Начало

.... .

С той самой поры, как она появилась в городе, прошло немногим больше полугода. Верона, хотя, теперь она предпочитала именовать себя Роуэн, даже наедине с собой, что бы невзначай не проговорится.

Первое время ей было трудно. Она даже на имя которым называлась людям реагировала не сразу. Трудно было привыкнуть, что теперь её зовут иначе. Конечно, это замкнутый мирок, в котором все друг друга знают, и чужестранка вызывала как минимум подозрение. Но, во-первых, она дипломированный психолог, специально обученный военный профайлер, и бог знает ещё кто. Её тренировали ломать людей и с первых минут общения понимать, в чем слабости людей и как их можно достать.

Пекаря хвалила за отличные булочки и со временем у них наладилась не только дружба, но и бартер — он ей хлеб и булочки — она ему мазь от ожогов. За ним подтянулся и мясник, у которого из-за антисанитарных условий труда постоянно гноились все мелкие порезы и ранки покрупнее. Плюс, у него были проблемы со спиной. В комнате, где он работал была страшная вонь от мяса, которое он обрабатывал, от мяса, которое хранилось больше нескольких дней и уже просто гнило по углам… Ну, и много из-за чего там жутко воняло. Поэтому, комната постоянно проветривалась. Из-за этих сквозняком у него постоянно продувало спину, а Роуэн поставляла ему мазь для лечения. А мясник в благодарность присылал ей лучшее мясо, которое у него было.

Это было далеко не то, к чему она привыкла, но Рони(она все ещё именно так сокращала своё имя) не жаловалась. Впервые в жизни никто не говорил ей что делать, что говорить, куда идти и как жить.

Впервые в жизни Верона была абсолютно счастлива! Плевать, что это скорее всего не продлится долго, но эти мгновенья она заберет с собой до конца своей жизни. Рони никогда и низа что их не забудет.

Вскоре молва о новом докторе разнеслась по всему городу. Даже с теми примитивными средствами, которые были у неё под руками, Роуэн творила чудеса. И у неё было одно качество, которое заставляло людей прибегать к её услугам снова и снова. Она была добра и ласкова со своими пациентами. Что выгодно выделяло её среди всех остальных лекарей города, преимущественно грубых стариков имеющих весьма посредственное представление о медицине, и обвиняющих в своем невежестве пациентов. Кроме того, многих она лечила абсолютно бесплатно, так как видела что без помощи им не обойтись, а предложить им нечего. И никому из своих больных не пускала кровь и не ставила "лечебных пиявок". Что тоже было огромным плюсом.

Спустя четыре месяца слава о ней гуляла по всему городу. От желающих попасть именно к ней не было отбоя. Она начинала принимать больных рано утром, заканчивала поздно вечером. При этом меньше их не становилось. В отличие от её настоек и снадобий, которыми она в большинстве случаев снабжала своих пациентов абсолютно бесплатно.

За травами Рони ходила в лес в то время, которое считалось свободным — по ночам. Но найти всего ночью она не могла. Тогда подгадывая моменты, когда у неё было меньше всего посетителей, она выбиралась в лес.

Как вот сегодня, например. Ближе к полудню она взяла корзину и пошла в лес. С городской стражей она была хорошо знакома, поэтому её выпустили без проблем, и даже если она вернется в полночь обвешанная тротилом так же без лишних разговоров впустят и проводят домой, чтобы городская шпана не приставала к почтенной "госпоже лекарю".

По лесу она проходила несколько часов и не заметила, как насобирала тяжеленную корзину, которую едва тащила. Но хоть немого выбросить оттуда, что бы облегчить её хоть чуть-чуть, Роуэн не могла. Каждая собранная ею травка — это пациент, которому она помогла. Пусть даже это настоечка из сон-травы помогающая уснуть. Но ведь, кому-то помогающая! И это главное.

Вот так медленно, но уверенно она топала по лесу, когда услышала рычанье.

Поставив корзинку на землю, Рони осторожно пошла на шум. Из-за кустов выглядывать она побоялась, поэтому обошла с другой стороны, что бы посмотреть из-за дерева.

Рычание издавал огромный зверь, размером с пони, больше всего напоминающий волка мутанта. Вот только у этого образца имелась внушительного размера, пасть, в которую словно кто-то заботливо натыкал зубы иглы. Зверушка стояла и скалилась на что-то, что было скрыто от её взгляда деревом. Поэтому рискнув, Роуэн все же выглянула из своего укрытия.

Добычей этого мутанта переростка оказался парень лет двадцати четырех-двадцати

пяти, платиновый блондин с отсутствующим взглядом и не менее отсутствующим выражением лица. Судя по тому, как неестественно была вывернута его нога, и по руке, которую проткнула насквозь ветка, он явно пострадал при падении с лошади и теперь не мог ни сбежать, ни дать отпор. Он смирился с тем, что эта тварь его сожрет и даже не пытался сопротивляться.

Роуэн не могла просто уйти и дать ему умереть. Даже понимая, что зверушка запросто закусит ими обоими и не подавится, Рони все же схватила самую толстую палку, которую только могла удержать в руках, и максимально быстро преодолела расстояние до "зверушки" как могла сильно врезала ему по морде и встала между ним и предполагаемой жертвой.

К её не малому удивлению, "кровавый убивец", против которого она так глупо выступила с палкой, которая сломалась после первого удара, заскулил и убежал.

— А? — изумилась Роуэн. — Чего это он?

— Падальщик, — ответил позади неё блондин. — Ему хватило бы и просто громкого крика. Ты этого не знала?

— Нет, — коротко ответила Рони, присаживаясь рядом с теперь уже своим пациентом, и пытаясь осмотреть его руку.

Тот её отдернул, не выказав признаков того, что ему больно.

— Я только посмотрю, — успокоила его Рони, — я врач… в смысле, лекарь! Если тебе не оказать первую помощь — рана может загноиться, и ты останешься без руки.

— Ты не местная? — продолжил свой допрос блондин, но руку, тем не менее, позволил осмотреть.

— С чего ты взял? — продолжила разговор Рони пытаясь отвлечь пациента от мыслей о боли.

— Ты мне тычешь, — коротко ответил он.

Рони поздно пришло в голову, что так ведь не принято в этом городе, что бы женщина тыкала мужчине, тем более незнакомому. Это им вбивают с детства, и сослаться на стресс здесь не получится. Рони воспользовалась старой легендой, которую по первах рассказывала всем, чтобы не расспрашивали много, и в оправдание тому, что не отзывается на свое собственное имя и не знает элементарных вещей.

— Я не знаю кто я и откуда. Меня нашли в лесу неподалеку отсюда и выходили. Видимо, я ударилась головой, потому, что ничего о себе не помню. Помню только, как лечить людей. В городе меня никто не узнал, поэтому я живу одна. А теперь слушай, — закончила она, наконец, осмотр раны. — Рана сквозная, не серьезная, задело только мягкие ткани. Заживет быстро, за пару месяцев. Но сейчас я должна вытащить палку. Предупреждаю. Будет больно.

-Вытаскивай уже, — устало прокомментировал пациент, и Рони немного задела такая грубость. Как-никак она его лечит. Но пришлось пропустить мимо ушей. Сейчас она, прежде всего врач, а уж потом Верона-Роуэн.

   — Я не могу её просто вытащить, ты истечешь кровью. Рану нужно будет сразу обработать, — она намеренно не стала употреблять слово прижечь, чтобы не напугать его раньше времени. Потом посмотрела на его каменное выражение лица и добавила: — Прижечь.

Ничего. Никакой реакции. Вообще. Если он и испугался, то отлично это скрыл.

Пожав плечами Рони пошла готовить костер. Быстренько насобирав немного хвороста, она принялась разжигать костер. Дома она пользовалась маленьким лазером, который прихватила со станции. Но тут, перед незнакомцем, она не могла его открыто использовать, поэтому пришлось разводить костер подручными средствами. Под руками оказались только две палочки, которые ей пришлось довольно долго тереть друг о дружку, чтобы… не получить никакого результата кроме реплики блондина:

— Ты вообще костры разводить умеешь?

   Злость затмила разум и осторожность, и Рони втихаря достав из сумочки лазер, разожгла им костер.

— Ты все ещё во мне сомневаешься?

— Что-то он слишком хорошо у тебя горит, как для того что ты разводила палочками. По идее должен был бы не менее получаса медленно разгораться до такого уровня, — лишенным всяких эмоций голосом подметил пациент. Не зная, что ему на это ответить, Рони поспешила перевести разговор на более безопасную тему:

-Сейчас я достану палку, — привычно принялась она комментировать свои действия, что бы пациент почувствовал себя хозяином положения и не так боялся. — Для этого я обломлю её с одной стороны и вытащу с другой, потом прижгу рану с обеих сторон, что бы остановить кровь и туда не попала инфекция. Это понятно?

— Доставай уже эту палку!

Вздохнув, Рони принялась за роботу. Прежде чем приступать, она взяла у него кинжал и кончиком положила его в костер, что бы он успел нагреться к тому моменту, как она вытащит палку. И сразу приготовила чистые бинты. После случая с мальчишкой она всегда таскала парочку про запас в сумке, которую всегда носила с собой через плечё. Это было нечто среднее между кошельком, косметичкой и походной аптечкой. Как оказалось сегодня носила она всё это при себе не напрасно.

Радуясь, что блондин в медицине не силен, она достала из аптечки припасенный на черный день йод. Дня чернее этого пока не настало, так что она с чистой совестью приготовилась обработать им рану.

Теперь дошла очередь и собственно до палки. Таких операций Рони раньше не делала. Теоретически, она знала, что сейчас нужно сделать. Но практически… Не знала, с какой стороны к этому подойти.

Чтобы не подать виду, что опять не знает, что делать, Рони принялась расхаживать взад-вперед, делая вид, что рассматривает рану под разными углами. Не прокатило. Со вздохом, блондин, под возглас Рони сам сломал палку. Боль при этом должна была быть адской.

— Боже мой! Что ты сделал?! — испуганно запричитала рядом Рони. Как-то не привыкла она ассистировать пациентам, когда те сами себе делают операции. — Ты что стальной?! Хоть закричи! Тебе должно быть больно!

— Я не стальной, — как-то грустно ответил он. — Я ледяной. Мне не больно. Так что выдергивай эту палку по быстрее и прижигай.

Теперь Роуэн поняла, что с ним. Не иначе, как это болевой шок. Думает, что он ледяной и неуязвим. Нужно заканчивать, пока он ещё не чувствует боли.

Одним резким движением она вытащила палку с другой стороны. Он даже не пикнул. Не издал ни звука блондин и тогда, когда Рони прижигала рану.

Быстренько обработав и перевязав её, Рони принялась за сломанную ногу. Там всё было проще простого. Перелом был не сложный, это было видно и без рентгеновских снимков. Так. Что она просто наложила ему шину, и на словах объяснила, как ухаживать за сломанной ногой.

Когда и с этим вопросом было покончено, у Рони возник абсолютно закономерный вопрос:

— Как же нам отправить тебя в город?

Блондин, как оказалось, в этом проблемы не видел. Он просто засвистел и принялся ждать. Спустя несколько минут недалеко от них послышался топот и треск ломаемых веток. Рони схватила палку готовая, по крайней мере, попытаться отразить нападение и стала между блондином и источником шума.

Как же она удивилась, когда увидела, что на поляну выскочил грауль — животное, которое исполняла в этом обществе функции лошади. Роста и телосложения они были приблизительно одинакового, только вряд ли граули были их потомками. Больше всего они походили на кошек. И тем, как двигались, и тем, как рычали. Морда тоже очень напоминала кошачью, только слишком приплюснутую и вытянутую. Как у льва, которого сначала огрели чугунной сковородкой, а после растянули морду прищепками. У него так же были большие подвижные уши и живые глаза. Судя по их расположению — зрение у граулей было бинокулярным, а судя по взгляду — очень острый ум. Иногда ей становилось не по себе когда она случайно встречалась взглядом с каким-нибудь тянущим повозку граулем. Словно, они все понимали, а сделать ничего не могли.

Грауль черного окраса, вышедший из кустов, обошел её и подошел к своему хозяину. Он наклонил к нему голову и обнюхал его. Точно лошадь, подумалось Рони, но она промолчала.

Первым подал голос блондин:

— Помоги мне залезть на Быстрого, — попросил он.

— О, конечно, — спохватилась Роуэн, и принялась помогать.

По команде блондина грауль сел на землю и посадить на него раненого не составило особого труда.

— Садись, я отвезу тебя в город, — предложил блондин.

— В этом нет никакой необходимости, — смутившись ответила Рони.

— Ну, как знаешь, — ответил он и, повернув грауля поскакал в направлении города, оставив ошарашенную Роуэн смотреть ему вслед. Мда-а-а! Ну, нельзя же быть таким прямолинейным...

Рони со вздохом загасила костер, собрала все свои вещи, и отправилась в город. Кинжал блондина, которым она прижигала руку, и который тот благополучно забыл, она взяла с собой. Увидит его — отдаст.

Как и ожидалось, с корзинкой полной трав она добралась до города только ближе к вечеру. Городские стражники были так любезны, что выделили ей одного солдата в помощь, что бы тот помог отнести ей корзину. В конце-концов, она здесь многим помогла, и это была лишь небольшая услуга по сравнению с тем, каким большим был их долг перед нею.

Этот стражник поделился с нею последними новостями. Оказывается, на одного из советников было совершено покушение. Подробностей никто не знает, но доподлинно известно, что он чудом остался жив, и сейчас приходит в себя во дворце. Рони лишь плечами пожала. Что ей до дворцовых интриг сильных мира сего? Она живет очень простой жизнью, которая её очень устраивать и менять ничего не намеренна. Если бы она тогда знала, что жизнь — это игра. И когда у тебя на руках все козыри она вдруг начинает играть в шашки.

С той самой встречи в лесу прошел месяц. За это время к ней повадился ходить один влиятельный в городе купец. Предлоги были один другого нелепее. То у него болит голова, то "сердце просто болит, разрывается, и пытается вырваться наружу", то "сладостная истома внизу живота не дает ему спать по ночам, и только мысль о том, что такой лекарь, как она может помочь ему справиться с этим недугом, помогает пережить эти долгие ночи", то "он весь пылает, от переполняемых его ощущений". И так дальше. Этот список можно продолжать ещё долго. Изобретательность Ференса просто поражала. Но Роуэн продолжала косить под блондинку и то настой сон-травы даст, что бы ему лучше спалось, то настой борца от запоров, то настой лакирицы для лучшей роботы сердца… Естественно. Все по двойному, а в особо тяжелых случаях — по тройному тарифу.

Спустя месяц, то ли изобретательность Ференса закончилась, то ли денег стало жалко, то ли терпение лопнуло, но он прижал её к стенке. В буквальном смысле.

— Я хочу вас, моя дорогая Роуэн! Я знаю, вы чувствуете тоже! Так, давайте же перестанем прикидываться, и дадим друг другу то, в чём так отчаянно нуждаемся!

А что Рони? Её дважды просить не надо. Просит дать? Она и дала. Коленом в пах....

Пока он выл нечто не вразумительное про то, что она не знает, с кем связалась, Рони быстренько вытолкала его за дверь и бодрым голосом пригласила:

— Следующий!

Тогда она ещё не знала, что он действительно этого так не оставит. Он пришел на следующий день. При чем не один, а в сопровождении городской стражи.

— Вот она! — с порога заорал Ференс, тычя в неё пальцем. — Это она!

Стража у него за спиной недоуменно переглянулась и осталась стоять в дверях.

— Так, — сказал один из них. — Мухой сгонял и позвал начальника стражи. Выполнять!

— Что здесь происходит? — спросила Роуэн, совершенно сбитая с толку.

— Э… ну понимаете… — замялся один из солдат, И Ференс ему помог:

— Я рассказал им о том, как ты меня вчера избила и обокрала!

— Не было такого! — аж подскочила Рони. — Расскажи им правду! Немедленно! — и видя, что он не реагирует, сама обратилась к стражникам: — Он напал на меня! Я только защищалась! И уж точно ничего не брала!

— Мы вам верим госпожа лекарь, — промямлил стражник нерешительно, и Роуэн быстро поняла почему.

— То есть, я вру? — холодно поинтересовался Ференс у побледневшего парнишки.

— Нет… что вы… — на него было жалко смотреть. С одной стороны, он знал, что правда на стороне девушки, которой он многим обязан. В том числе жизнью маленькой сестрички, которую она поставила на ноги. И Рони же пристроила его сюда, зная, что у их семьи нет кормильца. С другой стороны — Ференс. Один из самых влиятельных людей в городе. Просто перечить ему было опасно, а поставить под сомнение его слова… Скажем так, была бы на месте Роуэн другая — никто бы не усомнился в правдивости его слов, даже если бы его застали насилующим несчастную.

Но это был она. Поэтому и позвали за начальником городской стражи. Его влияние было ничуть не слабее, чем у Ференса, и только он мог решить этот вопрос.

Его прождали около часа. К тому моменту как прибыл начальник городской стражи Целотти, ситуация накалилась до предела.

Ференс так обнаглел, и так верил в свою безнаказанность, что не стесняясь стражников принялся предлагать Рони "варианты решения вопроса".

Почти дошло до рукоприкладства со стороны Роуэн, её останавливала только стража, когда Целотти соизволил почтить их своим присутствием. Внимательно выслушав обе стороны, он вынес вердикт:

— Это не в моей компетенции, пусть этим вопросом займется Управитель.

И проходя мимо, тихо шепнул Рони на ушко:

— Да помогут тебе боги, девочка. Это все, что я могу для тебя сделать...

Их отвели к Управителю на аудиенцию (ну, точно к королю).

Управителем оказался мужчина (парнем обозвать его язык не повернулся) лет двадцати шести-двадцати восьми. Средней длинны темные волосы, челки не было вообще, проницательные и очень холодные серые глаза, черты лица не представляли собою ничего особенного. Если бы не взгляд, то Роуэн не выделила бы такого из толпы. Ей почему-то показалось, что он сразу её осудил и вынес ей приговор, ещё не зная даже в чём дело.

Ему вкратце пересказали суть возникшего вопроса, и в тот момент, когда он уже собрался оглашать приговор, откуда-то сбоку прозвучал знакомый, лишенный всяких эмоций голос:

— Могу я поинтересоваться, что здесь происходит?

Ференс начал что-то рассказывать, но блондин прошел мимо него и подошел к Роуэн.

— Привет, — просто сказала она, не зная, как себя дальше вести. Судя по реакции Ференса, и по количеству поклонов отвешенных в его сторону, пока он шел к ней, он явно какая-то важная птица.

— Ты не ответила на мой вопрос, — ого! Ей показалось или его голос действительно немного смягчился?

Она вкратце пересказала ему суть проблемы.

— И это все? — немного разочаровано спросил он, и, повернувшись к Управителю, склонил одно колено и произнес: — Управитель Рисаден, позволите ли вы мне сказать?

Управитель, выглядел немного озадаченным, но это только для такого натренированного глаза, как у Рони, для всех же остальных он все с тем же каменным выражением лица кивнул в знак согласия.

— Я ручаюсь в том, что эта леди никакого преступления не совершала.

Рони удивилась, и даже не смогла скрыть этого. А Управитель тем временем молчал, сверля взглядом то блондина, то Роуэн.

— Если слова моего брата не достаточно, то я также ручаюсь за милую леди!

Прямо перед нею не пойми, откуда появился жгучий брюнет, с хулиганским блеском в глазах, и абсолютно бесшабашным видом. Это чудо ей подмигнуло!

   Если б он только что не сказал Рони, что они с блондином братья в жизни никому бы не поверила.

Меж тем проблема быстро решилась сама собой. Вспотевший и бледный, дрожащими от страха губами Ференс промямлил:

— Я ошибся… приношу свои извинения… простите...

На дрожащих и негнущихся ногах один из самых влиятельных людей в городе покинул приемный зал. Проведя его взглядом, Рони спросила блондина:

— А как ты сказал тебя звать?

.... .

— Я не сказал, и прошу простить мне мою невоспитанность. Меня зовут Джарго, это мой брат Дженси, — второй брат снова ей подмигнул.

Имена ей совершенно ни о чём не говорили, поэтому Рони спросила:

— А кто вы вообще такие?

Брюнет так удивился, что даже с дыхания сбился ненадолго.

— Простите мне мою наглость, но кто вы такая? — Рони не нужно было оборачиваться, что бы узнать, кто там стоит. Так и есть, Управитель собственной драгоценной персоной. Вот уж, что точно не входило в её планы, так это привлекать к себе внимание сильных мира сего. Что с ним теперь прикажете делать, ему же стало интересно, почему с нею общаются эти двое из ларца.

Роуэн обернулась к нему с самой обворожительной улыбкой, на которую только была способна:

— Меня зовут Роуэн, я городской лекарь...

— Не могу не заметить, что весьма талантливый, — принялся расхваливать её Дженси. Рони вдруг отчетливо захотелось врезать ему хорошенько.

— Ну, что вы, вы слишком преувеличиваете мои скромные таланты...

— Да чего там! — не понял намек брюнет. — Рука Джарго выздоровела просто на глазах. Да и нога его больше не беспокоит...

Руки уже даже чесались.

— Это не от того, что я молодец, просто у вашего брата организм сильный, и сопротивляемость повышена… — только в этом месте она заметила ошарашенные взгляды мужчин и, улыбнувшись, принялась быстро менять тему: — Ну, это всё медицинские словечки… вам оно не интересно, чего вам голову глупостями забивать… Да и я у вас время отнимаю… Короче, рада была снова повидаться, свидимся ещё Джарго! Пока!

Ваше Величество, моё почтение!

Так раскланявшись, она, поспешила удалиться, но уже на выходе вдруг вспомнила:

— Да, Джарго, твой кинжал… ну тот которым я рану прижигала… Помнишь? Ну, он у меня забери его как-нибудь. А то у меня со свободным временем туго, сама я его вряд ли скоро смогу вернуть.

И помахав ручкой, быстро удалилась, запоздало вспомнив, что так приглашать к себе мужчину в гости неприлично, да и в который раз напоминая себе, что нельзя никому тыкать.

Рони переживала, что слишком нахально себя повела, привлекла к себе лишнее внимание, но прошел день, прошел второй… третий… Ни по её душеньку, ни по кинжал никто так и не явился. Прошла неделя и Роуэн уже с абсолютно спокойным сердцем врачевала направо и налево.

Расслабилась короче, а зря...

Уже вечером к ней словно вихрь ворвался Дженси, подхватил её под руки, и на ходу, скороговоркой, не делая между словами пауз, весело протараторил:

— Привет, чем ты занята? Вот и славно, что ничем. А у нас как раз бал во дворце, хотим, что бы ты по присутствовала.

— А как же… — в слабой попытке вырваться Рони оглянулась на закрытые двери её комнаты тире больницы.

— За ней присмотрят, — мимо них прошли два вооруженных охранника, и стали возле её двери для того, что бы охранять.

— Но… — попробовала возразить Рони.

— Платье мы тебе уже подобрали, во дворце переоденешься, — весело сообщил ей Дженси, увлекая за собой вниз по лестнице. — У меня глаз наметанный. Правда больше на то, какое платье снять, а не одеть… Но думаю, тебе все равно понравится.

Роуэн только фыркнула. Совсем как её брат, Ален.

— Стой, — вдруг спохватилась она, у самой кареты запряженной двумя граулями. — Совсем забыла...

Она быстро метнулась к себе в комнату за кинжалом. Нужно его вернуть, в конце концов.

До дворца добрались так же быстро, как и в прошлый раз. Про себя Роуэн отметила, что Дженси проводил её под руку через парадный вход, ни от кого не прячась. Либо действительно решили пригласить её на прием, чтобы отблагодарить или приударить за ней, либо у них это нормальная практика, что бы люди вот так исчезали по велению Управителя. В любом случае, ей было приятно, что её скромной персоне уделяют столько внимания. Сразу вспомнились приемы и рауты, которые она посещала, будучи супругой

Томаса Валентайна. Перед ним все тоже лебезили и разбегались. А он всегда такой сильный и собранный. И только с нею он был по-своему нежен. Она пыталась его полюбить… Но сердцу не прикажешь, это точно. За это он потом и начал её наказывать...

Рони тряхнула головой, прогоняя ненужные воспоминания. Сейчас не то время, что бы себя жалеть.

Сейчас она вспоминала все, что выучила во времена своей светской жизни. То, что общество здесь примитивнее, ещё не значит, что эти законы здесь не применимы.

А платье, которое ей подобрал брюнет, действительно ей очень понравилось. И очень ей шло.

К ней сразу же сбежалась целая куча служанок, которые помогали ей одеться причесаться и во всеоружии показаться на балу.

Платье из темно синей парчи как нельзя более выгодно подчеркивало фигуру, и сочеталось с ее голубыми глазами. Да и прическа, которую ей сотворили дворцовые умелицы, тоже только подчеркивала по аристократически тонкие и правильные черты лица.

В дверь постучали.

— Войдите, — не задумываясь, пригласила Рони, и тут же пожалела. Она совсем забыла, что в этом обществе не принято приглашать всех подряд в свою комнату, пусть даже и временную.

-Привет, — вошел в комнату слегка растерянный Дженси. Очевидно, он тоже не ожидал, что его пригласят. Максимум передать что-то через служанку… Ну, раз пригласили вошел и теперь с интересом осматривался вокруг.

— Вот уж е поверю, что ты раньше женский будуар не видел, — рассмеялась Рони.

— Будуар не видел, — твердо ответил он.

— А ты у нас всё больше по спальням специализируешься, — не удержалась от шпильки Роуэн.

— Есть такое дело, — не удержался от улыбки её собеседник.

— Ладно, горе луковое, говори, зачем пришел, — напомнила ему она. — Или тебе просто стало интересно, какие тайны скрывает в себе женская комната?

— Не, я по делу, — и он даже откашлялся немного, что бы придать себе максимально серьезный вид. — Мы тут в Джарго решили сделать тебе подарок. Вот!

И Дженси протянул ей маленькую, искусно отделанную шкатулочку.

Роуэн взяла её с сомнением. Как-то странно все это… С чего вдруг такая щедрость?

Тем не менее, подарок все же приняла и открыла. Оказалось, что шкатулочка служила вместилищем для прекрасных сапфировых серьг и отличного колье к ним.

— О, они прекрасны! — искренне восхитилась Роуэн. — Но я не могу принять их...

С сожалением она протянула комплект назад Дженси.

— Что случилось? Что не так? — встревожился брюнет. — Они же тебе понравились. И они так идут к твоим глазам и платью...

-Но это слишком дорогой подарок, а я лишь простой городской лекарь, я е могу его принять.

— Но ты не можешь от них отказаться, — Дженси даже за руку её схватил, так он разволновался. — Джарго очень хотел тебя отблагодарить, он сам их выбирал для тебя.

   — Я понимаю, но… — попыталась объясниться Рони.

— Нет, ты не понимаешь! — горячо возразил он. — Мой брат никому никогда подарков не выбирает. А тебе он очень благодарен… Ему хочется, что бы ты была его другом, понимаешь?

— Почему? Потому, что я помогла ему в лесу? — не поняла она.

— Потому, что ты его не боишься!

Дженси никак больше не прокомментировал свои слова. Он просто ходил взад вперед по комнате.

— Ты не в курсе, но он тебя искал, хотел поблагодарить, — принялся рассказывать он. — И ходил даже мрачнее обычного, когда не получилось найти… Его в этом городе все знают, и боятся… Да к нему даже нищие за милостыней не подходят. Он ведь один из четырех советников Управителя.

— Ну, и что? — не поняла в чём проблема.

— Видишь, тебе все равно кто он такой, — с удвоенной энергией принялся излагать дальше Дженси. — Ты не боишься с ним разговаривать… Он купил этот подарок, что бы ты знала, какой ты важный для него человек.

— Он что влюбился? — напрямую спросила Рони, о том, чего опасалась.

— Нет, — улыбнулся Дженси. — Просто, у моего брата друзей никогда не было. Все всегда боялись его, потому что он был не таким как все.

Рони вздохнула. Ей сразу вспомнилось её детство. От неё тоже все шарахались, даже взрослые, а про детей и говорить не стоит. Она была таким себе взрослым, запертым в теле ребенка.

— Я понимаю, что он чувствует, — вздохнула Роуэн. — Я возьму подарок. Скажи, что я приняла его с радостью. Это чистая правда. И скажи, что в следующий раз он может сам ко мне подойти. Друзья именно так и поступают.

— Спасибо, — крепко обнял её Дженси.

— Помоги мне одеть серьги и колье, и пошли почтим своим присутствием бал, — предложила Рони.

— Ага, — тут же согласился брюнет.

Когда они спустились в зал, бал был в полном разгаре. Народ вовсю веселился и фурора их появление не произвело. Ну, и ладно, зато потом на улице узнавать никто не будет.

— Добрый вечер, — откуда-то сбоку вынырнул Джарго. — Я рад приветствовать вас на балу леди Роуэн.

Вот теперь она, наконец, начала понимать насколько она важный для него человек. Вот теперь она произвела фурор! Народ был просто в шоке, а Джарго был, как всегда сдержан и холоден, и только то, как он вцепился в её руку, выдавало его волнение.

— И я рада тебя здесь видеть, — Рони присела в легком реверансе. — Как вечер?

— Скучно, — коротко резюмировал блондин, пока брюнет подхватил с подноса у, проходящего мимо, официанта по бокалу всем троим.

-Значит, нужно его немного оживить, — подмигнула ему Роуэн. — Пошли, потанцуем?

Судя по тому, как поперхнулся вином стоящий рядом Дженси, приглашать мужчину на танец тоже не принято. Но Рони решила плюнуть на все. Её репутация и так загублена окончательно и бесповоротно. Так хоть повеселиться напоследок так, чтобы не обидно потом было.

— Только одно "Но!", — сказала Рони, когда они уже стали в пару. — Я понятия не имею, как нужно танцевать. Так что все в твоих руках.

На мгновенье ей показалось, что он улыбнулся. Лишь слегка, кончиками губ… но ведь улыбнулся же! Или показалось...

Тем не менее, танец начался. Вел Джарго просто прекрасно. А Роуэн не зря годами ходила на танцы. Она быстро усвоила основные фигуры, и уже совершенно не сковано чувствовала себя в танце. Чуть погодя, её партнера сменил Дженси, и всё снова закружилось в вихре танца. Потом они снова сменили друг друга… И так незаметно наступила полночь.

— Благородные гости, — начал распорядитель бала. — Вот и пришла полночь. Традиционно, в это время Управитель выбирает хозяйку бала...

— В смысле король выбирает себе королеву на один вечер, — хмыкнула Рони. — Ну-ну.

Дженси улыбнулся.

Распорядитель продолжал бухтеть что-то про обязанности Управителя и Хозяйки бала, но Рони это было совершенно не интересно, и, прикрывшись веером, она зевнула.

— Ты устала? — заметил это Джарго.

— Есть немного, у меня ж ещё работа есть, которой я занимаюсь каждый день. И кстати, ты не против будешь, если я побуду на балу ещё пару часиков и умотаю восвояси? Мне ещё рано вставать.

— Я надеялся, что вы составите мне компанию на сегодняшнем балу, — заставил Рони вздрогнуть голос который она, наверное, и в страшном сне не забудет.

— Да что у вас за привычка появляться из ниоткуда и пугать меня до икоты? — насыпалась она на Управителя, но опомнившись, переспросила более спокойным тоном: — Что простите, я прослушала...

— Я только что предложил вам быть Хозяйкой моего бала, — учтиво повторил сероглазый, а Рони часто-часто заморгала, пытаясь понять, она услышала именно то, что он сказал?

Не зная, что делать она оглянулась на Джарго. Тот лишь кивнул головой в знак согласия, и, пожав плечами, Роуэн подала ему руку.

— А что хоть делать нужно, — тихонечко сквозь улыбку спросила она у него .

— Ты что раньше не бывала на балах? — удивился он, правда таким же шепотом.

— Не припоминаю такого, — вечер был просто отличным, и врать ей не хотелось, а полуправда, это уже не ложь.

   — Тогда слушай работа сложная, не знаю, справишься ли ты… — с сомнением протянул он.

— А какая работа, может я и вправду не справлюсь? — разволновалась Роуэн. Опозориться на глазах у всей этой честной публики ей не хотелось.

— Ты должна постоянно быть рядом, веселиться, улыбаться и постоянно со мной танцевать!

На последних его словах губы Рони сами собой расплылись в широкую, искреннюю улыбку.

— А моя работа сделать так, чтобы эта улыбка не погасла до конца вечера, — улыбнулся ей сероглазый. — И зови меня Рисаден.

   Куда и делась вся его надменность и холодность.

Под конец вечера, точнее, уже когда начиналось утро, и Рони решительно заявила, что точно идет спать, Управитель велел собрать всех гостей, для того, что бы дать объявление.

Когда все были в сборе, Распорядитель принялся вещать:

— Управитель Рисаден, в своей безграничной милости и щедрости, назначает лекаря Роуэн своим личным врачом...

Рони побледнела. В своей безграничной щедрости и милости?! Да кем он себя возомнил!!! Он думает, что её можно купить?!

— Премного благодарна и за прекрасный вечер, и за отличное предложение, — с ледяной учтивостью поблагодарила Роуэн. — Но у меня уже есть работа и она меня во всем устраивает. А теперь простите, я покину ваше безгранично щедрое и милостивое общество. Где-то через час я должна быть на своем рабочем месте.

И повернувшись в гробовой тишине, гордо пошагала к выходу. Судя по ошарашенной тишине, отказываться от работы, которую предлагает сам управитель тоже не принято. Но ей было глубоко все равно...