Глава 14

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда.

NN

Я сидела у входа в пещеру и наблюдала рассвет. Скалы розовели, сверкая чистотой после дождя, из расщелин поднимался пар, и диск солнца, разгорающийся над дымкой, выглядел огромным и алым. Ещё десяток секунд и смотреть на него станет невозможно. Но этот краткий миг был единственной возможностью заглянуть в глаза огненному гиганту, чтобы осветить тёмные закоулки моей души. Я не могла себя больше обманывать. Ну то есть, конечно, могла, но не хотела.

Или настойка продолжала на меня действовать, и я ни о чём другом не могу думать, кроме как о Лимберте Ноле. Или я давно уже только о нём и думаю, а приворотное зелье только вытащило эти мысли на поверхность сознания. И что самое неприятное — парень дал мне понять, что он в курсе происходящего и ему это не нравится. Мог бы и притвориться!

Воспоминания не радовали. Нол был внимателен ко мне, выдержан, доброжелателен и… не более того.

«Как мне только удалось! Может всё дело в этой чёртовой настойке?»

Лирена выбралась на край скалы, зевая и потирая плечи, уселась рядом. Она выглядела такой смешной с растрёпанными волосами и помятой ото сна мордашкой!

— Ты почему не спишь? — поинтересовалась я.

Лирена прикрыла глаза рукой от яркого солнца, спросила:

— Думаешь рискнуть?

— Не понимаю, о чём ты! — запротестовала я.

— Мне кажется, ты не хочешь ехать к мужу.

— Лирена, если ты говоришь о Лимберте Ноле, то никакой муж меня бы не остановил. Но что хочу я, не имеет значения. Нол этого не хочет.

— Мне кажется, ты ошибаешься, — Лирена сочувственно улыбнулась.

— А что если на меня всё ещё настойка из замка действует? — спросила я. — Ты как, уже отошла?

— Нет, — ответила Лирена шёпотом. — У меня до сих пор это наваждение.

Я онемела от такого известия.

— Ты думаешь об этом парне?

Теперь Лирена ещё и покраснела. Тихо сказала:

— Я его чувствую. Это так реально!

«Так… Похоже, Богарт лишился ума окончательно. Ещё будет мне указывать, что можно говорить, а что нет!»

— А ты не пробовала пнуть эту иллюзию коленкой почувствительнее? Чтобы пискнула?

— Зачем? Это же моя фантазия. Я теряю голову, но это так прекрасно и совершенно безобидно.

— Думаешь? Я бы всё-таки пнула. Хотя бы для проверки.

Лирена покачала головой, улыбнулась задумчиво и заглянула мне в глаза:

— Если ты решишь изменить свою судьбу, я поеду с тобой.

— По-твоему, мы сможем уцелеть в этом мире без мужей, родственников и денег?

— Да, — улыбаясь, ответила Лирена. — Мы молоды, красивы, веселы и глупы. Это всё, что требуется для выживания.

— Наверное. Нужно подумать. Может быть, ты права, и стоит рискнуть. Ты поедешь со мной в Натолию?

— Да хоть на край света!

— Ладно, обсудим позже. А Нол мог бы сопровождать нас, как ты думаешь?

Лирена покачала головой.

— Я уже спрашивала. Ответил, что как только доставит нас в Арэл, сразу поедет на север. У него там важное дело. По его словам, он и так задержался в дороге слишком долго.

— Понятно. Никто и не рассчитывал.

Не стану утверждать, что это известие добавило мрачности к моему настроению. Скорее подтвердило, что жизнь не удалась, причём с самого начала. Никогда не причисляла себя к девицам, которые вешаются на шею парню и бегают за ним, как полоумные. Хотя, похоже, именно этим я всё последнее время и занималась. Сама того не осознавая. Но и обнаружив этот трагичный и позорный факт своей биографии, с огорчением признала: "Ничего с собой поделать не могу!" Глаза меня не слушались, как и всё остальное тело.

Одно было хорошо. От всего этого внутреннего бардака мысли хоть и не парализовались, но до разговоров дело пока не доходило. Ещё ничто не подбивало меня поймать парня, затащить в какой-нибудь тёмный угол и признаться в своём безумии. Подавив в зародыше вздорную идею, чтобы не вздумала голову поднять, иначе оглянуться не успею, как именно такую глупость и сотворю, я лихорадочно искала более-менее приемлемый выход из неприятной ситуации. Приемлемый, естественно, для меня дорогой. И вообразите себе! Ничего путного в голову не приходило. Только сцены из идиотских дамских романов, которые угораздило в своё время прочитать, и трогательные мелодрамы того же года выпуска. Да уж… Жизненный опыт.

И во всех этих воспоминаниях именно парень страдает и добивается, а не наоборот. Изнывающая от безответной любви героиня, видимо, не вызывала особой симпатии зрителей. А вот безумствующий от неразделённой любви герой — популярнейший персонаж. И чем более безумен, тем более дамочкам симпатичен. Как будто отловить этого клиента сумасшедшего дома и приручить — мечта каждой уважающей себя женщины. А тут в клиентах — я, собственной персоной. И пожалеть меня некому. А тронувшаяся умом женщина, скажу вам честно, поопаснее голодного тигра.

Чтобы мой взгляд не прожигал в Лимберте Ноле дырки, я старательно смотрела на землю или на небо. Но тут обнаружился интересный факт.

Мне не нужно было смотреть, чтоб знать, где он сейчас и что делает. Мыслей Нола я слышать, как впрочем и видеть, больше не могла. Зато все остальные сенсорные датчики работали на все сто. Меня можно было использовать вместо радара по определению, где этот парень находится. Я просто знала. Спроси меня: "Где Нол?" Я с закрытыми глазами ткну пальцем и попаду ему в бок. Но, наверное, моя конспирация была недостаточно прозрачной. Проводник к концу третьего дня приобрёл слегка затравленный вид. Не то чтобы он от меня шарахался, но пару раз назвал Лирену моим именем. Не знаю, что это могло означать. Скорее всего перебирал в уме варианты, как растолковать такой идиотке, как я, что храмовники клятве не изменяют.

У меня оставалось совсем мало времени. Ещё два дня пути и Лимберт Нол счастливо смахнёт пот со лба, передавая нас на руки встречающим. А потом на радостях, что спасся, пойдёт, наверное, и напьётся до потери сознания. Негодяй! Одним словом, мне в голову пришёл безумный план. Если на моём фоне что-то вообще могло выглядеть безумным. Шанс был невелик, но попробовать стоило. Если повезёт, то… В подробностях я свою идею не рассматривала.

Когда остановились на ночлег, я поняла, что времени на раздумья больше нет. Ещё утром мы спустились в долину и весь день ехали среди пологих холмов, заросших лесом. Горы маячили за спиной, как неясная линия низких и грозовых облаков. Погода опять установилась теплая, если не сказать душная. Желая как можно скорее добраться до Арэла, проводник сделал привал, только когда начало смеркаться. Ужинать пришлось в почти полной темноте, но тут очень кстати на небосклон выбралась огромная, почти оранжевого цвета луна. Она висела над горизонтом и выглядела почти как солнце на закате, только сияла слабее и по размеру была в два раза больше. Первый раз в жизни видела такую красоту! Диск луны был безукоризненно кругл, то есть стояло чистейшей воды полнолуние. До сих пор я считала, что никакая фаза луны мне не помеха, но устав таращиться на огромный сияющий круг на небе, я выбралась из-под одеяла и решила всё-таки попытаться.

Собственно, чем я рисковала? В худшем случае Нол не придёт. В лучшем… Тут были возможные варианты...

Я оглядела поляну. Лирена спала в повозке. Нол ещё не вернулся с вечернего обхода. Или где он там ещё пропадал. Я только знала, что проводник находится в противоположной стороне от той, куда я собиралась отправиться. Про озабоченного влюблённого я вообще не вспомнила. Как-то не до него было.

Чтобы добраться до озера, которое я заприметила по дороге, потребовалось минут десять. Наверное, лунатикам, влюблённым и сумасшедшим везёт. Я не заблудилась, не свалилась в яму и не свернула себе шею на буреломах. И никакой дикий зверь сегодня не охотился. Или был уже сыт и спал. Я посмотрела на диск луны и сняла с руки браслеты.

На что я рассчитывала? Так, одно предположение, которое занимало меня последние дни и требовало проверки. Я знала, что Нол сканирует пространство время от времени. Ну, не знаю, как это понятнее назвать. Проверяет местность на наличие чужаков поблизости. И ставит какой-то там защитный контур, прежде чем лечь спать. Это на случай внезапного появления незнакомцев. Но поскольку контур реагировал на невидимого Богарта, который шастал вокруг лагеря по ночам, то Нол слегка разуверился в своих способностях, даже решил, что утратил навыки.

Одним словом, я надеялась, что проводник меня обнаружит и любопытство заставить его прийти посмотреть на незнакомку. Что я буду делать дальше, виделось мне довольно смутно. Посмотрим по обстоятельствам. Зачем нужно было браслеты снимать? Тут у меня сомнений не было. Узнав меня по свечению, да ещё вдали от свидетелей, парень скорее завалится спать, чем составит мне компанию по загадыванию желаний под звездопадом.

Ждать было скучно, я нервничала — точнее говоря, меня колотило от нервного напряжения. Поэтому я, не в силах больше удерживать себя на одном месте, решила искупаться. Воткнула в волосы пару веток вместо заколок, припрятала одежду под кустом (одной рубашки вместо купального костюма хватит) и вошла в озеро по лунной дорожке. Вода обожгла холодом. Затем пришло тепло и даже стало жарко. К нервной дрожи добавилась дрожь тела, они сложились вместе, и в голове установилась абсолютная пустота.

Когда плывешь ночью в воде, да ещё в незнакомой местности, возникает не то чтобы страх, но какое-то обостренное восприятие пространства. Ты не знаешь и не видишь дна, берег кажется тёмным и чужим, а от поверхности воды выглядит далёким и нереальным, словно ты висишь в пустоте, где нет расстояний и времени.

Постепенно все страхи и волнения бесследно исчезли, озеро передало мне свою силу, и я стала различать над водой в мерцании лунных бликов серебристое движение света. Это были стихиалии. Духи озера. Они светились и кружили в воздухе. Я слышала звуки, которые воспринимала как смех. А может быть эта была мелодия, под которую танцевали озерные духи. Они предлагали присоединиться и плыть за ними по лунной дорожке, чтобы ловить серебристые блики на тёмно-фиолетовой поверхности воды, пока луна не заберёт с собой мерцающие переливы водной глади. Наверное, нужно было согласиться.

Но я почувствовала присутствие. Мне не нужно было смотреть — я знала, что теперь на озере не одна. И уже выходя из воды, увидела Лимберта Нола возле камня. Единственное, что беспокоило — это мысль, как его удержать. То, что он может не узнать меня, даже в голову не пришло. Но или лунный свет исказил его зрение, или парня подменили. Нол сделал шаг навстречу, протянул руку и вытащил ветки-заколки из моих волос. Его глаза, обычно голубого цвета, в лунном свете выглядели чёрными и немного сумасшедшими. Потом отвёл упавшие волосы с моего лица (его пальцы слегка дрожали) и чуть хрипловатым голосом произнёс:

— Я так долго ждал тебя.

Остатки разума пытались удивиться, но я панически боялась, что сейчас прозвучит что-нибудь неуместное, и всё это невероятное волшебство исчезнет. Поэтому дотронулась пальцем до губ Лимберта, приказывая молчать, скользнула рукой по лицу, вдоль прохладной шеи, нащупала ворот рубашки и потянула к себе. Желание поцеловать его так давно стало навязчивой идеей, что я не сразу осознала — на мой поцелуй отвечают! Да ещё как отвечают! Где-то внутри всплыло весёлое удивление: "Этот парень — монах?" Внутри запылало огнём. И последняя связная мысль улетучилась из головы. Сознание поражёно ретировалась на самое дно моего естества, а его место заняло дикое и совершенно незнакомое мне подсознательное.

Если за убийство в состоянии аффекта не судят, то и мои действия так же неподсудны. От всего дальнейшего решительно отрекаюсь. Я за себя не отвечала. Я вообще при этом отсутствовала. Ну, то есть почти...

Я находилась в незнакомой местности. Лучше сказать, в незнакомом мире. Более того, я осознавала, что сплю, и от меня только зависит — проснуться или исследовать этот мир дальше. То, что видели мои глаза, завораживало. Я медленно скользила над поверхностью воды, поразительной чистоты и прозрачности, совершенно ясно различая на дне камешки, травинки и мох. Скользила, потому что для ходьбы, нужно иметь тело. В этом мире привычное мне тело отсутствовало. Чем я здесь была — не знаю. Зрение тоже стало другим. Стоило посмотреть на камни в воде, и они увеличивались перед глазами, приближаясь так, что я могла видеть мельчайшие трещинки, фактуру, цвет. Если смотрела вдаль, то также чётко различала детали на горизонте. До самых тонких веток на деревьях.

Здесь не было искажения пространства и, похоже, не было воздуха, иначе бы горизонт просматривался через дымку, как в реальном мире. И отсутствовали солнце и звёзды на небе. И облака. Над головой разливалось мягкое сияние. Не слепящее, но и не позволяющее рассмотреть его источник. Свет шёл отовсюду, как если бы светились сами предметы. И непередаваемо остро осознавалось ощущение покоя и незнакомого мне до сих пор чувства внутренней гармонии. Наверное, даже счастья. Или ещё точнее — Любви.

Я скользила над водой, сама не знаю, как и куда. Странный мир завораживал. Казался живым и прекрасным. И я ощущала себя частью это мира — была неотделимой от него. Но так же остро осознавала своё одиночество.

И вдруг я увидела незнакомку. Не знаю, почему не заметила её раньше. Шагах в десяти от меня стояла молодая женщина в белой одежде, безмолвная и неподвижная. Я никогда не видела её прежде, но что-то подсказало, что мы знакомы. Это выражение её лица! Незнакомка смотрела на меня с такой любовью и пониманием, каких я ещё ни разу ни у кого не встречала.

Таинственный мир наполняли непривычные звуки — не шум ветра, голоса птиц или жужжание насекомых, которых тут не было, а мелодия, звучавшая внутри меня. Глаза незнакомки своим теплом и сиянием заставляли вибрировать в унисон с нереальными звуками то, что в этом мире было моим телом. И вдруг я поняла, что слышу не музыку, а речь. Незнакомка говорила со мной, но не словами, а звуками: сложными, многоплановыми, сплетёнными в гармонию оркестра. Прислушавшись, я осознала, что меня любят, оберегают. Что я должна проснуться и идти.

И я проснулась с чётким ощущением опасности и требовательным желанием немедленно скрыться.

Сон был настолько реален и странен своей непохожестью на виденные прежде сны, к тому же мне так не хотелось просыпаться и терять удивительное и незнакомое до сих пор ощущение полной гармонии с собой, что я не сразу осознала, где нахожусь. Я блаженствовала некоторое время в дрёме и тепле, пока не поняла, что слышу над ухом чьё-то тихое дыхание.

То, что сообщило мне тело, заставило меня широко раскрыть глаза и тихо охнуть. Я повернула голову и уставилась на лицо Лимберта Нола или, точнее, на ту часть физиономии, которую видела с его плеча. Хорошо, что некому было наблюдать мою довольную улыбку. Чеширский кот мог бы отдыхать. Я уже собиралась поцеловать Лимберта, чтобы разбудить, как опять почувствовала неодолимую тягу немедленно встать и идти. Тревога заставила замереть и осторожно оглядеться.

Лес спал. Тишину ночи нарушал только едва различимый шум изредка падающей листвы. Над головой чуть потрескивали ветки деревьев.

«Ничего не понимаю! Кого нужно бояться?»

Я полюбовалась на спящего Лимберта ещё минуту, осторожно выбралась из-под плаща. Подобрала оброненную в траву рубашку и беззвучно исчезла с поляны. Чувство внутреннего беспокойства не исчезало, хотя лес выглядел мирным и спящим. Я разыскала спрятанную одежду, защёлкнула на руке браслеты и выбросила тревожные мысли из головы, как путаный бред малопонятного сна.

Я ни минуты не сожалела о ночном безумстве. Не испытывала ни грамма раскаяния или сомнения, может быть только чувство некоторого смущения от мысли, как я при свете дня посмотрю Нолу в глаза? К тому же совершенно полное ощущение счастья, перешедшее из сна в явь, не давало разумно думать о том, что произошло между нами. Я не верила, что такое вообще могло случиться. И пока я теряла себя в воспоминаниях, тело само нашло дорогу к лагерю.

Я была в двух шагах от своей постели, когда из повозки Лирены на землю беззвучно соскользнул Ол. Мы уставились молча друг на друга — это длилось совсем короткий миг, и разошлись, как ни в чём не бывало.

«Знать не хочу, что он там делал...»

Я была слишком счастлива, чтобы думать ещё о ком-то. Мгновение, и я уснула.

Пробуждение было похоже на сон больше, чем любые сны. Увиденное настолько поразило, что я смотрела на происходящее и не шевелилась. Из сновидения меня выдернули непривычные звуки: отрывистые крики и звон мечей. Потом раздался глухой звук удара, и крупный мужчина в чёрном, дернувшись, рухнул на меня. Я взвизгнула, попыталась увернуться, но неизвестный был так огромен и тяжёл, что придавил мне ноги. Я столкнула с себя неподвижную тушу и откатилась в сторону. Оказалось, неизвестного треснул по голове Богарт. Он как раз отходил от нас, подобрав с земли меч бандита.

Рассвет только начинался, по земле стелилась розовеющая под первыми лучами солнца дымка тумана, и в этом белом киселе виднелись неясные контуры людей, лежащие в странных нелепых позах. Я даже не успела испугаться. Да и поверить в то, что видела, не могла.

«Что происходит?»

А потом я заметила Нола, в окровавленной порванной рубашке с двумя мечами в руках против шести или семи вооружённых громил. Всё происходило нереально быстро. Наёмники действовали неслаженно, несмотря на численное преимущество, нападали крайне бестолково. К тому же храмовник двигался невероятно быстро, намного быстрее нападавших, неумолимо сокращая их ряды.

Невидимый Богарт вносил посильную помощь, щедро раздавая удары по головам наёмников. Я уже собиралась облегчённо перевести дух, как громила, свалившийся на меня, очухался и, подобрав клинок, рванул в сторону Лимберта Нола.

«Вот ведь жаба какая!»

Я крикнула: "Берегись" и швырнула негодяю камень в спину. Ополоумевший монстр развернулся и с занесённым над головой мечом пошёл на меня. Я отпрянула, зацепилась ногой за чьё-то тело и, падая, закричала. Как-будто крик мог спасти от удара! Краем глаза увидела, как от руки Ола отлетела жёлтая молния и ударилась в спину бандита.

«Сейчас эта тварь меня прикончит!»

Я шмякнулась на землю, зажмурившись от ужаса. Вместо смертельного удара на меня плашмя упал тяжеленный меч, заставив взвыть от боли, а на живот плюхнулась здоровенная такая зелёно-фиолетовая пупырчатая гадость. Я парализовано уставилась в её пустые выпуклые глаза. Щеки чудовища раздулись в два полупрозрачных огромных шара, и бородавчатый монстр издал классическое :"Ква-а!"

Я завизжала. А эта дрянь в меня плюнула. Я подскочила над землей метра на два, и мы разлетелись с земноводной уродиной в разные стороны, как два бильярдных шара от удара. Я потрясённо огляделась и увидела довольную рожу Богарта. Это было последнее, что могла вынести моя шокированная психика. Я заорала, не думая о последствиях:

— Ол, зараза, как ты мог!

А потом увидела удивлённое и одновременно серьёзное лицо Лимберта Нола. Он посмотрел на траву, резко присел, сделал подсечку ногой, и невидимый Богарт свалился, как подкошенный. Мгновение, и храмовник прижал Ола к земле. Быстро обыскал, отбросил в сторону оружие и требовательно посмотрел на меня:

— Говори.

Понятно было, что он всё равно отыщет артефакт. Ничего не оставалось, как помочь.

— Пояс.

Лимберт Нол быстро расстегнул ремешок и уставился на вполне видимого теперь взлохмаченного Богарта.

— Я вижу, мы с тобой знакомы.

Ол, недовольно пыхтя, стряхнул с себя храмовника и поднялся с земли, одергивая куртку:

— Встречались.

Теперь Лимберт смотрел на меня. И этот взгляд, скажу я вам, мне совсем не понравился — такими холодными и отчуждёнными стали его глаза. Я пожала плечами.

«Подумаешь, проступок! Спрятать товарища — это не преступление».

Виноватой я себя не чувствовала. Но утренние неприятности на это не закончились.

Из повозки выпрыгнула Лирена, раскрасневшаяся от гнева и от этого ещё более красивая. Ол посмотрел на неё растерянно, я бы сказала, умоляюще и попытался говорить, но девушка со всего размаха влепила ему пощечину и, разрыдавшись, ушла. Богарт промычал что-то невнятное, и тут до меня дошло, что у Лирены, похоже, был повод убить его за вчерашний ночной визит. Я даже задохнулась от догадки.

— Ол, как ты мог! Совсем ума лишился?

Богарт посмотрел на меня с кривой усмешкой и ответил:

— Не больше чем ты. Лирена хоть не давала обетов.

Я ударила его раньше, чем поняла, как он меня разозлил. Но Богарт и не думал уворачиваться, наверное считал, что заслужил наказание. Мне стало до слёз жаль парня:

— Прости.

— Леди Алия, — голос Лимберта Нола вернул нас в действительность, — если вы выяснили уже отношения с вашим… другом, то мне нужна ваша помощь.

Нол стоял шагах в десяти от нас, бледный и уставший.

— Нужно собрать наёмников и связать, если потребуется.

— Связать? — удивилась я. — Они же мертвы!

— Не думаю. Я не убивал никого.

— Тогда почему они неподвижны? — я ничего не понимала.

— Потому что спят.

— Спят?

— Да спят. Зачем убивать кого-то? Призраки за спиной мне не нужны, с таким грузом путешествовать по мирам невозможно. Поторопитесь, у нас мало времени. Нужно собрать раненых и найти тех, кого оглушил ваш друг.

Мы перетащили неподвижные тела на поляну. Всего набралось двенадцать человек. Проводник осматривал каждого и совершал над ними странные действия. Приводил в чувство, заставлял смотреть в глаза, произносил малопонятную фразу и оставлял лежать на земле неподвижными и на вид абсолютно мёртвыми. Я ничего не понимала. Ол спокойно наблюдал за происходящим.

— Что он делает? — спросила я Богарта.

— Обряд Ринера.

— Объясни.

— Это старый трюк, — ответил Ол. — Проводник лишает наёмников памяти. Один из Хранителей равновесия, маг Ринер придумал заклятие Забвения. Я и не знал, что храмовники разыскали рукописи старика.

Теперь Богарт не был похож на подростка. Повзрослевший и настороженный, он следил за действиями храмовника с уважением и лёгкой завистью. Тот занимался тяжело раненными, совершал малопонятные движения руками, останавливал кровь. Наконец Лимберт выпрямился, вытер лоб рукавом порванной рубашки и повернулся к нам.

— Нужно как можно скорее добраться до Арэла, — сказал он. — Думаю, этот отряд не единственный на дороге. К тому же один из нападавших скрылся, утаить случившееся не удастся. Сколько времени наёмник будет жабой?

Богарт пожал плечами:

— Может день, а может пару часов. Я не успел сообразить. Слишком быстро всё произошло. Как наёмники нас нашли? Я не заметил погони.

— Не знаю. Думаю, ждали в засаде. Если бы шли по следу, я бы их заметил.

— По-твоему, это солдаты Тренга?

— Скорее всего, — ответил Нол задумчиво, — но вполне возможно, что это солдаты лорда Метлока. Или это люди...

— Нет, — Богарт поспешно перебил проводника, — ручаюсь, это не они.

Лимберт понимающе усмехнулся:

— Как скажешь. Тебе виднее. Я не хотел рисковать, поэтому никого не допросил. Не имеет значения, кто их послал. До Арэла всего день пути. В городе на вас напасть не посмеют. Ведь охотятся не за мной и не за леди Лиреной. В Арэле у вас будет защита?

Богарт пожал плечами.

— Придумаю что-нибудь.

Нол кивнул и перевёл взгляд на меня. Совершенно такой спокойный и холодный взгляд, спросил:

— Леди Алия, вы умеете ездить верхом?

— Нет.

— Придётся научиться. Поблизости спрятаны лошади наёмников. Нужно разыскать их. Это единственная возможность доехать целыми и невредимыми до Арэла.

— Что будет с этими людьми? — спросила я.

— А что с ними может быть? — Нол пожал плечами. — Отоспятся и пойдут дальше.

— Но они же будут нас преследовать!

— Наёмники не вспомнят даже своего имени. Вам нечего бояться.

— Вообще ничего не вспомнят?

— Думаю, да.

— Но это же… Жестоко!

— Почему? — холодно спросил проводник. — Эти люди убили бы всех, кроме вас, насколько я понимаю. Будь у них такая возможность. Вам их жаль? Сожалею. Заклинание забвения оставляет только один шанс для памяти. Если у человека есть какие-нибудь добрые воспоминания, они останутся. Если нет — увы. Простите, но у нас мало времени. Соберите вещи, мы приведём лошадей.

— Но ты ранен. Я помогу...

— Это не моя кровь, — Нол отстранился резким движением, стянул через голову рубаху и выдернул из дорожного мешка другую. — На мне только пару царапин. Поторопитесь.

Ничего не оставалось, как подчиниться. Я поспешно собирала разбросанные по поляне вещи и не могла прийти в себя от шока, а ещё больше от того, что Лимберт Нол смотрел на меня, как на пустое место.

Можно подумать, наша ночная встреча мне примерещилась. Или он как лунатик бродит в темноте и ничего не помнит, когда проснётся? Да он ли вчера ночью был со мной? Или Лимберт обиделся, что я его не разбудила? Бред какой-то… Неужели раскаялся в том, что нарушил обет, и теперь будет обходить меня стороной? В голову лезли мысли одна невероятнее другой, а поговорить и разъяснить недоразумение не получалось.

Мы собрали лошадей и навьючили вещами, чтобы оставить повозку в лесу. Я ездила пару раз верхом, но это были низкорослые крестьянские тяжеловозы. Оказавшись в седле нервного длинноного скакуна, огромного и норовистого, я от страха едва могла пошевелиться, не то что скакать галопом. К тому же конь чувствовал, что я его боюсь, злился и норовил укусить за ногу. Строптивец точно выбросил бы меня в дорожную канаву при первой же возможности, но Лимберт Нол, заметив мои мучения, молча снял меня с седла и посадил на свою лошадь. Погладил кобылу по морде, что-то прошептал ей на ухо и отошёл.

— Спасибо, — можно было и не говорить ничего. Он на меня даже не посмотрел. Я поймала сочувствующий взгляд Ола и вздохнула. Хоть кто-то меня замечает!

Лирена появилась на поляне в последнюю минуту. Богарт попытался с ней заговорить, но получил гневную отповедь в ответ на попытки оправдаться. Девушка подробно объяснила парню, какое он гнусное, ничтожное, отвратительное и никчёмное существо, и закончила речь гневным требованием, чтобы он немедленно исчез с её глаз или хотя бы провалился под землю. Вид у Ола был жалкий и потерянный, но наверное недостаточно несчастный, чтобы смягчить сердце оскорблённой красавицы, поэтому промямлив что-то типа "Как скажешь", Богарт застегнул пояс и опять стал невидимым.

Встретившись со мной взглядом, Лирена вспыхнула и отвернулась.

«Только этого не хватало! Она меня в чём-то обвиняет!»

Но ситуация не подходила для выяснения отношений, и я решила отложить разговор до Арэла, чтобы спокойно всё объяснить, не рискуя свалиться под копыта лошадей.

Это был кошмарный день. Лучше получить ещё раз по голове чем-нибудь тяжёлым, чем скакать галопом, не имея навыков. Я была почти мёртвая, когда мы въехали в город. Не знаю, как я удержалась в седле, наверное меня к нему привязали. Когда наш маленький отряд остановился у постоялого двора, я не могла даже разговаривать, не то что соскочить на землю. Разве что свалиться, как мешок с соломой. Мысль была настолько привлекательной, что я закрыла глаза и почувствовала, что соскальзываю вниз. Но падение не состоялось. Меня подхватили на руки и понесли. Ноги одеревенели, руки были стерты в кровь, так я цеплялась за повод, а то место, на котором сидят, стало одним сплошным мозолем. Или отбивной… Я слабо улыбнулась, подбирая более точное сравнение. Но где я?

Лимберт Нол осторожно положил меня на кровать. Я хотела схватить его за куртку, но не успела. Это движение не ускользнуло от внимания проводника. Он подошёл к двери и остановился в некоторой нерешительности. Я бы сказала, в смятении.

«Сейчас Нол скажет, что был не прав, что вёл себя как последний идиот, поцелует меня наконец-то! И объяснит своё странное поведение».

Парень собрался с духом, но лучше бы промолчал, чем сказал то, что я услышала.

— Леди Алия, прежде чем уехать, я хотел бы попросить у вас прощения.

— Прощение? Куда уехать?

— Я очень сожалею, если своими словами или поступками дал вам повод думать, что я… — тут Лимберт Нол запнулся, подбирая слова. Наконец поборол неловкость и продолжил, — что я испытываю к вам чувство большее, чем самое искреннее и глубокое уважение.

Такое признание, похоже, стоило проводнику изрядных усилий, особенно если учесть, что он смотрел на моё перекошенное от ужаса лицо.

— То есть… Вы хотите сказать… — я не могла от шока разговаривать.

«Этого не может быть! Что стало с этим миром! Провести с человеком ночь уже не достаточно, чтобы дать повод что-то подумать?»

— Ведь вы же… Ведь ты же...

Взгляд Нола лишил меня голоса. «Если он так считает…» Если Лимберт считает, что совершил ошибку, мог хотя бы не быть таким равнодушным. И всё же я не могла поверить в происходящее, попыталась говорить, но голос предательски дрогнул:

— Но ты сам...

— Леди Алия, прошу вас. Не говорите того, о чём потом пожалеете. Давайте расстанемся друзьями.

— Но я не хочу...

— Вы устали. Завтра придёт новый день. Всё забудется.

В голове беспорядочно толкались мысли, и одна из них вывалилась наружу прежде, чем я успела её остановить. Скорее утверждение, чем вопрос:

— Есть другая.

Нол молчал. По лёгкому румянцу на щеках я моментально поняла, что угадала. Совершенно очевидно, что он не желал говорить о ней.

— Это так? — потребовала я ответа.

Нол смотрел на меня сочувственно, наконец тихо ответил:

— Да.

— Твое решение может измениться?

— Нет.

— Откуда ты знаешь, что твой выбор правильный?

— Знаю. Я говорил с Хранителем.

Это было слишком для моих нервов. Чёртовы мистические советчики!

— Тогда прощай.

«Унижаться и плакать не буду. Умерла, так умерла».

— Спасибо за помощь. Не буду лгать, что рада знакомству, глаза бы мои… — я замолчала, прикусив губу, чтобы не расплакаться — не хотелось портить последние минуты.

«Насильно мил не будешь. Не я первая, не я последняя. Но до чего же больно всё-таки! Ушёл бы скорее, видеть его больше не могу!»

Но Лимберт Нол всё ещё стоял на пороге, что-то обдумывая, наконец смущённо сказал:

— Леди Лирена просила передать, что завтра она уезжает со мной. И что она не хочет встречаться с вами лично, чтобы попрощаться. Так же как и с вашим… (опять эта заминка) другом.

Из всего сказанного я услышала только, что они едут вместе. И пару скорпионов впились в сердце, выпустив яд.

— Лирена едет с тобой?

— Да.

— Далеко?

— Не знаю ещё.

«Та-ак… Значит дорогая подруга времени даром не теряла. И когда они только успели сговориться? Я слепая была, наверное, всё это время. Поверить не могу, а сколько участия было в её голосе!»

— Желаю вам счастья.

Нол поклонился и открыл дверь. Ещё мгновение — Лимберт Нол уйдет, и я его больше не увижу. Это было невыносимо.

— Постой. Минутку! — я хотела бежать за ним, чтобы остановить, но сил хватило только встать на ноги. Лимберт смотрел через плечо. Ему мне сказать больше нечего, но с Лиреной так просто расстаться не хотелось.

«Пусть у неё хоть совесть заговорит за подлое предательство. Я такого отношения не заслужила».

— Передай Лирене, если она, конечно, захочет выслушать, что Богарт её любит. И мы с ним не любовники. И никогда ими не были.

— Я передам ваши слова, леди Алия, — короткий поклон, сочувствующий взгляд, и Нол закрыл дверь.

«Чтоб ему! Ненавижу. Лучше бы я умерла во время драки. Нет, ну каков негодяй! Желаю ему так же страдать от ревности, как страдаю я! И пусть его красавица заставит за собой побегать и помучит за каждую пролитую мной слезинку!»

Я упивалась горем, пока не закончились слёзы. Только что толку призывать к разуму, если он тебе больше не подчиняется? Я бы с радостью лишилась памяти, но это было не в моей власти. Я помнила каждое прикосновение, его сильные руки, поцелуи, всё его тело. Это было наваждением, но обуздать воспоминания я не могла. Так же как не могла поверить, что больше не увижу Лимберта Нола, что он исчезнет из моей жизни, и наши пути навсегда разойдутся.

«Зачем я попала в этот мир? Чтобы встретить самого желанного на свете мужчину и узнать, что я ему не нужна? Лучше вернуться домой и поскорее. Как можно быть таким лицемерным, таким холодным! Словно я знала двух совершенно разных людей. Только одного видела совсем короткое мгновение и теперь мучилась раскаянием, что вообще жива.

Но невозможно любить мужчину и одновременно ненавидеть. Разве что по очереди. Очень скоро мне удалось оправдать Нола, свалив всю вину на себя. Меня не завлекали, лестных слов не говорили, обещаний не давали и, скажем честно, не обманывали. Всё, что произошло — это мой выбор. Упрекать некого. Попробую хоть не портить воспоминания. Одним словом, я простила его раньше, чем забылась тревожным сном.

Паника выдернула меня из забытья.

«Я его больше не увижу!»

Поговорить ещё раз с Лимбертом Нолом надежды у меня не было, но мысль о разлуке просто убивала. Со двора доносился неясный шум: ржание лошадей, бряцание оружия, голоса. Звуки напомнили вчерашнее пробуждение, и я бросилась к окну. Через распахнутые ставни в комнату ворвался солнечный свет. Страх отступил. Во двор въезжал вооружённый отряд солдат, к счастью, на нападение ничего не указывало. У конюшни я увидела Лирену верхом на лошади и Лимберта Нола, связывавшего поводья четырёх навьюченных лошадей так, что они могли свободно бежать, не мешая друг другу. Я хотела уже окликнуть подругу, но она, злясь и нервничая, уставилась на что-то или кого-то под моим окном. Я перегнулась через подоконник и увидела стоящего у стены Ола. Бедняга...

Правда, назвать его бедным мог только слепой. Превосходно видимый Богарт был роскошно одет, и вид имел небрежный и независимый. Особенно если учесть, что командир прибывшего отряда соскочил перед ним на землю, а солдаты склонились в почтительном приветствии. Вся эта торжественная церемония не оставляла сомнений — Олириус Богарт — персона важная и значительная. И нагляднее продемонстрировать это было невозможно.

Не знаю, что творилось в голове Лирены, но она пришпорила коня и вылетела со двора, я бы сказала, вне себя. Ол рванул следом, но проводник остановил его. Протянул руку на прощание и сказал несколько слов, от чего бедняга застыл на месте. Потом посмотрел в мою сторону, поклонился и уехал. Я отпрянула от окна. Взгляд в зеркало заставил содрогнуться: спутанные волосы торчали во все стороны волосы, а опухшие, красные от слёз глаза, яркими пятнами выделялись на бледном лице. Одним словом, красавица...

«Никогда! Никогда больше не подойду первой ни к одному парню. Не скажу первой ни единого слова и не сделаю ни малейшего намёка, что мне кто-то, даже теоретически, может нравиться. Клянусь!»