Глава 2

Глава 2

Конечно, Эдинбург! Как я раньше не подумала! Разве не о Шотландии я грезила в подростковом возрасте, наполненная романтическими мечтами?! Разве не сюда я стремилась попасть после того, как прочитала и перечитала сто раз книжку Джилли Купер «Эмили». Ведь именно в Шотландии происходили события, описанные в этом романе. Эта страна была мрачной, светлой, загадочной и доброй, открытой и удивительно прекрасной — идеальное сочетание для моего характера и тонких струн моей души.

Я стояла на привокзальной площади Эдинбурга под хлещущим меня дождем со снегом и понимала, что это действительно так. Совсем иные чувства пронизывали мое тело. Я знала, что полюблю этот город всей душой, что он сыграет в моей жизни далеко не последнюю роль. Было между мной и городом что-то интимное, я бы даже сказала секретное. Я стояла и улыбалась холодному и влажному воздуху, влажному настолько, что все стены домов были покрыты мхом; я улыбалась страшным корявым букам, старинному замку, ледяному морю и узким улочкам...

Джон, водитель кэба, подкинул чрезвычайно удачную мысль. Сидя в такси, я попросила его изменить маршрут и отвезти меня на вокзал, откуда уходят поезда в Эдинбург. «Оставлю Лондон на закуску», — решила я, покупая билет в кассе вокзала Кинг-Кросс. Не до конца осознавая, что делаю, я запихивала свои чемоданы в вагон. Мне повезло — удалось забронировать номер в маленьком недорогом отеле, расположенном в центре Эдинбурга. Размышляя о преимуществах Интернета, я тащила свои чемоданы по лестнице в крошечный номер. Наскоро приняв душ и переодевшись, я выскочила на улицу под проливной дождь на встречу городу, который, я уверена, полюбит меня так же, как я люблю его уже сейчас!

Я смотрела на небо — совершенное произведение. Такого цвета я никогда не видела. Синее, как глубокое море, с вкраплением темно-серых туч, пронизанное чуть пробивающимися лучами света, рассеянными с красноватым отливом и желтой каплей, растворенной в воде, на палитре гениального художника. Может от того, что здесь особенный климат, небо приобретает такой тяжелый синий оттенок? Символично моменту мне подпевала Мадонна словами: «life is a mystery¹...» из моей любимой песни «Like a prayer²» я чувствовала себя живой, как никогда.

Резкая боль пронзила мое тело, я почувствовала удар, дальше события развивались, как в замедленной съемке — небо странно наклонилось и стало медленно удаляться от меня, помню еще удар головой и дальше пустота...

С трудом разлепив веки, я вынуждена была опять зажмуриться, яркий свет пытался проникнуть в мало-мальскую щелочку. Со второй попытки получилось уже лучше. Единственный лучик солнца целился мне прямо в глаза, я поморщилась. Было ощущение, что на мне шлем, я ничего не слышала и была в другом измерении. Взгляд продолжал упираться в небо, мысли блуждали сами по себе, я пыталась ухватиться за них, наконец одну я поймала за длинный эфемерный хвост. Все как будто было мне знакомо — это небо, слова, фигуры. «Ну, конечно, — сказала я сама себе, — сцена «Небо над Аустерлицем» из романа “Война и мир”. Боже, что за бред я несу, — подумала я, но следующая мысль принесла мне больше уверенности. — Если я помню «Войну и мир» — значит, не все так плохо». Следующим шагом была попытка сфокусироваться на своем теле, мне было мокро, больно и холодно. Медленно и аккуратно я повернула голову и обнаружила, что лежу на мокром асфальте, я бы даже сказала, что в снежной жиже. Рядом со своим плечом я увидела пару дорогих мужских ботинок, мне стало интересно, как выглядит обладатель изысканной обуви. Я поднимала взгляд выше и выше, пока не увидела невероятной красоты мужское лицо. Оно было встревожено и покачивалось, нависая надо мной. «Какое красивое лицо», — сказала я мечтательно.

Небольшим отступлением я хотела бы отметить, что люблю и с упоением рассматриваю красоту людей: естественную, непропорциональную, живую. Люблю смотреть на лучики морщинок, разбегающиеся по лицу; люблю, когда лицо человека будто вылеплено рукой мастера, и люблю, когда формы необычны, словно некто собрал их от разных людей и разместил на одном полотне, иногда понятие красоты здесь граничит с уродством и такие экземпляры для меня представляют наибольший интерес.

Лицо этого мужчины было удивительно, оно несло отпечаток древности, благородства, рыцарства. Оно было живое и искреннее. Волосы черными кудрями падали на гладкий алебастровый лоб, подборок с легким налетом небритости говорил о мужественности, нос был крупным с горбинкой и гордым, а глаза… ах, какие глаза на меня смотрели участливо и беспокойно. Два черных угля горели на лице, они говорили о страсти и силе человека, обрамленные густыми черными ресницами. Я не могла отвести взгляд от этих глаз. Подобные глаза — моя страсть и слабость, наверное, по этой причине я до сих пор не была в Италии, потому что от количества красивых носов и черных глаз я бы просто погибла.

Неохотно оторвав взгляд от лучистых глаз, я посмотрела на его губы — они шевелились и шевелились очень много и настойчиво.

Призвав на помощь всю внутреннюю силу, я смогла напрячь слух:

— С вами все в порядке? Встать можете? — разобрала я. Я кивнула и кое-как начала подниматься, морщась от боли и опираясь на руку незнакомца. Сознание наконец пришло в себя и начало воспринимать реальную ситуацию, задвинув Андрея Болконского в очень далекий угол. Стало ясно, что что-то случилось. Окинув себя с ног до головы, я оценила свое плачевное состояние: мои джинсы, пальто вымокли насквозь и были грязными от асфальта, от ноющей боли ломило все тело.

Я посмотрела на двухметровое генетическое великолепие и почувствовала себя жалкой. Незнакомец продолжал говорить и говорить, но я никак не могла разобрать его слова. Наконец одно слово показалось мне знакомым, я стала слушать внимательней:

— С вами все в порядке? — повторял он, как заведенный. Я кивнула уверенней.

— Скажите хоть что-то, умоляю, я так виноват перед вами… Мне не следовало так торопиться...

Видимо удар головой был достаточно серьезным, потому что я не могла ничего ему ответить. Я стояла и смотрела на него взглядом полным интеллекта, таким, какой бывает у коровы.

— Что? — наконец выдавила я.

— Я врезался в вас… Я торопился, практически бежал и сбил вас с ног.

— Вы могли бы говорить медленней, я еще только учу английский и не всегда понимаю все, что говорят, — сказала я и накрыла ладонью левый бок, который горел адским огнем.

— Да, конечно, — он стал суетиться еще больше, а говорить еще быстрее.

Я уже чуть не плакала, когда выдавила из себя: «мне холодно», мокрое пальто неприятно липло к спине, пропуская каждое дуновение шотландского ветра.

— Боже, ну конечно, пройдемте сюда… Это отель, в котором я остановился. Вы, вы сможете здесь принять душ и переодеться. Вы можете идти? Я приглашу врача, чтобы он осмотрел вас, — незнакомец призывно протягивал мне руку.

Я и не знала, что мне делать, с одной стороны, идти в гостиницу с незнакомым человеком было крайне неразумно; с другой стороны, мое жалкое состояние требовало мало-мальского ухода и тепла. Вокруг уже начала собираться толпа зевак, которая повлияла на мое решение, — я протянула руку темноволосому красавцу. Я не могла признаться себе, что мне было приятно повиноваться ему, и позволить отвести меня в гостиницу, поэтому списала все на мое недостаточное знание английского для того, чтобы парировать его намерения. Отель, про который говорил незнакомец, оказался и впрямь за углом. Это был небольшой, очень уютный и по всему видно, что непозволительно дорогой отель.

Пока я заливала пол грязью, которая ливнем стекала с моего пальто на бежевый ковер, виновник моего падения о чем-то беседовал с портье, лихо жестикулировал и кивал в мою сторону.

«Ну, почему со мной всегда так?» — размышляла я, ловя на себе сочувственные взгляды портье. Наконец мой спаситель и виновник в одном лице прекратил вести милейшую беседу с портье, обратил свое внимание на меня, взял меня за руку и увлек в лифт.

— Я, я Дэ-эви-ид, — сказал он, прожигая меня черными глазами. От этого взгляда мой язык прилип к нёбу.

— Хм, я Анна, — выдавила я из себя и плотнее прижала ладонь к ноющему боку.

— Я, я ва-ас слу-учайно-о то-олкну-ул, — блеял Дэвид.

Видимо я опять смотрела на него интеллектуальным взглядом коровы, как еще объяснить его неожиданное блеяние?

— Вы-ы ме-еня-я-я пони-има-аете-е? Я доста-ато-очно-о ме-едле-енно-о гово-орю? — спросил он.

Ах, вот почему он так странно разговаривает, я прыснула, напряжение немного рассеялось. Я не успела сказать, что необязательно говорить НАСТОЛЬКО медленно, как двери лифта открылись и мы оказались в красивой светлой комнате. Номер был отделан в светло-бежевом цвете с сочетанием зеленого. Дизайнер настолько хорошо поработал, что с первого взгляда я бы никогда не подумала, что это отель, приведи меня сюда с закрытыми глазами. В центре комнаты массивно и тяжело стояла большая кровать, но свободного пространства было настолько много, что два дивана и обеденная зона растворялись и казались незаметными, а окна в пол только добавляли воздуха. Я прошлась по комнате, не скрывая своего удивления, проводя кончиками пальцев по старинному журнальному столику в виде льва и зарылась лицом в огромный букет нарциссов, который стоял на этом столике.

«Интересно, — подумала я, — зачем мужчине столько цветов? Возможно они предназначены для его девушки?» А вслух сказала: «Очень красиво!»

— О, прошу вас, чувствуйте себя, как дома! Вам нужно снять одежду! Пока ее будут чистить, вы сможете принять душ, — затараторил черноглазый Дэвид, но поймав мой взгляд:

— О, про-ости-ите-е, я-я-я за-абы-ыл, что-о-о на-а-адо-о-о ме-едле-ене-е-е, — опять завел он.

Может, все-таки это со мной что-то не так? Чего он никак не уймется блеять? Я улыбнулась, обнажая свои зубы (эх, нравится мне это выражение — обнажить зубы, тем более, что зубы у меня действительно были хорошие).

— Все в порядке, не обязательно говорить настолько медленно, я понимаю вас.

Дэвид заметно расслабился и улыбнулся, зубы у него были, пожалуй, даже лучше моих: крупные, ровные и белые, не как в американских фильмах, а по-настоящему. Я сняла свое мокрое пальто, дальше раздеваться не рискнула. Окинув комнату растерянным взглядом (это, кстати, тоже мой фирменный прием), я посмотрела на Дэвида с мольбой в глазах. Сообразительный красавец мгновенно все понял и препроводил меня в ванную комнату.

Оказавшись в помещение размером с гостиной моей бабушки, я закрыла дверь на защелку, на тот случай, если Дэвид окажется маньяком, и посмотрела в большое красивое зеркало:

— Ну и дела! Похоже, что приключения начинаются!

Приключения действительно начались, когда я содрала с себя промокшие и грязные джинсы. Беглый осмотр левого бока показал, насколько Дэвид был крепким парнем — ссадина была размером с две ладони и сразу нещадно заболела, стоило мне только на нее взглянуть. Все знают, что при оказании первой помощи, прежде всего, нужно промыть рану. Сжав зубы, я встала под горячие струи душа, щедро намылила руки и пыталась смыть с себя шотландские микробы. Когда предварительная стадия очищения была завершена, я смогла насладиться теплом воды, и мое синее тело стало постепенно превращаться в красное.

Анализ сложившейся ситуации показал следующее:

только приехала — сразу влипла в историю = минус

ссадина на боку = два минуса

одежда вся мокрая и грязная = два или три минуса?

прекрасный Дэвид = несомненно четыре жирных плюса

ну и то обстоятельство, что я сейчас находилась в его ванной, придавало ситуации особую пикантность = было бесспорным плюсом.

Вывод был следующий: причин для грусти и печали, по большому счету, нет, ссадина до свадьбы заживет, а черноглазые Дэвиды в меня врезались не каждый день. Покидала ванную я в приподнятом расположении духа и пушистом халате, который я нашла на полке.

Мой выход в одном халате привел в легкое замешательство не только Дэвида, но и двух мужчин, которые стояли здесь же. Странные эти англичане! Они хотели, чтобы я так и разгуливала в мокром и грязном? Я улыбнулась и выжидающе посмотрела на эту троицу. Дэвид, кажется, вышел из спячки и сказал:

— Хм, Анна, это доктор Вентс, он работает в отеле. Можно он осмотрит вас? Я объяснил ему всю ситуацию.

Пока я утвердительно кивала, второй незнакомец молча подошел и забрал кучу грязной одежды из моих рук, по всему было видно, что это служащий отеля. Мне не очень хотелось отдавать ему мое белье, но не устраивать же схватку за кружевные CalvinKlein на глазах у наблюдающих доктора и Дэвида. Доктор Вентс, несмотря на достаточно интеллигентное лицо, был мужчиной крупным и решительным. Он осмотрел мою ссадину на боку, смазал ее чем-то красным, вынес вердикт, что жить буду, при условии сегодняшнего покоя и приема нескольких таблеток аспирина, и удалился, оставив меня с Дэвидом наедине.

Дэвид, как истинный джентльмен, во время лечебного процесса отвернулся и смотрел в окно, теперь мы стояли, переминаясь с ноги на ногу в неловком молчании.

— Хм, как вы себя чувствуете, Анна? — с видом типичного британца спросил он.

— Хм, — я покраснела под его взглядом, плотнее запахнула полы халата, — прекрасно, жить буду, что же все-таки случилось?

— О, извините еще раз.., я торопился и шел быстрым шагом.., не заметил вас.., вот и произошло столкновение...

Я улыбнулась: «Слишком типичная ситуация, как из любой романтической комедии...» «Точно», — он улыбнулся в ответ.

— Что ж, — протянула я, — как долго мне ждать мою одежду?

— О, честно говоря, пару часов. Но вам нужен покой, может, вы приляжете, пока одежда не будет готова?

Перспектива лежать в одном халате в кровати Дэвида меня, конечно, очень привлекала. Но я подумала, что это все-таки слишком для первых тридцати минут знакомства.

— Спасибо, лежать мне не хочется, я чувствую себя прекрасно. Может, чаю выпьем, пока мы ждем одежду?

— О, конечно, простите, что я сразу не подумал, давайте я закажу в номер, — Дэвид снова засуетился.

— Отличная идея, — улыбнулась я и уселась в кресло.

Дэвид присел в кресло напротив меня, снова неловкая пауза повисла липкой серостью в воздухе… Дэвид запустил руку в свои волосы, на его прекрасном лбу образовались небольшие складочки, словно он о чем-то размышлял, я завороженно следила за ним. Неожиданно Дэвид прервал свое размышление, продемонстрировал мне свои зубы, и спросил:

— Вы откуда приехали?

«Ну, слава богу, что не про погоду, — подумала я и ответила, — я — из России».

— А вы откуда приехали? — спросила я и наклонила голову в ожидании ответа.

Он напряженно посмотрел на меня:

— Я — шотландец. Разве вы не знаете кто я?

Я удивленно вскинула брови и спросила заговорщицким тоном с придыханием: «Вы — рок-звезда?» Мне показалось, что он посмотрел на меня, как на ненормальную. Прошло секунды три — никакой реакции с его стороны.

— Я пошутила, — сказала я, — я не знаю кто вы...

И тут он счастливо рассмеялся:

— Ну, конечно, вы же из России. Где вы живете в России? Я был в Москве и Петербурге, последний мне очень понравился.

— Я из Москвы. Я первый день в Великобритании. Я приехала немного подтянуть язык и посмотреть на страну, где до сих пор с такой страстью носят титулы! — с налетом сарказма произнесла я.

— Ну как вам Эдинбург? Вы были в Лондоне? — немного смущенно спросил Дэвид.

— С Лондоном мы не договорились, и свое пребывание здесь я решила начать с прелестной столицы Шотландии, но, буквально сошла с поезда, как оказалась лежащей в луже...

Дэвид опять сделал виноватое лицо: «Простите, я случайно». Я махнула, дескать, хватит уже и продолжила:

— Но я намереваюсь полностью осмотреть город и все окрестности, я планирую пробыть здесь две недели.

— Две недели — это очень мало для того, чтобы выучить язык, — возразил мне древнегреческий Давид и перекрестил длинные ноги.

— Ну, я не учить приехала, а скорее разговаривать. Чем вы занимаетесь?

Мне показалось, что Дэвид немного смутился, а потом сказал:

— Я государственный служащий. А вы чем занимаетесь?

— Я изучаю маркетинг, и в этом году меня взяли на стажировку в одну крупную компанию…

Договорить я не успела, потому что в дверь постучали. Это оказался официант, который принес нам чай и много разных маленьких пирожных. Я захлопала в ладоши. Дэвид взглянул на меня и улыбнулся: «Вы любите чай?» «Я люблю пирожные», — весело сказала я.

Следующий час мы пили чай с пирожными и разговаривали. Дэвид оказался милым собеседником. Он терпеливо объяснял мне значения тех слов, которые я не могла понять, вежливо улыбался, когда я делала ошибки. Я рассказала ему, что всегда мечтала попасть в Великобританию, особенно в Шотландию. А также о планах посетить все самобытные уголки этой страны, ну и озеро Лох-Несс, конечно.

— Почему? — улыбнулся Дэвид, — жаждете увидеть Несси?

— О, я уверена, что, как только я там появлюсь, она тут же выползет — со мной все время что-то случается, вот и сейчас, по воле случая, я пью чай вместе с вами, вместо того, чтобы гулять по узким улочкам старого города.

Дэвид заразительно рассмеялся. Он вообще говорил не очень много, в основном задавал вопросы, сверлил меня своими черными глазами и смеялся, когда я выдавала что-то, что по его мнению было забавным. Я чувствовала себя абсолютно свободно и спокойно, на секунду я подумала, что я знаю его много лет. Правда, пару раз я покрывалась мурашками под своим халатом, когда Дэвид смотрел на меня каким-то особенным взглядом своих черных глаз.

В тот момент, когда мы обсуждали погоду (не обошлось-таки без этого), раздался стук в дверь — это принесли мою одежду. Служащий сказал, что все в порядке, кроме пальто. Его спасти не удалось, при чистке пальто изменило цвет, он приносит извинения, но больше ничем помочь не может. По окончании этой тирады он с величественной гордостью удалился.

Я схватила охапку с постиранной одеждой и кинулась в ванную. Там я быстро натянула на себя джинсы, майку и свитер. «Все-таки в одежде гораздо увереннее себя чувствуешь, чем без нее», — подумала я, нещадно щипля себя за щеки для придания естественного румянца. «Интересно, насколько глупо я буду выглядеть в линялом пальто, пока дойду до своего отеля» — у меня еще была с собой куртка. А пальто явно ждало грустное будущее. Лишних денег у меня не было, поэтому покупка нового пальто не входила в мои планы. Окончательно одевшись, румяная, как матрешка, я вышла к прекрасному принцу.

Дэвид говорил по телефону, его речь была быстрой и для меня неразборчивой. Когда он увидел меня, он улыбнулся и сделал лицо, говорящее — подожди минутку, я сейчас закончу. Я стала рассматривать прекрасные нарциссы — нет все-таки вряд ли это для девушки. Комната очень мужская, ничего здесь не говорит о присутствии женщины. Пышный букет очень уж подходил к интерьеру этой комнаты, похоже, что его специально доставили, чтобы он радовал глаз Дэвида. Придя к такому выводу, мне почему-то стало радостнее.

Улыбаясь этой мысли, которая разлилась теплом в моем животе, я принялась разглядывать черноглазого бога и прикидывала сколько ему лет. «Около тридцати» — решила я. Поймав мой взгляд, Дэвид, помахал мне, улыбнулся, затем попрощался с собеседником и положил трубку с выражением невероятной легкости на лице.

— Хорошие новости, я отменил кое-какие дела и до шести вечера совершенно свободен. Поскольку это я виноват в безвременной кончине твоего пальто, мы сейчас пойдем, купим новое.

Я открыла рот, чтобы решительно возразить, но Дэвид не дал мне и звука издать. Он подошел ко мне, взял меня за руки и сказал: «Возражения не принимаются». «Боже, какие глаза!» — в ту секунду я думала, что он самый красивый мужчина на Земле. Как я могла отказаться от возможности побыть с ним еще какое-то время? Я кивнула, и в тот момент поняла, что он держит меня за руки: его руки были большие с тонкими пальцами, сильные и жилистые — хорошие руки, надежные. Мои и без того румяные щеки стала заливать бардовая краска.

Я теребила в руках свое серо-буро-малиновое пальто и не решалась его надеть. Дэвид накинул куртку, поднял воротник и направился было к двери, как увидел мое пальто.

— О, боже мой! Могу я предложить тебе свою куртку? Погода прохладная, а в этом, мне кажется, не имеет смысла идти.

Ура! Дэвид открыл шкаф и выудил оттуда дорогую, судя по этикетке, кожаную черную куртку. Я накинула эту куртку, она пахла парфюмом Дэвида, я радостно втянула этот запах ноздрями. Выглядела я в ней неплохо. Дэвид засмеялся: «А тебе идет!»

Мы спустились на лифте, на улице нас ждало такси. «Здесь недалеко, но я не хотел бы, чтобы ты замерзла. Достаточно того, что я искупал тебя в луже» — сказал он, распахивая передо мной дверь. Машина катила по Принцесс Стрит, я вертела головой и не могла поверить в то, что происходит. По улице сновали туристы, опустошая лавочки с сувенирами. Кафе и рестораны были забиты посетителями, они шумно разговаривали, что-то комментировали и обсуждали, сказывалось обеденное время.

А я ехала рядом, на пассажирском сиденье, с невероятным мужчиной и боялась шевельнуться, чтобы не спугнуть удачу.

1Жизнь — это тайна (англ.)

2Как молитва (англ.)