Рони-Верона

Жгучая боль привела Верону в чувство. Точнее, в чувство привела её попытка вдохнуть — девушку тут же вырвало какой-то мутной жидкостью. Дыхание давалось с огромным трудом — каждый вдох обжигал легкие невыносимой болью.

К счастью больбыстро прошла. Она попыталась пошевелиться и не смогла. Сама не смогла, но ей кто-то помог. Какой-то добрый самаритянин схватил её за руку и, не особо церемонясь, поволочил по полу.Бедняжке даже показалось, что он просто пытается оторвать её. Рони попыталась посмотреть на своего мучителя, но из-за резкой боли от света, это ей удалось не сразу. Но даже после того, как ей удалось рассмотреть того, кто её тащил, девушка отказывалась верить в увиденное. Если верить глазам, то руку оторвать ей пытался оборотень под два метра ростом, с внушительной мускулатурой, весь обросший шерстью, как и полагается оборотню, но, тем не менее, в штанах. От шока Рони даже забыла, что у неё болит рука.

Тут они свернули в какой-то темный, действительно темный проход, где невидно было абсолютно ничего кроме двух движущихся огоньков. Верона не сразу поняла, что это его глаза. Она не понимала, почему они желтые, но кобчиком почувствовала, что не к добру это. Паника подступила к горлу. Нужно было что-то делать и быстро. Почему-то в этот момент самой разумной идеей показалось вырваться. Во тьме мелькнул звериный оскал. Рони почему-то задалась вопросом откуда в кромешной тьме свет для того, чтобы мелькали клыки. Но этот вопрос так и остался без ответа.

Обычно про такие моменты говорят: " Леденящий ужас сковал ей сердце...", так вот этот самый ужас — его переоценивают. Сердце у неё не остановилось и даже в пятки не ушло. Но, (и за это отдельное спасибо) ужас поспособствовал тому, что у Вероны прорезался голос. Она истошно заорала, и этот крик спас ей жизнь. В тот момент, когда оборотень занес свою огромную, когтистую лапу для удара, кто-то выстрелил в него, остановив едва ли не в самый последний момент.

Но Верона не смогла оценить всей драматичности момента, девушка просто отключилась.

...

Проснулась Верона от дуновения легкого ветерка. Первое, что она почувствовала, это боль в плече, и эта боль напомнила ей о событиях перед отключкой. Она открыла глаза и попробовала пошевелиться. Плече, тут же дало о себе знать. Не обращая внимание, на боль, Рони попробовала встать и оглядеться. Её "темницей" была просторная светлая комната, довольно богато обставленная. Возле кровати стояли две резные тумбы для косметики и прочих мелочей. На тумбах так же стояло по лампе, а над кроватью висел балдахин, от комаров и прочих мелких неприятностей. Исполинский резной шкаф на шесть секций был из одного с тумбами комплекта. Огромный дубовый письменный стол дополнял картину. Определенно Вероне здесь понравилось. Кто бы ни делал эту комнату, он знал её вкус. Кстати, насчет комнаты

Вряд ли это жилище той твари. Она осмотрелась — на тюрьму это тоже не было похоже. Нет решеток на окнах… Хотя на проверку казалось, что дверь таки заперта. Мда-а-а-а!

Ещё немного подумав, Верона решила, будь, что будет, и крикнула:

— Эй!

Но ответа не последовало. Возможно потому, что вместо крика у неё вырвался лишь жалкий хрип. Только сейчас она осознала как хочет пить, даже закашлялась от того как в горле першило. В её поле зрения попал стоящий неподалеку кувшин с водой. Инстинктивно она поднялась и пошла к кувшину, но на полпути остановилась. Во-первых, изумилась, как легко смогла встать. Почему-то ей казалось, что она должна себя чувствовать крайне слабой. Во-вторых, невольно появилась мысль, что вода может быть отравлена. Но жажда — страшное чувство, и, слегка помявшись возле кувшина, Верона решила, что если бы её хотели отравить, то уже отравили бы, и налила себе стакан воды. Но выпить его сразу не смогла. Она просто стояла и смотрела на него. А в горле тем временем предательски горело. И Верона не устояла.Зажмурив глаза, она залпом выпила содержимое стакана и… и… и ничего не произошло, она не умерла. Верона открыла глаза и с удивлением посмотрела на стакан. А потом налила себе ещё один и залпом его выпила. Приятная прохлада растеклась по телу, и она поймала себя на мысли, что улыбается.

Дверь в другой части комнаты отворилась, и в комнату вошел мужчина брюнет, невысокого роста, но очень крепкого телосложения. Он подошел к Вероне и медленно заговорил с ней, как бы опасаясь, что она его не понимает:

— Меня зовут Малиган, — сказал он, показывая на себя рукой, и Рони невольно засмотрелась на сильную мужскую грудь. Он видимо воспринял это как признак слабоумия и заговорил ещё медленнее: — Ма — ли — ган, понимаешь, Ма-ли-ган!

Видя, что она молчит, он тяжко вздохнул себе под нос: "Господи прости!", потом снова посмотрел на неё и снова вздохнул.

Но, видимо он был честным трудягой, и решил попробовать ещё раз. Он уже положил руку на грудь и приготовился сказать свое коронное: "Малиган", но Рони это уже порядком надоело, и она его опередила:

— Верона меня зовут, Верона. Можно просто Рони! И нечего со мной так разговаривать, Малиган, я же не блондинка.

Малиган растерянно уставился на неё, она тем временем забрала у него стакан и налила себе воды. Сделав несколько глотков, она задала вопрос:

— Кто вы, Малиган, где я?

— Ну,… э-э-э… гм-м-м… э-э-э, — его недоумение было очень сильным, поэтому она сделала вывод, что общаться он привык только с блондинками.

Тут Верону осенило: он ожидал, что ему нужно будет общаться с красивой глупой куклой, а она его озадачила и загнала в тупик. Что бы добиться от него хоть какого — нибудь результата нужно менять подход. Поэтому она расплылась в, как ей казалось, самой очаровательной своей улыбке:

— Ну, что же вы, Малиган, засмущались в присутствии дамы? Не беспокойтесь, — сказала она томным голосом, — перед моей красотой и очарованием просто невозможно устоять, вы не первый, кто в моем присутствии теряет дар речи.

Она театрально вздохнула.

— Если бы вы только знали, какое это тяжкое бремя быть прекраснейшей из женщин. Приходиться держать марку, а это нелегко быть совершенством.

После этих слов, Малиган, явно расслабился, он знал, что с нею делать.

— Верона, я не ошибся?

— Нисколечко, — ответила она с улыбкой.

— Можете мне верить, здесь вы в полной безопасности. Что вы помните?

При этих словах Верона призадумалась. А что она в действительности помнит? Ничего!

Это открытие было как обухом по голове. Она знает только своё имя — Верона. И помнит, как на неё напало чудовище, но интуиция подсказывала ей, что об этом лучше помалкивать.

— Ничего… Ничегошеньки, — сказала она растеряно. Благо сейчас ей это было не трудно.

— Это вполне нормально. Вы сильно ударились головой. Со временем память вернется.

Верона быстро отметила, что его голос стал выше и громче, дыханье слегка участилось. Врет!!!

— Как я ударилась головой? — Спросила она, хлопая глазами.

— Вы упали с лошади миледи, — не моргнув глазом, соврал Малиган.

— С лошади? — прикинулась дурочкой Верона.

— Да. Из-за падения вы сильно ударились головой, поэтому вам может мерещиться всякое, и вы все забыли. Вы невеста нашего милорда Родерика, вы как раз направлялись в наш замок, когда лошадь понеслась. Вы неплохая наездница, но не удержались...

Улыбается, гад, а улыбка несимметричная, неестественная, натянутая, не сопровождающаяся напряжением мышц вокруг глаз. Все ты врешь! Но Рони не Верона будет, если не выведет его на чистую воду!

Она смотрела на него и видела, что он врет. Она не могла этого объяснить, это было не предчувствие, она просто это ВИДЕЛА. Ни единое сказанное им слово не было правдой, но Верона слушала и кивала головой:

— Что простите? — спохватилась она. Пока Рони усердно делала вид, что слушает, она чуть не прослушала что-то важное.

— Поэтому, на вас напали, — терпеливо повторил Малиган.

— Простите, — закосила под глупышку Верона. — Я не сильно поняла, кто же на меня напал?

Он опять тяжело вздохнул, давая понять, что она далеко не первая особь женского пола, которой сильно повредила мозги краска для волос или другая женская лабуда, с которой ему приходилось иметь дело, и он терпеливо принялся объяснять ей по— новому:

— Милорд Родерик — эрцгерцог, управитель этой провинции. Он один из богатейших людей этой страны. У него много врагов, они на вас и напали.

— Какой ужас! — картинно испугалась Рони, прикрыв лицо, что бы спрятать улыбку. Угу, враги, как же!

— Не пугайтесь, милая леди, — купился Малиган. — Сейчас вы в полной безопасности.

Нет, ну что за дурак? Он, что не женат? Кстати...

— А мой жених? — осторожно потянула за интересующую её ниточку Верона.

— Он сейчас в отъезде. К сожалению монсиньйор будет отсутствовать ещё около месяца, но вы должны мне поверить — величайшее его желание увидеться с вами.

Все, что Малиган говорил до этого момента, было абсолютной ложью. Но последние его слова были правдой.

Все происходящее было не правильным, но что она объяснить не могла, поэтому решилась задать вопрос в лоб

— Я ваша пленница?

— Боже упаси, вы наша будущая госпожа, — эти слова будто камень с души сняли, но следующие: — Поэтому вы всегда будете находиться под моим присмотром, для вашего же блага, — положили на сердце гору.

Она приуныла, но виду не подала. Еще нужно было понять, что же здесь происходит.

— А теперь простите, но я вынужден откланяться, я управляющий в этом замке и дела ждут.

— Простите, у меня один вопрос...

— Ну, если только один...

Оба рассмеялись, хотя и понимали, что шутка была не смешная.

— Я хотела спросить, можно ли мне погулять по замку?

— Зачем?

"Ну, не могу же я тебе сказать, что ищу путь к отступлению!", в отчаянье подумала она.

А вслух произнесла, на ходу придумывая,:

— Ну, свежий воздух улучшает цвет лица… и… это может помочь мне что-нибудь вспомнить… и… я же скоро буду тут хозяйкой, хочу немного освоиться, ну вы понимаете — смотреть свои будущие владения, познакомиться со слугами...

Он задумчиво посмотрел на неё и, через пару секунд раздумий, ответил:

— Конечно, можно, но вы ещё слабы после падения и ради вашего же добра вам лучше немного отдохнуть, а позже я покажу вам замок. Уверяю, вы останетесь довольны увиденным миледи.

После этих слов он раскланялся и ушел. А Верона осталась думать о том, какой же он все— таки молодец. Развел её как девочку. Даже если и было в замке на что посмотреть, то за то время, что она будет "отдыхать" он успеет спрятать все, что угодно.

Пока Рони думала о своем, в комнату вошла девушка, лет 15-ти, с совсем ещё детским личиком и поставила перед нею поднос с едою. Потом она отошла в сторону и уставилась на неё, как на ожившую картину. По всему видно, что ребенку дали важнейшее задание — незаметно проследить, что бы она все сьела. Но дитя придется обломать. Не судьба ей сегодня стать шпионкой.

— Что это? — спросила она тоном капризного ребенка.

— Это ваш обед, миледи, — перепугано ответила маленькая прислужница.

Хоть ей и было жаль девочку, но Верона посмотрела на неё, как на умалишенную и сказала:

— Это мой обед!? У тебя, что температура? Убери это с моих глаз и быстро, а то велю тебя выпороть.

Верона — добрая душа! Видя, что бедолага топчется на месте, не зная, что ей делать решила её подтолкнуть.

— Вон отсюда! — от её полного ярости крика, несчастную шпионку, наверное, просто оглушило. Но, что поделаешь, имидж — это все!

А потом, чуть не упала, от смеха глядя, как бедное дитя мечется по комнате, не зная как ей выйти. Единственный выход был за спиной у Рони.

...

С того первого дня, прошла уже неделя. Ей уже разрешали гулять по замку без сопровождения, но она все равно никогда не оставалась одна. У неё было такое чувство, что даже стены смотрят ей в след. Какой уж тут побег?

Да и бежать ей пока некуда.

Она все ещё не понимала, что тут происходит, но у неё появилось такое отчетливое чувство, что что-то здесь не так. Что— то было неправильно в их поведении и в обстановке.

Например, все вокруг казалось глупым и примитивным, но в то же время она не могла сказать, конкретно, что не так.

А люди, были и того страннее. Началось с мелочей. К примеру, все относились к ней в высшей степени почтительно, почти с благоговением, но стоило ей заговорить с кем— нибудь чуть в обморок не падали от ужаса. Будто у неё чума или, что ещё хуже, сифилис какой— нибудь. Даже захотелось спросить, а то мало ли что.

Так же появились какие-то обрывки воспоминаний. Сначала было похоже на бред или галлюцинации. И Рони решила, что она быстро надежно и качественно сходит сума, но потом все начало складываться в какую-то картину, пока ещё очень обобщённую, но все же не бред сумасшедшего и это утешает.

Тем временем для её развлечения устраивали турнир. Верона была не против, для неё это был отличный повод сбежать (ну не хотелось ей замуж, даже за супермена, коим являлся её суженый). Для остальных, похоже, неплохая развлекуха. Временами ей даже казалось, что люди забывают для кого по идее праздник.

Вот ещё странная деталь — Рони почему-то казалось, сто принимать участие в турнире должны приезжие вольные рыцари или же претенденты на руку прекрасной леди. Но Малиган с удивлением объяснил, что такого никогда не было. Что при дворе каждого знатного мужа есть специально натренированные бойцы, которые и дерутся для их забавы и развлечения. Среди дерущихся есть претенденты, мастера и чемпион. Только мастер может бросить вызов чемпиону. Все они являются собственностью своего господина, но к ним относятся в высшей степени почтительно (что-то это ей напомнило) и им оказывают знаки почтения и уважения и хоронят с почестями. Узнать такого человека можно по специальным браслетам, которые бойцы носят постоянно и снимают только для боя.

Сегодня вечером в их честь давали бал и прямо сейчас её к этому готовили. Она вполуха слушала протокол церемонии. Сейчас у неё были проблемы понасущнее — парикмахер решила проколоть ей голову шпилькой и снять с неё скальп без анестезии. Но это было еще не самое страшное. Вечернее платье предполагает наличие корсета и когда его затянули, ей показалось, что глаза на лоб повылезали, а потом Верона начала задыхаться. Все кругом засуетились, забегали и кто-то что-то пытался прокричать ей в ухо, но в этих ушах уже так звенело, что она ничего не разобрала и просто упала в обморок. Как позже выяснилось не в первый и не в последний раз.

...

Вечер начался с официальной части. На прием собирались гости, с очень длинными именами, которые было трудно запоминать и все здоровались с нею, как со старой знакомой. И это очень настораживало, потому что она решительно не узнавала ни единой рожи. Официальная часть казалось, будет длиться вечно, но, хвала небесам не длилась. Последними были представлены бойцы. Их было шестеро.

Еще до начала вечера сразу, после обморока её объяснили, что это вполне нормально, что в корсете она может проходить от силы минут сорок, потом будет возникать головокружение и обморок, если корсет не ослабить. Поэтому, придумали несколько перемен платьев.

К тому моменту, когда привели рыцарей, ей уже было дурно, но Рони пыталась держаться. В конце концов, их было всего шестеро.

Но закон подлости никто пока не отменял. Гостей представляли быстро — граф такой-то, маркиз такой-то, а этих шестерых представляли по всей форме — боец такой — то такой — то, победитель таких — то и таких-то турниров, таких — то и таких-то мастеров, владеет такими и такими техниками боя, ну и много чего разного

Ещё на третьем она уже еле стояла, но как могла, не подавала виду. Четвертого она ещё худо-бедно простояла, даже выдавила какое-то подобие улыбки, чему "четвертый" был несказанно рад. Пятого она даже вспомнить не могла.

Шестым был красавец, атлетического телосложения, мужественными чертами лица и ясным, умным и очень проницательным взглядом.

— Здравствуйте, — сказал он глубоким грудным голосом, который привел бы в восторг любую девушку. Но не Верону!!!

Какой уж тут восторг! Она его уже даже не видела, все так и плыло перед глазами, его бархатный грудной голос тоже не расслышала — в ушах звенело, так, словно голову в колокол засунули.Дышать было очень трудно, а ноги наотрез отказывались признавать её главенство и удерживать тело в вертикальном положении. Короче, самочувствие — хуже некуда.

Верона просто не могла себя сдерживать и упала в обморок прямо на руки атлету, который к, слову говоря, вполне мог её поймать, но по непонятным причинам — не поймал. Обиделся он что ли?!

Очнулась Рони в своей комнате. Вокруг неё собралась целая куча, слуг, служанок, охранников, гостей и бог ещё знает кого. Малиган был у изголовья и с тревогой смотрел на неё.

— Как вы себя чувствуете?

— Нечем дышать… Разогнали бы вы тут всех что ли ...

— Слава богу, вы в порядке! — воскликнул он (интересно, у них плановый осмотр у лора полагается? А то у него явно проблемы со слухом). — Почему вы не предупредили, что вам плохо?

Вероне было стыдно, что она до этого просто не додумалась, и она соврала:

— Имидж — это все! — слабым, но пафосным голосом выпалила она фразу, которая в данной ситуации ей казалась самой приемлемой.

Все застыли, а потом начали как-то странно переглядываться, явно опасаясь, что она уж слишком сильно ударилась головой, во время падения. А может просто никто не понимал значения слова имидж? И Рони решила, что пора обнаглевать. Благо, это она умеет!

— Ладно, я жива, здорова, чувствую себя вполне сносно, так что проваливайте отсюда все и по живее. Мне нужно отдохнуть.

Видя, что никто не шевелится, она глубоко вздохнула, и, что было сил, заорала:

— Вон отсюда!

И опять от души посмеялась, глядя, как все бросились в рассыпную.

...

Само собой, торжество перенесли на следующий день. Из недавно развившегося комплекса дивы и простой вредности (почему бы и нет, раз уж ей все можно), она настояла, что бы все были без корсетов. По традиции вечер начали с официальной части. Но на этот раз Верона веселилась от души. В отличии от неё, все дамы привыкли носить корсет и без него чувствовали себя можно сказать голыми. Со стороны это смотрелось настолько смешно, что в какой-то момент Рони поймала себя на том, что от всей души улыбается. И как не старалась спрятать эту улыбку не могла.

Малиган заметил эту улыбку, и все время неодобрительно смотрел в её сторону, но сделать ничего не мог. Верона сама была не уверена, что сама смогла бы, что-нибудь сделать, даже если бы сильно постаралась. И она прекрасно видела, что Малиган ничего сделать не может, не смотря на весь его внутренний протест. И это придавало ей уверенности. "Какого черта! — думала Рони, — Я же избалованная капризная девчонка. Ты ещё сам проводишь меня за ворота, если к тому моменту я не сбегу".

Побег был проблемой, которую она никак не может решить. Малиган будто каждую секунду знал, о чем она думает и никогда не выпускал её из поля зрения. Ей даже начало казаться, что за ней и в туалете наблюдают.

За такими размышлениями, она и не обратила внимание на то, что за нею и вправду наблюдают. Меж тем вечеринка шла полным ходом и между сменой блюд гости решили потанцевать. В принципе, очень жизнеутверждающеё решение, думала Верона, поэтому поддержала его с энтузиазмом. Гости танцевали, слуги суетились, разнося еду по столам. Все шло хорошо, слишком. Поэтому Верона не сразу увидел а, что какой-то, мужлан избивал девочку — служанку лет 14-15. А все вокруг стояли и смотрели, а мужчины подбадривали его выкриками. Недолго думая, Верона с разгону толкнула в бок так, что тот отлетел в сторону, и заняла оборонительную позицию.

"Мужлан" поднялся и обернулся. Он был взбешен и искал глазами обидчика. Какой-то доброжелатель шепнул ему, где его найти.

— Ты, что совсем страх потеряла, девка? — заорал он. — Уйди с моей дороги!

Но Верона была неподвижна как стена.

— Ты пьян! Уходи отсюда.

— Ты забыла, где твое место, девка?! — Угрожающе прошипел он.

— Где мое место я решаю сама, а твоё место на улице, с такой же пьянью, как и ты сам. Собирайся и уходи нетто...

— Не то, что?

— Узнаешь, что у меня прекрасный удар левой!

— Ну, покажи! — насмешливо подставил рожу "гость".

Верона замахнулась кулаком, но ударить так и не смогла — нахал перехватил её руку в полете и заржал:

— Слышь, девка, это правая!

И в тот момент, когда гости заржали, Верона согнула ногу в колене и со всего маху врезала ему в пах. Наглец согнулся пополам и упал на колени. Сейчас не то, что смеяться, казалось, он дышать не может. В гробовой тишине Верона язвительно заявила:

— Нет, тупица! Это была левая. А это, — Верона занесла кулак и со всего маху двинула по раскрасневшей роже, — таки правая!

"Гость" рухнул как подкошенный и затих. Верона облегченно вздохнула, и, собрав всю волю в кулак, ровным голосом сказала близ стоящим слугам:

— Унесите девочку отсюда, пусть её осмотрит врач.

И позволила себе маленькую слабость — никого не стесняясь, подошла к столу, налила себе бокал вина и выпила его залпом. Но тут тело у неё под ногами зашевелилось и, не давая ему времени прийти в себя, Верона разбила бутылку с вином, которою все ещё держала в руках об его голову.

Как ни странно, Рони не трусило от пережитого стресса, будто она всю жизнь в таких переделках бывает. Даже наоборот — появилась ясность мысли и твердость в принятии решений. Поэтому Верона повернулась к бывшему агрессору, ныне неэстетической тушкой валяющемуся у неё в ногах, и несколько раз попинала его ногами. Но ничего не произошло — бутылкой приложилась она основательно. Как бы ни убила! Ещё несколько мгновений "тушка" не подавала признаков жизни. И Верона уже представляла себе, как палач спрашивает её "Повязка на глаза нужна, убийца?", а она ему гордо в ответ "Себе на глаза на цепи, мудак! А вдруг промахнешься...". Но тело шевельнулось (гости охнули с перепугу, тоже ведь похоронили несчастного), звонко перднуло (возмущенно фукнули) и захрапело (облегченно вздохнули) так, что, кажется, стекла в окнах задрожали.

Верона закатила глаза к небу. Её этот эпизод уже успел надоесть. Оглянувшись, она наша взглядом ближайшего слугу и громко приказала:

— Уберите это из моего дома и отнесите туда, где ему самое место — в свинарник!

Гости снова дружно заржали. Интересно, подумала Верона, они, что специально тренировались?

Она повернулась к гостям и заявила:

— Конфликт исчерпан. Можете продолжать веселиться. Скоро подадут десерт.

Судя по тому, что никто не сдвинулся с места, такое поведение было не просто не принято, оно было просто скандальным. Уговаривать их она не хотела, поэтому воспользовалась проверенным способом:

— Пошли все танцевать! — что было мочи, заорала на них она.

Подействовало моментально, потому что уже через пару секунд она от души хохотала. Все суетились и пытались делать вид, что развлекаются, спотыкались падали, в общем, в панике носились по большому залу. Все, кроме последнего представленного накануне воина. Он стоял в стороне, всем своим видом давая понять, что пришел сюда из светской необходимости, и не желает ни с кем танцевать, говорить и вообще считает это сборище ниже своего достоинства. Но, его так же развлекла сложившаяся ситуация, потому, что он смотрел на Верону и на гостей и улыбался. Улыбался улыбкою человека, которому не свойственна улыбка, но сейчас он ничего с собою сделать не может.

Верона засмотрелась на него. Не подумайте, она не влюбилась с первого взгляда, как в дешевом романе. Просто, в его позе взгляде и манере держаться было что-то, что выделяло его среди других. Она не понимала, что, а главное, почему это заметила, поэтому просто подошла и сказала:

— Ты выделяешься!

Он удивленно посмотрел на неё, а потом сказал:

— Ты тоже.

— Но мне положено выделяться. Я же не отсюда, — Рони не понимала, почему вот так запросто отвечает на вопросы, над которыми сама голову ломала последнюю неделю. — А ты по ходу дела местный.

— По ходу дела? — удивленно переспросил он.

— Вот видишь, у вас так не говорят, а я привыкла так выражаться, и многие другие мелочи, наводят на мысль, что я не отсюда. И в этом месте я не первая такая...

— Такая — первая..., он оборвал себя на полуслове поняв, что проболтался, но было уже поздно.

— Я так и знала, что ты знаешь больше, чем остальные твои собратья...

— У меня нет здесь собратьев!

— Ну, я не знаю, как вы себя называете...

— Вы?!? Малышка, я не один из них. Видишь это, — он поднял руку с браслетом, — это знак отличия.

Она уловила в его голосе нотки какой-то горькой гордости.

— Я мастер и чемпион, — пояснил он с горькой усмешкой, видя её замешательство. — Я — Гейлин. Лучший убийца в вольере Родерика. Боевой оборотень!

Верона не сильно поняла к чему тут оборотни, но предположила, что это или звание или прозвище и не стала акцентировать на этом внимание.

— В вольере!?! Я думала вы живете здесь в роскоши и достатке...

— Мы убиваем друг друга, что бы жить. Никакой уют и комфорт этого не исправят.

— Но если вам не нравиться так жить, то почему вы не убежите?

Он снова поднял вверх руку с браслетом.

— Они не дают нам сбежать, и снять их невозможно...

— Чушь! Если разомкнуть эту цепь, то браслеты сами спадут, — как нечто само собою разумеющееся объяснила ему Рони

— Откуда ты это знаешь? Ты знакома с этой магией? — изумился Гейлин.

— Это технология! — раздраженно фыркнула она ему в ответ. Она сама вряд ли смогла бы объяснить, что именно вывело её из себя. Поэтому глубоко вздохнула, что бы успокоиться.

Он изумленно уставился на неё, как пещерный человек, которому вдруг сказали, что земля круглая. Но все же он собрался с мыслями, и решил продолжить их разговор:

— Что тебе для этого нужно?

— Шпилька.

— Шпилька? — удивился он ещё больше.

— Да, шпилька.

Парень растерянно оглянулся по сторонам, но не увидел то, что искал.

— Где я тебе шпильку возьму? — растерянно и немного обиженно спросил он.

— У меня есть пара сотен, — ответила Рони и достала одну из волос. — Пара парикмахерш сегодня полдня пытались проткнуть мне ими голову, делая вид, то причесывают меня. Кстати, я Верона, Верона Валентайн.

И тут она остановилась. Верона вдруг осознала, что до этого никогда, никому не говорила свою фамилию. Никто не спрашивал про неё, будто все вокруг её уже знали. А Рони, будто и думать забыла, что она у неё есть.

Мозг лихорадочно заработал. А что ещё она забыла?

Будто какая-то неведомая сила повернула Рони к зеркалу стоящему неподалеку. Она уставилась на изображение в зеркале. Кто эта девушка? ЧТО С НЕЙ НЕ ТАК?!?!

И тут, будто ведро холодной воды, пришло осознание того, что эта девушка она. Шок был настолько велик. Что Рони подняла руку и положила её на зеркало. Будто пытаясь схватиться за мысль, ускользающую от неё. Как же звучит эта мысль? Что она не может вспомнить?

Её рука, будто лежала на волосах. Верона зацепилась за них, как за спасательный круг.

Волосы. Что не так?

О, боже. Они же темные. Черные — черные, как ночь.

И глаза. Боже, эта девушка смотрела на неё такими зелеными глазами, а её отражение должно смотреть голубыми глазами, ясными голубыми глазами.

Реальность будто рухнула ей на голову. Она не могла больше стоять на ногах, и начала медленно оседать на пол.

Гейлин видел, что с девицей происходит что — то не ладное, но не мог понять, что. Может он, что-то сказал или сделал, но у неё был такой вид, будто она как минимум привидение увидела, или мышь, там какую… Женщины их вообще бояться! Странные они эти женщины, философски отметил про себя Гейлин. Она ж от увиденного сейчас в обморок упадет. Косметика у неё потекла, что ли!?

Пока он так размышлял, чуть не проглядел тот момент, когда Верона начала как-то медленно падать. Будто действительно собиралась упасть в обморок, но забыла, как это правильно делать.

Гейлин не знал, как нужно себя вести в таких случаях и просто попытался придержать её за талию. Но из этого ничего не вышло. Они просто дружно сели на пол.

Как по волшебству рядом появился Малиган.

— Что здесь происходит? Ты что-то сделал? Что с ней такое? — взволновано, спросил он.

— А я знаю? — гаркнул Гейлин в ответ. — Она уставилась на стену, а потом упала. Я лишь пытался ей помочь. Первый и последний раз. И мне по барабану кто она там! Ей худеть надо...

Он, наконец, убрал руки и встал.

Но Верона этого не почувствовала. Время для неё будто остановилось после слов "Уставилась на стену". Сейчас она и вправду на неё уставилась. Ещё пару мгновений назад она смотрела на зеркало. А теперь ЗЕРКАЛА ТАМ НЕ БЫЛО!

Верона повернула голову к Малигану, и сказала пустым бесцветным голосом:

— Паук. Там был огромный паук.

Кто-то поднял её и поставил на ноги. Но чертовы ноги не хотели делать свою работу и поддерживать тело в вертикальном положении. Поэтому Верона поступила чисто по-женски, и очень традиционно упала в обморок.

...

Очнулась Верона опять в своей комнате. Она открыла глаза, но вставать пока не собиралась. Ей нужно было подумать в спокойной обстановке.

Во-первых, обстановка вокруг и люди ей явно чужими, во вторых Малиган слишком рьяно пытался убедить её, что она принадлежит этому миру, в третьих, в памяти то и дело всплывали обрывки воспоминаний и все, что она видела вокруг с этими воспоминаниями не вязалось. Даже своё собственное лицо в зеркале узнать не могла. А вчерашнее зеркало то вообще отдельный разговор и вспоминать об этом ей пока не хотелось. К тому же ей неожиданно вспомнились слова Гейлина про оборотня. Какая-то мысль усердно прокладывала себе дорогу на поверхность, но Рони никак не могла поймать её за хвост.

У неё заныло плече, отвлекая от этих мыслей. Время от время, оно дает о себе знать, напоминая о памятной встрече с… ОБОРОТНЕМ!

Может это был Гейлин?

Но тут же одернула сама себя. Ну как такое возможно? Память услужливо начала подсовывать ей варианты: генная инженерия, радиация, нанотехнологии, робототехнологии… Но откуда этому всему взяться в этом средневековом раю!?!?

Верона нужны были ответы, и вездесущий Малиган не собирался их давать.

Но больше всего она боялась приезда их господина — Родерика. Рони знала это имя. Этот человек был знаком ей до потери памяти. И, видимо, в последнем он принимал непосредственное живое участие. Чего же ему нужно? В большую, чистую и светлую любовь эрцгерцога, она верила не больше, чем в то, что она на самом деле благородная леди. Уж слишком простыми были её привычки. Хотя, манерам она явно была обучена. Хм-м-м. Нужно будет об этом подумать...

За такими невесёлыми мыслями, Рони даже не заметила. Что она больше не одна в комнате.

Неожиданно чья-то сильная рука зажала ей рот и стащила с кровати. Она пыталась кричать и сопротивляться, как могла, но повторюсь, руки были сильные.

Рони брыкалась, что было мочи, но лишь быстрее ослабевала потому, что ей нечем было дышать

— Не вырывайся, я не причиню тебе вреда, — прокричал ей кто-то в ухо и Рони повиновалась.

Хватка моментально ослабилась, и она повернула голову. Это был её давешний знакомый. Гейлин.

— Зачем ты меня с кровати стянул? — отдышавшись, недоуменно спросила она.

— Чтобы ты не кричала, — пожав плечами, ответил он.

— Зачем мне кричать? — ещё больше удивилась Рони.

— Ты же женщина, — спокойно объяснил он. — Вы постоянно кричите!

Последние слова он произнес с тяжелым вздохом. Видно с этой женской особенностью он был хорошо знаком не понаслышке.

— Зачем? — опять удивилась Рони.

— А я знаю? — фыркнул он и философски добавил: — Ты женщина. Тебе виднее...

После этих слов он крепко задумался. Глядя на него, Верона буквально видела напряженный мыслительный процесс, и ей честно было неудобно его прерывать, но она все ещё лежала на холодном (очень! очень холодном!) полу в его железных "объятиях". И одно место уже начинало отмерзать так лежать. Поэтому, со всей дипломатичностью, на которую только была способна, в данный момент Рони спросила:

— А зачем ты вообще приперся?

Вопрос явно застал его врасплох. Он посмотрел на неё так, будто просил подсказать зачем. Но обошелся без подсказок:

— Ты обещала снять браслеты.

Секунду она смотрела на него. Мозг лихорадочно соображал и она за ним не поспевала. Пока мозг придумывал что-то заумное в голове будто пульсировала одна и та же мысль — ответы!

— Нет, не обещала, — осторожно сказала Рони.

— Но ты вчера сказала что...

— Что могу, — утвердительно сказала Рони, — но не сказала, что буду.

Он посмотрел на неё так, словно не хотел, что бы до этого дошло.

— Ты же понимаешь, если ты не хочешь мне помогать, то я просто обязан сделать так, чтобы никто не узнал, что я здесь был. Поэтому...

Он многозначительно замолчал. Верона решила сыграть ва-банк.

— Поэтому, что? — спросила она с усмешкой. — Ты меня убьешь?

Гейлин посмотрел на неё, не сумев скрыть удивление.

— Ты в этом сомневаешься?

— Ты не убьешь меня, даже если я тебе нож к горлу приставлю. Ты из тех ребят, которые не могут поднять руку на женщину.

— Не советую проверять тебе это на практике, малышка! — спокойным, но от этого не менее угрожающим тоном сказал он.

Сейчас Верона врала. Нагло врала, что не боится его. У неё даже колени дрожали, но отступать было не куда, поэтому она взяла себя в руки (насколько это вообще было возможно) и как могла нагло (ну, это она умела) ответила:

— А я рискну!

Верона даже не поняла, что случилось. В мгновенье ока она оказалась на полу, а он сидел сверху и держал у её горла нож. Одно движение, даже не очень сильное, — и он наверно и хребет ей перережет. Быстрая такая и качественная смерть.

Верона не знала, что ей делать. Мозг, пару минут назад соображавший лихорадочно, сейчас словно выключился. Мыслей не было никаких. Поэтому она просто лежала и смотрела на него.

А он сидел и смотрел на неё.

— Не шути со мной малышка, — ещё раз угрожающе сказал Гейлин.

— А я и не шучу, — как-то глупо ответила она. Даже не ответила, а так факт констатировала.

Прошло ещё пара мучительно долгих мгновений. Рони даже вспомнилось, что нечто подобное испытываешь в то мгновение, когда тебе говорят, что для тебя есть подарок. Ты видишь его, он огромный и в яркой упаковочке, но ты не знаешь что в этой упаковке, пока её не развернут.

Гейлину, видимо, наконец-то, надоело разворачивать этот подарок, и он отпустил её, со словами:

— Ладно, не знаю, что это за магия, но ты меня раскусила. Чего же ты хочешь?

— Это не магия, это наука! — поправила его Верона.

— Чего ты хочешь? — снова повторил он.

— Скажи мне правду, — потребовала Рони. Этого она сейчас желала больше всего на свете!

— Какую правду? — не понял Гейлин.

— Что здесь происходит? Только не говори, что ты не знаешь.

— Хорошо, слушай. Откуда бы ты ни пришла, Родерик пришел оттуда же. Когда он появился наш мир, уже раздирали распри. Были люди и нелюди. Знаешь, почему я лучший убийца? Я не человек. Я боевой оборотень!

Он замолчал, давая ей переварить информацию. Видимо ему казалось, что для неё это будет шоком. Не стало. Она просто не знала, что должно быть нормально, а что нет. Поэтому воспринимала его слова, как просто информацию.

— Родерик стал причиной того, что нас начали убивать, как животных. Он объявил за это награду. Люди будто озверели. От расправы не мог уйти никто — ни мужчины, ни женщины, ни старики, ни дети...

Он замолчал. Ему трудно было вспоминать. Наверное, он многих потерял.

В этот момент кто-то постучал в дверь. Рони и Гейлин переглянулись. По разным причинам оба не хотели, чтобы их застали вместе.

Вероне нужно было, чтобы никто не знал о её планах на побег.

Гейлин все ещё надеялся, что она снимет браслеты. Но если кто-то об этом узнает, его убьют.

Даже не думая, что делает Верона, схватила его за руку и потащила в шкаф (стереотипы), попутно крича:

— Минутку, я не одета-а-а-а!

Гейлин не понимал, что делает эта сумасшедшая девица, но у него не было возможности сопротивляться — пока успел что-нибудь сообразить, он уже был в шкафу. В очень тесном шкафу забитом женскими платьями. И тут было нечем дышать. Все пропахло духами. В малых дозах духи были великолепными. Нов такой концентрации это был яд. И когда двери закрылись, его накрыло полной программе.

Меж тем Верона закрыла двери и ели успела в пару прыжков пересечь всю комнату и прыгнуть под одеяло.

Двери открылись, и в комнату вошел Малиган.

У него был обеспокоенный вид.

— Как вы себя чувствуете? — встревожено спросил он. — У вас крайне нездоровый румянец и вы так тяжело дышите.

— Ерунда, с нами женщинами так бывает, — попыталась отмахнуться от него Верона

— Тогда вы не откажетесь принять мое приглашение прогуляться в саду? — спросил он.

— Почему бы и нет? Можно, — Верона села в кровати.

— Ну, тогда я позову служанку, и она подаст вам платье.

В мгновение ока Рони изменилась в лице. Платье в шкафу. В шкафу Гейлин.

— Что-то мне не хорошо, — совсем больным голосом пролепетала она и упала на подушку.

Она не симулировала. Ей правда стало плохо при мысли о том, как служанка найдет в шкафу что-то кроме платьев. Куда и делся её нездоровый румянец после мыслей про, то, что с ней сделает Малиган за такое. Или, ещё хуже Родерик! Она почувствовала себя совсем больной.

— Может пригласить врача? — обеспокоено спросил он.

— Не стоит, — каким-то совсем дурным голосом вдруг почти закричала Рони.

В отчаянье она уставилась на дверь своего шкафа. Будто Гейлин может выпрыгнуть от туда, подсказать, что дальше делать, и снова спрятаться так, что Малиган этого не заметит. Но он не может.

Что же делать?!? Вероне хотелось кричать и биться головой об стену, но неожиданно Малиган сам подсказал ей выход:

— О-о-о! — вдруг смутился он. — Простите, я такой недотепа...

Настала очередь Рони удивляться.

— Врачи не лечат...

Малиган молча уставился на неё. А, что ещё он мог сказать. У него на лбу горела большая неоновая вывеска — повалиться бы мне куда — нибудь. Но провалиться он никуда не мог и просто молча, смотрел на неё затравленными глазами.

А Верона, глядя на его муки, вдруг развеселилась

— Вы правы, вы совершенно правы. Эти наши женские недуги… — она даже глаза закрыла, что бы скрыть веселый блеск.

— Я пришлю вам служанку… — попробовал было смыться Малиган, но не тут-то было.

— ох, не уходите, прошу вас, — Верона театрально заламала руки, в деланном отчаянии, — мне сейчас нужно, что бы рядом побыл близкий, понимающий человек. Тот, с кем можно поговорить об этой ежемесячной женской проблеме...

При этих словах она взглянула на Малигана и не выдержала. Закрыла глаза руками и тихонько затряслась в беззвучном смехе. Бедняга, он то бледнел, то краснел и в итоге покрылся пятнышками. У него был вид смертельно больного человека, которому срочно надо в туалет.

Короче, он собирался упасть в обморок или сбежать, как минимум на луну, но он как мог, пытался держаться.

После её последних слов он почти упал в обморок. А потом когда Верона тихо засмеялась в ладошки, он вообще подумал, что она плачет:

— О боже, что мне делать?!? — почти в панике завопил он. — Что вы хотите конфеты платья новые… я ж не знаю что вам женщинам нужно, господи...

У парня началась истерика, и он просто сбежал. Позорно капитулировал. Ещё бы, хозяйская невеста обсуждает с ним свои критические дни.

Верона смеялась, как ненормальная и тут вспомнила, что Гейлин все ещё в шкафу. Посмеиваясь, она пошла его выпускать. Спинным мозгом она почувствовала, что сейчас сюда сбегутся слуги. Точнее служанки.

Она открыла дверь и замерла, как вкопанная.

Гейлин сидел на полу шкафа и смотрел на неё дурным взглядом.

Выглядел он ещё интересней, чем до него Малиган.

Сначала ему до тошноты было плохо от запахов в шкафу. До того плохо, что он почти желтый был, а потом когда он расслышал о ЧЕМ они там говорят ему стало не лучше, чем Малигану.

А потом она открыла дверь и Гейлин чуть не задохнулся от хлынувшего во внутрь свежего воздуха.

А эта скандальная бессовестная девица уставилась на него с умилением и спросила:

— Что, тоже хочешь поговорить о моем женском самочувствии? — спросила она с пакостной улыбкой.

Но, в отличие от Малигана, Гейлин не страдал ни тактичностью, ни терпением, ни служебными обязанностями. Он просто встал, борясь со жгучим желанием задушить Верону, и направился к выходу.

Один раз по дороге он чуть было не поддался своему "жгучему желанию", когда услышал, как Рони смеётся, но Гейлин не зря, столько лет подряд был чемпионом — самообладанию он хотя бы научился. Кроме того у него были дела по важнее — он боролся с тошнотой.

А Верона тем временем приготовилась встречать слуг. Она встрепала волосы, пару раз ударила себя по щекам, вылила на себя стакан воды и чуть не пропустила тот момент, когда за дверями послышался топот ног. Рони едва успела впрыгнуть в постель, когда дверь в комнату отворилась и робко вошла какая-то служанка. Кажется из старшего состава...

— Госпожа, вам плохо? — перепуганным голосом спросил несчастного вида явно засланный казачок

— Ах, я умираю, — голосом смертника пролепетала Рони.

Благо симулировать тяжелобольную она умела.

Ей вдруг вспомнилось, что она притворялась больной, чтобы не ходить в школу. Но вспомнить, что такое школа она так и не смогла.

Служанка охнула и убежала.

Верона с горем по полам привела себя в порядок, к тому моменту, когда в комнату бесцеремонно ввалилась куча мужиков в халатах и принялись заниматься своими делами, не обращая внимание, на неё. Несколько секунд она удрученно смотрела на все это, потом ей надоело, и она спросила:

— И чем как вы думаете, вы занимаетесь в моей комнате?

Тут это сборище видимо вдруг вспомнило, что это её комната и озадачено, уставилось на неё.

Потом кто-то набрался смелости и заговорил:

— Ну, вы умираете...

— И вы решили по-быстрому устроить поминки, пока я не передумала умирать?!?

— Нет, что вы, что вы. Мы пришли, что бы вылечить вас! — сказал седовласый старичок, в смешном колпаке. Его тут же с глупыми ухмылками затолкали назад. Побоялись, что она испепелит его взглядом, что ли?!?

— Ну, и как же вы собрались меня лечить? — так, справки ради, спросила Рони и, как оказалось, не зря.

Ответ её просто убил.

— Мы поставим вам пиявки! — жизнерадостно сообщил ей один бодренький лысый мужичок и в доказательство все расступились и он гордо показал ей пиявок.

В этот момент Вероне показалось, что она не упала в обморок только потому, что побоялась, что ей тут же пиявок поставят. Или кровь пустят… Или ещё один бог знает что придумают!

— А зачем, вы собираетесь пустить мне кровь, — как-то глупо спросила она.

— Мы не собираемся пускать вам кровь, — заверил её один лекарь. — Мы поставим вам пиявок. Но конечно если вы настаиваете...

— Не-не-не! Боже упаси, я не настаиваю! Я бы и без пиявок обошлась...

— Но зачем же вы тогда их попросили? — спросил кто-то из лекарей. Коллеги его естественно тут же спрятали за спинами.

Глядя на их глупо улыбающиеся перепуганные рожи, она переспросила:

— Но зачем я их просила?!?!

— Мы не знаем, — развел руками, тот самый докторишка, что гордо демонстрировал ей пиявок

— А кто вам сказал, что я прошу пиявок?

— Мастер Гейлин! — гордо сообщил ей тот самый старикашка в смешной шляпе. Его традиционно запихнули за спины от греха подальше.

Верона не знала смеяться ей или плакать.

Но для начала она решила прекратить этот фарс.

— Я передумала, мне не нужны пиявки можете идти!

Верона посмотрела на их пребывающие в замешательстве физиономии, и решила применить проверенное средство:

— Вон отсюда! — заорала она.

Средство не повело. Старикашки бросились врассыпную, как тараканы. " Интересно, — не без удовольствия подумала Рони, — почему все они меня так боятся?"

Даром, что старикашки, бегают они шустро. Посмеялись и хватит. Верона основательно задумалась. Нужно выяснить, как выбраться из этого дома.

Она уже поняла, что не сможет выбраться в город и сбежать незаметно. Рони смирилась с тем, что она самая заметная личность километров на сто вокруг. Не получиться и стражников оглушить. Ну, одного она может и оглушит. А что делать с остальными девятью?!?

Можно попытаться, конечно, порвать простыни и вылезти в окно… Над этой мыслю она задумалась всерьез. От её окна до земли было метров пять. Это было вполне осуществимо. Но если она хочет сбежать, то нужно делать сейчас. Где-то через пол часика начнут сходиться всякие там служанки, что бы одеть её к ужину. И она принялась с энтузиазмом рвать простыни, платья, шторы и все остальное, что попадется под руку. Рони так увлеклась, что даже не заметила, как эти несчастные полчаса прошли. Поэтому тактично прозвучавший сзади кашель Малигана застал её врасплох. Она так и застыла — подловил её на горячем, и теперь нужно было быстро выкручиваться.

Что бы потянуть время, она повернулась к Малигану всем телом и уставилась на него в немом ожидании.

Он понял, что начинать прийдеться ему и спросил:

— Чем вы тут занимаетесь, если не секрет?

Ну а что ей ещё оставалось делать, если уж она не догадалась подождать до завтра, когда в её распоряжении был бы целый день?!?!

— Это просто ужас! — диким голосом закричала Верона. — Нет, это просто кошмар!

— О каком кошмаре вы говорите?! — встревожено спросил Малиган. Он не на шутку забеспокоился о её душевном здоровье.

Какой именно ужас происходил вокруг, она пока не придумала, поэтому просто начала хватать вещи вокруг и швыряться ими, имитируя припадок ярости. А чтобы Малиган не пристал с глупыми вопросами, швырялась она в него.

— Вам что не нравятся ваши вещи?!?! — увертываясь от довольно метких бросков, попытался объяснить происходящее Малиган. — Что с ними не так? Они не подходят вам по цвету? Рисунок не тот? Ткань не нравиться?

Верона так и застыла, с очередным "снарядом" в руках. Все-таки этот парень, сам того не осознавая, так помогал ей выпутаться из щекотливых ситуаций. Он просто потрясающе умеет придумывать ей оправдания.

— А-а-а! — протянул он. — Я все понял.

Рони ненавидела вот такие драматические моменты. Ну, что ты там понял гений? Ей до слёз хотелось огреть его чем-нибудь тяжелым.

— Ответ написан у вас на лице, — торжествующе заявил Малиган и Верона, внутренне вся сжалась — сейчас её посадят в самую дальнюю камеру самой глубокой темницы и выбросят ключ.

— Какой ответ? — каким— то чужим голосом спросила она у Малигана.

— Вам кажется, что эта ткань слишком дешевая! — ответил он с видом человека, довольного собой.

Секунду Верона смотрела на него непонимающе. Неужели он сказал то, что ей послышалось.

Он что идиот? Или полный идиот? Ей захотелось рассмеяться от облегчения. Но вместо этого она посмотрела на него свысока и надменно заявила:

— Я что выхожу замуж за нищего? Что сэр Родерик так беден, что не может обеспечить своей невесте достойное существование?

— Сэр Родерик — один из богатейших людей в мире. Стоить вам попросить, и он купит вам все, что не пожелаете. В том, что вам не подходит обстановка моя вина. Вам не стоило рвать вещи, стоило только попросить, что бы вам принесли, что— нибудь другое.

— Попросить?! — переспросила Рони.

— Да вы правы. О чем я только думал? Просить! Вам! Простите мою наглость, ведь вы наша госпожа можете только повелевать и приказывать и поверьте любой в этом замке, в том числе и ваш покорный слуга, будет счастлив вам услужить.

— Отлично, — самым капризным тоном, на который только была способна, заявила Верона. — Тогда хочу в город, за покупками.

— В город?!? За покупками?! — озадачено переспросил Малиган.

— Проблемы? — вкрадчиво спросила Рони. По выражению его лица, она поняла, что невзначай, что-то нащупала.

— Видите ли, госпожа. Вы этого не помните, но не все люди одинаковы. Люди делятся на людей и нелюдей. Нелюди рождаются не такими как мы. Предки даже изобрели специальный тест, что бы отличать нас от них.

— Что за нелюди, какой такой тест?

— Вы их ещё не видели, потому, что Ваш жених сэр Родерик, не допускает их к нам в замок. Даже более того, он истребляет их. Находит везде, где может, и убивает.

— Но что это за нелюди? — недоумевая, спросила Рони.

— Внешне, некоторые очень похожи на нас с вами, но это лишь внешнее сходство. На самом деле они монстры, чудовища.

— Монстры? — заинтересовалась Верона.

— В буквальном смысле слова. Оборотни, вампиры и прочие! — принялся пугать её Малиган.

— Они, что творят что-то страшное? — продолжаем наводить справки.

— Нет, пока нет, — поправился он и тут же продолжил. — Но это лишь вопрос времени. Мы как можем не допускать их размножения, но это крайне трудно. Сэр Родерик — самый ярый борец против них. Поэтому он и разбогател. Но среди нелюдей у него очень много врагов. Здесь в замке вы в полной безопасности, но там, в городе может случиться что угодно. Поэтому безопаснее будет, если вы скажете мне, что вы хотите и к вечеру у вас это будет.

— Подождите, вы сказали, он с ними борется. Как? — постаралась вернуть разговор в прежнее Рони.

— Всеми доступными методами, конечно. Ведь от этого зависит безопасность всех настоящих людей, — с гордостью сообщил Малиган.

Верона не смогла скрыть ужас. Если верить Малигану, Родерик устраивал геноцид. Малиган расценил её выражение лица по-своему.

— Понимаю, вам страшно, но не бойтесь. В замок господина Родерика не один оборотень-самоубийца не сунется. Здесь вам ничего не угрожает.

Верона тряхнула головой. Ей нужно было выбраться отсюда и увидеть все своими глазами.

— Я ХОЧУ В ГОРОД! — с нажимом сказала она, к величайшему разочарованию Малигана. — Мне скучно постоянно сидеть здесь. Я хочу пройтись по магазинам и выбрать себе пару платьев. Значит, мы ИДЕМ В ГОРОД!

Малиган понял, что спорить бесполезно, но решил оставить за собой последнее слово.

— Хорошо, но вы возьмёте с собой кого— нибудь из бойцов, кроме простой охраны.

Тут Верона пришла в голову потрясающая мысль.

— Зачем кого — нибудь? Я хочу самого лучшего. Кто из них лучший?

Понятно Верона знала, кто среди них лучший, но не стала говорить об этом. Пусть думает, что сам его для неё выбрал.

— Пожалуй, это можно организовать. Когда вы собираетесь в город? Сколько у нас времени на сборы?

— Пятнадцать минут! — безапиляционным тоном заявила Рони. А что? Чем меньше у него времени на сборы, тем больше у неё возможности сбежать.

Малиган посмотрел на неё скептически — ты сама, мол, себе веришь? Но вслух ничего не сказал. И правильно сделал. Вероне очень хотелось обругать его в пух и прах. Но, видимо сегодня не судьба...

Как потом оказалось, Малиган таки был прав. Выехали они только через два часа. Задержала всех естественно Верона. Сначала оказалось, что она перестаралась и порвала все свои платья. Поэтому ей просто нечего было одеть. Но это обстоятельство не могло её удержать. Малиган чуть в обморок не упал, когда она заявила, что если он не добудет ей какое-нибудь платье, то она поедет в пижаме.

Малиган, даром, что дипломат и в принципе не глупый малый, понял её слова слишком буквально и приволок ей платье какой-то служанки. Рони это платье понравилось больше, чем те, которые она носила до этого. Оно было попроще, что ли… Но нужно было держать марку и ей просто-таки пришлось закатать грандиозный скандал с битьем посуды. Заглавная мысль, этого "громкого" во всех отношениях выступления, звучала приблизительно так: Она (в смысле Верона) не какая-то там служанка, и не собирается носить обноски и, если он (в смысле Малиган) не собирается сопровождать её в этом самом платье в город, то у него есть пять минут, что бы найти ей роскошное платье. Нужно отдать ему должное, он уложился в семь. Прибежал как лошадь в мыле, даже говорить не мог. А на лице у него была такая необыкновенная смесь дикого ужаса перед одним платьем и гордости за другим, что Рони стало его жаль, и на его многострадальную голову досталось немного похвалы. Потом, она не спеша оделась (все равно опоздала, куда торопиться?), сделала себе прическу, макияж и подобрала украшения. После, царственной походкой вышла за двери. Оказалось, все, кто должен был её сопровождать, были у неё за дверями все это время. Бедняги были полностью экипированы, будто на маленькую войну собирались. Кольчуга, оружие и всякое такое, в чем Рони особо не понимала.

И эта миниармия никак не вязалась с её планом побега. Поэтому она решительно заявила:

— Я с ними не поеду!

— В смысле вы передумали ехать в город? — с надеждой поинтересовался Малиган.

— В смысле я еду, а они остаются! — безжалостно убила она всякую надежду.

— Но вы не можете ехать в город без охраны! — воскликнул он.

— Понятно, что не могу! — фыркнула Рони. — Охраной возьму тех шестерых ребят, с которыми познакомилась на том вечере. И бога ради, Малиган, на них должно быть меньше аксессуаров, чем на мне!

Вероне почему-то казалось, что мальчики должны собираться по-военному быстро — ну, там, пока догорит спичка уже в касках— масках с оружием на перевес. И сколько вы думаете понадобилось на сборы этим красавчикам? Не угадали! Полчаса! Им на сборы понадобилось полчаса! Носики они друг — другу пудрили что ли? Вряд ли… В полчаса не уложились бы...

...

Верона думала, что все самое интересное она уже видела. Оказывается — нет. Не смотря на поздний час рыночный день был как раз в самом разгаре. В этот самый момент, она вдруг поняла, что обожает тратить деньги. Рони покупала буквально все — платья, туфли, украшения, ковры ...

Ей доставляло удовольствие даже не сами вещи, которые она покупала, а сам процесс. Малиган все время был рядом, но в какой-то момент, даже он не выдержал и вежливо откланялся.

Как только это произошло, Гейлин, попытался прервать увлекательный процесс разбазаривания чужих денег. Ему это удалось, но с большим трудом.

— Малиган ушел, — коротко сообщил он, оттащив её в сторону

— А мне то что? — спросила Рони, так для поддержания беседы, хотя руки ноги и все остальное уже рвалось к чудной изумрудной брошке. Которую она заприметила.

— Я думал ты специально изводишь его, что бы он ушел, и мы могли сбежать..., — озадаченно спросил он.

— У меня другой план. Я доведу Родерика до разорения, и он повесится с горя.

Конечно, Верона сказала это в шутку, но Гейлин задумался всерьез. Пока он думал, она успела купить себе брошку, сережки в тон, пару колец и как раз добралась, до роскошных платьев. И даже выбрала себе парочку. И даже начала подбирать себе белье. Этим она и занималась, когда сзади подкрался Гейлин (иначе не скажешь — ходит так тихо будто и не по земле) и сказал:

— Твой замысел конечно хорош, но он всегда может обложить народ ещё большими налогами, или просто наколдовать себе ещё золото. Лучше освободи нас...

— Нас? — удивилась Рони.

— Ну, нас же шестеро...

Договорить он не успел. Он начал заниматься тем, для чего собственно Верона его с собой взяла — спасать ей жизнь. Для начала он у самого её носа поймал кинжал. Потом со всех сторон на них начали нападать люди.

Все кто должен был её охранять, были очень заняты — дрались с непонятно откуда берущимися, типами в серых костюмах. Чем — то они были похожи на ниндзя. Но вспомнить, кто такие ниндзя ей так и не пришлось. Какой-то "тип" решил, что хочет её убить. И вся её охрана, как на зло, была занята спасением своих жизней и явно не могла уделить немножко времени этой проблеме. А сама она, как ей казалось, драться не умеет. Что делать, Рони просто ума приложить не могла.

Так они и стоя ли друг напротив друга несколько долгих мгновений. Верона физически ощущала, как карабкается по спине ползучий липкий страх. А её противник просто не знал, чего от неё ждать. Все-таки у неё уже была определенная репутация. Но Рони то этого не знала! Она просто не хотела умирать!!!

В конце — концов, Верона всего лишь маленькая хрупкая девушка. Её можно было понять и простить за то, что нервы её не выдержали и она закричала. Не просто закричала! Верона так орала, что дерущиеся остановились и засмотрелась. Гейлин (вот уж человек привычки) подошел сзади и закрыл ей рот рукой, в попытке прекратить эту истерику. Но это возымело неожиданный эффект. Верона схватила его руку и каким-то лихим то ли каратешным, то ли дзюдошным приемом перебросила его через себя и, выкрутила ему руку, полностью обездвижив. Через мгновение она поняла, что сделала и отпустила Гейлина. Ребята в сером, после такого показательного выступления, решили, благоразумно умотать восвояси, от греха подальше.

Гейлин удивленно смотрел на неё. До этого момента ни одному его сопернику, независимо от того, каким большим и сильным он ни был, не удавалось его свалить. А тут эта девица, раза в два меньше его самого справилась с ним в два счета. Девица!!!

— Как ты это сделала? — спросил кто-то из окружающих её ребят.

— Я… того… случайно… — растерянно пролепетала Верона. До этого момента она свято верила в то, что драться она не умеет, главным образом потому, что не было возможности доказать обратное. Но, даже зная, что может дать сдачи она стояла и боялась, что Гейлин сейчас сам поднимется и даст сдачи. Кроме того, Верона все ещё не понимала, как именно это у неё получилось. Поэтому жалобно уставилась на Гейлина. Ей почему-то казалось, что у него есть ответы на все. Вслед за нею на него уставились и остальные.

— А я знаю? — гаркнул он в ответ на так и не заданный вопрос. — И вообще разберемся с этим потом. Сейчас милая леди собирается с нами бежать. Для этого она собиралась снять эти браслеты.

Инстинкт — эта вещь, которая выработалась у человека годами эволюции и помогала самосохранению. У кого-то, например, у Гейлина инстинкт был развит больше. Он сразу чувствовал, если находящийся рядом слаб и быстро находил его слабое место. Например, он сразу почувствовал, что Верона напугана и боится, что они её убьют. Он с первых дней знакомства видел, что у неё огромный потенциал, который так и норовит вырваться наружу. Другой вопрос, что девчонка даже не подозревает об этом. Непонятно из-за чего, но она о себе почти ничего не помнит. Знания приходят к ней неожиданно в такие как этот стрессовые моменты, и она не знает, что с ними делать. Гейлин — великий гуманист. Он всегда стремился помогать людям. Для своей пользы. Вот и сейчас, он поможет девице, что бы потом она помогла ему. Момент сейчас, как нельзя хорош. Раньше девчонка упрямилась, но сейчас она напугана и дезориентирована. Сделает как миленькая все, что ей прикажут.

У Вероны с инстинктами было хуже. Вспомнить хотя бы как она выбирала билеты на экзаменах, полагаясь на чутье! Но есть у неё одна скверная черта — когда она кобчиком чувствовала, что вляпалась в неприятности, вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума во всю подсказующего ей что-нибудь умное, она начинала упрямиться. Вообще Верона на редкость упрямый человек. Если она решила, что это салатовый, то никакие доводы разума, говорящие, о том, что это сиреневый не помогут. И неважно, чей разум эти доводы приводит, её собственный, или десятка ученых мужей. Из-за этого она часто принимала неверные решения. Просто так, из вредности.

Вот и сейчас это её ослиное упрямство заговорило в ней и помогло собраться с силами и настоять на своем.

— И не подумаю! — упрямо заявила Рони.

Гейлину такое заявление пришлось не по душе. Он подошёл к ней и посмотрел на неё сверху вниз, самым грозным своим взглядом. От такого взгляда бывалые воины пятились назад с опаской, а невинные люди, случайно попавшиеся на его пути, не стеснялись падать в обморок.

В общем, страшным взглядом он на неё посмотрел.

И, был бы на месте Рони кто-нибудь другой, то сделал бы как велят. Но только не она!

Вряд ли Верона смогла бы объяснить, откуда в тот момент к ней пришла эта суицидальная вера в собственные силы. Но она точно так же, как перед этим упрямо помахала головой и, тоном капризного ребенка в отделе игрушек, заявила:

— Нет! — и даже для убедительности топнула ногой.

Гейлин такого не ожидал! Так устоять перед его фирменным взглядом. Он растерянно уставился на неё, но решил не здаваться. Особенно после того, как сзади кто-то восхищенно крякнул.

— Лучше сделай, как я скажу, не то..., — угрожающе начал он, но момент был упущен. Верона его больше не боялась. Даже больше, она уже знала, что сможет веревки из него вить делать из них макраме и ему же и дарить!

— Не то что?!?! Отшлепаешь меня? — спросила она, глядя на него в упор.

Секунду он держался, но потом сдался.

— Ну, и чего же ты хочешь?

— Во-первых, хочу знать, что здесь происходит и хочу знать правду! А не лапшу, которую вы так дружно мне на уши вешаете!

— Почему ты думаешь, что я от тебя что-то скрываю!?!? — удивился Гейлин.

— Я не думаю, я точно знаю. Ты сам мне об этом сказал.

— !?!?

— Вот, например, только что, когда я сказала, что ты мне врешь, ты не возмутился, что я обвинила тебя во лжи, ты удивился, что я об этом узнала.

— Что это за магия!?! — почти с благоговением спросил он.

— Это не магия! — устало повторила ему Рони.

— Технология? — с сомнением спросил Гейлин.

— Психология! — многозначительно ответила Верона.

Гейлин лишь изумленно смотрел на неё. Будто не мог решить — поклоняться ей или запереть в сумасшедшем доме. Наконец, он поинтересовался:

— Что такое психология?

— Это наука! Никогда не пытайся мне врать. Я профайлер — специально обученный для распознавания лжи человек. В двух словах этого не опишешь. Просто поверь мне.

Верона оглянулась вокруг. Все пять её сопровождающих, будто окаменели. Они привыкли к тому, что Гейлин главный, его приказов нужно слушаться, и никто ему не перечит. А тут такое!

Рони решила, что пора принимать меры.

— У тебя кровь, — сказала она одному из ребят и оторвала кусочек своего платья.

Он в ужасе от неё отшатнулся, но когда все вокруг рассеялись, понял свою ошибку и позволил себя перевязать. Во время этого не хитрого процесса Верона продолжила разговор с Гейлином:

— Давай договоримся так, я снимаю с вас эти браслеты, а вы помогаете мне убраться отсюда в безопасное, действительно безопасное, место и выкладываете все на чистоту. Идет?

Гейлин озадачено посмотрел на неё. Потом до Рони дошло, и она сказала:

— Если ты согласен, то просто скажи — идет. И вообще привыкай выражаться по — человечески. В смысле так, что бы я тебя понимала! — исправилась Рони подумав, что по-человечески Гейлин может рассудить, как обиду.

Неожиданно Гейлин улыбнулся и сказал:

— Идет! — определенно девчонка начинала ему нравиться. Неглупа, и с характером.

— Ну, вот и славно.

Рони протянула руку Гейлину для пожатия. И он опять был озадачен.

— Просто возьми мою руку в свою и пожми её, — пояснила Рони.

Он так и сделал. Взял её правую руку в свою правую и попытался её пожать. Верона просто не смогла сдержаться. Так искренне она ещё не смеялась со времени своего пробуждения.

— Да не ту руку, — сквозь смех пролепетала Рони. — Другую! Ай, да, ладно, не бери в голову. Побег отменяется. Ну, ты уже придумал историю моего героического спасения?

Гейлин в недоумении уставился на неё, явно утверждаясь во мнении, что разум, её голову давным-давно покинул. Поэтому Верона указательным пальцем показала куда-то ему за спину. Он обернулся и увидел, что к ним очень быстро приближались, наверное, все воины не только в замке, но и во всех окружных землях. Все эти ребята так пытались спасти её жизнь, что чуть её не растоптали. Ситуацию спас все тот же Гейлин. Сделал он это простенько и со вкусом. Пока охрана дралась между собою за право её спасти, он тихонечко вынес её с "поля боя" и отнес в замок. А что ему ещё оставалось. Уму непостижимо, но пока на них нападали враги, на этой девушке не было не царапины. Зато когда пришла подмога — ей разбили голову и, наверное, сломали пару ребер!