Глава 5

Глава 5

Разбудили меня непривычные звуки. Я механически посмотрела на часы — уже было одиннадцать, лениво перекатилась на другой край кровати и прикрыла глаза, наслаждаясь возможностью поваляться в постели. Мысли лениво текли, медленно перебирая вчерашний день… ну, конечно, Ipad! Я забилась в простынях, как необъезженная лошадь в накинутых на нее веревках, пытаясь выбраться и посмотреть на его подарок. На экране высвечивался сигнал о том, что пришло одно новое сообщение. Дрожащими руками я нажала кнопку «прочитать».

«Дорогая Анна, доброе утро! Как ваши дела? Я, надеюсь, что вы вчера хорошо спали! (Как можно столько расшаркиваться?) Сегодня, к моей величайшей радости, отменили несколько встреч и я буду свободен с двух часов дня. Если я не сильно нарушу ваши планы, мы могли бы вместе осмотреть город».

Только через минуту я поняла, что вопль, который я слышу — это мой собственный крик. Усилием воли, я заставила себя прекратить прыгать на кровати и отправиться в душ.

«Ах, да — нужно ответить!»

Я быстро настрочила ответ: «Предложение принимается, где мы встретимся?»

Через секунду я получила ответное сообщение: «Я заеду за вами в два часа, если вы не против».

Чтобы не выдавать себя, я ответила: «ОК».

Собиралась я со всей тщательностью, на которую только была способна, не переставая думать о том, как же мне все-таки повести себя. Я приняла душ, брызнула на себя любимыми духами. С невероятной критичностью нанесла макияж, чтобы было незаметно, что он на мне есть.

Я долго ломала голову, что мне одеть: выбор был небольшим, учитывая, что я приехала с одним чемоданом. Половина моей одежды уже была продемонстрирована. Я остановила свой выбор на терракотовой водолазке, такого же цвета плотных колготках и темно-синей твидовой юбке, накинула бежевое пальто, надела сапоги и коричневые перчатки-митенки.

Я нравилась сама себе, безоговорочно нравилась.

Ровно в два часа на улице Дэвид стоял в вальяжной позе, облокотившись на свой «Ягуар». Белая рубашка, брюки и толстый твидовый пиджак сидели идеально, на шее небрежно завязан шарф. Он был гладко выбрит и смотрел на меня черными влажными глазами. Его губы кривились в полуулыбке, что, вероятно, значило, что ему нравилось увиденное.

Оказавшись в ограниченном пространстве машины вместе с ним, мне сразу стало тесно от распирающий меня информации, но поскольку я еще не решила, что мне с ней делать, я затаилась.

— Ты сегодня прелестна! Анна, тебе очень идет этот терракотовый цвет.

Я склонила голову набок:

— Ты тоже сегодня невероятно элегантный.

— Да, это я с работы еду, — махнул рукой Дэвид, а у меня перед глазами всплыла статья о таинственной болезни Лорда.

— Итак, чем бы тебе хотелось заняться сегодня, Анна?

— Для начала — спасибо за Ipad. Я рада, что теперь мы сможем быть на связи.

— И я рад, — полусказал, полупрошептал Дэвид.

— Может, начнем с музеев сегодня? Немного культурной программы?

— Хм, хочется культурной программы? Может, тогда посетим замок?

— А разве он сегодня открыт для посещений? — я прищурила глаза.

— Не знаю, не уверен, — немного стушевалось гладковыбритое произведение искусства, — но я думаю, что мы сможем решить этот вопрос.

— Ну, тогда поехали!

Я была права — замок был закрыт для посещения туристами, но один звонок Дэвида открыл нам все двери.

Вы когда-нибудь видели настоящий замок? Огромный, с высокими толстыми стенами, серый и стоящий на вершине крутой скалы. По вечерам он угрожающе нависал над городом черным мрачным пятном, а во время национальных праздников, подсвеченный миллионами лампочек, он являл собой великолепнейший пример труда человеческого, красивый, монументальный и великий! Стоя на вершине, можно было видеть весь город, как на ладони, люди, казались крошечными, почти муравьями. Это было волшебное место — место, порождающее любовь и гордость к этой стране. Вот и я поддалась его очарованию. Шотландия проникала в меня с каждым днем все больше, в каждую клеточку и щелочку.

Мы осмотрели замок, заглянув в каждую доступную комнату. Я засунула свой любопытный нос во все дверцы и шкафчики, которые попадались мне на пути. Мне было интересно, я ведь никогда до этого не бывала в замках!

Сегодня Дэвид удивлял меня: он как будто сбросил с себя тяжелую ношу, был счастлив и смеялся над каждым пустяком.

Прогуляв несколько часов по замку, мы решили немного подышать воздухом и пройтись по улицам Эдинбурга. Но погода начала портиться, пошел дождь, перемешенный со снегом.

— Может, по чашке чего-нибудь горячего, ты еще не замерзла? — предложил Дэвид.

— Мне эта идея нравится, обожаю сидеть с тобой в кафе и пить горячий шоколад, — воскликнула я.

Мы забежали в первое кафе.

— Давай займем вон тот дальний угол, — предложил Дэвид.

Я кивнула, сейчас мне стало понятно его нежелание быть в центре внимания — он просто не хотел быть узнанным. Еще я была готова руку отдать на отсечение, что сегодня он опять прогуливал.

— Дэвид, мне так хочется знать о тебе больше. Расскажи мне, чем ты занимаешься, с кем встречаешься, с какими трудностями сталкиваешься каждый день? — спросила я и невинно похлопала ресницами.

Он запустил руку в свои волосы, сосредоточился — на его лбу собралось несколько морщинок, вздохнул, практически незаметно, как будто решался на что-то серьезное:

— Анна, я должен тебе кое в чем признаться. Я одновременно хочу и боюсь этого. Хочу, потому что ты сама узнаешь не сегодня, так завтра, а боюсь того, что наши отношения могут измениться.

Он сверлил меня таким взглядом, что я боялась дышать, затем продолжил:

— Честно говоря, последние три дня стали для меня глотком свежего воздуха, я давно не был так свободен и счастлив. Я очень рад, что столкнулся с тобой, то есть я рад, что судьба таким образом позволила мне узнать тебя. Ты удивительная, трогательная, смешная, жизнелюбивая. Сколько счастливых минут мы проверили вместе.

Я больше не могла это слушать.

— Пожалуйста, не говори, что мы больше не увидимся, — прошептала я, — даже если это так, не говори этого вслух.

— О, нет, нет, я этого не сказал и не скажу, но есть кое-что. Я очень боюсь, что это изменит наши отношения, — Дэвид нервно облизал губы и запустил руку в темные кудри.

— Ты не свободен? В этом причина? Но между нами только дружеские…

— О, нет, не в этом дело. — Я совершенно свободен (я скрестила пальцы под столом). — Дело в том, что я ношу титул Лорда и это откладывает огромный отпечаток на всю мою жизнь и мою свободу, — буквально выпалил он.

Я молчала, потому что переваривала радость того, что черноглазый бог свободен. И один-единственный шанс загорелся огоньком где-то глубоко внутри меня.

Дэвид расценил мое молчание по-другому и начал что-то быстро говорить, я окончательно перестала понимать его. Я осмелилась накрыть его ладонь своею:

— Лорд, я не разбираюсь в вашей иерархии, наверное, это достаточно высокий титул. Но, извини, я не испытываю и не собираюсь испытывать перед тобой никакого пиетета (это слово я заранее посмотрела в словаре).

Мой голос звучал спокойно и уверенно, хорошо, что я вчера узнала об этом, я продолжила:

— Меня честно немного волнуют изменения, которые непременно должны повлиять на наши отношения. Чего ты опасаешься?

Дэвид испытующе смотрел на меня:

— То есть тебе безразличен тот факт, что я Лорд?

— Мне небезразлично твое отношение ко мне, если оно изменится после твоего признания, тогда я буду волноваться, но, если с твоей стороны все останется по-прежнему, мне все равно!

— Конечно, с моей стороны это ничего не изменит, мы продолжим наше общение, — взволнованно сказал Дэвид.

— Это прекрасно, — я улыбнулась, — с моей тоже. Если ты, конечно, не будешь настаивать, чтобы я называла тебя Ваше Величество.

— Лордов не называют Ваше Величество, — засмеялся Дэвид, — и я не буду настаивать. Честно говоря, я вообще не хотел бы заострять на этом внимание.

— О, с этим проблем не будет, — улыбнулась я.

Абажур разливал теплый рассеянный уютный свет над нашим столом. За окном уже стемнело. А мы сидели в самом уголке небольшого кафе, никем не замеченные. Возникла небольшая пауза, я откинулась на жесткую спинку стула и чуть наклонила голову, чтобы мне было удобнее любоваться великолепным шедевром. Мне хотелось столько всего сказать ему, но я не осмеливалась. Воздух наэлектризовался от моей невысказанности. Что же это со мной? Я пока не была готова ответить на этот вопрос даже себе.

— Я, понимаю, что ты хотел удивить меня своей новостью, но я не хочу молчать и голодать в связи с твоим признанием. Я бы выпила горячего шоколада, а может, съела чего-нибудь посущественней, — заявила я.

Он на секунду застыл:

— Анна, ну ты, как скажешь что-нибудь, — он улыбался, — как в тебе сочетается столько разных характеров. Кто ты на самом деле?

— О, это нам придется еще очень долго с тобой дружить, чтобы ты меня разгадал, — засмеялась я, но смех прервался, потому что резко осознала, что все это точно закончится меньше, чем через две недели. Видимо, Дэвид подумал об этом же, но вслух никто сказать не осмелился.

В этот момент подошел официант, и мы сделали заказ.

— Анна, есть еще кое-что… — начал было Дэвид.

— Дэвид, — я ласково накрыла его руку своей, — прошу, хватит признаний на сегодня.

— Но… это не признание, это просьба, точнее приглашение.

— ?

— Я хочу, чтобы ты завтра пошла со мной на ежегодный традиционный бал. Я вынужден там присутствовать, и я приглашаю тебя посетить данное мероприятие.

— Знаешь, что, Дэвид, — я была вне себя, — пять минут назад признался, что ты Лорд, а уже начались твои замашки. Не пойду я ни на какой бал, я сюда не для балов приехала. Я не хочу знать тебя, как Лорда, ты меня вполне устраиваешь, как Дэвид.

Видимо в этот момент проснулась итальянская половина черноглазого Лорда:

— Я так и знал, что эта новость не пройдет не замеченной. Мой титул — это часть меня, я родился с ним и всю жизнь несу эту ношу. Я не могу взять и притвориться, как будто этого не существует. Я надеялся, что ты поймешь. Я хочу просто провести завтрашний вечер с тобой, но я должен быть на балу. Единственное мирное разрешение этого вопроса — это твое согласие присутствовать со мной там же… — Он говорил это с нажимом, с усилием, я бы даже сказала, сдерживая приступ ярости.

Я притихла, таким я Дэвида еще не видела. Я понимала, что со своей стороны Дэвид делал максимум, чтобы быть рядом со мной. Что стоило и мне пойти ему на встречу? Совершенно ничего.

— Дэвид, — я подняла глаза, — но пойми, я никогда не бывала на таких балах, ты же знаешь, какой у меня корявый английский, я даже разговаривать там ни с кем не смогу. — Я сама почувствовала, что в моем взгляде отразился страх.

— О, Анна, дорогая! Но я вынужден уговаривать тебя, потому что я хочу быть с тобой завтра на этом вечере. Я прекрасно понимаю, что ты себя будешь чувствовать не в своей тарелке. Но я сделаю все, чтобы твое пребывание там было максимально комфортным.

Ну, и кто бы смог отказаться после такого признания? Я точно не смогла. Оставалась еще одно небольшое препятствие:

— Что одевают на такие мероприятия? Я не уверена, что у меня есть что-то подходящее…

Мой оппонент в одну секунду приобрел былую уверенность и с улыбкой сказал:

— Конечно, это небольшая сложность, но она решается очень просто. Завтра в десять утра я заеду за тобой, и мы купим все, что необходимо.

— А что необходимо? — удивилась я.

— Ну, не знаю, платье, туфли, сумочку, что там еще нужно? А после обеда, в часа в четыре, я могу прислать парикмахера, он поможет тебе с прической.

— Господи, еще и прическу делать, — выдохнула я.

Не могу сказать, что идея мне эта не нравилась, напротив, конечно, — все эти покупки, парикмахер, бал, — мне, как девушке, очень нравились, но мне было страшно.

С другой стороны, глупо было не воспользоваться шансом посмотреть, как проходят подобные мероприятия, взглянуть на сильных мира сего. Максимум, чем я рискую, если поведу себя как-нибудь не так, это депортацией и пожизненным отказом в английской визе.

— Ладно, в этих вопросах я полностью полагаюсь на тебя, я на балах никогда не была, — признала я свою капитуляцию.

Мне показалось, что в черных внимательных глазах промелькнуло что-то вроде удовольствия.

— Пожалуйста, доверься мне и все будет хорошо, — с какой-то нежностью сказал он.

— Что мне еще остается, особых планов у меня нет на завтрашний вечер, — я улыбнулась, — я тоже хочу проводить с тобой максимум времени.

— Завтра у тебя представится много возможностей завести новые знакомства и насладиться блеском и лоском приглашенных, — подшучивал Дэвид.

— Это-то и пугает, — вздохнула я, — хорошо, расскажи мне, что обычно люди делают на этих балах.

Перемирие окончательно было восстановлено. Оставшийся вечер мы провели, болтая о завтрашнем мероприятие. Сегодня Дэвид немного рассказал мне о себе, своей семье. Он был младшим ребенком в семье, у него были еще два старших брата и две сестры, которые официально были его кузинами по материнской линии, но из-за того, что в детстве они остались сиротами, росли вместе с ними. Отец его был бунтарь, по-другому и сказать нельзя, его выбор пал на итальянку, чем удивил всех своих родственников. Дэвид работал в государственном аппарате, в основном поддерживал развитие науки и немного развитие бизнеса. Он был медийным и официальным лицом, ему приходилось посещать множество мероприятий, представляя власть.

Чем больше я узнавала о нем, тем больше он мне был интересен. Было уже довольно поздно, когда мы подъехали к отелю. Мы сидели в машине, возникла неловкая пауза.

— Спасибо за прекрасный день, — начала было я.

— Тебе спасибо, — прервал меня Дэвид, — можно я напишу тебе сегодня сообщение, если ты еще не будешь отдыхать?

— Конечно, я буду ждать.

Я вышла из машины и пошла в отель. Дэвид не сделал никакой попытки меня задержать.

— Ну, и крепкий орешек попался, — сказала я себе.

Спустя два часа я лежала в кровати, когда Ipad подал сигнал о том, что пришло сообщение: «Я не могу уснуть, я рад, что мы хоть и при столь печальных обстоятельствах, но все же познакомились».

«Я тоже рада. Все эти три дня я была словно во сне, и мне никак не хочется просыпаться».

«Пожалуйста, поверь, что это правда, а не сон».

«Даже не знаю, что лучше, сон, похожий на правду, или реальность, похожая на сон».

«Реальность лучше. Ты увидишь, я буду удивлять тебя».

«Жду с нетерпением. До завтра».

Я еще некоторое время ворочалась, надежда, которая росла и крепла в моей душе, не давала сердцу успокоится, а я никак не могла дождаться утра.