Литания двадцать седьмая

Вход в разум Стража Тьмы не остановил его, как происходило с живыми существами. Хотя время внутри слившихся сознаний текло иначе, он успел атаковать несколько зданий, где прятались Рассветники. Всех, кто оказался под завалами, вытащили, прервавшись на два землетрясения. Они получили серьёзные травмы, некоторые потеряли конечности, но их слизнекры уже купировали потерю крови и начали лечение. Юне пробило голову острым обломком, и она не приходила в сознание, но её слизнекры продолжал бороться за её жизнь.

Несколько Призывателей зари уже никогда не призовут зарю, а также все стражи, попавшие под обрушения. Погибших и раненых закрепили на двурогах, готовя к транспортировке. Шрамированный дракон возвышался над разрушенной частью города, как уцелевшая башня, и его голос раскатывался по развалинам:

— Не знаю, возвращаетесь ли вы, sha-sharkon (дети земли), в Основной поток или его подобие, но дождь оплачет их наиверхнюю жертву, а ветер вечно будет нести их имена. И также мы, dra-drarkkon (дети неба), пронесём их имена через все перерождения, — произнёс он с силой.

— Спасибо, — поблагодарил Кай за эти странные и торжественные слова утешения. — Можете помочь нам ещё в одном деле?

— Убийца Тьмы, ты оскорбляешь меня, намекая, что я могу отказаться от выполнения услуги Убийце Тьмы, — дракон поднял голову на всю высоту своей огромной шеи и выпятил грудь, словно демонстрируя Каю, как тот ошибся с этим гордым созданием. — Но я прощаю тебя, потому что ты — Убийца Тьмы.

— Тогда найдите оставшихся владык и сразу сообщите мне, где они, — Кай ещё сильнее повысил голос, чтобы он преодолел возросшее расстояние.

— Ты ненасытен в борьбе с Тьмой. Это лучшее качество для Убийцы Тьмы, — в голосе дракона послышалось одобрение.

Он зарычал что-то на своём языке, и несколько драконов мощными взмахами крыльев взмыли в небо. Кай направился к двурогу, но чёрный дракон преградил ему путь, опустил перед ним лапу ладонью вверх:

— Ты слишком ценен, Убийца Тьмы, чтобы тратить твоё время на sharms (земляной/неэффективный) способ перемещения. Ты летишь со мной. Нет смысла ползать в грязи, когда доступен полёт.

Кая замутило лишь от одной мысли о полёте. К его огорчению, смысл в словах дракона был.

— Не волнуйтесь, Мастер Кай, — Ход, как всегда рядом, решил его успокоить. — Мы доставим всех в целостности… ну, в текущей целостности в Цитадель. Так даже лучше, не придётся спешить ради вашей великой миссии по уничтожению владык.

После такого подлого предательства у Кая не осталось выбора. Он вздохнул, закрыв глаза, и сделал последнюю попытку улучшить своё бедственное положение, обратившись к дракону:

— Я могу сесть тебе на шею или...

— Нет, — дракон резко оборвал идею и надежду Кая. — У всего есть пределы, особенно у уважения. Я не ваше двурогое существо, на которое вы громоздите вещи, которые не способны нести сами.

Кай бросил взгляд на два рога на голове дракона, но благоразумно промолчал и, как приговорённый, шагнул на его ладонь. Чешуя на ней была гладкая и холодная, как поверхность статуи ужаса. И предназначение для Кая было таким же.

— Готов, Убийца Тьмы? — спросил дракон, закрывая его в пальцах.

— Нет, но это не важно, — ответил Кай и зачем-то добавил: — И зови меня Кай.

— Кай, yazulxsarzidrar (Умно). В бою надо сокращать формальности, — оценил дракон. — Ответно зови меня Ашар. Но если всё же захочешь формальности, то мой xsartor (титул/второе имя) — Visarardar, Дваждырождённая.

И, не дав Каю ни мгновения на ответ, Ашар Дваждырождённая прыгнула, врываясь в родную стихию неба.

Этот полёт оказался для Кая легче. Ашар летела ровно, не бросаясь в виражи и пикирования, и он просто смотрел вниз сквозь завесу пыли. Его Город, разрушенный и сожжённый, раскинулся мёртвыми горами и холмами из чёрных осколков, отделившимися друг от друга глубокими каньонами. По измученному ландшафту колотили гигантские цепи Архитектора Счастья, и каждый их удар отзывался в воздухе, словно сердце мира билось с перебоями. Пахло пылью и прогретым камнем.

Подлетая к Цитадели, Кай увидел гигантскую каменную пасть, врезанную в земляную насыпь. Вертикальные «зубы» из бывших колонн и шпилей, врытые под углом, удерживали каменные перемычки. Холм был покрыт каменными глыбами, которые служили лестницами для крумбиров, таскавших уцелевшие или не очень плиты. Убежище Руфа, начавшее воплощение в жизнь.

Ашар приземлилась у края толпы, земля под ногами существ вздрогнула, всё это вызвало очевидный переполох. Кай стёк из её руки на землю весьма далёким от изящества способом. Там он и остался, на коленях и ладонях, лишь стерев липкую пыль с лица и пытаясь перевести дыхание и успокоить внутренности.

Драконица вытянула шею к небу и закричала так, что её должны были услышать все в ближайших секторах:

— Проявляйте радость, земляные существа! Танцуйте, играйтесь, пойте, ибо драконы согласились взять вас под свои крылья!

Толпа не спешила проявлять радость, а скорее наоборот: в ужасе отпрянуть от заговорившего чудовища. Кай уже воспринимал драконов как гигантских крылатых людей, но служители первый раз встретили свободного дракона. Несколько смельчаков рискнули приблизиться к Каю, чтобы увести его от его очевидного захватчика. Поддерживаемый их руками, он поднялся и закричал осипшим голосом, пока всё не вылилось в нежелательные события:

— Это правда! Драконы с нами!

По рядам пробежал шёпот, и толпа немного успокоилась. Но Ашар осталась недовольна реакцией земляных существ. Она, словно красуясь, широко расправила крылья над собой, затмив солнце, выпятила грудь и продолжила кричать:

— Вместе мы уже убили одно сосредоточие Зла! Страж Тьмы пал! Вот этот человек нанёс завершающий удар, — с этими словами Ашар почти коснулась макушки Кая кончиком когтя.

Толпа взорвалась криками и рванула к нему. Чьи-то руки вцепились в его плечи, кто-то сжал запястье, в лицо ударил чей-то горячий и тяжёлый выдох. Кай решил было, что против него восстали, но все лишь попытались коснуться Искупителя, убийцу владык, героя, которому удалось. Его трогали не очень нежно из-за давки, и самое ужасное — зачем-то совали к нему малых детей.

— Вы видели огромного лилима? Или хотя бы принесите еды! — кричал Кай, но его никто не слушал. Знакомые и еда были для простых смертных существ, а не для истинных героев.

Он взглянул на драконицу, но ещё не научился читать выражения драконьих морд. Она горделиво взирала на плоды своих слов, и только крылья слегка дрожали на ветру.

Внезапно сквозь шум этой толпы прорвались крики другой толпы, совсем не похожие на восторженные. Толпа застыла, кто-то вгляделся в даль и побледнел. В Цитадель пришёл Славный Владыка.

Кай прорвался через существ, не обращая внимания на чужие локтя и складки мантий, и узрел Гласа Истины. Воздух вокруг него дрожал, будто дышала зарождающаяся буря, готовясь к манифестации. Глас же стоял спокойно, седой, неподвижный, в мантии, что тоже не колыхалась на ветру, держа в руках что-то. Вокруг него толпа панически создавала пустое пространство, лишь несколько десятков служителей бросились к его ногам, читая Литанию Веры. Их голоса рвались и ломались, но упорно складывались в единый хор. Остальные боялись даже смотреть в его сторону.

Когда Кай приблизился, Глас поднял на него свой пустой взгляд и провозгласил:

— Отравитель, твой яд уже проник в самые сердца моей отары.

— Они сами примкнули ко мне, когда вы начали их истреблять! — выкрикнул Кай, пытаясь удержать внимание владыки на себе.

— Глупец. Светлый глупец, — произнес Глас без тени злости, только с печалью. Он обвёл глазницами остальных существ. — Сначала произошла порча, а лишь за ней пришло разрушение, — голос Гласа усилился, но не стал криком. — Разрушение необходимо, когда плоть заражена. Даже чистая плоть, коснувшаяся заражения, не избежит этого.

Небо над ним разорвалось, и из него обрушился слепящий поток синего пламени. Он накрыл служителей, что ещё мгновение назад принижались у ног владыки. Ещё через мгновение оставивший от них пепел разнёсся ветром по лицам тех, кто стоял слишком близко. Сгоревшие не успели даже закричать, а вот живые вокруг завопили. В этот раз они оказались по эту сторону насилия.

Кай бросился бежать, чувствуя, как горячие хлопья пепла оседают на ресницах и прилипают к губам. Существа расступились перед ним не ради него, а спасая себя. Он проскочил сквозь пепельное облако, Глас поднял к нему руки, но Кай был уже рядом и коснулся морщинистого лба.

Мир исчез, оставив только пустоту — такую же, какую он видел в глазах Гласа, но теперь она была абсолютной. Ни света, ни ветра, ни душ. Даже Страж Тьмы казался океаном жизни по сравнению с этой тишиной. Глас Истины не был даже артефактом. Кай не до конца понимал его природу, но предположил, что Глас был заклинанием, проявлением магии, как описано в одной древней книге. Явление, притворяющееся живым, но на самом деле являющееся лишь пустой оболочкой в форме человека, призванной играть роль проповедника, собирать стадо и карать его. Представления Гласа Истины актёрами оказались правдивы.

У Гласа не было ничего, даже сопротивления. Воля Кая оказалась здесь первым и последним гостем. Кай пожелал — и пустота повиновалась: Свет озарил весь противоположный Матушке бесконечно малый разум. Даже не разум, а его иллюзию, как случайное дурашливое лицо на шкафчике под определенным углом зрения. Это было не сражение, а обратное тушение свечи.