухту проводов, и даже не в том смысле, что эту бухту сперли при транспортировке или хранении. В том смысле, что ему надо выяснить, находится ли проложенный до войны через Миссисипи кабель в рабочем состоянии. И вот этот кабель он и не мог найти. Что касалось теннессийского конца, все было в порядке: столбов, ведущих от железнодорожной станции к берегу реки, конечно, не было, и медные провода, конечно же, давным-давно испарились в неизвестном направлении, но на берегу стояла никем не раскуроченная, вот диво, будка. Любители халявной медяшки, скорее всего, были не в курсе, что от будки под землей уходит за реку телеграфный кабель. Кабель, как установил Норман, остался на месте. И вот точно такой же будки на арканзасском берегу Норман никак не мог найти. И даже место, где та будка должна была стоять, по трем разным схемам определялось по-разному, и все эти три схемы никак не привязывались к реально существующим на арканзасском берегу объектам и береговой линии. Вот такая история.

Другой бы человек плюнул и начал прикидывать, что дешевле и проще: поднять существующий кабель со дна реки или вовсе проложить новый, но Нормана задело: как это так, где же второй конец веревочки? Скорее всего, тоже ведь лежит где-нибудь закопанный, и никто его не украл.

В общем, Норман собирался еще раз тщательно прочесать арканзасский берег, а по штатному расписанию ему полагался в помощь техник (или как это все у них в «Вестерн-Континентал» называется?). Проблема была в том, что люди, хоть немного понимающие в телеграфии, в Мемфисе так просто не встречаются, а если кто и встречается, то его уже припрягли в работу коллеги Нормана, у которых тоже хватало дел по эту сторону Миссисипи. Можно было, конечно, запросить, чтобы техника прислали из центральной конторы, но это сколько времени пройдет, пока техник доберется в эту южную глушь? Не говоря уже о том, что и в центральной конторе хороший техник без дела слоняться не будет, а плохого нам не надо.

Короче, я был нанят на работу с испытательным сроком в две недели и жалованием десять долларов в неделю. За две недели, полагал Норман, можно воспитать техника из любого грамотного человека. Тут он явно ошибался, потому что я в своей прошлой жизни знавал личностей настолько гуманитарного склада ума, что они в упор не понимали разницы между винтом и гайкой, но, с другой стороны, эти личности не оказывались вдруг в просвещенном девятнадцатом веке за сто с лишним лет до изобретения компьютерной мыши, а потому без малейших профессиональных навыков, которые можно применить для пропитания. И для работы землекопа эти личности годились еще меньше, чем я.

В качестве учебной литературы Норман выдал мне книжицу «Руководство к устройству воздушных телеграфных линий», пояснив при этом, что там есть почти все, что надо знать. Однако он обмолвился, что про укладку кабеля при пересечении рек там ничего нет, и книжка, которая освещает этот вопрос, сейчас ему нужна. Из чего я понял, что Норман сам не очень-то уверен в том, как надлежит пересекать реки телеграфными кабелями.

Мы договорились утром встретиться на пристани у парома и отправиться на тот берег как следует поискать выход кабеля, на том и расстались.

По дороге домой Джейк высказался на тему, что надо было стребовать аванс, я возразил, что я и так Дугласу должен за уроки русского языка, до которых дело и не дошло, и обременять себя еще долгами — по меньшей мере легкомысленно.

Дома оказалось, что Дугласа нет, но домохозяйка не видела в этом ничего особенного, Дуглас часто ходил по гостям, а потому мы с Джейком остаток вечера провели настолько плодотворно, как смогли: Джейк завалился спать, а я полулежа читал руководство. Потом вдруг оказалось, что сплю как раз я, а руководство читает Джейк, нагородив на столе из карты США ширму, чтобы свет лампы не падал мне на подушку. За окном бушевала гроза, Дугласа все еще не было. Я полюбовался какое-то время на просвечивающие сквозь бумагу очертания штатов, а потом решил, что спать больше не хочу. Однако отобрать руководство у Джейка не получилось. То есть, ему тоже уже надоело читать, однако и мне читать он не собирался давать. Зато у Дугласа нашлись нарды, и это было куда занимательнее чтения про телеграфные столбы. Пара игр ушло на выяснение разницы между русским и американским вариантами (где-то посреди второй мы вспомнили о гуляющем на воле Мэрфи и занавесили как следует окно, чтобы у него не появилось соблазна застрелить кого-то из нас через стекло), а затем Джейк проиграл мне подряд десяток игр, обиделся и заявил, что приличному квакеру в азартные игры играть не подобает, хотя видит бог, вся азартность была лишь в его темпераменте, потому что на деньги мы играть не могли за почти полным отсутствием оных.

И тут в окно постучали.

Мы разом замолчали и переглянулись. Джейк погасил лампу, а потом осторожно выглянул, чуть оттянув занавеску в сторону.

— А! — сказал он, — явился! — и решительно отодвинул штору. За окном под дождем стоял Дуглас, облаченный в макинтош, и показывал в сторону задней двери: открывайте, мол.

Пока Дуглас вошел, пока мы развесили в коридорчике плащ, пока Дуглас снимал свои мокрые башмаки, на полу в коридоре образовалась немалая лужа, и я торопливо подтер ее какой-то тряпицей, пока не увидала наша добросердечная, но помешанная на порядке хозяйка. Джейк тем временем снова зажег лампу и подсвечивал нам, маяча в дверях комнаты.

— Какие новости? — спросил Джейк.

— Да никаких особых, — сказал Дуглас. — Говорят, Квотервилла видели в Кентукки, но это только говорят. А у вас что? — он торопливо снимал промокшие до колен штаны.

Джейк в красочных деталях расписал, как мне прививали оспу и нашли место службы.

— Это хорошо, — согласился Дуглас, переодеваясь. — Телеграфная компания — отличное место работы.

— Я не знаю телеграфии, — поделился я сомнениями.

— Разберешься, — махнул рукой Дуглас. — Главное, зацепиться. — Он надел свои любимые домашние тапочки и достал из жилетного кармана часы. — О, как уже поздно! Джейк, сегодня ночуешь у нас, куда тебе по такой погоде. Я пойду посмотрю, может быть, хозяйка еще не спит…

— Да я на полу отлично устроюсь, — сказал Джейк. — И не в таких условиях жил…

Но Дуглас все же ушел, а потом вернулся с кружком колбасы в руке.

— Хозяйка давно спит, — объявил он невнятно, прожевывая уже откушенное. — Ничего, я тебе сейчас что-нибудь придумаю…

Утром я едва не раздавил Джейка: наступил на него, потерял равновесие и чуть не рухнул сверху. Джейк высунул голову из одеяла и выразился спросонья так, как не подобает выражаться приличному квакеру. Дуглас — птичка ранняя — сидел за столом и чиркал пером по бумаге. К завтраку он обычно успевал написать мелким, но очень разборчивым почерком несколько страниц. А после завтрака выходил, как на службу, на прогулку по Майн-стрит и Фронт-стрит — собирать новости, так что проводить меня до парома было ему по пути. Джейк увязался за нами: он с утра посекретничал о чем-то с Дугласом и, похоже, выклянчил у него какую-то сумму на расходы, потому что вдруг объявил, что поедет на пароме со мной.

— Зачем? — удивился я.

— Драйден же сказал, что тебя надо оберегать, — объяснил Джейк.

— От убийцы майора Грина, — напомнил я.

— И от Мэрфи, — уточнил он.

— Джейку все равно нечем заняться, — сказал Дуглас. — Пусть пока поиграет в Пинкертона.

— За твой счет, — напомнил я.

— Я с него потом как-нибудь работой взыщу, — туманно пообещал Дуглас.

Паром уже был готов к отплытию. Норман нетерпеливо топтался у сходней.

— Лейтенант Ирвинг, если не ошибаюсь? — спросил Дуглас и представился. — Я слышал о вас от майора Драйдена.

— Уже не лейтенант, — ответил Норман, пожимая ему руку. — Уже совершенно штатский человек. Я тоже слыхал о вас от Драйдена. Вы в самом деле английский шпион?

Дуглас хмыкнул:

— Вот уж точно не английский. Мои предки перевернулись бы в своих гробах. А что, Драйден привлекал вас расшифровывать мои очерки для «Стрэнда»?

— Нет, просто консультировался, не считаю ли я их шифрованными записками. Я сказал, что не считаю.

— Ты шпион? — потрясенно спросил я Дугласа.

— Нет, просто похож, — ответил тот.

— Да его чуть не повесили прошлым летом, — сказал Норман. — Генерал Грант не дал.

— Мы с ним земляки, — объяснил Дуглас. — Он тоже из Огайо. И тоже шотландских корней. Моя мать из кентуккийских Грантов, и вроде бы, как говорят, какая-то отдаленная родня. Но я никогда не выяснял, так ли это на самом деле.

— Какие страсти, — пробормотал я.

— Да уж, — согласился Дуглас.

— Почему паром не отправляют? — оглянулся Норман. — Неужели сломался? Давно уж должны дать гудок…

— Хы, — вмешался Джейк. — Да еще час паром здесь простоит, если не больше. Вон гляньте! — Он указал в речную даль, из которой к Мемфису приближался пароход. Был он какой-то праздничный, обвешанный разноцветными флагами, на нем играла громкая музыка…

— Ну да, цирк, — подтвердил Дуглас. — Афиши в городе видали?

— Полдня коту под хвост, — поморщился Норман.

И в самом деле, в девятнадцатом веке, когда еще не было изобретено никакой записывающей аппаратуры, яркие зрелища надлежало смотреть живьем, иначе потом оставалось только пускать слюнки на картинки. И приезд в город цирка был именно таким зрелищем. Наверняка паром задержится, чтобы команда могла посмотреть выгрузку цирка.

Музыка и гудки подходящего парохода начала привлекать внимание горожан. Мемфисца, вообще-то, пароходом не удивишь, и музыка на пароходе — дело привычное, но яркие афиши, развешанные на улицах города, предупреждали, а потому горожане уже были подготовлены: на набережную прибежали мальчишки всех цветов кожи, а за ними подтягивались зрители постарше.

Пароход между тем подошел ближе к берегу, протянули сходни, и на берег, крутя сальто, жонглируя, изрыгая языки пламени выкатились циркачи. Они шумели, кричали, бегали — и начинало казаться, что их раз в пять больше, чем на самом деле. Повели на берег верблюдов в разукрашенных попонах, медведей в куцых юбочках, тонконогих лошадей в перьевых султанах — все щедро усыпано блестками, бусами, мишурой. Вывели слониху в узорном чепчике и с кабинкой на спине. Из кабинки две юные девушки, одетые настолько легко, насколько позволяли местные приличия, рассылали зрителям воздушные поцелуи. В роскошном перьевом уборе, в кожаных штанах с бахромой и с обнаженным торсом, расписанный красной и синей краской вышел, держа в руке томагавк, величественный индеец.

Дуглас при виде того индейца подался вперед и вроде как не поверил своим глазам. Чуть позже, когда шумиха с парад-алле утихла и циркачи начали расставлять на берегу шатры, зрители потянулись на пароход посмотреть остальной зверинец, а индеец бродил вокруг вроде бы без забот, Дуглас молча встал на его пути.

— Хай, бледнолицый брат мой! — радостно воскликнул индеец.

— Какое, к чертям, «хай!», — мрачно ответил Дуглас. — Какое может быть «хай», если по всему городу в афишах написано, что ты вождь племени кайова? «Хай» говорят лени-ленапе, а кайова должен говорить «хачо!».

— Все бледнолицые знают, что индеец должен говорить «хай», — возразил индеец. — Все грамотные, все читают Фенимора Купера. — Он оскалился и с воодушевлением поприветствовал нас с Джейком и Нормана: — Хай!

— Хачо, — ухмыльнулся Джейк.

— Познакомьтесь, — сказал Дуглас, обращаясь к нам. — Мой троюродный… или пятиюродный?.. в общем, кузен Арчи Маклауд. Из Шотландии, — и он быстренько представил нас своему кузену.

— В этой стране вообще есть настоящие индейцы? — спросил я.

— Встречаются, говорят, — сказал Дуглас. — Но по эту сторону Миссисипи крайне редко.

И мне почудилось, как рефрен: "Огромное спасибо президенту Джексону!"

***

Примечание Автора: тут команда парома сообразила, что неплохо бы, пока циркачи готовят место для представления, по-быстрому смотаться на тот берег и обратно. Вот Норман, а также Дэн и Джейк поспешили подняться на борт, а Автор всунул свой любопытный нос в беседу двух Маклаудов.

 

— Что за охота изображать из себя хрен знает что! — пробормотал Дуглас.

— Забавно, — оскалил зубы кузен Арчи. — Будет что вспомнить у камелька в окружении внуков и правнуков.

— С такими забавными приключениями ты до правнуков можешь не дожить, — возразил Дуглас. Однако мысль о внуках и правнуках явно придала направление его мыслям, потому что он спросил: — Как там дедушка Маклауд?

— Который дедушка? — спросил Арчи. — Твой или мой?

— Мой, разумеется. А что, твой после того, как мы его похоронили, ухитрился что-нибудь еще отчебучить?

— А как же! Бабушка… ну ты же знаешь бабушку Фиону…

— О да! — с чувством согласился Дуглас.

— Ей же всегда обязательно надо было знать, где дедушка находится и с кем проводит время, — напомнил Арчи.

— И могильный камень ее не успокоил, — понял Дуглас.

— Ага. Поэтому она съездила к медиуму — сейчас там у нас в моде всякие спиритисты…

— Здесь тоже, — вставил Дуглас.

— Медиум вызвал дух дедушки, и дедушка сообщил, что рассчитывал попасть в место с более горячим климатом, а вообще ему скучновато.

Дуглас очень сомневался, что дедушку Арчи Маклауда пустят в то место, где климат нежаркий, но раз уж пустили, то там ему точно должно быть скучновато: ни виски, ни непотребных девок… и охотиться, наверное, ему тоже там не дают. А на кого там охотиться? На шестикрылых серафимов, что ли?

— В общем, бабушка велела вылить на могилу дедушки бочку его любимого виски и периодически нанимает волынщиков, чтобы поиграли на кладбище что-нибудь веселое.

— Бог ты мой… — проговорил Дуглас. — Там остальные покойники еще с кладбища не разбежались?

— Там, слава богу, похоронены честные шотландцы, — ухмыльнулся Арчи. — Для шотландца звуки волынки — сладчайшая из музык!

Дедушка Дугласа тоже успел отличиться: собрал деньги с романтических французов и отправился основывать себе королевство.

— Не здесь, в Штатах, надеюсь? — слегка напрягся Дуглас. Вот только ему для полного счастья еще не хватало под боком дедушки Маклауда. Идея основать королевство была для дедушки не новой, он с этой идеей носился еще в ту пору, когда у него не то что внуков, а и детей еще не было, но как-то до сих пор не очень удавалось. Году так в 1812-ом против этой идеи активно возражал не только губернатор Огайо, но еще и британские войска, размещенные в Канаде. Индейцы эту идею вообще не поняли, их в то время волновали другие проблемы, а если б они и дозрели до идеи создания своего королевства, то вряд ли королем стал дедушка Маклауд. Уж скорее Текумсе, который пользовался несравненно большим авторитетом и у индейцев и у белых. В общем, идея Великого Королевства Саванна-Вендаке с треском провалилась, что не помешало дедушке году так в 1837 объявиться во Флориде под именем Текумсе ІІ и с планом строительства королевства Офир. Ему опять не повезло. Если уж делать кого-то королем, то индейцы бы предпочли Билли Пауэлла, известного как Оцеола, или какого-нибудь более знаменитого вождя, а белые американцы как-то не очень воодушевлялись монархическими идеями. Сейчас, как оказалось, Текумсе ІІ пытается организовать для себя Королевство Патагон. Слава богу, дело происходит в Аргентине, а об Аргентине у Дугласа голова не болит.

Однако кузен Арчи оказался безжалостен:

— А ты назначен наследним принцем. Он наградил тебя титулом герцога де Пампассо.

Любой индеец мог бы сейчас поучиться у Дугласа держать лицо бесстрастным и не выражающим истинные чувства.

— Хороший у тебя дедушка, щедрый, — добавил Арчи. — От моего я получил только арапником по хребту.

— Нечего было на его виски покушаться, — промолвил Дуглас.

 

Автор размечтался:

Было ж время! В девятнадцатом веке мир был еще достаточно велик, чтобы кучка энтузиастов (а то и один отдельно взятый сумашедший) могла приплыть куда-нибудь (или притащиться в фургонах), воткнуть флаг и сказать: вот тут будет наше королевство! Сейчас такой номер может прокатить разве что на каком-нибудь бродячем айсберге. А воткни свой флаг хоть на берегу Антарктиды, хоть на осыхающем рифе — непременно окажется, что на этот клочок земли уже имеет свои аппетиты какая-нибудь держава побольше. Нефть там, редкие металлы или гуано — нет разницы, большой державе все сгодится.

А тогда!.. Вот стукнуло в голову капитану Гранту основать где-то в неведомых далях Новую Скотию — и ломай себе голову, завязывай в узлы последние извилины, мсье Паганель, ищи, куда это его занесло, потому что вариантов много.

Или у некоторых американских граждан возникла идея освобожденных в США негров вывезти обратно в Африку… Ну а зачем им еще в Штатах всякие негры, только пейзаж портить да расовые проблемы накапливать к ХХІ веку! Недолго думая, организовали в Африке страну: езжайте, родимые, в Либерию. Негры, впрочем, особого энтузиазма не испытали: какого черта, сказали они. Мы родились в Штатах, и родители наши тоже родились на американском континенте, да и бабушки с дедушками у очень многих — тоже. Нафиг нам та Африка? Нет, мы уж как-нибудь здесь.

А что касается Патагона, то как раз в 1860х годах разворачивалась история короля Араукании и Патагонии. Правда, это был не шотландец Маклауд, а француз де Тунан. Местные индейские вожди согласились провозгласить его королем, но вот чилийским и аргентинским властям идея не понравилась. Умер де Тунан во Франции, но дело его живет. Во всяком случае, как утверждает сайт индейцев мапуче, в 2014 году на арауканский трон вступил очередной король.

  • Пролог. / Экспериментальный Отряд / Нурланкызы Наргиз
  • Пыль дорог - Армант, Илинар / Путевые заметки-2 / Ульяна Гринь
  • Вопрос житейский от Шекспира / Стихи поэта / Близзард Андрей
  • О кошках / Хрипков Николай Иванович
  • Драконы Армант Илинар / Миры фэнтези / Армант, Илинар
  • Слабак / Bandurina Katerina
  • На пляжу один сижу... - (Власов Сергей) / Лонгмоб "Смех продлевает жизнь-3" / товарищъ Суховъ
  • Понять тебя / Терехова Василиса
  • И ты выключаешь один за другим... / Тамеан Теви
  • Птицелов / Крыжовникова Капитолина / Тонкая грань / Argentum Agata
  • Санта / Запасник-2 / Армант, Илинар

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль