Литания двадцать восьмая

Кай вернулся в своё тело, и Гласа больше не было. Лишь его мантия лежала в грязи, а рядом рассыпались странные округлые артефакты, похожие на капли застывшего света. Кай не знал, хотел ли владыка передать их ему или ударить ими. Должно быть, это семена нового начала, чтобы это ни значило. Он поднял их и передал ближайшему Рассветнику.

Толпа вокруг непривычно затихла. Пепел ещё висел в воздухе, оседая на всех и всём, и лишь редкие крики (не радости, а нервного облегчения) скользили по площади. Вместе с ними к Каю выскользнул Гхар’ул, держа насекомое в клетке своих пальцев. Насекомое яростно металось, издавая тонкий, режущий слух писк.

— R’zgah, sh’y l’qath, Ka’y (Прости, что долго, Кай), — произнёс лилим. — Y’sh l’zgat k’ruz ur’ qalth ur’zag n’qath sh’yyl th’uzm (Мне пришлось уходить далеко от толпы, чтобы они не вкусили моих спор).

— Отлично, Гхар’ул! Спасибо! Ты молодец! Так держать! — от радости Кай усыпал лилима всеми благодарностями, которые знал.

— R’gath, Ka’y. Y’th ul’grath lil’mar. Y’th n’ghul Ka’y ur’thul y’shag n’gh’ra shal’mur’th ka’gal (Прекрати, Кай. Я лишь поймал насекомое, будучи лилимом. Я же не хвалю тебя за то, что ты выбрасываешь слизь из своего человеческого носа), — что-либо сообщил Гхар'ул.

— Уверен, что ты прав, — сказал Кай, осторожно касаясь добычи Гхар’ула.

Тончайшие духовные потоки заполонили обзор Кая. Клубок нитей в небо дёргался, как живой, следуя за безумными движениями множества насекомых в Городе. Они начали затухать, и медленней остальных потух толстый, почти человеческого размера, поток. Главное насекомое.

Кай рванулся к Ашар, Гхар’ул последовал за ним, а Рассветник остался держать в соединённых руках кучку артефактов Гласа и неловко оглядываться.

Драконица всё ещё стояла на границе площади, подняв голову, с задумчивым видом принюхиваясь к ветру. Её глаза иногда соскальзывали на толпу, но основное внимание занимала даль.

— Ашар! — крикнул Кай, подбегая к ней. — Нам нужно отправиться на охоту за Архитектором.

— Меня не следует уговаривать, Убийца Тьмы, — ответила она, протягивая лапу.

— Я бы предпочёл ехать у тебя на голове. Вместе с Гхар’улом, — осторожно предложил Кай.

— Откуда в таком маленьком существе столько наглости? — Ашар фыркнула, чуть не уронив Кая на землю. — Ты не лопнешь от неё?

— Мне нужно схватить летающее насекомое в воздухе, — настаивал наглый человек. — Логично быть на самом твоём острие, а не в руках под тобой. И я ведь должен указывать тебе направление.

Ашар несколько мгновений смотрела на него, внутри неё явно происходила великая битва гордости и необходимости. Затем драконица вздохнула, совсем по-человечески:

— Grem (Неприятное согласие). Но знай, что только ради превосходства над Vurash (Врагом/Славным Владыкой).

Она схватила Кая и Гхар’ула, усадила их себе на макушку. Лилим обвил её рог ногами, всё ещё удерживая в заточении насекомое, Кай обхватил другой рог здоровой рукой, а неподвижную руку втиснул в пальцевую тюрьму — чтобы не терять связь с насекомым. Поза была неудобной, но жаловаться Кай не осмелился.

— Призываю вас молчать об этом полёте, люди. После него в вас поселится неизлечимая тоска по полётам, но больше так летать вам будет не дано, — предупредила Ашар.

Кай успел отметить, что она считает лилима человеком, а также, что скрывать в словах что-то, что произойдёт у всех на виду, бессмысленно, но эти мысли быстро вылетели из его головы, как только Ашар прыгнула в небо. А другие мысли не смогли догнать его. Неистовый поток ветра ударил в лицо с силой молота, и он едва защитился от него за рогом.

— Направо! — крикнул Кай и чуть не сорвался от резкого разворота. — Не настолько направо!

Ашар летела сквозь пахнущий гарью воздух, насекомые от неё разлетались волнами, нить к сердцу роя становилась всё толще. Краем глаза Кай заметил, что к ним присоединилась пара драконов.

Одна из гигантских цепей вырвалась из-под руин прямо перед Ашар. Она резко рванулась в сторону, практически пробежала по стене уцелевшего дворца крумбиров из застывшей лавы, уходя из-под огромного шипа. Дворец за её хвостом разлетелся на осколки от удара всей цепи.

Чтобы удержать Кая на месте, его пальцы ушли вглубь рога. Драконица не отреагировала, но если и почувствовала боль, то была слишком занята: перед ней возникала колоссальная стена цепей, разрушивших Город.

— Ulshar-ri xorish (Предательство Ульшара)! — закричала Ашар какое-то своё проклятие. Её голос проник в тело Кая не через уши, а через кости вибрацией чешуи.

Тени от цепей сгустились практически до ночи, или же что-то не так было с его глазами. Драконья стая разлетелась в стороны, но Ашар продолжала лететь вперёд, следуя указаниям Кая.

— Чуть левее! — крикнул он.

— Volkior varrak kuzot bishan (Ты желаешь всеобщей смерти)? — от волнения Дваждырождённая полностью перешла на свой язык.

Цепи проносились над головой, хотя драконица так вращалась, что они вполне могли стоять вертикально. Кай ничего не мог сделать и лишь следил за лучом насекомого. Ашар резко ушла вправо, тут же вернулась влево, сложила крылья и прошла прямо сквозь падающее звено цепи. «Верх, низ, право, влево» — все направления потеряли смысл для Кая, осталось только «вперёд» и почти забылось «назад». Мелькающие цепи и расплывчатый воздух слились воедино. Мир ревел в ушах, тело стало невыносимо тяжёлым, из носа вбок вылетела кровь, но Кай не мог её остановить и закрыть уши.

Во время одного из диких манёвров лютый ветер сорвал Гхар’ула с рога. Кай обернулся и увидел, как его поймал дракон сзади.

— Вижу огромное насекомое! — закричала Ашар, выныривая из-под гигантской арки, сложившейся из разрушенных стен одного из Домов владык.

Кай сам заметил рой, но человеческие глаза не могли различить отдельных насекомых в этом бурлящем облаке, лишь сплошное дрожащее марево диких точек. Ашар ушла в крутой вираж, оставив позади беснующиеся цепи. Архитектор, вероятно, не рискнула атаковать так близко к себе.

В лицо Каю ударили почему-то тяжёлые, как камни, тела насекомых, которых драконица не успела отогнать потоком воздуха впереди себя. Он почувствовал под собой сдвиг огромных челюстей и услышал щелчок. Ашар зависла, разгоняя остатки роя вихрями от крыльев.

«Она съела владычицу? Всё кончено?» — в голову Кая начали возвращаться пугливые мысли.

У основания шеи Ашар вспучилась и лопнула кожа, брызнула густая алая кровь вперемешку с оторванными чешуйками. Драконица хрипло взревела и резко полетела вниз

«И в этой форме Архитектор всё ещё владычица! Она вырвалась!» — пронеслось в голове Кая между ударами сердца.

Ашар рухнула, прорыв грудью обрызганную кровью глубокую борозду в земле. Кай слетел с драконицы, отломив пальцами частичку её рога, и влетел в обломки здания, с которыми перемешались вермидонские трупы, смягчившие его падение.

Когда Кай выбрался из руин своего Города, он увидел, что Ашар жива, но лапой зажимает рваную рану на шее, кровь залила когти до самого основания. Остальные лапы пытались утащить хозяйку в безопасное место.

В небе зелёный дракон метался, отбивая рой ударами крыльев. В груди у него разверзлась дыра, и на землю хлынул кровавый дождь, пока дракон падал вниз. Архитектор проходила сквозь драконов, словно их не было. А Кай лишь мог беспомощно наблюдать.

Гхар’ул тяжело шлёпнулся рядом — его небрежно сбросил чёрный дракон, который тут же бросился на помощь к Ашар.

— Fhtagn’th, Ka’y (Готовься/ожидай, Кай), — сказал лилим.

— Я… прости… Я плохо знаю твой язык, Гхар’ул, — устало выдохнул Кай.

Гхар’ул снял маску. На его голове распустились розовые и белые цветы, а один глаз отсутствовал, пустая тёмная впадина смотрела прямо в Кая. Лилим нацепил свою маску на Кая, и он увидел на свету, как из-под усиков Гхар’ула выпрыскивается что-то похожее на пыль, но двигающуюся, как дым.

— Fhtagn’th (Готовься/ожидай), — повторил лилим. Даже в этот момент маска по-прежнему искажала его голос для Кая.

К нему начали слетаться насекомые, сперва десятки, затем сотни, и вскоре он исчез под шевелящейся бронёй из хитина и крыльев. Кай застыл, но, заметив среди копошащейся массы самое крупное насекомое с огромным брюшком, больше него самого, он схватил его без раздумий.

Входа в разум не произошло, слишком мало было её сознание. Вернее, это была лишь частичка разума Архитектора, осколочная тень. Соприкасаясь с частями живого целого, Кай лишь мог увидеть духовные потоки к остальным частям. Так и произошло в этот раз: мир исчез, остался только Кай, ядро Архитектора, и её ментальные связи с каждым насекомым в Городе, которых было значительно больше гуманоидных существ, особенно теперь. Сеть, плотно охватывающая весь Город от небес и до земли.

Но Кай всё же ощутил грань её эмоций. Ужас. Парализующий, невыносимый, первобытный страх. Её держал титан, убивший других владык, больше и страшнее его самого, что уж говорить про неё. Кай знал, что не может её раздавить, но она этого не знала… или знала, но бездумный животный инстинкт захватил всю её сущность.

Затем всё прекратилось — её разум сгорел, как перегретый артефакт. Осталась лишь примитивная искра, достаточная для существования обычного жука. «… тепло...» — прошептало нечто в её остатках. Даже не мысль, а эхо чего-то примитивного, намного проще сигналов слизнекры.

Разрушение прекратилось. Кай разжал пальцы, и бывшая владычица, обойдя лапками его ладонь, устремилась в небо. Её хитиновые подданные устремились за ней, и вскоре они скрылись из виду. И только тогда Кай увидел, что осталось от Гхар’ула.