Дала возникла передо мной, как фурия. Зависла с перекошенной моськой над моим лицом и завопила:
— Прекрати меня пугать! Я умру!
— Ты умрёшь, только если твоя сестра умрёт, — успокоила её мама. Несколько неловко, на мой взгляд. Но успокоила. Дала только зыркнула на неё недоверчивым взглядом и перестала мельтешить перед глазами. Мама склонилась надо мной:
— Вставай, а то простудишься!
Ну да, самое время думать о здоровье! Я лежу в траве посреди бескрайнего луга, вокруг меня танцуют блуждающие огоньки, надо мной беспокойно парят близняшка-химера и мама-призрак… А так вообще у меня всё в порядке, в полном порядке! Кроме подкрадывающейся простуды!
Я со вздохом села, опираясь ладонями о землю. Голова закружилась от обилия воспоминаний, и мне пришлось напрячься, чтобы загнать их в угол до лучших времён, когда я смогу вдоволь насладиться ими и даже поплакать наедине сама с собой. А сейчас мне хотелось только одного: получить ответы на вопросы, которые толклись в очереди уже слишком давно.
— Что произошло? Мне сказали, что вы с папой попали в аварию и не выжили! — озвучила я услышанную в детстве версию. Мама грустно усмехнулась:
— Так оно и было. Только авария была подстроена. В тот момент в Заоблачной ведьмы враждовали с оборотнями...
— А где папа? — встряла Дала. — Разве он не с тобой?
— Нет, — призрак покачал головой. — После смерти я искала его, и Яга тоже пыталась найти своими способами, но от него не осталось и следа… По крайней мере, в тех мирах, над которыми мы властны.
— Может быть, он жив? — робкий росток надежды зародился в сердце, и я умоляюще глянула на маму, хотя и понимала, что это невозможно. Он бы не оставил меня одну в интернате!
— Яга бы нашла...
Мама взглянула на Далу:
— Может, вы и найдёте. Вдвоём вы сильнее всех ведьм, которых я знала до этого.
Близняшка смутилась:
— Я ничего не умею. Это всё она, она сильная!
— Вместе, девочка моя, — мягко улыбнулась мама. — Ну, пойдёмте, провожу вас.
— Как? Уже?! — расстроенно спросила я. — У вас что, лимит в сеансах?
— Нет! — рассмеялась она. — Но вы же куда-то шли? Не зря же нашли дорогу в Туда-Не-Знаю-Куда!
— Что ещё за сказочная неведомая дорожка? — я не смогла удержаться от улыбки, несмотря на то, что ничего не поняла.
— Иногда, когда в жизни случается момент распутья, мы ищем дорогу, — ответила мама, удаляясь по лугу вслед за блестящими узорами искр. — И не зная, куда податься, попадаем на дорогу в Туда-Не-Знаю-Куда. Она обязательно приводит всех в то место, где человеку нужно быть в данное время. Эта дорога никогда не ошибается!
— Ну… Мы не то чтобы на распутье! — я оглянулась на сестру и последовала за призрачным силуэтом мамы.
— Вы потерялись, — она пожала плечами. — Дорога приведёт вас к цели. Даже если эта цель — совсем не та, о которой вы думали.
Некоторое время я молча шла за ней, лихорадочно думая, о чём ещё спросить маму, пока есть время. Ничего дельного в голову не приходило. Я даже рассердилась. Да что ж такое?! Столько лет мечтала увидеть родителей, поговорить с ними, а теперь, когда есть возможность, — молчу, как дурочка...
Меня опередила Дала, которую больше волновали недавние события, чем давно забытое прошлое:
— А ты вообще в курсе, что на Заоблачную напали?
Мама кивнула, не оборачиваясь. Дала возмутилась:
— И тебе от этого ни горячо ни холодно!
— Мне страшно за вас, — тихо ответил призрак. — За мою семью, за всю Правь и Явь. Князь Упырей хочет завладеть всеми людскими душами, а уж душами ведьм и подавно!
— А давай по-быстрому, в трёх прилагательных и двух глаголах, — вспомнилась мне любимая поговорка преподши по русскому и литературе, — что такое Правь и Явь, а потом пробегись по Князю Упырей! Потому что Яга нас нежно отправила в Вырий Яр, ничегошеньки не сказала...
Мама обернулась, окинув меня долгим оценивающим взглядом, словно раздумывая, готова ли я услышать правду, потом начала:
— Мир состоит из трёх частей: Явь, Навь и Правь. Явь — это мир людей, явный мир, и Заоблачная тоже в этом мире, но попасть в неё могут лишь те, кто владеет магией. Навь — царство духов, умерших предков, где души ждут перевоплощения, чтобы вновь вернуться в Явь. И Правь — мир богов, куда мы не сможем попасть до того, как возвысимся над всем сущим.
— С этим более-менее понятно, — проворчала я. — Кто такой этот Князь Упырей, о котором все говорят, но никто никогда его не видел?
— Упырь. Сосущий кровь. Даже если вам это покажется жестоким, в мире должно быть равновесие. Есть добрые духи и злые, есть нечисть, людям помогающая, а есть — вредящая. Есть боги, а есть такие сущности, как упыри...
Мама замолчала, потом тихо добавила:
— Хотя лучше б их не было на свете...
Пытаясь переварить полученную информацию, я вертела мысли в голове. Что же получается? Князь Упырей решил захватить Заоблачную, чтобы завладеть душами ведьм, оборотней и прочей волшебной нечисти. Он же взял в заложницы Жанну, превратив её в вампира, подобного себе, в полуживую зомби! Зачем? Ответ пришёл сам собой — ничего не объясняющий, но, по крайней мере, вполне логичный: розовая пампушечка — дочка Велеса и потомственная ведьма! То есть ценный товар в возможных переговорах с богами… Зачем ему понадобилось развязать войну и убить такое количество жителей Вырьего Яра, я понять пока не могла. Но связаться с богами было просто необходимо...
— В Правь нам никак не попасть, — вслух продолжила я. — А как с ними поговорить, если надо?
— В Навь попасть и то легче, — буркнула Дала, — а там, Захар говорил, Велес царствует.
— В Навь могут попасть только мёртвые, — покачала головой мама.
Мы добрались до середины необъятного луга и оказались перед воротами. Кто видел на фотографиях знаменитый Стоунхендж, может представить что-то подобное, монументальное, но из дерева. Огромная арка из, похоже, цельных стволов, украшенных стилизованной резьбой со сценами жизни и смерти людей, стояла прямо посреди открытого пространства, утопая в траве, и искорки, сопровождавшие нас во время всего пути, танцевали теперь вокруг столбов, взбираясь на них, вырисовывая очертания древних старцев с гуслями и молодок с косой ниже пояса. Выглядело это немного странно, но, признаюсь, величаво и навевало непонятно откуда взявшуюся грусть.
Мама удивлённо обернулась к нам:
— Дорога Туда-Не-Знаю-Куда привела вас к воротам в Навь! Что же вам там понадобилось, девочки мои?
— Боги, наверное, — я пожала плечами. Меня в этот момент уже ничем удивить было нельзя. Навь так Навь, Велес так Велес, тем более, он мне показался неплохим дядькой ещё на суде… Но как нам туда попасть?
— И что будем делать? — осведомилась Дала своим обычным противным тоном капризной семиклассницы. Я глянула на маму, но не нашла её. Вокруг было пусто. Мы снова остались одни.
— Ну? — спросила я у пляшущих по воротам искр. — И что это было? Пришла, подразнила и ушла...
— Опять мы одни, — сердито ответила близняшка. — Повторяю свой вопрос: что делать и как дальше жить?!
— Надо проникнуть в Навь и поговорить с Велесом! — решительно сказала я, приближаясь к воротам. Но искры не пустили меня дальше, чем на метр. Собрались в траве кучками и принялись покусывать огнём, обжигая руки и даже ноги сквозь джинсы. Наблюдавшая за мной Дала хмыкнула скептически:
— Тебе же сказали русским языком: не можешь, пока не помрёшь!
— Интересно, как найти выход из этой, казалось бы, безвыходной ситуации?! — моя попытка съязвить была в корне задавлена серьёзным ответом сестры:
— Могу тебя убить.
Я проглотила язык от неожиданности и бросила на неё возмущённый взгляд. С ума сошла от стресса? Но Дала так же невозмутимо продолжила:
— Но не сделаю этого, а то сама умру.
Мне захотелось стукнуть её хорошенько, но что толку? Всё равно её призрачное желе ничего не почувствует!
Мысль вспыхнула в голове трёхсотваттной промышленной лампочкой, заставив меня подскочить от волнения. А что? Вполне может сработать!
— Дала, ты чисто технически ведь так и не родилась, да?
— Ну! — она подозрительно скосила на меня глаза, отплыв чуть подальше.
— Значит, теоретически ты не можешь считаться живой?
— Ну! И?
— Значит… Логически размышляя, можно в таком случае предположить, что ты можешь считаться мёртвой!
— Ну!.. А, нет! Так не пойдёт! — взвизгнула Дала. — Ты спятила?! Я туда не сунусь! Одна!
— Да не ори ты! — поморщилась я. — Истеричка! Я рассматриваю имеющиеся у нас возможности.
— Можешь рассматривать, что угодно и сколько угодно, а я в Навь не сунусь! — и она отдалилась от меня на несколько метров.
Я устало опустилась в траву. Возможности во множественном числе — это было слишком громко сказано. У нас была только одна возможность попасть в ворота — умереть, или сделать вид, что мы умерли. Можно было, конечно, повернуть назад и, проблуждав несколько часов или дней, найти дорогу к лагерю или к оборотням… Но для чего-то же эта поганая тропка с весёленькими искрами привела нас ко входу в Навь! Для чего? Чтобы мы нашли Велеса! Уж он-то вхож в Правь, он сможет как-то разрулить ситуацию, поднять армию, если таковая имеется в распоряжении богов… Мысли путались, сбивались в кучки, толкая друг друга, и я не сразу заметила, что Дала кружит по периметру, заходя то справа, то слева от меня. И бормочет при этом что-то под нос.
— Ты чего? — подозрительно буркнула я. Сестра поманила меня рукой:
— А ну-ка, встань! — и, так как я медлила, не понимая, к чему всё это, заторопила: — Вставай давай, пока я в настроении!
Когда я поднялась с мокрой травы, чувствуя, как влажные джинсы липнут к ногам, Дала подлетела ко мне вплотную, взяла мои руки в ладони и велела:
— Закрой глаза и молчи!
— Что ты задумала? — пробормотала я, подчинившись, и тут меня словно впечатали всем телом в полужидкое желе. Смотрели фильм с неподражаемым Луи де Фюнесом, когда он на кондитерской фабрике падает в чан с жидкой жвачкой? Вот примерно так я себя и почувствовала. Попыталась пошевелить руками и открыть глаза, но услышала вопль близняшки:
— Стоять! Куда?!
— А что? — пробулькала я, как знаменитый французский актёр, прямо-таки воочию увидев, как из моего рта вылезают огромные пузыри.
— Думаешь, легко тебя в себе удержать?!
— Ты всерьёз думаешь, что это сработает? — усомнилась я, осторожно открывая глаза. Ворота были прямо передо мной, но я видела их, словно в тумане, сквозь неясную пелену, которая колыхалась подобно водной глади под ветерком. Я практически не владела своим телом, весь контроль движений взяла на себя Дала. И это давалось ей с таким трудом, что я слышала матерные мысли, исходящие от близняшки.
— Не сработает, значит, мы непроходимые тупицы, и жить нам незачем! — вдруг почти весело ответила Дала, и мне тоже стало смешно. Да, мы две идиотки, лезущие в пасть к дракону просто потому, что пошли по неведомой дорожке туда, фиг знает, куда! Я почему-то нисколько не сомневалась, что в Нави полным-полно драконов, купающихся в реках пылающей лавы и загорающих на берегах красного от жара камня. И ещё — мне совсем не было страшно. Хотя должно было быть.
— Ну что, устроилась? Удобно? — пропыхтела Дала, сделав несколько нетвёрдых шагов. Я кивнула. Не до удобств сейчас. Пробежимся быстренько до Велеса, принесём весточку о несчастьях в Заоблачной — и назад, нас ждут и наверняка уже беспокоятся!
Искры довольно спокойно отнеслись к телодвижениям Далы, видимо, приняли её за призрак. Поэтому мы прошли под воротами и тут же, словно в зазеркалье, оказались в совершенно другом мире.
Первым, что я увидела после ворот, был мост. Широкая река в крутых берегах, чуть ли не утёсах, с оглушающим рёвом катила холодные воды далеко внизу. Каменные ноги моста купались в ней, окружённые буравчиками серой пены, покрытые зеленью водорослей. Узкий мост блестел выгнутой спиной из ровных округлых булыжников, гладких от времени и множества прошедших по ним подошв. Вопреки моим представлениям, Навь вовсе не была выжженной пустыней, совсем наоборот. Она больше походила на причудливый сад, в котором тронувшийся умом дизайнер-пейзажист разбил стройные ряды клумб и посадил совершенно невиданные по форме деревья. Пахло в этом подобии ада, как в парфюмерной лавке, и моя бедная, чувствительная к запахам голова распухла чуть ли не вдвое.
— Это нам что, через мост, да? — слегка подрастерялась Дала. Я, как старшая и ответственная, попыталась рефлексировать:
— Ну, больше некуда вроде… Вон, смотри, писулька висит, прочитай, чего нацарапано, а то я эти руны никак разобрать не могу!
Дала приблизилась к куску свитка, пришпиленного обломком стрелы между камней, и медленно, по слогам прочитала вслух:
— Калинов мост. Проходить по едину. Поручни зело пользительны, дабы не пасть в реку. Пазити на лед, невзирая на времено годины.
— Похоже, это тот самый мост, который надо перейти, чтобы попасть в царство мёртвых! — бодро воскликнула я. — Идрид Мадрид, и тут техника безопасности! А за несоблюдение что, смерть на месте?
— Ну, пошли, — Дала тоже пыталась бодриться, но я видела, что даётся ей это с трудом. Она взялась за каменную кладку перил, и я вскрикнула от неожиданности — камень жёг холодом даже через оболочку Далиного тела. Сестра негромко выругалась, но я, к сожалению, разобрала только: "Кто ещё истеричка..."
И наш поход в страну духов начался.
Река бесновалась под мостом, словно чуяла, что мы непрошеные гости, словно хотела нас прогнать назад, в явный мир. Движения Далы были медленными и плавными, потому что мы обе ощущали, как дрожит каменная кладка под ногами. В какой-то момент мне даже показалось, что мост от негодования на двух решивших обхитрить его ведьм просто обрушится, и нас унесёт быстрым холодным течением неизвестно куда. Но обошлось. Ступив на твёрдую землю Нави, Дала чуть было не грохнулась в обморок, и мне пришлось всеми мышцами поддержать её обессилевшее тело.
Отдышавшись, сестра спросила слабо:
— А дальше что?
— Дальше — идём обследовать окрестности! — я очень постаралась придать голосу весёлый тон, словно мы отправились в развлекательную прогулку по историческим местам, а где-то неподалёку нас ожидает местный гид с термосом кофе и горячими круассанами. Близняшка оценила мои старания и тихонько ответила:
— Ты не обязана подбадривать меня. Я же знаю, что мы обе знатно рискуем, и ты даже больше, чем я...
— Да ладно! — я мысленно подмигнула ей. — Как в старину говорили, двум смертям не бывать! И это очень подходит к нашей нынешней ситуации!
— Если мы умрём… — голос её предательски сорвался, и Дала откашлялась, прежде чем повторить. — Если мы умрём, то знай...
— Я знаю! — решительно прервала я сестру. — И Макошь сказала мне в детстве, что я проживу долго и успешно! Значит, и ты тоже!
Дала сдалась перед таким аргументом и молча двинулась вперёд. Я постаралась хорошенько затоптать росток беспокойства и завертела глазами направо и налево, жадно поглощая детали пейзажа, открывающегося перед нами. Посмотреть было на что!
Удивительные сады раскинулись до горизонта, насколько хватало взгляда. Клумбы — круглые, квадратные, бесформенные и двухэтажные — были наполнены самыми разными цветами. Жёлтые и белые ромашки георгинов, фиолетовые кисточки левкоев, розы всех оттенков, непритязательные незабудки и роскошные каллы — без какой-нибудь последовательности и системы росли рядом. Деревья тянулись к небу, причудливо переплетаясь ветвями, смешиваясь с высокими кустарниками, ползучими лианами, с которых свисали гроздья цветов и фруктов. Сочные румяные яблоки и жёлтые, сладкие даже на вид груши заставили меня жалобно застонать. Приготовленный Оленой бутерброд переварился в желудке дюже быстро, поэтому хотелось кушать. Дала, уловив исходившее от меня чувство голода, строго предупредила:
— Даже не вздумай! Кто знает, может, они тут ядовитые, эти молодильные яблочки!
— Куша-а-ать! — простонала я, но решила не усугублять. — Но я потерплю, так и быть!
— Спасибо и на том, — вздохнула сестра. — Смотри, вон домик виднеется, может, там нас направят, куда надо?
Домик? Это она называет домиком?! Да это целый замок! И построенный безо всякой системы: башенки там, балкончики сям, флюгеры и крылечки, узенькие окошки-бойницы и тут же — огромные оранжереи со стёклами в полстены. Ни дать ни взять — Обитель, где меня осматривал знахарь с проницательными руками. Не древнерусская, а западного, средневекового образца, но архитектор, наверняка, был один и тот же, больной на всю голову. Вокруг «домика» лежала пелена чистейшего снега, он покрывал ветки деревьев, поникшие головки тюльпанов. Ледяные сосульки свешивались с карнизов и перилец. На фоне благоухающей цветами округи этот кусочек земли выглядел вырванным из другого измерения.
Мы подошли к главному входу, сомневаясь в его главности, ибо дверей тут, как и в Обители, было не счесть. Дала уже потянулась к колокольчику, висящему рядом на стене, но её остановил властный окрик:
— А ну, не трожь!
Обернувшись, мы увидели садовника этих мест. Точнее, садовницу. Женщина лет тридцати с белой кожей и иссиня-чёрными волосами, замотанными в простецкий пучок на затылке, была одета в холщовый балахон непонятной расцветки — то ли запачканный серый, то ли выцветший чёрный — и обмотана поверх грязным, в земле и пятнах передником. На голове у неё красовался обруч с аляпистым цветком, похоже, настоящим, и пара симпатичных заколочек с бабочками. Я понадеялась про себя, что они искусственные. В руках садовница держала устрашающего вида огромный секатор и крохотную пшикалку, из которой как раз перед нашим приходом обрызгивала клумбу с ярко-малиновыми пионами. Причём ни на цветах, ни на земле вокруг них снега не было.
Оглядев нас с головы до ног, женщина подозрительно спросила:
— Ты кто? Что здесь забыла?
Дала отозвалась с обычной дерзостью:
— Я померла, вот, перешла через мост! А вы кто, женщина? Дух или призрак?
Я мысленно застонала: "Дура! Это одно и то же! И не ругайся с ней!"
— Я?! — возмутилась садовница. — Я Мара! Богиня смерти, зимы и ледяных вод!
Секатор в её руке превратился в длинный посох, которым она стукнула по земле. Потом обернулась вокруг себя и предстала перед нами уже в парадном виде: с буйными локонами под ободком-оберегом, в длинном тёмно-синем платье с белой расшивкой по рукавам и подолу. Да, так она больше похожа на богиню! Но кто такая Мара? Никогда не слышала!
— Так кто ты такая, девочка? — совсем грозно спросила властительница Нави и даже брови нахмурила. — У нас сегодня новых душ не предвиделось!
— Я Дала. Ведьма… Э-э-э, химера и внучка Бабы Яги! — с достоинством ответила сестра и даже плечи расправила — помирать так с музыкой! Щас нас как погонят отсюда или вообще, что вероятнее, умертвят, чтоб статистику не портить!
Но Мара неожиданно расплылась в самой искренней улыбке, крутанула посох так, что он сам собой сложился втрое, и, заткнув его за пояс, радостно протянула:
— Далушка! Какое счастье! То есть… Во имя Живы, неужели ты умерла?!
— М-м-м… — растерянно протянула Дала, не зная, как реагировать. — Ну, технически… Как бы да...
— А где сестрёнка твоя? Как бишь её зовут? Лада!
— Она там осталась! — быстро ответила Дала. — Живая-здоровая, в Заоблачной!
Мара лукаво прищурилась:
— Ой нехорошо! Нехорошо богине лгать, деточка! А родной тётке — вдвойне нехорошо! Хитры, находчивы, прямо копия Яги!
Вот, пожалуйста! Опять двадцать пять! Опять родня! Куда ни плюнь — везде какие-то тётки, дядьки, бабки да кузены! Эта, интересно, с какой стороны?
— Ты меня не помнишь, деточка! — заторопилась Мара, подхватив Далу под локоть и потянув к замку. — Ну да, вы ведь маленькие ещё были, когда мы виделись в последний раз! Ваша мама, Лёля, сестра моя… Я, конечно, не могу её осуждать, но променять вечность на мужчину… Пусть даже и такого, как ваш отец...
— Ничего не понимаю, — призналась мне Дала. Я ответила ей мысленно: "Я тоже, но, думаю, через полчаса мы узнаем всю правду о родителях!"
— Ничего, ничего, Далушка! Я всё объясню! — из Мары бил самый натуральный фонтан эмоций, ещё бы — небось, поговорить ей особо не с кем в этой дыре. — И Ладушке тоже, я же чувствую, что она внутри спряталась! Ах умнички, как же вы догадались поменяться местами?! Нет, ну я всегда говорила — гены пальцем не размажешь, а Лёлька была самой способной из нас! И папочка ваш не из простых оборотней вел род, всё-таки, брат медвежьего царя!
Мы вошли в холл замка под непрерывную болтовню соскучившейся богини, и Дала истерически взвизгнула от ужаса. Я присоединилась к ней, ведь было от чего! Прямо посреди просторного помещения, на пушистом, хоть и слегка заляпанном ковре лежало жуткое чудовище с тремя головами, напоминающее одновременно собаку и ящера. Услышав наши вопли, оно вяло приподняло все шесть ушей, но не пошевелилось, только три хвоста синхронно застучали по полу. Мара махнула рукой:
— Да не бойтесь! Это Киря, наш пёсик! Он сейчас не в форме, он очень дружит со Змеем, а зверюшечку украли на новолуние!
Боюсь, что клацанье моих зубов было слышно по всей Нави даже из-под близняшкиного тела. Да и Дала чувствовала себя не очень уверенно. Киря только зыркнул на нас красными, налитыми кровью глазами и снова уложил морды на ковёр, в мокрые пятна от натёкшей с брылей слюны. Надеясь, что пёсика сытно кормят, я толкнула Далу изнутри: "Надо бы спросить, почему ни одна сволочь из этой большой семейки не забрала нас из интерната!"
На что сестра только хмыкнула и поинтересовалась:
— Змей — это дракон, что ли?
— Змей — это Змей Горыныч, — просто ответила Мара. — Кому он мог понадобиться?! Ума не приложу!
— Князь Упырей! — воскликнули мы с Далой одновременно.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.