Глава 4

Трупы убирать не стали, хоть кто-то, из старых солдат и ворчал, дескать негоже оставлять непогребённые тела. Не идиот? Откуда Кир таких вообще выкопал? Добили пару лошадей, которых я случайно задела во время схватки. Вот это — реально обидно: сейчас каждая лошадка — на вес золота. Остальные грозно фыркали, показывали зубы и вообще, всячески демонстрировали необузданный нрав северных жителей. Кстати, распроклятые сёдла оказались на редкость неудобными штуками, больше напоминающими лохматые попоны со стременами.

Я выбрала себе приземистую рыжую тварь, тут же попытавшуюся ухватить протянутую руку. Я ударила по морде и не обращая внимание на прочие закидоны, полезла в седло. Вернулась мерзкая дрожь, поэтому стоило огромного труда натянуть плащ и завязать шнуровку под подбородком. Потом я привязала сумку и вложила Пену в крепёж для пики. Меч разместился идеально, точно так и задумывалось.

Всё это время со мной никто не разговаривал и даже не приближался. Ну, если не считать королевы. Найдмир подошла сразу, после боя и глядя в глаза, пожала мне обе руки. Потом поцеловала в щёку и сказала: «спасибо». Я её ненавидела. В том числе и за то, что Кир не сказал ни слова.

Монах попытался читать какую-то нудную молитву, но колдун жёстко одёрнул его, пояснив, что все убитые молятся каменным идолам далеко на севере и приносят своим богам кровавые жертвы. Завязался оживлённый спор о том, всякая ли божья тварь заслуживает благословения, так что Найдмир пришлось приказать обоим заткнуться и седлать коней.

Простолюдам пришлось довольствоваться одной лошадью на двоих, а иногда — на троих, особенно, если ехали с детьми. Впрочем, кто-то из беженцев пообещал в ближайшей деревушке раздобыть что-нибудь на двух, а может — даже на четырёх колёсах. Честно говоря, я бы предоставила всех этих шумных и бесполезных засранцев самим себе. Только ход замедляют.

Дрожь не просто вернулась, она усиливалась с каждым мгновением, да так, что, когда мы тронулись, я едва удерживала поводья в трясущихся руках. Мне казалось, будто огромные чёрные птицы начали слетаться к месту боя. Они расселись вдоль дороги и непрерывно подпрыгивали, то растворяясь в воздухе, то возникая вновь, но уже в другом месте. Когда мы проехали около лиги, меня внезапно качнуло, и я едва не вылетела из седла. Ощущение такое, словно тёмные волны непрерывно накатывают то справа, то слева, пытаясь сбросить меня на землю.

— Выпей.

Я повернула голову и увидела Лоуса, зельевара. Спутанные волосы, неопрятными водорослями развевающиеся вокруг потного лица. В руке — коричневая глиняная фляга в соломенной оплётке. Волна медленно прокатилась сквозь мужчину и больно толкнула в грудь. Пришлось ухватиться за протянутый сосуд и держаться за него. Тощее лицо Лоуса отразило испуг, и он так резко отшатнулся, отпустив флягу что я едва не выронила её из рук

— Нужно было выпить перед боем, — пробормотал зельевар.

Я хрипло рассмеялась. Солнце внезапно стало чёрным, а потом вернулось к настоящему цвету. Впрочем, кто скажет: какой из них — настоящий?

— Ты — дурак, зельевар? Кто же пьёт Чёрную перед боем? Кто тебя учил варить? Гурам? Цвах?

— Оба давно мертвы, — тема его определённо не радовала. — Повешены, по приказу Его Величества. Как и остальные зельевары. Мне пришлось читать записи.

Кори приказа вздёрнуть всех вонючек? Что случилось? Я хотела расспросить самоучку, но он уже скакал впереди. Очередной приступ сотряс тело, и я вновь с трудом удержала флягу в пальцах. Поэтому быстро открыла крышку и сделала пару хороших глотков. Так, досчитать до десяти, вдохнуть-выдохнуть и ещё пару раз глотнуть. Дрожь не прошла полностью, но теперь я её почти не ощущала. Шелест волн стал едва различим, а солнце больше не играло в чёрное-белое.

Я положила флягу в сумку и пришпорила своего скакуна. Он повернул голову и показал зубы. Я показала свои и на этом мы решили остановиться.

По обе стороны дороги тянулись поля сжатой пшеницы, где торчали неряшливые купола стогов и темнели проплешины от костров. Когда-то, давным-давно, когда деревья были большими злыми великанами, я с мамой ходила жать рожь и до сих пор помню запах дыма ночного костра и острый аромат чесночной похлёбки. Искры понимались в ночное небо и наблюдая за их танцем я устало размышляла: не улечься ли спать на голодный живот, потому что натруженные руки и ноги болели просто невыносимо.

Где это райское время?

Нигде.

Но даже немного погрузиться в видения вымышленного детства у меня не получилось. Честно говоря, я ни с кем не хотела общаться и даже видеть. Особенно лейтенанта, который пару-тройку лиг скакал чуть позади и явно подбирал подходящие слова, чтобы начать разговор. Его присутствие не раздражало, скорее — отвлекало от воспоминаний о том, чего никогда не было.

— Послушай…те, — наконец решился он. — Можно поговорить?

— Имеются сомнения, как ко мне обращаться? — я ухмыльнулась. — Валяй на «ты». Я ж тебе не какая-нибудь расфуфыренная графиня или баронесса.

— Хорошо, — кажется, он немного приободрился. Но не до конца. Теперь мальчик ещё долго будет думать; не хочу ли я отомстить за его оплеуху. Естественно — нет, но ему об этом знать совсем необязательно. — Сначала я хотел бы извиниться за…

— За что? — переспросила я и посмотрела на его побледневшее лицо. Парень казался по-настоящему испуганным. — И если кто-то в будущем станет дерзить королеве, ты ничего не станешь делать, потому что наглец может тебя отшлёпать? Тогда тебе нужно срочно проваливать и из армии, и из охраны королевы. Оставайся последовательным и даже если тебя убьют, то по крайней мере не перестанут уважать. С этим покончено? — он торопливо кивнул и едва не вывалился из седла, когда его нога выскользнула из стремени. — Давай дальше. Приехал ты определённо не ради дурацких извинений.

— Вообще-то, — он долго откашливался, — я хотел узнать; можно ли научиться тому, как ты… Тому, что ты умеешь?

Вот тут он поразил меня до глубины души. Нет, честно. Неужели за семь лет всё так изменилось, что кто-то может серьёзно задавать подобные вопросы?

— Нет, естественно, — сказала я. — Ты что, вообще ничего не слышал про Теней?

Он помотал головой и его розовые ушки внезапно стали огненно-красными. Рядом со мной ехал настоящий ребёнок, едва научившийся владеть оружием. Не уверена, что он и с женщиной-то успел побывать. Почему такого поставили лейтенантом? Ведь в отряде я видела мужиков постарше.

— Кто тебя лейтенантом назначил? — спросила я, наблюдая за чёрными точками ворон, которые кружили впереди. Что-то привлекло внимание трупоедов на обочине дороге.

— Лорд Кирион, — лейтенант почему-то запнулся. Просто так получилось. Когда мы пробивались, не выжил никто из офицеров. Капитана сожгли прямо у ворот, когда атаковали Наездники, — он так выделил последнее слово, точно оно обозначало не обычных конников. Ладно, не стану перебивать, лучше спрошу позже. — А лейтенант прикрывал отход группы и попал под удар тяжёлой пехоты. Мы думали, им удастся уйти, но…

Он развёл руками. Оно и понятно: удар тяжёлой пехоты — страшная вещь. Единственное, что у латных пехотинцев получалось плохо — преследовать отступающего противника. Только поэтому мои спутники и выжили.

— Наездники? — кажется, я рассмотрела что-то тёмное в канаве у дороги. Похоже на груду веток, над которыми каркают вороны и крутятся мухи. Но не так много, как если бы что-то, вроде трупов, пролежало у дороги больше недели.

— Элитные силы Жимуина, — лейтенанта натурально передёрнуло. — Бойцы-колдуны верхом на крылатых огнедышащих тварях. Именно такие полностью уничтожили Салим.

— Ну и как же вы их одолели?

— Никак, — он вновь вздрогнул. — Они прибыли сразу, после разгрома столицы и, наверное, почти истощили запас. Однако даже этого хватило, чтобы мгновенно сжечь большую часть наших. Потом они улетели и сразу подтянулась тяжёлая пехота.

— Не думал, что среди ваших может быть жимуинская крыса? — осведомилась я и его наивные глазки стали круглыми. — Подумай. А пока — стой.

Я спрыгнула в пыль и неторопливо спустилась в канаву. Да, запах ещё не очень сильный: едва ощутимый аромат разложения. Ветки полетели в сторону, хоть я и без того отлично видела, что под ними скрывается. Кто бы не набрасывал сучья, он не особо старался. Либо же торопился.

Зашуршало и по склону почти скатился лейтенант. Грард, кажется его звали именно так. Следом спустились те два бывалых вояки, которых я прежде видела у апартаментов королевы. Оба старательно меня не замечали. Ну, эти-то точно знали, кто такие Тени. Я подмигнула и оба, почти одновременно, сплюнули в разные стороны. Думали, это поможет им от сглаза.

— Что это? — сдавленным голосом спросил лейтенант, когда я убрала последнюю ветку.

— Мундиры королевской гвардии, — охотно пояснила я очевидное и повернула ближайшего так, чтобы стал виден чёрный знак с крылатым кинжалом — Силы спецопераций. А вот этот, в малиновом — из дипломатического корпуса. Я бы сказала: служащий посольства с охраной торопился доставить срочное сообщение, но слегка протух в процессе доставки.

— Доставить кому? — каркнул один из вояк.

— Вопрос, — я пожала плечами и подняла полу малиновой куртки, так что стал виден глубокий разрез. — Почта похищена, посланник мертвее мёртвого. Боюсь, с ответами не сложится. И ещё, обратите внимание на раны.

— Что не так? — лейтенант наклонился и побледнел. Парнишка ещё не привык к зрелищу близкой смерти. Ничего, привыкнет. Или — сдохнет.

— Раны — не колотые, не резаные и даже не отпечатки дробящего оружия, — терпеливо пояснила я. Пара бывалых приблизилась и один, присев, задумчиво провёл заскорузлым пальцем по месту, откуда вырвали кусок плоти. — Угу. Такое ощущение, будто их драли дикие звери. Но дикие звери не похищают почту и не скрывают тела под ветками.

Я поднялась и запустила деревяшкой в особо наглую ворону, которая, наплевав на наше присутствие, настойчиво пыталась оторвать палец у трупа. Птица недовольно каркнула и отскочила. Однако улетать не собиралась. Правильно, ни к чему: скорее уедем мы.

— Дар, что там?

Я подняла голову. На фоне синего неба темнели несколько конных силуэтов. Кирион стоял ближе остальных. Именно он обратился ко мне. Я отряхнула ладони и в пару прыжков выбралась наверх. Все стояли, но лишь потому, что стояла королева. Я оценила её умение держаться в седле. Интересно, а смогла бы я, с таким животом…

Нет. Не могла и никогда и не буду.

— Спецопы, — сказала я и до хруста в костях потянулась. — Конвоировали дипа, но какое-то зверьё их немного загрызло. А после завалило ветками. Маляву попёрли.

— Выражайся по-человечески, — Кир поморщился, а Найдмир усмехнулась. — Похоже, что где-то недалеко рыскают волкодлаки. Слышал, Нарх просто обожает использовать эту пакость для таких дел.

— Волкодлаки? — я прищурилась. — Это же — бред сивой кобылы! Такие вещи мне бабушка рассказывала, чтобы я ночью до ветра не ходила.

— Ты не помнишь своей бабушки, — я криво усмехнулась, — а волкодлаки существуют. Тебе ещё много предстоит узнать.

— Чем скорее узнаю — тем лучше, — я повернулась и направилась к своему конику. — А то откусят жопу и не буду знать, кто.

— Лейтенант, — Кир подъехал к самому краю канавы, и его конь зафыркал, отказываясь двигаться дальше. — Пусть твои люди перевернут этого, в лиловом, чтобы я мог видеть лицо. Благодарю.

Найдмир стала рядом. На её гладком лице я не заметила ужаса или отвращения, которое частенько можно видеть на физиономиях благородных дам, рассматривающих мертвецов. Чувства эти, обычно, насквозь фальшивые, но должны, по их мнению, символизировать утончённость и крайнюю ранимость. Некоторые даже имитируют обмороки.

— Похож на Винмора, — с некоторым сомнением протянул Кир. — Если бы от лица осталось хоть немного больше…

— Он, — согласилась королева и положила руку на живот. — Спокойно. Да, это — Винмир. Обычно его посылала мать, если хотела подтвердить что-то сомнительное, но тревожное.

Кир погладил её по плечу. Я отвернулась. Потом, в один прыжок, оказалась в седле. Пощипывало в затылке и чудилось, будто в канаве с мертвецами бежит тёмная река. Из глубин непроглядного потока медленно выбрались лейтенант и солдаты. Тот, у которого на физиономии было больше шрамов, что-то торопливо запихивал себе под куртку. Все делали вид, будто ничего не замечают.

— Не мешало бы выслать вперёд разведку, — сказала я, обращаясь к стриженой гриве своего конька. Мало ли что. Те же самые волкодлаки…

— Здравая мысль, — Кирион проехал рядом, даже не повернув головы. — Лейтенант, вообще-то подобными вещами должен был озаботиться ты. Никаких скидок на молодость и неопытность. Ещё пара подобных промахов и я задумаюсь о другой кандидатуре.

Красный Грард принялся отдавать приказы. Впрочем, тут всё прошло гладко: двое тотчас унеслись вперёд, а ещё пара конников отстала от общей группы. Беженцев оставили в арьергарде, пояснив что скорость движения регулируют они сами, но, если отстанут, никто их ждать не собирается. После этого мы продолжили движение.

Поскольку лейтенант оказался занят распределением людей, у меня появилась надежда на то, что больше никто не потревожит мой покой. Как обычно, подобные надежды пошли прахом. Не проехали мы и пары лиг, как у отца Найда, прежде ехавшего с королевой, зачесался язык.

Мы, как раз, скакали мимо покосившихся бревенчатых домов за разваленным частоколом. Некоторые проломы выглядели достаточно свежими, и я с тревогой посматривала на чёрные провалы окон. Здесь вполне можно устроить засаду. К счастью Грард внимательно прислушался к словам Кириона и сообразил, как поступить. Двое его подопечных проверили подозрительное место, но обнаружили там лишь трупы каких-то бродяг. Трупы были совсем свежими и судя по всему, над ними поработали те же, кто прикончил конвой дипа.

— Говорят, это — обычная тактика Жимуина, — монах уже ехал рядом и задумчиво пощипывал чахлую бородку. Они высылают вперёд всевозможных монстров и те рыщут в тылах противника, сея там хаос и смерть.

— Так что, нападение на конвой — чистая случайность? — спросила я, пытаясь отогнать назойливый звук плеска волн.

— Может — чистое совпадение, а может и нет, — монах пожал плечами и положил пальцы на звезду. Я обратила внимание на то, что святоша очень неплохо держится в седле. — Если бы имелась возможность поймать и допросить с пристрастием хоть одну тварь!

— Что в его интонациях…И ещё, это выражение: «с пристрастием». И тут до меня дошло.

— Воин Долга? — спросила я и покосившись, с удовлетворением обнаружила розовые пятна по всей физиономии монаха.

— Проницательна, как сам Вопрошающий! — почти прошипел отец Найд. — Сколько раз зарекался…

Он сделал несколько глубоких вздохов. Успокаивался. Но отъезжать не тропился, значит чего-то хотел. Не думаю, что прочитать молитву или поделиться воспоминаниями о том, как гонял колдунов и еретиков, будучи молодым религиозным идиотом. Многие из Воинов Долга в старости оседают в таких вот тихих местечках и стараются лишний раз не отсвечивать, чтобы никто не догадался, чем они занимались прежде. И что успели натворить.

— Старик, переходи к делу, — посоветовала я, рассматривая тёмную полоску, появившуюся на горизонте. Это что, лес? — Я же вижу, как тебе приятно со мной общаться и поверь, это — взаимно.

Он что-то проворчал, но так тихо, что я не расслышала последних слов, где упоминался Вопрошающий в некоем хитром контексте, имеющем отношение к плотским утехам. Кажется, подразумевалось, что он совокуплялся со мной. Э-эх, а на вид такой благопристойный старикан!

— Это касательно твоего пребывания в аббатстве, — монах наконец отпустило. — Что ты помнишь?

— Ничего, — ответила я и задумалась: а так ли это? Память сопротивлялась, до головной боли, но что-то же в ней таилось. Видимо что-то, не слишком приятное. — Погоди.

Что я помнила? В смысле, из последнего? Лицо Кира, ветки с белыми цветами и крохотными зелёными листьями, колышущиеся за окном. Звуки тихой музыки. Кир хотел, чтобы в его дворце всегда играли музыканты. Благодаря какой-то хитрой системе отдушин мелодию можно было слышать во всех комнатах. Странно, почему лицо любимого так искажается? Ах да, я смотрю на него через бокал с вином. Кажется, мы только что выпили после длинной красивой речи, и я ощущаю приятную истому и желание закрыть глаза. Дальше — тьма.

Кир меня опоил?

Наверное, этот вопрос сорвался с моих губ, потому что, открыв глаза я увидела, как монах хмурит брови.

— Не знаю, — он хмыкнул и тонкие пальцы сжались, так что звезда исчезла в ладони. — Но в аббатство тебя привёз лорд Кирион. Лично. Он сам разговаривал с аббатом и невзирая на его сопротивление настоял на своём.

— Оставил у вас и…всё?

— Нет. Первые четыре года приезжал каждый месяц, справлялся о твоём здоровье. Потом визиты стали не такими частыми. А последний год от лорда приезжали посланники.

Угу. Когда же ему успевать-то? Молодая жена, скоро появится ребёнок, а тут валяется бесполезное не пойми, что. Я скрипнула зубами и вдруг ощутила на плече лёгкое касание руки. На тощей физиономии святоши читалось сострадание и от этого становилось стократ хуже.

— Всё не так просто, как тебе кажется.

— Куда уж проще! — я сбросила руку. — Дед, уходи. Дай побыть одной.

Ближе к вечеру, когда тёмная полоса леса прочно облюбовала весь горизонт справа, а слева появились слабо различимые полосы дымов, вернулись разведчики. Они доложили, что в полулиге находится заброшенная ферма. Большинство задний скорее напоминают кучи мусора, но сохранилась парочка, где можно разместиться на ночлег.

Поскольку близилась ночь и никто не собирался ночевать посреди поля, решили устроиться и переночевать в покинутых домах. Когда мы добрались до развалившегося частокола, солнце коснулось алым боком верхушек деревьев и начало стремительно погружаться в тёмные глубины близкого леса.