Глава 13

Глава 13

Щеки горели ужасно, наконец-то я могла отдышаться в спокойном уютном вагоне поезда. Я бежала из этого города, от Дэвида. Я хотела забыть об этом, как о сне. И больше никогда — никогда не вспоминать.

План был следующий: Эдинбург — Лондон, затем Малага в Испании. Залягу на дно где-то между морем, солнцем и домашним вином в перерыве на тапас. Это единственное, что мне будет нужно. Все необходимое я куплю на месте. А гостиницу и билеты я забронировала из поезда по дороге в Лондон.

Я не могла ответить себе на вопрос, с каким сердцем я улетала из Лондона. Потому что вместо сердца у меня был камень. Во всем я винила только себя, потому что не нужно было ехать в Эдинбург, а уж тем более писать ему. В итоге я получила то, что очень желала и, как следствие, я лишилась последней ниточки, связывающей меня и Дэвида — его перстня.

Я решила остановиться в маленьком городишке Торремолинос. Сняла номер в трехзвездочной гостинице на второй или может уже третьей линии, арендовала маленькую машинку ядовито-зеленого цвета и приготовилась отдыхать. У меня не было желания плакать или лежать навзничь дни и ночи напролет. Наоборот, я была полна энергии и силы. Мой цинизм и желчь, которые копились во мне столько времени, наконец одержали безоговорочную победу. Я решила убить образ Дэвида навсегда.

Было только десять часов утра, а солнце уже палило нещадно. Развалившись на лежаке, я болтала одной ногой в такт местной песенке, которая играла на пляже. Сквозь темное стекло я лениво посматривала на голубую искрящуюся поверхность воды и осторожно подставляла свое тело под обжигающие лучи солнца. Спать хотелось ужасно. «Может вздремнуть на пляже» — ленивой каплей возникла эта сиюминутная мысль. Я вспомнила, как я вчера танцевала на дискотеке до самого утра в окружении поклонников. Один из них, Фернандо, вполне был неплох. Ему было чуть за тридцать, стройный, загорелый. Под белой тонкой рубашкой я разглядела, как перекатываются его бицепсы. Фернандо был абсолютным испанцем — у него были черные глаза и волосы, белые зубы и бешеный темперамент. Такой мужчина — это то, что мне сейчас было нужно. Он подсел ко мне у барной стойки и с видом опытного мачо, заказал мне выпить.

— Как тебя зовут? — спросил он, демонстрируя мне свои идеальные зубы, — я, Фернандо.

— Анна...

— Красивое имя!

— Фернандо — тоже ничего, — ответила я без особого энтузиазма.

— Ты здесь в отпуске?

— Да, я из Москвы. Решила немного загореть.

— Тогда ты оказалась здесь в нужное время и в нужном месте.

— Это почему же?

— Потому что, я самый искусный специалист в области намазывания крема для загара, — его улыбка стала еще шире, а глаза стали хитрыми от прищура.

— Меня развеселила эта ситуация и этот сексуальный Фернандо.

— Кто знает, может, я решусь воспользоваться твоими умениями…

— Никаких может, — безапелляционно заявил он и решительно взял меня за руку и потащил на танцплощадку.

Через какое-то время безумных плясок, я обратила внимание, что вокруг меня стала образовываться кучка любителей танцев и не только, но, бесспорно, Фернандо был на голову выше их всех. Я перестала считать коктейли и пыталась запомнить, кто из моих новых знакомых Андре, Хосе или Мартинас. Я по очереди потанцевала с каждым из них, а с Мартинасом или Хосе даже два раза. Когда в очередной раз Хосе или Андре стали ангажировать меня на танец, я стала искать глазами Фернандо. Помню, что в предыдущем танце кто-то из них танцевал у меня на ногах больше, чем на полу. Я искала спасения. Испанский атлант все понял из моего умоляющего взгляда, оторвался от разговора с прекрасной блондинкой, расправил плечи и показал, что значит быть настоящим мачо. Помню, что сидела на высоком стуле у барной стойки и млела от его силы и мужественности.

Под утро мы тащили друг друга к моей гостинице, точнее сказать, Фернандо тащил меня, а я делала вид, что тащу его. Мы горланили «Let it be¹» The Beatles и хохотали над всем, что видели по дороге. Перед входом в мою третьеразрядную гостиницу Фернандо неожиданно крепко прижал меня к себя и поцеловал. Нужно отметить, что с поцелуями у испанцев все в порядке.

И вот утром я нежилась в лучах солнышка и предавалась воспоминаниям.

— Ах, вот ты где!

Большая масса нависла надо мной, загораживая солнце и плюхнулась на соседний лежак.

Я искренне надеялся, что ты будешь на этом пляже, он самый ближайший к твоей гостинице, — Фернандо растягивался на лежаке, тщательно проверяя, чтобы большая часть его тела была в тени зонтика.

— Ты — настоящий сыщик!

— Это точно. Шерлок — мое второе я. — Мы рассмеялись.

— Как ты после вчерашнего? — я игриво стала наматывать локон на указательный палец.

— Я-то, что. Я парень крепкий. Ты как?

— Я хуже, голова болит, но вчера было весело.

— Конечно весело, я практически весь сезон тусуюсь, — Фернандо, не отрываясь следил за моими движениями.

— Чем ты занимаешься?

— Я тебе говорил вчера, работаю барменом в клубе, где мы вчера познакомились. Вчера был мой выходной.

— Да, что-то такое припоминаю… — в голове всплыли неясные воспоминания.

— Что ты валяешься, пошли играть в волейбол. — Фернандо подскочил и стал потягиваться, демонстрируя мне свой прекрасный загорелый торс.

— Но я сейчас не в состоянии… — я вяло начала протестовать. Подобная перспектива меня просто ужаснула, но спорить с ним совершенно не хотелось.

— Не придумывай. Ты в прекрасной форме. — Фернандо протянул мне свою большую лапищу.

Придя на площадку для волейбола, я поняла, что все участники команд играли в несколько тысяч раз чаще, чем я. Я разглядывала молодых людей и девушек, загорелых, поджарых, как молодые кони, они переминались с ноги на ногу, им не терпелось ринуться в бой. Я тихонько, не привлекая внимание, начала отползать за пределы площадки и почти была на таком расстоянии, когда можно было резко повернуться и бежать, как Фернандо заметил мои ухищерения:

— Хей, Анна ты куда? Иди сюда! — Фернандо сверкал своими зубами и щурился на солнце. — Ребята, смотрите, это Анна, сегодня она с нами в команде.

— Привет, Анна, — услышала я, некоторые просто кивнули.

— Анна, вставай вот сюда, — Фернандо поставил меня на рядом с собой.

Я внутренне сжалась от зычного «начинаем». Мяч летал через сетку с силой и скоростью равной снаряду баллистической ракеты. Сильные, загорелые ноги пружинили, а руки отбивали мяч и перекидывали его на другую сторону сетки. Напряжение на площадке возрастало — спортивный азарт перерастал в нечто более серьезное. Я делала вид, что активно принимаю участие в процессе — шумно и эмоционально высказывалась, грозила кулаком соперникам, но к мячу благоразумно не подходила. Весь мой опыт игры в волейбол ограничивался игрой в облегченный «Пионер-бол» в школе, на подачах я никогда не стояла, так как никогда не могла докинуть мяч до сетки. Да и вообще, что это за удовольствие, когда мяч с огромной силой хлещет тебе по рукам, а ты еще должен прыгать, чтобы перекинуть его через сетку. Я предпочитала другие виды отдыха.

Но сейчас я уже начала втягиваться в процесс, немного получать удовольствие от того, что происходило на площадке, когда пришла моя очередь подачи. Выражая полную уверенность, я перешла в следующую зону, минуя опасное место.

— Анна, — закричал особо ратующий за справедливость испанец, — вставай на подачу. Твоя очередь.

— Моя? Ах, я не заметила, — вскинула брови я, выражая полное недоумение и удивление и продолжила стоять в зоне, куда встала самовольно.

— Давай, давай, вставай на подачу, — вмешался Фернандо.

«Нет, ну ты-то куда со своими замечаниями? — я разозлилась на него, — стояла бы тихонько, никто ничего бы не заметил». Медленно я поковыляла на место подачи. Наконец, первый раз за всю игру мне в руки попал мяч, он был кожаный и легкий. Страх сковал внутренности. Все смотрели на меня выжидающе. Я собрала всю волю в кулак. В конце концов, я достаточно всего умею, чего бояться забросить какой-то мяч.

Мяч слегка подрагивал в моей вытянутой руке, вторая рука была согнута над головой. Я подбросила мяч, замахнулась рукой, чтобы отбить мяч и … закрыла глаза буквально на две секунды. Грохот и ругань, раздавшиеся через эти две секунды свидетельствовали, что мяч достиг цели, может не той, какой хотелось бы, но точно достиг. Я попала мячом в мороженщика, который стоял в трех метрах от площадки. Он не оценил подвига, который я совершила внутри себя, и ругался на чем свет стоит.

Все игроки и наблюдающие взорвались от смеха:

— Анна, давай за сборную будешь в следующем сезоне играть!

— Ну, ты даешь, как можно попасть в человека, который стоит сбоку от тебя, ты же вперед бьешь!!

Фернандо просто ржал, как конь.

Я чувствовала, что начала краснеть — я не краснела уже лет пять.

Мое самолюбие было уязвлено. Я развернулась и пошла с этой площадки, дрожа от злости.

— Анна, постой, — Фернандо догнал меня, — ну, ты даешь, ты нас так рассмешила, — и он опять залился хохотом. Я кисло смотрела на его открытый рот и крупные зубы.

— Все или еще полчаса будешь ржать? — сказала я грубо.

— Да, ладно, пойдем купим мороженого и ты извинишься перед бедолагой.

Фернандо был легким, его смешило абсолютно все, казалось, что никаких сложностей не существует перед ним. Он умел относится к ним, как к естественному процессу, его ничего не пугало и не выводило из себя. Такой тип людей живет сегодняшним днем и редко способен на глубокие чувства. Но кому нужны эти глубокие чувства, когда они отравляют пять лет твоей жизни?

После инцидента с волейболом мы решили предаться более безопасному занятию, купались, загорали, играли в карты. Фернандо демонстрировал мне свое искусство в намазывании крема. Действительно, он был хорош.

Мы расстались только для того, чтобы принять душ и переодеться к походу бар, где работал Фернандо. Сегодня тоже был его выходной, и мы решили посвятить эту ночь танцам.

Я напевала «What a wonderful world²», когда горячие капли стекали у меня по спине. Ни одного воспоминания за день о Дэвиде. Я радовалась — начинаю новую жизнь, курортный роман с Фернандо… Кто знает, может я буду готова к серьезным отношениям после моего приезда.

Но внутри меня мысли вырывались из-под купола, которым я накрыла их. Разве сейчас ты не думаешь о нем? Просто ракурс другой, но все равно все мысли вращаются вокруг одного… От досады и злости я топнула ногой. Скользкое и коварное дно ванной резко наклонилось. Я потеряла равновесие, последнее, что я помню — удар и темнота.

Темнота. И боль.

Сквозь темную пелену я услышала голоса. Я не могла разобрать, что говорили эти люди.

Разговор был на испанском.

— Todos los peor ya pasó.³

— Gracias a Dios, cuando se despierte?⁴

— Pronto. Ella necesitaba un descanso.⁵

Я опять провалилась в забытье.

В следующий раз, когда я пришла в себя, смогла немного приоткрыть глаза. Я лежала в комнате, залитой светом, пошевелив пересохшими губами, я произнесла:

— Пить.

— Анна. Ты в порядке?! — через секунду я услышала шум, и передо мной возникло встревоженное лицо Фернандо. — Ну, ты даешь, напугала меня до смерти.

— Пить, — я повторила.

— Я не понимаю, что ты говоришь. Это на русском?

Тьфу ты, английский, английский — мозги начали работать, и все встало на свои места.

— Пить, — повторила я свою просьбу на английском.

Фернандо засуетился и налил мне воды.

— Спасибо, что случилось? — я легонько дотронулась до головы и поморщилась.

— Это я тебя хотел спросить, что случилось. Я пришел за тобой, как мы и договорились, поднялся к тебе в номер, стучал, стучал — дверь никто не открывал. Был слышен только шум воды, я взял портье вместе с запасным ключом и увидел тебя лежащую в ванной.

— Какой кошмар! Точно, я сейчас вспоминаю, что подскользнулась. Что значит взял?

— Практически буквально взял и потащил, было не хорошее предчувствие. При других обстоятельствах я был бы счастлив увидеть твое обнаженное тело, но при этих — зрелище не для слабонервных, — Фернандо рассмеялся.

Я попыталась улыбнуться.

— Так, это ты меня сюда привез?

— Да, мы с портье вызвали «скорую». Надеюсь, что у тебя есть страховка, потому что мне не по карману платить за отдельную палату.

— Все в порядке. Спасибо тебе большое, страшно представить, что было бы, если бы ты не пришел.

— Да, пожалуйста. Я рад, что все ОК, только мне нужно идти, сейчас пришлю доктора, и выздоравливай!

Стоя в проеме, он повернулся и с ухмылкой сказал:

— А родинки у тебя весьма в пикантных местах! — И гогоча от вышесказанного, он удалился.

Я откинулась на подушку, но тут пришел врач. У меня было небольшое сотрясение и ушиб — в общем, ничего страшного, несколько дней в больнице, и я свободна, как ветер.

Еще некоторое время ушло на формальности. Наконец я смогла принять снотворное и провалиться в глубокий сон.

Дэвид, красивый и атлетичный, как бог, он искал меня, а я искала его. Мы были в лабиринте, я не видела его, только слышала и знала, что он где-то рядом. Мы пытались встретиться, но каждый раз оказывались в новой западне лабиринта...

— Анна, — я слышала голос Дэвида, — Анна, родная, где ты?

— Дэвид, я здесь, — я бежала на его голос, но натыкалась на стену, тогда я бежала в другую сторону, и снова оказывалась в тупике. Я уже почти сбилась с ног, силы покидали меня, я бросалась на стену, чтобы взобраться и преодолеть ее.

— Анна, Анна...

— Дэвид, не уходи, не бросай меня, я люблю тебя, всегда любила.

— Анна.., — голос Дэвида слабел.

В холодном поту я проснулась. Это просто сон — действие снотворного. Я отдышалась, затем я откинула одеяло и подошла к окну. Небо было темное, его разрезали красноватые полосы, говорящие о том, что рассвет уже близок. Спать уже не хотелось. Я не была уверена, есть ли у меня одежда с собой, или я буду покидать больницу в чем мать родила.

Я подошла к шкафу и обнаружила сумку с вещами. Я улыбнулась: «Какой Фернандо хороший». Вывалив все содержимое сумки на кровать, среди белья я обнаружила Ipad.

Дрожащими руками я взяла его, наверное Фернандо бросил его в сумку, как лекарство от скуки. Экран ожил, я понимала, что истязаю себя, открыла Imessage. Здесь хранилась вся переписка, которая была у нас с Дэвидом, приготовившись просмотреть ее.

Я включила музыку, Адриано Чилинтано и его великолепная «Confessa⁶» подойдет. Я и не заметила, как опять оказалась в плену воспоминаний, наверное, снотворное еще действует. В коридоре раздался шум, крики. Были слышны мужские и женские голоса. Неожиданно дверь распахнулась, и я увидела Дэвида.

1Пусть будет так (англ.)

2Какой прекрасный мир (англ.)

3 Все страшное уже позади (исп.)

4 Слава Богу! Когда она придет в себя? (исп.)

5 Скоро. Ей нужен покой (исп.)

6Признание (итал.)