Глава 10

Глава 10

— Анна, — окликнула меня Елена, — я оформила все документы. Что-то еще?

— Нет, это, пожалуй, все. Спасибо большое. Думаю, что на сегодня достаточно работать, еще чемодан собирать.., — я улыбнулась Елене одними губами и выжидающе посмотрела на нее. Мне хотелось остаться одной и собраться с мыслями.

— Я немного волнуюсь, не знаю, что брать с собой. Я никогда не бывала в Лондоне. А ты была? Интересно, какая там погода.., — Лена беспрерывно трещала, как сорока, закидывая в свою сумку хлам с рабочего стола.

— Да, я была, — отрезала я, пытаясь сосредоточиться на экране компьютера. — До завтра, Лена. Увидимся в аэропорту.

— Пока, Анна, — Елена подхватила сумку и направилась к выходу.

— Пока. Хорошего вечера, — крикнула я вдогонку удаляющейся фигуре. Уф, наконец, можно спокойно поработать.

Я очередной раз пристально посмотрела на монитор компьютера — цифры, графики — сосредоточиться никак не удавалось. Я оглянулась вокруг — свет горел только над моим рабочим местом, по офису разносилась гулкая тишина, а за окном начали сереть сумерки. Устало и медленно я проверила все ли я взяла с собой, просмотрела документы, убрала папки в портфель и размеренным неспешным шагом пошла к стеклянным дверям. Был душный вечер. Солнце уже почти село, но от затянутого в асфальт города, жар разносился еле видимыми колебаниями воздуха и поднимался вверх.

Дверь автомобиля легко подалась, и спустя мгновение я оказалась в комфортной и прохладной обстановке салона. Чуть нажав на педаль акселератора, я почувствовала, как машина рванула вперед, слегка вдавив мое тело в сиденье. Автомобиль послушно и мягко катился по летнему, уже почти ночному городу. Я прибавила громкость на радиоприемнике. Играла одна из песен Мадонны «Like a Prayer¹». Я вспомнила, как раньше любила ее, сейчас решительно отмахнулась от воспоминаний, резко вывернула руль и переключила волну радиостанции.

Это был обычный будничный вечер. За окном несущегося автомобиля мелькали дома, деревья, мимо которых я проезжала два раза в день вот уже три года. Не было в этом вечере ничего необычного, но я нервничала и не понимала, что могло вывести меня из колеи.

Чтобы занять голову, я стала прокручивать план действий на вечер: собрать вещи, заказать такси в аэропорт на утро, выбросить все съедобное из холодильника… Но мысли не слушались, они так и норовили увести меня в сторону — туда, куда мне ни за что не хотелось возвращаться...

***

— Шампанское для вас?

— Да, пожалуйста.

Стюардесса была мила и очень обходительна. Затянутая в форму бордового цвета, она кокетливо поправляла маленькую шляпку на голове и скалила свои крупные отбеленные зубы в улыбке, пытаясь окружить лаской и заботой сидящего с деланным безразличием слева от меня привлекательного мужчину, уткнувшегося в книжку. Но, очевидно, что этот читатель был экземпляром искушенным в вопросах соблазна и не поддавался на сияние белых, как кафель в ванной, зубов стюардессы.

Волшебный глоток шампанского расслабил немного напряжение в плечах, со вторым глотком я вытянула ноги, ну а после третьего глотка жизнь начала налаживаться. «Хорошо, что Лена и остальные ребята летят эконом классом — отдохну немного от их трескотни» — подумала я. Было только десять утра, а я уже чувствовала себя уставшей.

Я потерла виски — усталость чувствовалась на протяжении нескольких лет, особенно тяжелым выдался последний год, когда я одно за одним получила несколько крупных повышений. Для того, чтобы соответствовать ожиданиям руководителей, приходилось работать очень много — несколько последних месяцев я просто жила на работе, уезжая домой только для того, чтобы переодеться и принять душ. На сон я выделяла пару часов — не больше. Пять лет назад, когда я пришла в эту компанию стажером, я и предположить не могла, что смогу стать руководителем отдела маркетинга и реализовать много успешных сложных проектов, а также заработать репутацию идущей по головам карьеристки. Я действительно была безжалостна. Всех, кто вставал у меня на пути, не испытывая ни малейшего угрызения совести, я одного за одним убирала с дороги. Те, кто были поумнее, перебегали в мой лагерь и становились частью моей команды. Те, кто хотел доказать свою состоятельность — позже жалели об этом.

Сейчас передо мной стояла непростая задача — запустить на рынок новый инновационный продукт. Чтобы сделать это высококачественно, моей команде был необходим зарубежный опыт, а также глоток свежего воздуха в виде пары новых сотрудников. Я хотела найти их в каком-нибудь европейском филиале компании, в Италии, например. Но по не ясным для меня причинам руководство головного офиса буквально принудило ехать меня вместе со своей командой именно в Лондон.

«Ладно, всего несколько дней в Англии, а потом махну куда-нибудь отдохнуть» — решила я и позволила себе взять отпуск после этой командировки. К слову сказать, в отпуске я не была три года — всегда была очень занята на работе, да и не хотелось особенно — хватало частых командировок. За время работы в компании я успела исколесить всю Европу, несколько стран Азии и Америку, но Великобританию я избегала, как огня. Всегда находились веские причины, чтобы не ехать туда самой. Часто я посылала в эту страну своих сотрудников. Но не в этот раз. В этот раз отвертеться я не могла. Это был слишком важный проект, чтобы отдавать его кому-нибудь другому. И вот я в самолете нервно кручу ножку фужера.

Я закрыла глаза. Перед глазами пробежали пять лет моей жизни — пять лет жизни после поездки в Англию, пять лет после моей встречи с Дэвидом.

Первую неделю после возвращения домой я чувствовала себя больной, у меня поднялась температура, плакала без остановки, чем еще больше усугубляла свое состояние. В итоге врач прописал мне успокоительные таблетки и я, наконец, смогла более или менее нормально спать.

Следующие полгода прошли, как в тяжелом сне, я выполняла все, что от меня требовал социум, ничего не чувствуя внутри — никаких эмоций. Я продолжала учиться, ходила на работу, иногда встречалась с друзьями, улыбалась и кивала, когда от меня этого ждали. Многие говорили мне, что я изменилась после поездки. Я поняла одну вещь, чтобы не разжигать конфликты и не вызывать недовольства окружающих, нужно научиться маскировать свое безразличие. И скоро за мной опять закрепилась репутация милой и веселой девушки.

Я никому не могла рассказать о своих чувствах к Дэвиду — никто бы не понял и не поверил, что он моя судьба, вторая половина, если хотите. Единственное, что было очевидно, что мы не будем вместе — это сказка, иллюзия молодой девушки, которой не суждено сбыться. Но если быть честной, то я ждала от него вестей, не знаю, сообщения — Imessage, чего угодно. Месяцами я представляла себе, как он приедет, найдет меня и все у нас будет хорошо. Но этого, конечно, не произошло.

Чтобы отогнать воспоминания, я стала погружаться в работу. Работа стала для меня всем — а главное спасением от свободно гуляющих мыслей. Здесь я праздновала свои дни рождения и коротала вечера, здесь я выплескивала свою боль и набрасывалась на сложные проекты, как раненый зверь на жертву. Я вгрызалась в каждую деталь, в каждую мелочь с тщательностью и немецкой дотошностью. Я не позволяла никому, а в первую очередь себе расслабляться ни на одну минуту. С каждой маленькой победой я оживала. Я стала чувствовать вкус успеха. И это мне нравилось — это чувство заменило мне любовные страсти, я стала жить только этим суррогатом. Оно заставляло меня двигаться.

Перстень, который подарил мне Дэвид, я сняла с пальца. Но окончательно расстаться с ним мне не хватало силы воли, я не могла даже оставить его дома, я носила его на цепочке так, чтобы никто не мог его увидеть. Когда мне было совсем невмоготу, я доставала его, смотрела на почерневшее от времени золото, проводила пальцами по изящно выписанному гербу и мне становилось легче, сама не знаю почему. Платье, сшитое на заказ, в цветах семьи Дэвида, я иногда позволяла себе надеть вечером дома, когда никто не мог меня увидеть. Я смотрела в зеркало и думала о том, как оно мне идет, и что с великим удовольствием бы его носила, но этому не суждено было сбыться, поэтому я убрала его подальше в шкаф, так же как и платье, в котором я ходила на традиционный бал.

Иногда, когда я выпивала лишнего, воспоминания с такой силой накатывали на меня, что позволяла себе читать в Интернете новости о моем Дэвиде. Моем ли?

Первые пару лет я постоянно следила за его жизнью, он вел бурную общественную жизнь. За два года он успел сделать многое — даже получил премию «Человек года» за вклад в развитие государства. Потом стали появляться сообщения о его романах, все чаще и чаще. Он менял девушек, как перчатки. Многие журналисты в своих расследованиях связывали смену его линии поведения со мной. Они строили различные предположения о наших отношениях. Некоторые были настолько нелепыми, что я смеялась до слез. Постепенно эта история сходила на нет, и обо мне вскоре все забыли. Мне было тяжело читать о новых романах Дэвида, я перестала себя изводить. Единственное, что меня радовало, Дэвид до сих пор был не женат.

У меня не было никаких романов. Мне не хотелось ни с кем себя связывать, потому что никто даже и в половину не был так хорош, как Дэвид. Я невольно всех молодых людей, которые пытались приглашать меня на свидание, сравнивала с Дэвидом, и они всегда проигрывали. На работе никто никогда не слышал, чтобы у меня были близкие отношения с мужчинами, и за моей спиной стали шептаться о моей нетрадиционной ориентации. Хотя, конечно, у меня были короткие, ни к чему не обязывающие, связи, но они связаны с физиологическими потребностями, чем с душевными.

Я открыла глаза. Воспоминания наслаивались одно на другое так густо, что моей силы воли не хватало, чтобы избавиться от этого наваждения. «Нужно просто перетерпеть эту командировку и ни в коем случае не поддаваться на соблазны, которые наверняка передо мной откроются, я же не сентиментальная дурочка» — говорила я себе. Да и какие могут быть соблазны? Этот мужчина давно забыл о моем существовании в объятьях прекрасных сладострастниц. Моя рука потянулась к груди и нащупала перстень на цепочке. Через тонкий хлопок рубашки я погладила выступы герба.

Не в силах противостоять течению мыслей, я снова погрузилась в прошлое, вязкое и холодное, которое я хотела бы изменить, но не могла...

Дикий крик прорезал тишину, снова крик и слезы, слезы, которые не хотели и не могли остановиться. Я билась в истерике, сжимая Ipad тонкими пальцами. На экране, залитом слезами, неровно мигая, светилось голубым светом пустое сообщение от Дэвида. Пустое!!! Сообщение, которым я бредила месяц, которое ждала, как самое главное в жизни, пришло пустое! Я уверяла себя несколько последующих недель, что поверх того случайного сообщения придет другое-полное любви и нежности, но оно так и не пришло, оставив меня и пустые строчки один на один. Я смогла пройти через это. Через три года я получила еще одно пустое сообщение от Дэвида. Сухими глазами я смотрела на поблескивающий экран — внутри с гулким эхом что-то оборвалось. Медленно я облизала сухие растрескавшиеся губы и выключила планшет. Все хватит!

Я стала занимать свой мозг ежесекундно, чтобы ни одна мысль о Дэвиде не смогла просочиться в мое сознание. Это позволило мне наконец улучшить свой английский до хорошего уровня. И начать учить немецкий. Я делала все, что было в моих силах.

Резко встряхнувшись, чтобы выбраться из болота прошлого, я напугала задремавшего над книжкой соседа. Итак, нужно составить план действий на сегодня: приезд, заселение в гостиницу, обед, следом — в офис. Завтра — несколько встреч по обмену опытом. Я накидывала планы в своем ежедневнике. Перьевая ручка успокаивающе поскрипывала. У меня появилась привычка писать именно перьевой ручкой, я говорила себе, что причина — в мирном поскрипывание при письме. Я старалась не признаваться себе, что видела подобную у Дэвида.

Я еще раз просмотрела документы, набросала форму отчета о визите, после окончания которого останется только внести данные. Не зная, чем себя занять, я взглянула на часы — уже подлетаем.

Я явно нервничала, пыталась с собой справиться, и не могла, все известные мне приемы не работали.

«В чем же дело? — думала я. — Я взрослая, успешная молодая женщина, мне 27 лет. Я не могу нервничать из-за несостоявшегося романа пятилетней давности». Но, похоже, что было именно так.

После того, как самолет совершил посадку, а остальные члены группы присоединись ко мне, я смогла взять себя в руки.

1Как молитва (англ.)