Левая или правая

Ну не люблю я ходить по больницам. Хоть убейте. В этих больницах какая-то особенно неприятная атмосфера. Так сказать, собственный почерк, суть которого иногда только врачи и понимают. И всё-таки совсем избежать походов в больницу невозможно, если вы, конечно, не того, ну вы поняли.

Вот и я, просидев дома день и окончательно потеряв веру в народную медицину, отправился в больницу. Мой вам совет: не ждите, подобно мне, того момента, как бабушка предложит испить подозрительного цвета и запаха напиток. Лучше сразу бегите. А то придётся его выпить, чего, конечно, не советую, потому что именно благодаря ему вы можете избежать больницы. Навсегда.

Я это «навсегда» хочу отсрочить на более длительный срок и поэтому стою послушно возле регистратуры. Впереди меня: молодая пара, старушка и полицай. Ну, думаю, быстро будет. Правда, мне сразу не понравилось, что я так подумал. Самонадеянных в больницах не любят.

Полицай с перебинтованной рукой прошёл в кабинет к травматологу, и к окошку подошла бабуля. Ей выдали бумажку.

— Заполните согласие на обработку персональных данных, — сказали писклявым голосом за окном.

— Я ничего не вижу, и у меня рука болит. Заполните за меня.

— Ну как мы за вас-то заполним?

— Не знаю, но не видно же ничего, мелко так.

— Ну помогите же пожилому человеку, что же вы за люди! — как будто из ниоткуда появилось несколько возмущенных человек.

Я думаю, такие люди ходят в больницу посра… внивать врачей и других, менее порядочных, людей с нехорошими вещами. Так сказать, хранители справедливости.

Бумажку за старушку всё-таки заполнили, и очередь подвинулась. В это время из кабинета травматолога вышел полицай с белым листочком. Зашла бабуля.

— Ну что там? — сказал друг полицая, ожидавший в коридоре.

— Да ничего. Зря стоял. Два дня холод, конечность зафиксировать в верхнем положении и обеспечить покой, семь дней мазать какой-то мазью.

Помнится, этот мужик ушиб руку. Ну да ладно, у меня травма посерьёзнее. Мне-то как минимум назначат снимок: вон, аж рука вспухла.

Вскоре вышла бабуля, и зашла молодая пара. Бабуля была с таким же белым листочком. Те несколько человек, которые возмущались нежеланием заполнять бумажку за старушку, снова появились нежданно и как будто из ниоткуда.

— Ну что, бабушка?

— Да вот, дали какую-то бумажку, а я прочитать-то не могу.

— Давайте, мы прочитаем вам.

Я сомневаюсь, что совсем уж древняя бабуля что-нибудь запомнит. Но убеждать их — всё равно, что сказать моему тренеру по плаванию «здорово». Представляю, как он крикнет: «Я тебе что друг? Может, ты имел в виду здорово, козёл? Дополнительный километр после тренировки!» Примерно так. Именно поэтому я не стал рисковать.

Они начали читать то, что было написано на бумажке: «Два дня холод, конечность зафиксировать в верхнем положении и обеспечить покой, семь дней мазать мазью NN».

— Спасибо большое, внученька.

Видимо, я с улыбкой недоверия смотрел на возмущенных граждан, что одна из них как-то по-особенному вздёрнула подбородок и сказала, обращаясь ко мне: «В каких временах живём, бабушке-то сейчас никто и не поможет». Я быстро отвернулся. Надо побыстрей отсюда уходить, а то, глядишь, эти ещё на меня накинутся.

Вскоре из кабинета вышла и молодая пара. И тоже с белым листочком. Мужчина говорил девушке, поглаживая её руку: «Ну вот, а ты боялась. Не будут тебя резать. Всего-то два дня холод, конечность зафиксировать в верхнем положении и обеспечить покой, семь дней мазать мазью NN».

Да что же это такое? Они что, все вместе где-то шумно праздновали? Правда, взглянув на бабушку, я сам же в этом усомнился. Но почему тогда им выписывают одинаковый рецепт?

Я зашёл в кабинет с этим вопросом в голове. Сел на стул, отдал карточку медсестре. Врач ещё что-то дописывал. Наконец он положил ручку и повернулся ко мне:

— Так, ну и что у нас тут?

— Да я вот на тренировке в футбол играл, об стену ударился рукой. Прям слышно было, как что-то хрустнуло.

Врач стал щупать руку.

— Здесь больно?

— Нет.

— Здесь?

— Нет.

— А здесь?

— А-а-а.

Тут у врача зазвенел телефон.

— Да, привет, дорогая. Да, скоро заканчиваю. Да, специально пораньше уйду.

Врач договорил и положил телефон на стол.

— Ну, вроде ничего нет. Но на всякий случай вот рецептик напишу.

Я взял этот рецептик: «Два дня холод, конечность зафиксировать в верхнем положении и обеспечить покой, семь дней мазать мазью NN». Хах, удивительно. Кажется, где-то я это уже видел.

— Извините, а вы всем этот рецептик выписываете? У меня вон как рука опухла. Когда мой папа ходил в больницу, ему снимок делали.

— Ну так у него что-то посерьёзнее, наверно, было.

— Может быть. Но странно, что вы снимок вообще никому не назначаете. Сомневаюсь, что какая-то там мазь NN поможет.

— Так, молодой человек, вы задерживаете и меня, и себя. Я врач — мне виднее.

— Да я бы не задерживал, если бы вы сразу на снимок отправили, а не писали тут бумажки по какому-то образцу.

Не знаю, что увидел врач в моих глазах, но он как-то странно вдруг согласился дать мне направление на снимок.

— Какая у вас рука?

— Правая.

Я пошёл в назначенный кабинет.

Прихожу, возле кабинета пусто. Ну правильно, никого же не направляли. Дверь кабинета массивная, и на ней табличка висит со значком атома на жёлтом фоне: «Не открывать без приглашения». Спросить, если ли кто в кабинете, не у кого. Стучу. Тишина. Стучу опять. Снова тишина. Проверяю график работы, потому что в голове вдруг мелькает мысль, что этот врач меня надул или, как сами врачи говорят, ошибся. Перепутал. Да нет, вроде ещё должен работать. Интересно, а если им какой-то сложный пациент придёт, который, может, на грани жизни и смерти будет… Допустим, привезут его сюда, а тут дверь закрыта. Они что, тоже график будут смотреть?

Ладно, посижу, подожду, раз уж я сюда пришёл и даже добился, чтобы мне дали направление на снимок.

Тут приходит врач, чему-то смеясь. Смотрит на меня и как бы удивляется, что к нему кто-то пришёл. Немного отходит, звонит.

— Ты ко мне кого-то направил? Что это за подстава? Ага, ага, понял. Хех, сейчас всё сделаем.

Врач вновь смотрит на меня и говорит: «Проходите».

Захожу в кабинет.

— Надевайте вот это. — Он даёт мне тяжёлый фартук.

Какое-то время врач копается в компьютере, потом подходит ко мне, смотрит на направление.

— Так, что у нас тут… Рентген левой руки.

Стоп. Левой?

— Подождите, но, наверно, вы что-то перепутали. Я правую руку ударил. Вон, смотрите, она у меня опухла, а левая нормальная. — Врач смотрит на мои руки, потом опять — на направление.

— В направлении написано рентген левой руки. Ты точно правую руку ударял? Может, левую?

— Да точно правую.

— Точно?

— Да точно-точно. Это ещё вчера позавчера было.

— Ты иди в травматологический кабинет. Пускай врач исправит направление.

Как много проклятий и матов пронеслось у меня в голове. Но я пошёл, спорить не стал, потому что и так кучу времени потерял уже в этой больнице. Называется, я ненадолго, мам.

Прихожу, а кабинет закрыт. Спрашиваю в регистратуре, а мне говорят, что врач ушёл.

— Но ведь травматология должна постоянно работать!

— Вы не кричите, сейчас другой врач придёт. Посидите тут и подождите.

Откровенно говоря, меня всё уже порядком достало, но я остался ждать. Даже стало интересно, чем это закончится. Когда же пришёл врач и я зашёл к нему в кабинет, то терпению моему пришёл конец.

Прямо с порога говорю, что мне нужно просто исправить «левая» на «правая».

— Вы сначала присядьте. Сейчас врач допишет и вас осмотрит, — говорит медсестра.

— Да мне исправить просто.

— Вы слышите, что вам говорят? Сядьте и посидите.

Раз, два, три, четыре… десять, я спокоен. Я. Спокоен.

Наконец врач дописал.

— Так, ну и что у нас тут?

— Мне прошлый врач написал в направлении вместо правой руки левую. В рентген кабинете сказали исправить. Пришёл сюда, а врач тот ушёл. Не могли бы вы исправить? Пожалуйста.

— Понимаете, если бы это я написал, то тогда, конечно, а тут врач-то совершенно другой. Я же не могу документ, под которым другой врач подписался, исправлять. Кем же я тогда буду? Давайте, я вас ещё раз осмотрю или можете прийти завтра.

— Ладно, давайте, осмотрите.

Он начал щупать руку.

— Здесь больно?

— Нет.

— Здесь?

— Нет.

— А здесь?

— А-а-а.

— Так, я вам сейчас рецептик выпишу…

— Знаете что. Идите-ка вы со своим рецептиком за этой самой мазью.

Не выдержав, я плюнул на всё это. «Даже стало интересно». Ага. Очень.

В какой-то момент я готов был сломать руку у него на глазах, чтоб прям кость торчала. Он бы тогда тоже мазь прописал или кость вынул и в холод положил?

Из больницы я выбежал, пыхтя всем телом. И тут зазвонил телефон.

— Ало! — крикнул я.

— Привет, — удивлённо сказал мой друг Лёха.

— Чего хотел?

— Да вот, я тут в больницу ходил…

— Та-а-ак.

— Прикинь, тут такое было. Я ногу ударил, что она вспухла, а врач даже снимка не назначил, сказал мазью какой-то мазать.

— А-а-а! Не надо про мазь.

— Ты чего?

— Да так, только что мазью намазался, а она жжёт, зараза.

— Ахах, ты там это, аккуратней. Так вот, прикинь, мама аж скандал устроила. А они знаешь что?

— Что? Небось сразу как по струнке встали.

— Если бы. Они ей тоже хотели рецептик выписать. Ты бы видел её лицо! Мне тогда показалось, что она готова врачу руку сломать, чтобы он тоже мазью перелом вылечил.

— Неужели. Короче, давай, я тебе потом перезвоню, а то мне ещё надо в аптеку зайти.

— Да, давай, пока.

Откровенно говоря, я не знал, что это за мазь. Может быть, она реально всё лечила, но нормальные врачи как-то об этом не знали и до сих пор накладывали гипс. А вдруг?

К счастью, в неведении я оставался недолго. В аптеке мне всё нормально разъяснили. Ключевое слово — «нормально». Они о такой мази никогда не слышали.

— Тебе, мальчик, что ли, за границей, такую мазь прописали? А?

— Да нет, если бы. Об этом я могу только мечтать.