Глава 14

Наверра наклонился и что-то достал из травы. Отёр полой плаща, так что блеснул металл и поднёс к глазам. Потом повернулся к нам.

Всё это происходило уже после моего возвращения. Кира подняли и теперь он стоял не выспавшийся и злой. Кутался в накидку и непрерывно зевал. Тут же присутствовали Грард с сержантом и лица обоих отражали недоумение. Все понимали одно: произошло нечто непонятное, но неприятное, но в чём суть понять никто не мог. Да и спроси хоть меня, какого чёрта я устроила суматоху, вряд ли сумела бы вразумительно пояснить.

Вообще всё выглядело так: колдун почуял наступление магической тишины и проснулся. Сержант увидел, как магик потеряно бродит по лагерю и поднял лейтенанта. Тот попытался добиться от Наверры чего-то понятного, но не смог и решил известить Кириона. В этот момент вернулась я и потребовала проверить, все ли находятся на своих местах.

Простолюдов, понятное дело, это не касалось: пойди, разбери, кто из них, кто и где дрыхнет. Солдаты и придворные спали на положенных местах. В этот момент колдун нашёл какой-то предмет недалеко от королевской палатки.

— Огонь сюда, — скомандовал Кир и прикрыл зевок рукой. Потом указал на металлический шарик в руках колдуна. — Что это?

— Не знаю, — честно признался магик и повертел сферу в пальцах. Потом потёр следы копоти на металлических боках. — Какой-то артефакт. Тут присутствуют следы магии, но самой её уже нет. Похоже, артефакт выполнил свою задачу.

— Понятно, — Кир скрипнул зубами и повернулся ко мне. — А тебе-то чего не спится? Заметила что-то?

— Ну да. Вот, пошла, поговорила, — я не смогла удержаться от кривой ухмылки. — И кажется, у меня появился новый поклонник.

Грард нахмурился и заложил кулаки за поясной ремень. Стало быть, наш бравый солдатик и не думал раздеваться перед сном.

— Ты это ещё о чём? — Кир взял шарик из рук Наверры и покатал по ладони. — Тяжёлый.

— Нарх приходил, — ох, как они вытаращились на меня. — Ну, не сам, понятное дело, применил свои магические штучки. Выманил, подальше от лагеря, а после появился.

— Ясно, — Наверрра кивнул. — Теперь я могу сказать, что это такое. Называется: Зерно Астральной Проекции. Если этот артефакт активировать, то достаточно сильный колдун сможет отправить свою проекцию в место, где находится зерно.

— И что эта самая проекция способна делать? — в голосе Кира звучала тревога. Ещё бы, какая-то сволочь побывала у палатки королевы, а охрана всё прошляпила.

— Ничего особенного, насколько мне известно; явить облик, говорить, может использовать пару слабеньких трюков.

— И Нарх захотел поговорить, — Кимр прищурился, глядя на меня. — С тобой. А ну, пошли, потолкуем с глазу на глаз. Лейтенант.

— Да, лорд.

— Вопрошающий тебя дери, лейтенант! Лазутчики творят всё, что хотят, а твои люди даже не чешутся. Прими меры, немедленно!

— Слушаюсь. Сержант, Вопрошающий тебя дери…

Дальше я не прислушивалась, следуя за Киром. Мужчина швырнул шарик колдуну, а сам решительно направился к обрыву, прочь от лагеря. Там остановился и осмотрелся. Видимо убедившись, что рядом никого нет, Кир взял меня за плечи и наклонился. Темнота скрывала все приобретённые морщины, так что на мгновение показалось, будто вернулись времена наших прогулок под звёздами. Вот только целовать меня никто не собирался.

— Мне больно, — спокойно сказала я, ощущая, как пальцы мужчины всё сильнее сжимают плечи. — Или ты хочешь оставить синяки? Ну, как раньше?

Кир так внезапно ослабил хватку, что меня качнуло. Мужчина замер, опустив голову. Пока он вновь не начал куда-то бежать, кем-то командовать, я решила воспользоваться моментом и провела пальцем по щеке, ощутив слабые уколы щетинок.

— Не надо, — глухо сказал он. — Всё и так слишком сложно, чтобы усугублять. Дар, то что было — ушло и уже никогда не вернётся.

— Угу, — я кивнула, но руку не убрала. — А умирающая женщина не заслуживает хотя бы тени былой любви? Хотя бы одного поцелуя?

Я видела, как желваки ходили на щеках Кира, слышала тяжёлое дыхание и отлично понимала: поцелуев не будет. Это — одновременно огорчало и радовало. Огорчало, потому что так хотелось коснуться губами любимых губ, закрыть глаза и замереть, ощутив толику былого счастья. Радовало, потому что я неплохо знала Кира и понимала, почему он так поступает. Возлюбленный всё ещё хранил былые чувства и опасался того, что они могут взять верх. Ох уж эта его порядочность и чувство долга!

За это я его и любила.

— Хорошо, — сказала я и опустила руку. Услышала тихий вздох. Возможно — облегчения. — Хотел болтать языком с глазу на глаз — валяй.

Он некоторое время молчал, точно собирался с духом. Прямо, как первый раз, когда мы оказались один на один ив парке, возле его замка. Оба были молоды и кажется совсем не ожидали друг от друга чего-то большего, чем отношения: телохранитель — хозяин.

А лучше бы они таковыми и оставались.

— Чего хотел от тебя Нарх?

— Сам-то как думаешь? — я села на землю, скрестив ноги под собой. — Свежих баек и признаний в любви. Впрочем, с последним всё не так однозначно. Ему нужна твоя Найдмир. Кстати, говнюк упоминал, дескать, она не коронована, поэтому назвал самозванкой.

— Нарх, как и все манипуляторы, путает правду и ложь, — Кир сцепил пальцы рук и сложил на груди. — Так и есть, но лишь в мирных условиях. Во время войны королём становится самый старший в семье. В данном случае — единственный. Обряд коронации можно провести и позже. Что он ещё говорил?

— Сказал, если получит королеву, то война сразу закончится.

— Возможно. А быть может и нет. Не факт, что все дворяне Кроффа присягнут на верность марионетке Жимуина. Но одно точно, Най…Королева уже не будет той, кем она является сейчас. Шаманы Жимуина способны сломать любого, да так, что останется лишь видимость человека, пустая оболочка. И рядом с королевой будет другой человек, не я.

— Угу, — сказала я, больше прислушиваясь к своим мыслям. Видимо, Кир это понял, потому что прекратил говорить и прищурившись уставился на меня.

— Что он ещё сказал? Что-то, насчёт тебя и меня, так?

— Обещал вылечить, — призналась я, — или хотя бы остановить смерть. Врал, должно быть.

— Нет, не врал, — Кир присел и взял мои ладони в свои. — Остановить смерть можно. И на это способен не только Нарх. Мастер Гурам семь лет назад сумел сварить зелье, которое погружало Тень в долгий сон. Сон, продолжающийся до тех пор, пока не найдётся действенное лекарство. К сожалению, мастера казнили по приказу короля.

— И много, — мой голос дрогнул, — много сестёр удалось спасти таким образом?

— Одну, — Кир отпустил руки и поднялся. — Тебя.

Я молчала, поглаживая пальцем ладонь. Кожа ещё помнила прикосновение Его пальцев. Всё это навсегда останется где-то, в глубинах души: касание губ, блеск глаз и ласковый шёпот. То, что не нужно никому, кроме меня и хранится лишь для меня. Сокровище, от которого больно и сладко, одновременно.

— Лоус — не самый лучший зельевар, но он старается. И у него есть записи мастера Гурама. Дар, — Кир опустился на колени, — клянусь: как только Най окажется в безопасности, ты сразу же уснёшь и проснёшься тогда, когда Лоус точно сможет тебя излечить.

— А если не сможет?

Кирион промолчал, а я не стала спрашивать ещё раз. Всё понятно: буду спать, пока не придёт смерть от старости. Вспомнилось видение, в котором я блуждала перед пробуждением: бесчисленные зеркала и смутная громада, застывшая над пляжем с огненными муравьями. Там мне и предстоит остаться? В преисподней для последней Тени?

Я погладила Кира по голове и встала.

— Я спасу твою королеву, — приходилось удерживать губы, чтобы они не кривились в усмешке. И в глазах щипало. — А уж после решим, что делать дальше. Иди, отдыхай. И я пойду. Нужно поспать, хотя бы пару часов.

Больше мы не разговаривали, но весь путь назад любимый держал меня за руку. Отпустил лишь тогда, когда во мраке проявились силуэты часовых. Нас окликнули, в темноте вспыхнул зажжённый огонёк, и рука Кира ускользнула. Но и этих кратких мгновений оказалось достаточно, чтобы наполнить душу сладостной болью.

После я лежала в своей телеге и смотрела на звёзды. Во рту ощущался вкус Чёрной, в ушах шумели осторожные волны, а повозку покачивало, словно я вновь обратилась ребёнком и добрые руки матери качают колыбель. Сквозь шелест волн начала пробиваться тихая песенка. Колыбельная.

Я улыбнулась и уснула.

Во сне, а я хорошо осознавала, что сплю, служанка поставила на стол поднос с чашками быстро разлила в них травяной чай. Поставила одну чашку перед Киром, вторую — передо мной и пропала, точно никого и не было. Я подцепила двузубой вилкой дольку разрезанного яблока и поморщилась, уловив аромат напитка.

— Как ты вообще можешь пить эту дрянь? Она же горькая, точно кора дуба!

— Горько — добавь мёду, — спокойно заметил Кир и сделал маленький глоток. На коленях мужчины лежали бумаги и он, нахмурившись, сверял аккуратные строчки документов. — Время от времени полезно выпить что-то, кроме вина.

— Третий день подряд! — возмутилась я, едва не подавившись куском яблока. — Ты меня ещё заставь жрать траву, как эти ваши долбанутые дамочки. Тогда я точно начну мычать и давать молоко.

Кир поставил указательный палец на строчку в свитке и посмотрел на меня. Потом вздохнул, покачал головой и вернулся к изучению документа. Я отлично понимала, что происходит, поэтому поведение любимого одновременно радовало и огорчало.

Прошло всего пару дней, как Заря сообщила мне ужасную новость, и теперь все знали, что смертельная хворь взялась за Теней третьего, последнего круга. Кир уже дважды ездил к мастеру Гураму, после чего вплотную занялся моим рационом.

Словно это что-то могло изменить. Предполагаю, что погибшие сёстры тоже пытались спастись, когда у них начинала идти носом кровь. Но выбор оставался невелик: продолжать пить Чёрную и умереть через неделю, или прекратить и превратиться в овощ. Овощем я становиться не желала. Уж лучше — смерть.

— О чём говорил магистр Гурам? — как бы невзначай спросила я и подняла чашку с чаем, закрываясь ею от внимательного взгляда. — Ему ещё снятся мёртвые девочки?

— Думаю — да, но об этом он не говорил, — Кир стукнул указательным пальцем по тарелке с поджаренным хлебом. — Касательно того, что я сл…Того, что тебя интересует. Мастер Цвах приготовил новое зелье, но не уверен в его действии. Желает испытать и вроде бы одна из твоих сестёр выказала согласие.

Угу и я догадываюсь, кто именно. Почему-то я ощутила себя не в своей тарелке. Потолок с блестящей люстрой словно приблизился, а тёмные портреты на стенах — отдалились. Почудилось, будто предки Кира на картинах начали перешёптываться. Или это — не шёпот? А шелест неспешно катящегося потока.

Я поставила чашку и посмотрела в окно. Дождь? Нет, солнце, хоть и спряталось за облаками, но время от времени золотило листья деревьев.

— У мастера Гурама есть другое предложение, — Кир отпустил свиток и позволил ему свернуться. — Возможно это стоит обдумать.

Он посмотрел на меня и поразилась мертвенной бледности, которая сменила бронзовый загар лица любимого. Он вскочил и бумаги испуганными птицами разлетелись по комнате.

— У…У тебя — кровь!

Я подняла руки к лицу и ощутила липкую жидкость на пальцах.