Глава 7. Лесными тропинками

Проклятье тесного соседства мы вкусили сполна лишь на следующий день. После разговора о химерах мы ещё поболтали немного, а потом я снова уснула. Спала плохо, нервно. А рано поутру Жанна растолкала нас всех с бодрыми восклицаниями:

— Встаём! Девушки, хватит спать! Волчицы, химеры, ведьмы! Все на завтрак!

Взлохмаченная Яна с трудом оторвала голову от подушки и запустила этой самой подушкой в Жанну. Та одним небрежным жестом остановила снаряд в полёте, раскрутила его и отправила обратно. Получив подушкой в лицо, Яна застонала и повалилась на кровать:

— Ма-а-агия! Опять магия… Дайте выспаться!

— Вам, оборотням, только бы дрыхнуть! Погода — чудо! В столовой испекли блинчики со сметаной и клюквенным вареньем! Встаём, причёсываемся, одеваемся и завтракать! Не забудьте накрасить глазки и губки, небось, все мальчики уже спустились.

Жанна говорила без умолку, и я поднялась, только чтобы заставить её замолчать. Не то чтобы это помогло, но в поисках туалета я временно перестала обращать внимание на радостный голосок соседки. Туалет обнаружился в простенке, за дверью, замаскированной под шкаф. Огромный старинный унитаз-трон внушал уважение и почтительный страх, но естественные потребности оказались сильнее стеснения перед этим монстром. На комодике перед симпатичным круглым зеркалом обнаружились тазик, кувшин с тёплой водой и кусок чёрного мыла. Я с сомнением повертела мыло в руках, понюхала и отложила. Умывшись по старинке, из ладошек, я подняла голову к зеркалу и вскрикнула от неожиданности: Дала с мрачным видом драила зубы с другой стороны стекла.

— Прекратишь ты меня пугать когда-нибудь или нет?! — буркнула я раздражённо, и близняшка точно таким же тоном ответила:

— Привыкнешь ты ко мне когда-нибудь или нет?!

Потом сплюнула в отражение тазика и шёпотом спросила:

— Слушай, что ты думаешь об этой карамельке?

Я пожала плечами, вытираясь нежным пушистым полотенцем:

— Без понятия! Болтает много… Сказала — дочка ведьмы и Велеса.

— Тоже мне, полубогиня! — фыркнула Дала. — Ладно, разберёмся. Не забудь, что тебе за волчицей следить!

— Что мне теперь, по пятам за ней ходить?! — огрызнулась я. — Не дура она, понимает, что должна держать себя в руках!

Дала задумчиво покачала головой:

— Она себе на уме… Вроде вся на ладони, но что-то скрытное в ней есть.

Мне лично было уже пофиг. Перед глазами стояла картинка: Агей и Яна вместе. И эта картинка меня злила. И злость на картинку тоже злила! Поэтому я вышла из туалета злая-презлая в основном на саму себя и накинулась на волчицу:

— Эй, ты вставать собираешься? Чем заниматься будем целый день?

Яна, бурча под нос явные неприличности на своём языке, с трудом поднялась. Она спала одетой, как и я, и теперь приглаживала помятую рубашку ладонями. Жанна, уже полностью готовая, в кокетливом приталенном платьице цвета чайной розы и лодочках на каблуке, украшенных стразами, откликнулась на мой последний вопрос:

— Вообще-то сейчас все на практике, в смысле, ученики бурсы. Я лично собираюсь в лес присмотреть кое-какие травки, если хотите — идём со мной!

— Ты в таком наряде пойдёшь в лес? — удивилась ещё сонная Яна, и полубогиня хитро улыбнулась:

— Мои туфельки заговоренные, платье заколдованное! Воды не боятся, сучки от них сами отползают! К тому же, в лесу водятся очень интересные молодые люди!

Последняя фраза заставила нас с Далой закатить глаза. Господи, да соседка-карамелька только о мальчиках и думает! Жанна всё больше напоминала мне Марусю, и я внезапно заскучала. Сердце заныло — как там моя подружка — не разлей вода? Интересно, есть ли какое-нибудь устройство в этом мире, чтобы связаться с ней? Яблочко на тарелочке… Или мобильный телефон...

Жанна прервала мои мысли, захлопав в ладошки:

— Девочки, солнышки, давайте уже пойдём кушать! У меня прямо живот поджимает!

— Зато похудеешь, — буркнула Дала. Яна согласно хмыкнула, натягивая свои бутсы без шнуровки. Жанна не обиделась, только бросила на близняшку быстрый острый взгляд:

— Женщина должна быть в теле! Никто не любит сухие ветки!

Яна махнула рукой:

— Без разницы! Веди нас в столовку, что-то и правда блинцов захотелось.

Мы вышли из комнаты, и Жанна проделала странный обряд: достала из крохотной сумочки флакончик с зеленоватой жидкостью, помазала ручку двери и велела нам:

— Указательный палец!

Мы послушно вытянули руки вперёд. Каждая из нас получила каплю на подушечку пальца, и Жанна объяснила, пряча флакон:

— Это "замочная настойка". Только вы можете открыть дверь. Иногда очень кстати...

— А ты? — поинтересовалась я. Жанна хихикнула:

— А мне настойка не нужна! Меня дверь и так слушается.

Магия начинала нравиться мне всё больше и больше. Мне б такую настоечку в интернате… Крали там безбожно.

Пока мы спускались на первый этаж, Жанна пространно объясняла нам принцип действия "замочной настойки". Я не поняла половины, но, похоже, это дело работало на отпечатках пальцев. Надо же! Неплохая система! Хорошо бы и мне научиться магии...

Старуха Рая с глухим ворчанием мела пол холла огромной метлой, ветки которой торчали в разные стороны. Обернувшись на нас, она обвела всю компанию тяжёлым недобрым взглядом, и я сжалась в колобок, прячась за Яной. Ещё начнёт ругаться за волчицу и занятую лишнюю кровать… Но Жанна приветливо защебетала:

— Здравы будьте, баба Рая! Метла у вас какая старая! Что не поменяете? Погодите-ка минутку!

Она щёлкнула пальцами, шевельнула губами, шепча непонятные слова, и метла вырвалась из цепких старухиных рук, завертелась волчком, принимаясь мести пол самостоятельно. Баба Рая сложила руки на груди, критически глядя на работу метлы, потом буркнула сварливо:

— Пропускает пыль, гадюка.

— Да не за что! — засмеялась Жанна мелодично, словно колокольчик прозвенел, и складки на суровом лице бабы Раи неожиданно разгладились:

— Хорошая ты девочка, Жанночка! Идите кушайте, блинчики удачные получились сегодня!

Потом она снова нахмурилась, бросив колкий взгляд на меня:

— Документ нужон на оборотню! Уж предоставь!

— Предоставлю! — пискнула я, совершенно не представляя, где возьму нужную бумагу. К Велесу надо обращаться, а где я его найду?

В столовой, уютном небольшом помещении, украшенном стилизованными картинками крестьянской жизни, вышитыми салфеточками на столах и букетиками свежих цветов, было почти пусто. В углу пыхтел, методично поедая гору блинчиков, щедро политых растопленным маслом, худощавый долговязый парень с торчащими ушами и короткой стрижкой ёжиком. Ближе к раздаче сидели двое — курносый блондинчик с длинными локонами и круглыми голубыми глазками и дикого вида брюнет, косматенький и коренастый. При виде нас они оживились, блондин помахал изящной лапкой:

— Жаннуся, подсаживайся! Представь нам своих спутниц!

Брюнет молча ощупал меня глазами, чуть ли не раздевая, и я окатила его холодным взглядом. Он скорчил гримасу и принялся рассматривать Яну. Жанна порхнула к ним весёлой птичкой, чмокнула обоих в щёку и защебетала:

— Мы сейчас, сейчас, только завтрак возьмём! Яночка, Ладочка, Далочка, знакомьтесь! Это Нестор, мой дальний родственник, какая-то там вода на киселе!

Блондинчик чопорно склонил голову.

— А это Яшка, букашка, таракашка! Он учится на лешего, они у него где-то в предках имеются!

Брюнет буркнул приветствие под нос и, ухватив блинчик пятернёй, сунул его в рот. Ага, новое существо! Похоже, лешие нелюдимы и угрюмы. Что может быть общего у этих двоих, интересно мне знать?!

Из окошка раздачи высунулась голова в белом поварском колпаке, и нас позвали:

— Ну, чё, блинчиков будете, или эти в мусорку кидать?

Жанна приветливо помахала рукой повару:

— Выставляй, Рамон! И варенья, варенья побольше!

— Лапушка моя! — умилился Рамон. На раздаче появились три тарелки, наполненные румяными блинчиками, и я сглотнула слюну. В желудке приятно засосало в предвкушении завтрака. Жанна снова показала высший класс по магии, мановением кисти переправив тарелки на стол. Рамон же собственноручно притащил два больших кувшинчика и бухнул их перед нами:

— Кушайте, девочки, кушайте, сладенькие, поправляйтесь!

— Куда ещё поправляться! — пробормотала Яна. — Это что?

— Клюквенное варенье! — гордо объявил повар. — Сам собирал, сам варил!

— А здесь?

— Берёзовый сироп, — облизнулась Жанна. — Рамон у нас гений кулинарии, он в стольких странах побывал по обмену опытом между бесами, что пальцев на руке не хватит пересчитать! Откуда ты этот рецепт привёз, Рамончик?

— Из Канады! — раздувшись от гордости, ответил Рамон. — Они сироп из клёна варят, а я из берёзы!

— Попробуйте, девочки, это просто объедение! — Жанна обильно полила блинчики прозрачным, чуть зеленоватым сиропом и передала кувшин мне.

— А вы откуда, Рамон? — спросила любопытная Дала. Повар подмигнул ей.

— Из Мексики, мучача! — и подхватился, заспешил в сторону кухни с воплем: — Каррамба! Блинчики-и-и-и!

— Он чупакабра, — вполголоса объяснил Нестор. — Козами питается.

Яшка хмыкнул, выражая, вероятно, своё презрение к подобному рациону, и подгрёб к себе кувшин с вареньем.

Я с сомнением глянула на маячившего в окошке раздачи повара. Точно, было в нём что-то бесовское — то ли выражение лица, то ли в глазах лукавая искра. А и не разглядишь вначале! Жанна хихикнула:

— У него и хвост есть! С кисточкой!

— Ты-то откуда знаешь? — удивился Нестор.

— Я много чего знаю! — кокетливо ответила соседка-карамелька. — Я со всеми общаюсь и всегда всех слушаю!

Парни только синхронно пожали плечами. Некоторое время мы ели в молчании, да это было и нетрудно, потому что вкуснющие блинчики просто таяли на языке, их даже жевать оказалось необязательно. А сироп элементарно склеивал рот.

Потом к нам неожиданно подошёл долговязый, который уже расправился со своим завтраком и теперь топтался нерешительно возле Жанны. Та с улыбкой бездумной куклы подняла на него глаза, и парень, слегка заикаясь, произнёс скучным голосом:

— А меня это… С практики погнали. Сказали, не моё… Я с сентября на знахарский факультет переведусь, будем в одной группе!

Жанна кивнула, продолжая молча есть. Парень потоптался ещё немного и пошёл к выходу, говоря сам себе:

— Да и нет ничего интересного в этих активных зельях… Скукота одна и разрушение...

— Это кто? — опомнилась сидевшая с раскрытым ртом Яна. Жанна пожала пухлыми плечами:

— Захар. Неудачник. Он уже два года пытается на третий курс перейти! С хозяйственной магии его выперли, с зельев, как видишь, тоже, а силы у него никакой нету. Не уродился...

— А кто его родители?

— Папуся у Белобога в колдунах состоит, а мамочка держит самую большую в Заоблачной лавку магической косметики! — охотно объяснила Жанна. — Ах, какие у неё румяна! Какая помада! И выдумщица ведь первоклассная! Всё время новинки какие-то, то парфюм с незабудковым запахом, то самонакладывающиеся тени...

Яна скорчила гримасу:

— Фигня это всё. Для фифочек...

Я пхнула её ногой под столом, незаметно кивая на Жанну. Мол, думай, о чём говоришь! Яна дёрнула плечом, снова принимаясь за блинчики. Жанна снова не обиделась, хотя я была уверена, что она поняла всё сказанное. Только голубые глазки оценивающе стрельнули в сторону Яны, а кукольный ротик нежно выдал:

— Не всем же веки углём мазать, а губы свёклой!

Оборотня раздула ноздри и шумно выдохнула, готовясь к контратаке, но я поспешила разрядить атмосферу:

— И что ты собираешься делать в лесу?

Вопрос был к Жанне, а моя рука твёрдо легла на Янину ладонь. Честное слово, я почувствовала жесткую шерсть, что начала прорастать из кисти. Волчица собиралась обратиться! Ну уж нет! Не выйдет! Пока Жанна пространно рассказывала о разных лечебных травках, которые растут только в дремучем лесу вокруг Вырьего Яра, я наклонилась к Яне и шепнула ей на ухо:

— Мне Зементий дал ошейник для тебя, не заставляй воспользоваться им!

Её взгляд пронзил меня насквозь. Ярость сменилась унизительной мольбой. Я покачала головой:

— Сама не хочу! Но ты должна меня слушаться и не ввязываться в истории!

— Я… Хорошо, — едва слышно ответила Яна. — Я постараюсь...

Мне стало стыдно за угрозу, и я как можно дружелюбнее улыбнулась волчице. Та совсем по-звериному показала зубы в ответ и потянулась за последним блинчиком. Тут как тут материализовался Рамон с подносом, на котором дымились огромные, расписанные аляпистыми цветами кружки:

— Мой фирменный отвар, названный лично мною "Ку д'фудр"!

— Что в переводе обозначает? — скривился Нестор.

— Удар молнии! — горделиво подбоченился повар. — Как раз для молодёжи, пить перед экзаменами четыре раза в день через равные интервалы!

— Экзамены давно закончились, Рамон! — парни переглянулись, и в их глазах ясно читалось подозрение. Ага, не заболел ли бедный повар?

— Ну, или перед долгим походом, — невозмутимо ответил Рамон, разгружая поднос. — Перед любыми физическими нагрузками!

И отчего-то посмотрел на меня, выразительно так, долго. Я ощутила быстрые холодные пальцы на лбу, хотя никто меня не трогал. И нервно схватилась за амулет. Пальцы исчезли. Рамон неожиданно подмигнул мне, лукаво кося чёрным глазом, и до меня дошло: он пробовал забраться в мой мозг! Он тоже телепат, хотя и бес! Физические нагрузки? На что этот чертяка намекает? Ведь не просто так весь этот спектакль!

В раздумьях я выпила полную кружку отвара, настоянного на травах, который горчил и кислил одновременно. Жанна смаковала свой напиток, методично перечисляя названия трав, входивших в его состав. Рамон только кивал, прикрыв глаза. А для меня все эти "ромашки перлистые" и "долголистники сумрачные" были невообразимой дикостью. По мнению соседки, в отваре плавали около двадцати разных ингредиентов, включая и абсолютно непонятный "порошок шеменной суховырстки"!

Дала не выдержала:

— И откуда ты всё это знаешь?!

— Ну, половину трав я мамочке помогала толочь ещё в детстве! — спокойно объяснила Жанна. — А остальное на факультете узнала. В Вырьей бурсе прекрасные преподаватели! А Яриславочка Олесовна, травовед, просто душечка! Если вы придёте учиться, сами увидите!

Мы с Далой переглянулись. Хрен его знает, придём ли мы на знахарский факультет. Надо было спросить у этой, как её, кикиморо-берегини, куда она нас зачислила, а теперь вроде как поздно метаться...

Жанна отставила кружку и встала:

— Ну что, девочки? Вы со мной в лес? Как раз и в травках потренируетесь!

Мы кивнули в унисон, а Яна пробурчала:

— Больно надо! Свежим воздухом бы подышать...

Спустя десять минут мы всем сплочённым коллективом углубились в подлесок. Утренние птички нежно перекликались тихим чириканьем, перелетая с ветки на ветку, ветерок шевелил листву, бросая блики солнца на травку. Везде вокруг нас царили спокойствие и благодать. Мои сапожки мяли мягкий мох, оставляя тонкие, едва видные следы. Дала плыла рядом, виляя между деревьями, наслаждаясь свободой, природой и свежим воздухом, если только она могла наслаждаться всем этим. Яна же чувствовала себя в своём элементе, и это было заметно по её движениям, по размашистому шагу, по блуждающей на лице улыбке.

Жанна болтала, не переставая. Её звонкий голосок перекрывал щебет птиц, журчанье близкого ручейка, шелест листьев на ветру. По её словам, берёзовые листики хорошо помогали от цистита, мох с северной стороны лип излечивал кожные болезни, а грибы, росшие там и сям на стволах, отлично смягчали жёсткую кожу на пятках и локтях, но только вываренные должным способом.

В конце концов, знахарские примочки слегка поднадоели, и голова сама собой переключилась на другие мысли. Я невольно задумалась о своём бытии. Что делать, как быть...

По своей прежней жизни я абсолютно не скучала. Ну, если не считать Марусю. Подружки мне ужасно не хватало. Никого ближе её у меня не было. Это оказался, наверное, единственный минус во всей приключившейся со мной истории. Плюсы же налицо: семью нашла, даже почти сиамскую близняшку, живу бесплатно и беззаботно в сказочном обществе, да ещё и сама обладаю некоторыми способностями, которыми пока не умею управлять, но со временем обязательно научусь.

Опять же природа вокруг, свежий воздух, птички-лисички, сплошная экология! Никаких тебе выхлопных газов, никаких выбросов из заводских труб, никакого плавящегося под душным городским солнцем асфальта. Только лес, мох под ногами и еловые лапки, нежно царапающие кожу иголками...

Минутку! Какие ещё лапки? Мы же вроде в березняке гуляли?! Я обернулась и похолодела: ни Жанны, ни Яны, ни Далы! Одна-одинёшенька в тёмном бору, я ощутила себя абсолютно несчастной маленькой девочкой, потеряшкой, птенцом, выпавшим из гнезда. Ели обступали меня со всех сторон, словно злобные монстры, и даже солнце, только что весело сиявшее на прозрачном голубом небе, спряталось куда-то за облака.

Остановившись посреди леса, я позвала дрожащим голосом:

— Девочки! Ау! Вы где?

Шуршание еловых иголок было мне единственным ответом. Захотелось заплакать, но я только мужественно всхлипнула, сдержавшись, и уже увереннее позвала единственное существо, которое должно было быть неразлучным со мной:

— Дала! Где ты?

И попыталась увидеть её в голове. Потом вспомнила про амулет и сжала в ладони деревянный кругляш со знаком-метёлкой. Где же ты, сестричка? Когда надо, тебя нет рядом, самый настоящий закон подлости!

И тут далёкий голос откликнулся в моей голове:

— Блин, Лада! Ты где?

— Тут я… Посреди чёртовых ёлок! — я сильнее сжала амулет в побелевших пальцах. — Давай уже, подтягивайся!

— Боги! — только и ответила Дала, и я почувствовала её близость, словно что-то тёплое и невесомое обняло мою голову. И снова близняшкин голос заорал прямо в ухо:

— Мы потерялись! Мы в идиотском лесу одни, без проводника!

— Не истери! — радостно отмахнулась я. — Главное, что не поодиночке! Вдвоём найдём!

— Что мы найдём?! — продолжала орать Дала. — Мы банально потерялись, мы в дремучем лесу и помрём тут, как собаки!

Шорох под елью заставил меня вздрогнуть и обернуться. Никого. Зверюшка какая-нибудь… Наверное.

Шорох повторился. Тут уже и Дала всполошилась:

— Что это?! Оно нас сожрёт! Как пить дать, сожрёт и не подавится! Или высосет всю энергию, и мы умрём!

— Перестань паниковать! — я снова сжала оба амулета в руке, пытаясь контролировать сестру, но Дала дрожащим голосом проблеяла:

— Нет уж! Паника — самая подходящая эмоция в данной ситуации!

И исчезла. Ну, как исчезла… Я её не видела, но чувствовала в той части мозга, где было её место. Вот трусиха! Ну надо же! Придётся теперь выбираться одной. Ладно хоть Дала во мне, пусть даже поджавши хвост, но здесь. Уже не так страшно.

Шорох переместился куда-то вглубь леса, за ёлки, и я с несвойственным мне безрассудством решила следовать за ним. Бог знает, что это за существо, но идти всё лучше, чем стоять на одном месте. Раздвигая колючие ветки, я двинулась на звук. К шороху примешался тихий шёпот, словно меня звали. И звала не Дала. Таинственное существо увлекало меня всё дальше и дальше...

— Что я делаю! Что я делаю… — шептала я, и голос Далы отвечал изнутри с обычным ехидством:

— Глупость, самую обычную глупость!

— У тебя есть встречное предложение?

— Может, позвать Яну?

— Я запретила ей обращаться! — фыркнула я. — Как она нас найдёт? И как я её найду, во-первых? Я же не умею!

— Зато всякую фигню ты умеешь прекрасно!

— Фу ты, замолчи! Без тебя тошно!

— Смотри! — взвизгнула Дала. — Туман!

И правда! Светит впереди. Туман мне совсем не понравился. Белёсый, густой, совсем как тот, из которого меня схватила костлявая лапа нежити. Тут уже и я запаниковала. Честно признаюсь, в голове не осталось ни одной мысли, кроме как "Бежать!" Прочь от опасного тумана! Как можно скорее!

Что я и сделала. Припустила изо всех сил в ту сторону, откуда пришла. Или мне так казалось. Во всяком случае, бежала я недолго. На моём пути встретилось препятствие.

Первое, о чём я подумала, — это о дереве, но препятствие неожиданно оказалось мягким и податливым, оно упало на землю с громким воплем, а я сверху. "О, чёрт!" — успела подумать я и внезапно оказалась в воздухе. Меня отбросило на пару метров, и следующей точкой соприкосновения со мной оказалось настоящее дерево. Острая боль в спине. И мрак. Он поглотил меня, как рыба хватает наживку. Секунда — и я снова в чёрном тягучем киселе.