Глава 14

Странник, поправив рубашку, спустился в зал трактира. Бритар, как всегда натирающий стойку до блеска, был со стороны лестницы, так что пройти незамеченным не представлялось возможным.

— «Доброго утра!» — заслышав шаги спускающегося, Бритар поднял голову. — «Как спалось?»Не жарко натоплено было, господин Ноар? Все ли в порядке? А то я стал невольным слушателем заключительного акта одной пьесы...» — он мило улыбался, смотря на купца. — «Так что желаете — завтрак в номер или в общем зале откушаете?» — чувство удовлетворения так и распирало его.

Странник смотрел на него и не мог понять, что он опять пропустил, о чем знает Кормилец, что его это так радует и действительно, где он поест. Взглянув на себя — выход в свет он сразу отмел, возвращаться в номер пока Рана не остыла было безумием, поэтому вывод напрашивался один.

— «И вам доброго утра!» — расплылся в улыбке купец, подойдя к стойке. — «Все хорошо! И постель, и ужин, а по поводу шума, так это мыши завелись, вот одна пробежала, так племянница ваша вазу в нее и запустила.»

— «Как мыши?» — Кормилец аж сбледнул. — «Откуда? Кто позволил?» — он начал краснеть, появилась отдышка, и Странник понял, что репутация заведения превыше семейных интересов.

— «Дорогой Бритар, успокойтесь!» — купец взял его за руку. — «Я пошутил! ПОШУТИЛ насчет мышей. Все хорошо! Мы поженимся и нарожаем вам с сестрицей много шустрых отпрысков, будет, чем заняться на старости лет.» — Оттого, что он сказал, Странника чуть самого удар не хватил, по сути, он просил руки у ближайшего родственника. Он стоял и смотрел на Кормильца, молясь Великой и Мудрой, чтобы тот не понял о чем сказал купец, а Бритар, хватая ртом воздух, пытался осмыслить услышанное. Они смотрели друг на друга, не заметив как тихо подошла Рана и, улыбаясь, слушала Странника.

Первым очнулся Бритар. Заметив племянницу, он бросился к ней: — «Милое дитя, скажи, о чем мне только что поведал господин Ноар? Разве так бывает, чтобы без...»

Рана прикрыла рот дяди ладонью, тем самым остановив поток разных почему: — «Милый дядя, господин Суди, наверное, выпел вчера лишнего, вот и несет бред всем, кто попадается на пути. Вы успокойтесь, я здесь, все хорошо, все по-прежнему, сейчас займусь уборкой кухни.» И убрала руку, выразительно посмотрев на Странника.

Кормилец вращал глазами, потом, отдышавшись, посмотрел на племянницу и, блеснувшая в начале надежда угасла в его глазах, он посмотрел с грустью на купца и упавшим голосом:

— «Так, где изволите накрывать?»

Странник смотрел на любимую, на ее дядю, осознавая глупость своего поступка, но душа кричала, она требовала рассказать всем о принятом решении...

— «И все-таки, я была права, ты попался, Мой Мальчик, и сеть уже не распустить, ты завязал последний узел. Так радуйся своему счастью и прими поздравления от нас.»

Он обернулся на знакомый голос и увидел молодую пару стоящую рядом. Молодой человек, придерживая даму под локоть, вежливо склонил голову, здороваясь, отдавая дань уважения, сохраняя невозмутимый вид. Его спутница, напротив, так и сияла радостью, а ее миндалевидные глаза горели огнем солнц, излучая тепло и радушие. Странник смотрел на них и был очень рад, что затея прошла удачно.

— «Спасибо, Госпожа, за раннее предупреждение, которое сбылось, как вы и предсказывали, поздравляю и вас с удачным возвращением в сопровождении столь знатного кавалера. Может присядем? Рана пойди сюда!» — Странник, оборачиваясь, протянул руку навстречу любимой. — «Вот та дама, о которой я тебе говорил, а это ее… муж!» — утвердительно сказал он, видя, как Нисаб улыбается одними глазами.

Рана, выйдя вперед, ошалелыми глазами смотрела то на Богиню, то на ее спутника. Слова заготовленной речи, пока она собиралась, застряли где-то в горле, поэтому она мило улыбалась и хлопала ресницами.

— «С ней такое бывает, сейчас пройдет и тогда ее будет просто не остановить» — улыбаясь, вставил Странник, за что получил щипок в причинное место.

Рана смотрела на Богиню: — «Я так много хотела вам сказать, о многом поведать. У нас столько перемен… но скажу только одно — Спасибо Вам за то, что услышали мои мольбы. Спасибо!»

Одауд провела рукой по голове Раны: — «Будь счастлива, дитя мое, и береги это чудо» — она посмотрела на Сифа — «которое носишь в чреве своем, и присматривай за этим» — она кивнула в сторону Странника, — «а то кроме войны он вообще ничего не видит.» И за этим, позвольте откланяться, мы очень спешим, Сиф подойди. — Она крепко его обняла, нежно поцеловав в шею:

— «Спасибо тебе!» — тихо сказала она. — «Спасибо, что услышал!» — пожав ему руку, поцеловала Рану, пожелав удачи. Странник с Нисабом обменялись крепким рукопожатием: — «Будь счастлив и доброй дороги в Вечности и прости за все...» — Странник поклонился Принцу.

— «И тебе удачи! Она сейчас тебе просто необходима! Береги близких, а мы» — он обнял Богиню, — «покидаем пределы этого домена и попробуем начать все сначала.»

Девушка взяла своего кавалера под руку, и они пошли к выходу...

Сиф с Раной проводили взглядом красивую пару, которая исчезла за дверями таверны в поисках своего счастья, с надеждой обрести новый дом. Рана положила голову на плечо Сифа:

— «Я благодарна тебе за столь познавательное знакомство, а она красивая, даже лучше чем на фресках, и он под стать ей, такой благородный, мужественный...»

— «Рана перестань, а то я начну ревновать и поверь — хорошо это не закончится!» — Странник шутливо произнес эту фразу, и только сейчас почувствовал что в правой руке… Он развернул руку ладонью вверх. Печать Фарея, мерцая тусклым ночным небом, лежала у него на ладони. — «Ну, вот, а теперь я смогу тебе сказать, когда мы уезжаем, только Принцессе поможем и в путь.» — Он надел перстень, нежно поцеловал любимую и, повернувшись к стойке, замер, смотря на Кормильца. Тот стоял с открытым ртом, не мигая, смотрел куда-то в одну точку.

— «О, Милый, все хорошо!» — Рана погладила дядю по руке.

Бритар мотнул головой, будто стряхивая наваждение. — «Так, где накрывать изволите?»

Странник посмотрел на любимую, еле качнул головой и, обращаясь к Бритару:

— «Позавтракаем мы, пожалуй, в общем зале, но перед этим, Дорогой Бритар, я хотел бы поговорить с вами и вашей племянницей в моем номере и прямо сейчас!» — Он обвел их взглядом, нетерпящем возражений, и вся троица гуськом отправилась наверх.

*****

Льот осторожно открыла дверь, выглянув, увидела двух стражников, стоящих под факелом, тихо разговаривая. Один из них обернулся на легкий скрип двери, увидел служанку, буркнул:

— «Дверь закрывай, а то у этой опять окно открыто, из-за этого в башне такой сквозняк, что можно душу и демону отдать.»

Выскочив наружу, Принцесса тихо притворила дверь и неспешно спустилась из башни в нижние покои замка. Все, кто встречался ей на пути проходили мимо, будто не замечая или здоровались на ходу, спеша куда-то. В общем, оказаться «невидимкой» оказалось очень просто и познавательно. Служащие замка по-разному относились к узнице в башне, воины Батара были готовы хоть сейчас, без суда, казнить Принцессу и всячески восхваляли своего Лорда, единственного, кто достоин, занять имперский трон. Батар Железный после сокрушительной победы над пиратами был неоспоримым, достойнейшим из Лордов, единственный кому должны достаться все почести. Советника Лорда, Чертора, народ побаивался, и при встречи смотреть на него не решались, боясь встретится взглядом. Служанки и обслуга замка придерживались правила о хозяинах — либо плохо или ничего. В то, что Принцесса является колдуньей и ради трона убила детей — слепо верили только солдаты, составляющие гарнизон замка, у остальных мнение на этот счет разделились, но обсуждать вслух одни боялись, другие просто отмалчивались.

Принцесса бродила по замку всеми видимая, но в то же время никем не узнаваемая. Так продолжалось до тех пор, пока вести из столицы не переполошили весь замок.

Оказывается вина Льот Монварской в колдовстве с применением черной магии, где были человеческие жертвоприношения почти доказана, факты и свидетели собраны, улики прилагаются и верховный судья назначил слушанье на центральной площади уже на послезавтра. Мать Принцессы бежала в неизвестном направлении, а Регулы покинули замок «Девиль» ночью, исчезнув в темноте.

Конвой из Дакана в замок прибудет к вечеру сего дня для этапирования заключённой. Так рассказал посыльный, доставивший срочную депешу начальнику гарнизона, где говорилось так же, что гарнизон замка в полном составе, вместе с прибывающем конвоем, этапирует Принцессу к месту судебного разбирательства, усилив тем самым силы судебных исполнителей, во избежание попытки отбить заключенную.

В замке начался переполох и быстрые сборы гарнизона. Принцесса сидела возле конюшни, наблюдая за суетой, царившей вокруг.

«Ну, вот и все» — думала она — «еще сутки и эшафот примет в свои объятия...»

Жаль, что так все получилось, но она, Принцесса, примет это с достоинством — подобающем ее особе. Хорошо, что она не видит как ее мать подалась в бега, ища спасения в соседних государствах, главное, чтобы успела...

Суета вокруг усилилась, охрана бегала как ошпаренная, заглядывая в каждый угол, осматривала бочки и подвалы, мимо нее пробегали солдаты, иногда спрашивая, не видела ли она Принцессу. Льот отрицательно мотала головой, наслаждаясь последней возможностью хоть так испортить им триумф победителей и потрепать нервы напоследок. Она хорошо помнила слова волшебницы — «Ты такая пока находишься в замке, но стоит покинуть его пределы и морок спадет...»

«Так кто им помешает вывести всех за пределы ворот?» — Льот встала и медленно пошла в башню своего заточения.

*****

Десяток воинов, во главе с Магистром Сигерли, быстро, насколько позволяла местность междумирья, двигались к Ниялю. Приказ, отданный Владыкой воинам перед самым уходом, не оставлял надежды на спасение, но Магистр не унывал. В сущности, Небесные Воины это те же подневольные, которые привыкли исполнять волю Хозяина, а на каждый клин есть свой молоток. Доберемся до ближайшего мира, а там посмотрим, куда кривая вывезет.

*****

Фарей медитировал в желании сократить время до появления зерна, но колебания эфира вывели его из транса. Фрейр, его брат, просил аудиенции, что само по себе было редкостью и отказать или отклонить встречу Владыка не мог. Связь через Вещающие Зеркало была восстановлена, Фарей переместился в зал Прозрения, дабы разговор двух Богов остался приватным. Все было как всегда — жалобы на нехватку энергии, проказы исполинов, обмен любезностями и пожелании скорейшего выздоровление клана, когда братья уже прощались, Фрейр вдруг вспомнил:

— «Прости, брат, я понимаю, что забот во внешнем мире куда больше и ты стараешься помнить все, но монотонность моего бытия притупляет сознание и забывчивость стала моей чертой.»

— «Не наговаривай на себя.» — Владыка улыбался. — «Хлопот у тебя не меньше, поэтому проси что пожелаешь, не стесняйся.»

— «Да не просить я хотел, а спросить.»

— «Спрашивай.»

— «Тут недавно Одауд заходила, с печатью твоей, так я Нисаба по твоему распоряжению ей выдал. Довела она его до чертог твоих? А то он идти совсем не мог после стольких лет заточения.

Неимоверных усилий Фарею стоило сдержаться, улыбаясь, он ответил:

— Да все хорошо, прибыли вовремя, как закончу — верну. Ну, Вечности тебе брат, извини, дела.

— И тебе.

Приступ гнева прошел даже не начавшись. Все близкие, или кого он приблизил, просто предали его. Разбираться в поступках он будет потом, сначала Зерно, потом Демон с его вездесущей собакой.

Но вот одно он сделает не откладывая. Разговор с Темным Эльфом был коротким, а ответ лаконичным.

*****

Лорды-Наместники вместе с судьей находились на балконе дворца, выходящего на центральную площадь Дакана, где плотники уже заканчивали возведение помоста для судебного разбирательства и дальнейшего принесения приговора в исполнение. Столб для сожжения останков решили использовать каменный, чтобы в будущем служил напоминанием. Его установили в центре площади, обложив по кругу в виде очага камнем, заложили сухими поленьями, полили маслом, засыпав хворостом, прикрепили к столбу удерживающие кандалы.

Чертор стоял на краю балкона, упиревшись руками в парапет ограждения, наблюдая, как вакханалия смерти готовит свой спектакль привести в исполнение. Он повернул голову в сторону Лордов, смотря, как главный комедиант империи инструктирует свою трупу актеров — кто, как и в какой последовательности будет говорить по приглашению Верховного Суда, на что сделать акценты и как уйти от неприятного вопроса. В общем, дирижёр раздал трупе ноты и проигрывал генеральную репетицию.

«Как они омерзительны в своем стремлении убить ближнего, дотянутся до звезд, чтобы искупаться в роскоши и утонуть в золотом песке, густо окрасив его кровью. Ведь казнь Принцессы это только прелюдия, сколько таких будет после — одному Демону известно, но нет худа без добра — я спасу этот мир от клеветы и разврата! Я стану для них и Богом, и Демоном — раз и навсегда решив вопрос Пастыря, потому, что я буду вечен!» — за размышлениями Чертор не заметил, как рядом с ним оказался человек, стоявший и попыхивающий трубкой. Незнакомец был среднего роста, темноволосый с короткой стрижкой, которую не носили в здешних местах, голубые глаза — когда он смотрел на тебя — казалось, проникали в твое подсознание, и все сокровенное для него было не тайной. Хорошая одежда, немного, но дорогие украшения — все говорило, что он приезжий. Но откуда? Понять тоже было невозможно. Чертор внимательно рассмотрел незнакомца, и только, когда решил прощупать его с помощью магии… испугался! Он испугался того, что незнакомец, стоявший рядом и спокойно курящий трубку, обладает такой силой магии, что ему достаточно только подумать и мир рухнет. Впервые Чертор испугался так сильно, что невольно отступил пару шагов и готов был бежать, если бы не понимал бессмысленность данного деяния. Незнакомец подошел ближе, смотря в серые с поволокой глаза Чертора, тихо сказал:

— «Все может, быть реальностью или не стать ей совсем — зависит от обстоятельств, в которые вы завтра попадёте. Я просмотрел ваше желание, и оно допустимо в своем стремлении быть реализованным, но при одном условии...» — незнакомец выразительно молчал, смотря на Чертора. Тот сглотнул:

— «Какое условие?» — он сжал руки, чтобы меньше было видно, как они трясутся.

— «Завтра!» — незнакомец отвернулся в сторону площади. — «У вашей подопечной появится защитник. Так вот я хочу, чтобы он не пережил этот день, и тогда ваше мечтание о божественной вечности станет реальностью, вы сможете сполна насладится своим положением. Ну, а если в силу каких-то причин вы неспособны совершить данное деяние, то мир вашему праху.» — Он посмотрел на Чертора. — «Не надо было лезть, куда не просят! Теперь пришло время платить по счетам, а чтобы не было иллюзий или провала в памяти, то вот…» — он взял Чертора за руку и, повернув его ладонь вверх, прижал к ней перстень. На отпечатавшемся рисунке был изображен дракон, поедающий рыцаря. Он был мгновение, а потом исчез, как и хозяин печати.

Договор заключён — это Чертор понял и без свитков и пергаментов. Такой знак он уже видел, Книга показывала ему его, и принадлежит он одному Богу… Тому, кто сотворил этот мир…