Katriff - Черный ворон

Слово: Сказка может кончиться и так...

Подойдя к невысокому забору палисадника, заросшего травой, дотронулся до поржавевшей ручки калитки и замер, не решаясь войти. Здесь я вырос. После похорон мамы, бабушка привезла меня сюда, в свой дом. Жили замкнуто, но я был счастлив. Она собирала лечебные травы и продавала, чтобы ни в чем мне не отказывать. Иногда по вечерам, зажигая свечу в серебряном подсвечнике, рассказывала сказки о путешествиях.

— Бабушка, откуда ты это знаешь? — удивленно спрашивал я, смотря на пламя свечи и тихонько дуя на нее.

Пламя дрожало и отбрасывало пляшущие тени на стену. Мне казалось, что это пришли сказочные герои. Я замирал от восхищения, представляя, что они разговаривают со мной.

— Когда человек засыпает, его душа покидает мир людей. Улетая в незнакомые дали, она путешествует там, и человеку снятся сны. Я много знаю о снах, — говорила она и гладила меня по голове.

— А я смогу летать?

— Спи, мой птенчик, когда-нибудь ты обязательно полетишь. Только путешествуя, будь осторожен — злобный шаман не дремлет, хватает сны и вместе с душой забирает себе, — предупреждала она, хитро подмигивая, и задувая свечу.

Я натягивал одеяло на голову и засыпал. Во сне видел диковинных животных, разноцветные, огромные цветы и маленького вороненка с удивленными глазами…

«Как давно это было…», — очнулся я от воспоминаний. Вздохнув, толкнул калитку и пошел по земляной дорожке к дому. Достал из кармана ключ и вошел. Внутри было тихо и пыльно. Потревоженные моими шагами мыши зашуршали старыми обоями. Открыв чулан, сбросил старый хлам с бабушкиного сундука — документы на дом хранились там. Давно хотел их забрать, но все не было времени. Перебирая аккуратно сложенную одежду, нашел железную коробочку, в которой лежали пожелтевшие бумаги и цепочка с черным камнем-кулоном. Положил его на ладонь — внутри он переливался темно-синим цветом. «Что это такое и откуда это здесь? — удивился я, — Не помню, чтобы видел это у бабушки. А камень красивый! На глаз ворона похож». Долго оставаться в доме не хотелось — воспоминания теребили душу. Надев кулон на себя, бросил бумаги в сумку, и торопливо зашагал на электричку. Приехав домой, поел и присел на диван посмотреть телевизор и…

… и в моей голове загудело множество голосов. Было ощущение, что попал на базар. Я открыл глаза — вокруг действительно был базар, только какой-то странный и непонятный.

— А вот со-о-о-он, кому с-о-о-он, фруктовый, ароматный, с яблочным при-и-и-и-вкусом! — кричала толстая тетка, держа рукой с грязными ногтями какое-то вытянутое приспособление с множеством разноцветных перьев посередине.

«Интересно, где это я и как сюда попал?» — попытался сообразить я, но новый крик отвлек от этой мысли.

— А вот сладкий с-о-о-он, вязкий и липкий, как м-е-е-ед, — продолжала пронзительно вещать другая торговка, в зеленой кофте и соломенной шляпе с длинным пером.

— Не хотел бы такой сон, — усмехнулся, представляя, как лежу на кровати, и в меня вползает непонятная, липкая субстанция.

Мне стало интересно, и я пошел вдоль рядов, сколоченных из досок и раскрашенных разноцветными полосками. Создавалось впечатление, что это туловища красновато-фиолетово-зеленых зебр, стоящих рядом. На торговых местах были людей разных возрастов. Их объединяло одно — невообразимо нелепые носы. Они были толстые, длинные, загнутые вниз, маленькие и большие. И на каждом была прикреплена круглая клипса, оранжевого цвета. Разглядывая это все, усмехнулся.

— Чего лыбишся-то, — послышалось сзади.

Я оглянулся. Около меня стоял мужчина в смешной шляпе — коричневом котелочке, обвешанном бубенцами. Его приплюснутый нос украшала маленькая, блестящая клипса-стрекоза. Он поглядел влево, потом вправо и бубенцы на его шляпе тихо зазвенели.

— Скажите где я? — спросил как можно вежливее и отступая назад.

— Где, где, — передразнил меня он, — влез в Страну Снов и еще спрашивает.

Я очень удивился и попытался понять, о чем он говорит. Но понять не мог. Меня обступили люди и, смеясь, начали трясти, щипать и хватать за одежду. Все вокруг закружилось, как в центрифуге и…

… и, вскрикнув, я вскочил с дивана, весь мокрый от пота. Огляделся по сторонам — моя комната и уже наступило утро. «Это всего лишь сон!», — облегченно вздохнул я и пошел в душ — надо собираться на работу. Выйдя из подъезда, зябко поежился, увидев, как в свете фонаря мелькают капли дождя. На улице поздняя осень и по утрам фонари еще горят, освящая лужи на асфальте, засыпанные опавшими листьями. Решил до работы пройтись пешком. Вдыхая бодрящий, холодный воздух и стряхивая с волос маленькие бусинки влаги, вспоминал ночное видение. «Присниться же такое», — думал я, входя в магазин, где работал продавцом-консультантом. Около дверей, улыбаясь, стояла Света из отдела электротоваров.

— Лешка, привет!

— Привет!

— Леш, давай в обеденный перерыв куда-нибудь сходим? С удовольствием выпила бы кофе, чтобы взбодриться. Не выспалась совсем… Скажи, а ты видишь сны? Мне всегда такие интересные снились — цветные, яркие и в каждом обязательно маленький, зеленый гномик. Когда болела, он тихонько касался рукой моего лба, и становилось легче. А сегодня приснилось что-то большое, неприятное и внутри словно царапали, пытаясь разорвать меня. Стала кричать и звать тебя. Проснулась от того, что не хватает воздуха… Очень испугалась! Долго потом сидела на кровати, но так и не заснула.

— Давай не сегодня, — нетерпеливо перебил я ее, — понимаешь, собрался бабушкин дом продавать, вот и хотел в перерыв к нотариусу сбегать.

— Жаль, — расстроилась Светлана.

Я поправил ей прядь волос упавшую на лоб, тихонько поцеловал и пошел работать. «А она действительно выглядит очень сонной и темные круги под глазами, — отметил про себя и хмыкнул, — надо же, нашла новый способ напроситься на кофе! Гномики ей снятся! Фантазёрка! Завтра обязательно расспрошу об этом и расскажу ей о своих снах, и детстве. Теплом от нее веет как от бабушки».

Рабочий день подходил уже к концу, когда, взглянув в окно, заметил около входа в магазин скорую помощь. Врачи выносили кого-то на носилках. Неприятный холодок прополз по спине. Я побежал к центральному входу и увидел на носилках Светлану. Острая игла совести больно кольнула внутри.

— Пока ничего не можем сказать, — отрывисто бросил идущий рядом врач, — будем обследовать. А вы ей кто?

— Просто работаем вместе, — буркнул я, проводив носилки до машины, и медленно побрел назад, понимая, что ничем не могу ей помочь.

Дневной свет сменили вечерние сумерки, и фонари опять зажглись желтым светом. «Общались, занимались своими делами, гуляли и вдруг…», — расстроенный, думал я, уходя с работы. На остановке запрыгнул в автобус — решил съездить в больницу и поговорить с врачом. В автобусе сел на свободное место — тело ломило, в голове гудело. «Вдруг то, что случилось со Светой заразно, и я тоже заболел?» — размышлял, смотря на разноцветную рекламу, мелькающую за окном. В глазах вдруг все поплыло, закружилось и…

— Покупаю-продаю-меняю странные сны! Вот теплый с-о-о-он, летний со-о-о-он, не дорого, с запахом трав. Есть рыбацкие сны, кому рыбацкие сны-ы-ы, — закрыв глаза, монотонно бубнил старик в фиолетовой шляпе, с носом, похожим на картошку.

— Почему на вашей шляпе бубенчиков нет? — растерянно спросил я, обреченно вздыхая — опять попал в это странное место.

— Бубенцы положено иметь только Ашугам, — открыв глаза, ответил он, — у обыкновенных торгашей — оранжевая клипса, а покупателей, которые приходят сюда — красная. Такой порядок! Ашуги должны точно знать кто, зачем сюда пришел. А ты что здесь делаешь? У тебя клипсы нет.

— Смотрю, — честно ответил я, — и у тебя никакой клипсы нет. А Ашуги — это кто?

— Стражники Сонного Шамана, повелителя снов, — опустив голову, и ничего не сказав о клипсе, ответил он, — чтобы здесь торговать, нужно получить разрешение и клипсу. Стражники следят за этим.

— А сон можно продать? — удивился я.

— Можно, свой. Или если кто-нибудь добровольно отдаст его тебе, или поймать ничейный. Только надо посадить в заговоренную клетку ночи, вот такую как у меня, — ответил, показывая продолговатый предмет с пушистыми пёрышками и шепотом добавил, — или как Тойпе, злобный шаман, украсть чужой сон. Но тут надо быть осторожным! Вместе со сном можно забрать и душу!

— А шаману это зачем?

— Людей любит мучать. А еще за сон с душой можно выменять у других черных шаманов для себя несколько лет жизни, правда, отобрав при этом чужую, — охотно пояснил он.

Старик повернул голову и в его глазах отразился испуг. К нам подходил худой, высокий человек в черном колпаке с кисточкой, на котором бубенчики позванивали слегка глуховато, словно заржавели. Нос у него был прямой, острый, похожий на спицу. С левой стороны носа блестела клипса в виде стрекозы. Старик спрятал за спину клетку со сном.

— Открой клетку и выпусти сон! — приказал худой человек.

— Пожалейте меня, — запричитал старик, заискивающе смотря ему в глаза, — внук Иноко… болеет… лечить надо. Мне снятся одни воспоминания — кто их купит? А он во сне видит лето и рыбалку. Вы когда-нибудь ловили рыбу?

— Ведь знаешь, что без разрешения Сонного Шамана снами запрещено торговать, — перебил его причитания Ашуг, — найди себе другой способ заработать.

— Я не успею дойти до шамана, Иноко совсем плохо, — прошептал старик.

Ашуг взял спрятанную руку старика и вытянул вверх, другой открыл дверцу клетки. Висевшие на ней перышки вспорхнули вверх, как будто от дуновения ветра, и оттуда выплыло маленькое облачко, обдав нас запахом трав. Оно зависло, покачалось немного и медленно поплыло мимо меня. Я удивленно смотрел на него и видел, как в реке плескается рыба, блестя на солнце чешуей. А на берегу стоит смеющейся мальчик с удочкой в руке.

— Сон обязательно найдет своего хозяина, — объяснил Ашуг, заметив мое замешательство, — а ты что здесь делаешь?

— Я не знаю, зачем попал сюда, — растерянно ответил я.

— Сон привязан к человеку, вернее к его душе. Раз ты попал сюда, значит, тебе надо что-то найти, — объяснил он, нажимая пальцем на клипсу-стрекозу, — только долго здесь не задерживайся. Найди то, что тебе нужно и уходи.

У него за спиной появились прозрачные, вытянутые крылья, словно из слюды. Деловито жужжа, Ашуг поднялся вверх, и смешно поворачивая голову и позванивая бубенчиками, улетел. «Знать бы что ищу!», — подумал я, проводив его взглядом, и огляделся. На краю торговых рядов заметил серое, сгорбленное подобие тени. Его размытые очертания затеняли яркие краски, превращая их в коричневую гниль. Из-под длинного плаща торчали две пары рук, в каждой — продолговатая клетка. В одной из них сидел гномик в зеленой одежде. Он держался за прутья и слезы текли по его щекам.

«Света мне про гномика рассказывала», — вспомнил я. Плащ тени зацепился за край доски и существо, воровато оглядываясь по сторонам, дергало его, стараясь отцепить. Я направился к нему — хотел помочь, но стало душно. Пытаясь вдохнуть больше воздуха, остановился, голова закружилась и…

… и очнулся от того, что меня трясли за рукав. Я испуганно взглянул на женщину, стоявшую возле меня.

— Молодой человек, вам плохо? — поинтересовалась она, — Вы стонете.

— Ничего, все в порядке, — ответил, вставая, — уже выхожу.

В приемном покое объяснили, что Свету положили в реанимацию. Дежурный врач был занят, но я решил дождаться его и поговорить. «Спать нельзя, — подумал, зевая, — не хочу опять оказаться в Стране Снов, мне ничего там не нужно». Но глаза просто слипались, и становилось страшно — я не понимал, почему все время возвращаюсь туда. Налил из автомата в пластиковый стакан кофе. Ощутив усталость, присел на протертую кушетку и стал пить маленькими глотками, надеясь прогнать сонливость. Завтра обязательно пойду к врачу, к психиатру, к кому угодно, лишь бы понять, что со мной происходит. Время текло медленно. Взяв журнал, стал читать, но строчки и буквы сливались в одну черную линию…

… топ-топ-топ, черные ботинки громко стучали каблуками по серебристой дороге, оставляя грязные следы. Я пошел за этим звуком, прячась за выступами домов и деревьями. Немного пропетляв по улицам, серая тень вошла в полуразрушенное здание, открыв скрипучую дверь. Верхние этажи обвалились, образовав некое подобие горы среди жилых домов, с входом-дверью. Сбоку виднелось маленькое, разбитое окно. Я подкрался и заглянул. Внутри, среди старой, покосившейся мебели, были разбросаны пустые клетки-ловушки для снов. Странно, но тень четче проявилась в полумраке комнаты, и я смог разглядеть большую, круглую голову, с удлиненными ушами и разорванными мочками на них, искривлённый нос, шрам, идущий вверх по щеке, отчего уголок рта словно застыл в усмешке и маленькие глазки, в которых отражалась вся злоба существа. Тень поставила принесенную клетку с зеленым гномиком на стол, бросив остальные в угол, и радостно потерла руки.

— Прекрасный сон! С душой! — проскрипел его голос, — Долго пришлось его выцарапывать! Девчонка умеет сопротивляться — но Тойпе перехитрил ее.

Я отпрянул от окна. «Это злобный шаман Тойпе? А девчонка — Света? — похолодев, подумал я, — Полный бред… Почему я, разумный человек, должен в это верить? Это бред!» Я прислонился к стене и закрыл глаза. Шершавая поверхность приятно холодила спину, расслабляя, в моей памяти возник образ бабушки. Она смотрела на меня с укором и качала головой: «Лешка, Лешка, не научился ты сны понимать…»

Махнув головой, прогнал видение и задумался. «Бабушка всегда учила не глазами, душой видеть», — вспомнил я, и вышиб с разбега дверь, но потеряв равновесие, упал, больно ударив коленку. Тойпе удивленно посмотрел на меня. Я медленно встал и, не сводя с него взгляда, бросился к столу. Тойпе поднял руку и стены стали расплываться. Мебель в доме, извиваясь, начала расти, становясь недосягаемой, пол наклонился, и я стал карабкаться на него, словно на гору. Дышать стало тяжело, от напряжения в глазах появились черные круги. Добравшись до стола уже на четвереньках, сжал руку в кулак и начал бить им по ножке. Кровь из разбитых костяшек капала на пол, но я не останавливался. Старая ножка, не выдержав ударов, с громким треском надломилась, стол качнулся и клетка, проехав по нему, упала. Схватив ее, хромая, побежал на улицу к торговцам, надеясь, что там меня защитят. Воздух вокруг превратился в вязкое желе, мои ноги засасывало в землю, словно в болото. Выдирая их, я пытался идти. Сзади послышалось сопение и угрожающий рык — я оглянулся. Вместо Тойпе увидел уродливое существо с оскаленной пастью. Он протянул ко мне руки — пальцы на них превращались в змей, и они, извиваясь, пытались схватить меня острыми зубами. Я отшатнулся, но одна успела вцепиться в клетку и стала вырывать ее. Закричав от страха, ударил по телу змеи, но прутья не отпустил. Динь-динь, динь-динь, зазвенело где-то рядом. Я повернул голову и увидел несколько Ашугов. Приближаясь к нам, они брали рукой воздух и, превращая его в огненные шары, кидали в Тойпе. Черный шаман недовольно зарычал, уворачиваясь от шаров. Ему пришлось отступить назад, но отпуская клетку, он ударил пальцами-змеями по прутьям, и одна успела схватить что-то в ней. Послышался стон. Я рванул клетку на себя и упал, надо мной пронесся шквал огненных шаров…

… — Меня ждете? — услышал сквозь сон.

— Вы дежурный врач? — я вскочил, протирая глаза, — К вам привезли сегодня девушку, Светлану, как она?

— Это которая в реанимации?.. Мы сделали все что смогли, но она так и не пришла в сознание, — ответил он, опуская глаза и, сочувственно похлопав по моему плечу, пошел по коридору.

Я стоял, ничего не понимая.

— Сожалею, — тихо проговорила подошедшая медсестра, — но так бывает иногда.

Уронив на пол стаканчик с недопитым кофе, я молча вышел из больницы и беззвучно заплакал, чувствуя, что сейчас потерял что-то очень дорогое…

До дома добрел как во сне. На лестнице ощутил как судорогой свело руку, сжатую в кулак. Подняв ее, раскрыл ладонь и увидел три разноцветных перышка и маленький, зеленый колпачок гномика.

— Сон… это ее сон остался у меня. Душу забрал Шаман, — прошептал я, и сердце защемило от боли, отчаяния нахлынуло, разрывая меня на куски, и я закричал, срывая голос, — не успел, не успе-е-е-ел.

Обессиленный, открыл дверь, и, дойдя до дивана — упал, погружаясь в забытье. Мне виделась Светлана, ее лучистые глаза, обаятельная улыбка и прядь волос, упавшая на лоб…

… — Покупаю-продаю-меняю странные сны! А вот со-о-он, кому со-о-он, — забубнил знакомый голос.

— Привет… — тихо поздоровался я, — Ты еще здесь?

— Здесь! Пытаюсь свой сон продать… — вздохнул он, — Опять к нам? Зачастил! А ты молодец, Тойпе совсем не испугался.

— Держи, — протянул я ему разноцветные перышки и колпачок, — сну нужен новый хозяин… Отдай его Иноко… Думаю, что они подружатся, и гном вылечит его.

Старик посмотрел на меня с благодарностью и слезы покатились из его глаз. Я коснулся кулона, висевшего у меня на шее, и что-то поменялось внутри меня. Взмахнув руками, обрастающими черными перьями, я взлетел, превратясь в ворона. Надо найти Сонного Шамана. Он научит понимать сны, и оберегать их и людей от Тойпе. Хранитель Снов — я хочу им стать…