Глава 13

Дом — это место, где человек свободен говорить и делать что хочет,

потому что всем на него наплевать.

NN

Луч солнца, ещё не обжигающий, но слепящий, пробравшись между ресниц, разбудил меня. Я поморщилась и открыла глаза. «Не помню, как здесь оказалась». Наша повозка стояла на лесной поляне. Невдалеке пофыркивали стреноженные лошади, в кронах деревьев щебетали птицы. Я натянула плащ на голову, собираясь подремать ещё немного...

«Плащ?!»

Сон слетел с меня, как перепуганный кот. Я всё вспомнила. Ну, или почти всё.

«Этого просто не могло быть! Я летала?! Нужно срочно найти Лирену.»

Если память тебе изменила, расспроси того, с кем пил — старая студенческая мудрость. Правда, посмотрев на вытянутое лицо подруги, я засомневалась, что удастся что-либо выяснить. В отличии от меня, Лирена ничего забавного в случившемся не находила. Говорила запинаясь, ужасно смущалась. Я едва разобралась, в чём дело. Вот только помочь ничем подруге не могла.

Лирена хорошо всё помнила до злополучного глотка из кубка. И даже с некоторыми запинками могла рассказать, что было потом. Но мысль, что она повредилась умом, не давала девушке успокоиться. Её преследовала навязчивая идея, что парень, с которым она танцевала...

— Да ты его помнишь, такой симпатичный, высокий. Ты ещё нас познакомила, — объясняла Лирена. — Представляешь, я с ним целовалась! Или мне всё приснилось? Я его не видела. Тебя видела, а его нет. Ты думаешь, я сошла с ума? Или влюбилась? Я им одержима?

Желая успокоить подругу, я ответила без тени улыбки:

— Скорее он тобой одержим. Лирена, ты всё перепутала. Олириус Богарт, действительно, помог нам выбраться из замка. Остальное тебе примерещилось. Нам дали выпить какую-то гадость — вот мысли в голове и спутались. И потом, я же всё время была рядом. Может скажешь, что ты и со мной целовалась?

Лицо Лирены вытянулось. Смутные воспоминания вызвали панику. Но я не хотела травмировать подругу, поэтому как можно спокойнее пояснила:

— Я ведь тоже пила этот напиток. И мне примерещилось, что я летала. Тебе, что ты целовалась. Это был всего лишь сон. Выбрось из головы. У них маг — бездарь, если бы напиток был настоящий, мы бы с тобой сейчас спали в обнимку.

Увидев, как Лирена меняется в лице, я быстро поправила, ткнув пальцем в сторону появившегося на поляне проводника:

— Или с ним.

— О-о-о… — Лирена с несчастным лицом переводила взгляд с меня на Нола. Тот невозмутимо смотрел на нас, но глаза его выдавали. Да он над нами смеётся!

— Доброе утро, леди, — сказал храмовник. Лирена застонала и скрылась в повозке.

«Ага, как воспитывать, так меня одну».

Я протянула Лимберту плащ.

— Спасибо, что не дали замерзнуть. А что вчера произошло? Я не помню, как мы здесь оказались.

Нол рассматривал меня, чуть наклонив голову. Не могу сказать, что он действительно надо мной смеялся, но похоже, ситуация его всё-таки забавляла. Помолчав, ответил:

— Думаю, вам дали выпить настойку из трав, как и леди Лирене (подружка издала из-за полога невнятный звук). Парень с площади, вам о нём больше известно, чем мне (это он намекал на моё шушуканье с Олом), вызвался пробраться в замок и разыскать вас. Мы договорились встретиться у дороги, но он не пришёл. Могу узнать, что произошло в замке?

— Да ничего особенного. Все сидели за столом, ели, пили, разговаривали. Потом этот напиток.

Я замолчала. Не рассказывать же храмовнику, что я летала. И как быть с невидимым Олом?

— У меня закружилась голова и, что было дальше, сказать не могу.

— Вы не помните, как выбрались из замка? — в голосе Нола сквозило неприкрытое недоверие.

— Конечно, помню. Мы вылезли через окно на крышу, потом на стену, спрыгнули на землю и встретили вас. Я дальше не помню.

Нол, чуть улыбаясь, изучал меня. И минуты через две спросил:

— Совсем не помните?

Всё-таки ему удалось вогнать меня в краску. Я смотрела на храмовника в замешательстве, потом перевела взгляд на плащ, которым укрывалась ночью, и почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Этого не может быть!

Но Нол был добр сегодня, решил, что я достаточно наказана (можно подумать в этом есть моя вина!), и спокойно ответил:

— Вы заснули. Правда, очень странным образом. Дыхание почти отсутствовало, ждал пока вы придёте в себя. Не мог вас оставить в таком состоянии.

— Вы не спали всю ночь? — я потрясённо на него уставилась.

— Всего лишь пару часов. Пока не убедился, что вы похожи на живого человека.

Всё-таки Нол надо мной смеялся.

— Спасибо.

Лёгкий поклон, припрятанная улыбка, и проводник отправился запрягать лошадей. Лирена уже достаточно пришла в себя, чтобы с любопытством поинтересоваться:

— Я что-то вчера пропустила?

— Похоже на то. Думаю, у нас с тобой одинаковая проблема с головой.

Нужно было срочно разыскать моего призрачного приятеля. Он то мне всё расскажет!

Ол начал веселиться, как только меня увидел. Я оттащила его подальше от лагеря, чтобы устроить форменный допрос. Картина восстанавливалась неутешительная. Судя по всему, я действительно видела то, что видела. Это не было сном или следствием применённой магии, хотя Ол не отрицал возможного осложнения. Всё-таки на меня зелье оказало странное действие. Я не находила ситуацию такой уж весёлой, но поддавшись настроению друга, согласилась не смотреть на мир слишком мрачно.

— Ол, а что это за разгром я наблюдала в замке? Какая-то разбушевавшаяся тетка сносила стены и плясала на руинах.

Богарт довольно хохотнул:

— Это я решил к твоей матрице добавить парочку деталей. Для большего впечатления. И повесил над проломом фантом леди Велесы. Думаю, она будет довольна, когда узнает. Очень похоже получилась.

— Долго это будет продолжаться? Вся эта иллюзия?

— Почему иллюзия? — Ол смотрел на меня непонимающе. — Всё настоящее. Стены нет, пролом на все три этажа, снесло полкрыши. Всё как ты хотела. Я только ведьму добавил и световые эффекты.

Я потрясённо смотрела на довольного Богарта. Осторожно спросила:

— Ты разрушил здание?

— Почему это я? Мы с тобой на пару здесь всё порушили, — Ол открыто гордился проделанной работой.

Но я не могла поверить. Я то тут при чем? Мне захотелось разобраться в случившемся.

— И там до сих пор есть это свечение?

— Думаю, что нет. Но ночью, вполне возможно, его будет видно. Фантом леди Велесы я поставил слабенький, он давно должен был исчезнуть, а вот здание не скоро отстроят. Не берусь судить, как долго продлится действие заклинания, моя самая сильная матрица удерживалась сорок восемь часов. Сколько ты в свою вложила, сказать не могу. Но думаю, больше протянет. Уж очень ты злая была.

Ладно, оставим эту тему. Осталось только выяснить то, чего я не помнила.

— А как я оказалась под плащом храмовника? И перестань ухмыляться, наглая ты рожа! А то расскажу Лирене, как ты воспользовался тем, что её опоили, и целовался с ней до потери сознания. У неё и так крыша съезжает.

— Что, правда? — Ол расцвёл от такого известия.

— Да, она думает, что повредилась умом. Может рассказать ей, как всё на самом деле было?

Ол возмущённо запыхтел. И тут мне в голову пришла очередная, хотя и не очень оригинальная мысль.

— Ты думаешь, на меня тоже подействовала эта настоечка? Что-то мне смутно помнится… — я не решилась продолжить, тайно надеясь, что всё было сном. Но одного взгляда на ехидную рожу Ола было достаточно, чтобы надежда рассеялась. Мой приятель довольно хохотнул, уворачиваясь от пинка. И, как настоящий друг, то есть совершенно безжалостно, припечатал:

— Это ты вспомнила, как на проводника накинулась? Крепкий парень, хорошая реакция. Не знаю, кто бы на его месте устоял.

— Ну, ты бы уж точно не отказался! — яда в моём голосе хватило бы на десяток кобр.

— Я? Не-ет. Ни за что бы не пропустил такую возможность. Эй, осторожнее! — Ол поймал мою руку. — Да не злись так. Я бы ему не позволил.

— Что не позволил?

— То и не позволил. Но храмовник и так был верен своей клятве и не дал тебе себя поцеловать. Хоть ты и очень настаивала, — Богарт опять захохотал.

«Вот негодяй! Пусть только зазевается. Тресну чем-нибудь!»

Из задумчивости меня вывел мечтательный голос Ола, развалившегося на траве:

— Нет бы на тебя зелье в замке подействовало. Когда мы с Лиреной были....

— Ах ты, зараза! — я могла теперь без труда поколотить приятеля, но мне стало наконец смешно, и мы повалились, хохоча, на траву.

Наше маленькое приключение можно было бы считать забавным эпизодом в череде дорожных впечатлений. Но что-то неуловимо изменилось в отношениях. Лимберт Нол был подчеркнуто вежлив и выдержан, вот только между нами выросла ощутимая, во всяком случае для меня, стена.

Лирена вела себя если не странно, то уж точно необычно. Если бы я не была уверена, что Ол, как и прежде, скрыт магией пояса, я бы предположила, что она его видит не хуже, чем я. Если Богарт был рядом, подруга оживала, становилась весёлая, поправляла волосы, болтала без умолку и принимала эффектные позы. Стоило Олу отойти, Лирена сникала, становилась вялой и начинала скучать.

Как себя вёл Богарт до знакомства с Лиреной вспомнить я не могла, так что его маньячный вид оставался без изменений. Но скрытое любовное напряжение незримо витало среди нас, так что начало казаться, что даже храмовник ведёт себя странно. Или мне хотелось так думать. То, что со мной происходило что-то необычное, как-то ускользало от моего внимания.

Оказавшись в незнакомом мире, я приучила себя ничему не удивляться, и любое самое несусветное чудо последние три года воспринималось мною так же естественно, как вера маленького ребёнка в Деда Мороза. Я не знала, что возможно, а что нет, и принимала происходящее как удивительный подарок, предназначенный только мне одной. В моём привычном мире все правила с детства были заучены и нарушать их не рекомендовалось. В мире Лаанет мне не на что было опереться. Здесь царили другие законы, и любая попытка применить старый опыт ставила меня в положение младенца, начинающего ходить. Разница была только в возрасте. Никому не приходило в голову объяснять мне, что можно делать, а что нельзя. Поэтому для меня здесь всё было возможно. Стоило только пожелать.

Но вот что я действительно хотела, о чём мечтала?

Вернуться в привычный многомиллионный город с электричеством, водопроводом и телевизором? С возможностью найти любого, если он только не отключил сотовый? Или погрузиться в безграничную сеть мёртвой информации, засасывающую и такую манящую защищенностью придуманной маски? Выбираешь другое имя, вместо лица — "аватар", пишешь короткие фразы, чтобы не наскучило стучать по клавиатуре, придумываешь реакцию собеседника: вместо живого смеха — смайлик, вместо выяснения отношений — отключенная сеть.

В мире Лаанет всё воспринималось иначе. Я не думала о прошедшем дне — в нём не было ничего ранящего или влекущего, и не строила планов на будущее, словно у меня его здесь не было. Я жила настоящим, слушала звуки ветра и деревьев, наслаждалась жизнью, и если честно, даже не осознавала этого. Но мир хотел показать мне что-то новое, к чему я ещё не была готова, и едва уловимое изменение проступало внутри меня. Хоть мне и казалось, что это меняется мир вокруг.

Вот уже два дня дорога проходила среди ущелий. Мы опять повернули на юг, и Нол пояснил, что собирается сократить дорогу, проведя нас малохоженой тропой, трудной для лошадей, но зато короткой. Он рассчитывал доставить нас в Арэл дней за пять, вместо планируемых десяти. Меня это известие не обрадовало, но и не расстроило. Я не задумывалась, что будет после нашего прибытия в город. Путешествие мне не приедалось. Физической усталости я не чувствовала, так же как и дорожных неудобств. Вот уж точно, человек ко всему привыкает. Единственной неприятностью оказалось ухудшение погоды. Мы поднялись в горы, ландшафт изменился, похолодало и начал моросить мелкий дождь. Местность была безлюдной, даже хижины охотников на пути больше не попадались.

Уже вечерело, когда Лирена, беспокойно выглядывавшая из-за полога, увидела ряд пещер на почти отвесной скале. Проводник нашёл годную для ночлега. Мы едва успели выгрузить вещи, как дождь ударил сильнее, а ветер начал хлестать водой по камню. Вымокшие и продрогшие мы укрылись под скалой.

Пещера оказалась слишком узкой, чтобы удобно в ней расположиться: в дальнем углу имелся ровный участок скалы, достаточно большой, чтобы двоим устроиться на ночь, и у самого входа можно было с относительным комфортом прилечь, если упереть ноги в стену. Остальные камни годились только для сидения. Проводник развёл костер из собранных веток, мы разложили припасы с едой и устроились поближе к огню, согревая озябшие руки. Стена дождя, как занавесом, отгораживала нас от остального мира. Пещера уходила сводом в темноту, а вездесущий плющ, растущий у входа, вздрагивал под порывами ветра. По камням прыгали блики пламени. В пещере стало уютно и тепло.

Лирена извлекла из дорожного мешка заветную бутыль с настойкой и заговорщицки подмигнула. Мы переглянулись и предложили Нолу присоединиться. За долгую дорогу я ни разу не видела, чтобы он пил вино. Проводник не отказался, без долгих разговоров протянул свой кубок — наверное, промок до костей и порядком продрог. Настойка на вкус оказалась слишком сладкой, но аромат и крепость вполне подходили для промозглого вечера. Я незаметно ухмыльнулась призрачному приятелю. В таком тесном кругу поделиться с ним напитком я не могла.

Ничего, пусть терпит. Ол подпирал вход в пещеру. Ладно, хоть свет не загораживал.

Разговор перешёл на Арэл. Проводник спросил, что Лирена собирается делать, когда мы доберемся до цели. Девушка нахмурилась, нехотя ответила:

— Не знаю, если честно. Но замуж я точно за того типа не пойду. Мне предсказали, что я буду жить в большом доме — значит, так и будет. Я даже придумала, как мой дом выглядит — окна в цветах, большие деревья у ворот и высокая каменная ограда.

Я попробовала представить описанное, но это был не мой сон. Я ничего не увидела. Не хотелось задавать бестактные вопросы, но я всё же спросила:

— А если хозяин этого дома уже женат, что будешь делать?

Лирена отвернулась. Молчала минуты две, глядя на огонь, потом совершенно серьёзно спросила:

— Ты не веришь в предсказания? Это ведь всем известно — то, что с нами происходит, давно записано в книге судеб.

— Неужели всё давно решено? — запротестовала я. — Я не верю, что у нас нет выбора. А как же свободная воля? И вообще, кем написано и когда написано?

Лирена пожала плечами. Я посмотрела на Нола.

— Вы тоже верите в предначертанное?

— Да, — подтвердил храмовник.

— А как узнать, что предсказание верное? Что, если человек обманет себя и пойдёт не той дорогой? Это и будет его судьбой — ошибаться?! Глупость какая-то, — возмутилась я.

— Судьбу знать никому не дано, — спокойно ответил Лимберт Нол. — Но я верю, что если слушать сердце и научится понимать его, то можно встретить Хранителя. И если человек идёт верным путем, выполняет своё предназначение, то Хранитель скажет, какой путь верный.

— Вы видели этого Хранителя? — недоверчиво спросила я.

Проводник улыбнулся:

— Нет, но я умею читать знаки. Думаю, рано или поздно я его встречу.

«Как им только удаётся верить в глупые мифы?!»

— Поэтому вы стали храмовником? — спросила я.

— Нет.

— А из-за чего?

— Хотел повлиять на мир. Но больше всего… — Нол раздумывал, говорить или нет, всё-таки продолжил, — хотел изменить себя.

— Вы недовольны собой? — удивилась я.

«Что ему менять? И так на мой вкус слишком безупречен».

— Доволен, — ответил Нол серьёзно. — Только слабый человек пытается менять окружающих, сильный изменяется сам. Я решил стать сильным.

— И что вам даст такое изменение?

— Вы когда-нибудь думали о том, что существуют другие миры?

У меня всё оборвалось внутри. Как он догадался? Нол смотрел на пламя и ждал ответа. Я попыталась увести разговор в сторону:

— Если есть этот мир, почему бы не быть другому? Как это может быть связано с изменением самого себя?

— Я хочу увидеть эти миры. Может быть, моя предсказанная судьба именно в этом.

— Найдите мага и отправляйтесь в путешествие, — не сдавалась я.

— Как я узнаю, что это правильный выбор, если маг будет решать, куда меня направить? — возразил Нол. — Нет. Есть более верный путь — самому путешествовать между мирами. Но для этого нужно познать себя, научиться управлять материей, увидеть Хранителя и идти, не колеблясь, к предначертанному.

«Очень романтично. Но для меня рассуждения о потустороннем — пустой звук».

— Этот мир вам чем плох? Думаете, другой будет лучше? Вы же с собой возьмёте только то, что у вас внутри — ваши мысли и желания. Вы их и здесь имеете. Думаете, в другом мире вам с ними будет уютнее?

— Так предначертано, — ответил Нол спокойно. — Я в это верю.

— И не может быть ошибки?

— Может. Но пока знаки мне говорили, что я на правильной дороге.

Я пожала плечами. Абстрактные разговоры ни о чём меня не интересовали. Я не верила в судьбу. Какой гадалке пришло бы в голову предсказать мне путешествие в мир Лаанет? В лучшем случае я бы услышала о двух замужествах и дальней дороге.

— А вы думали когда-нибудь, зачем появились в этом мире? — спросил меня храмовник.

«Всё-таки он знает, что я гость. Какая разница, собственно».

— Иногда задаю я себе такой вопрос. Но ни Хранитель, ни знаки мне ничего не говорят. Может быть, этот мир, прежде чем стал явью, появлялся в моих снах?

Нол отсалютовал кубком.

— Превосходно сказано. Это лучший ответ из всех, что я слышал. Что вы ждёте от жизни? У вас есть мечта?

Я задумалась. «Действительно, а что я хочу?»

— Не знаю. Раньше я понимала свои желания. Потом они стали неважными, мне нужно было выжить и только. Не смейтесь. Мы всё этого хотим. Потом появилось ещё одно, очень сильное желание — вернуться домой. И я отправилась в дорогу. Но постепенно и это стало неважным. Не знаю, зачем я в этом мире. И не знаю, зачем мне быть в другом. Но я верю, что человек рождается, чтобы быть счастливым. Вот только мы так редко испытываем это чувство почему-то...

Лирена кивнула, соглашаясь. Продолжила мысль:

— Наверное потому, что всё время бежим за новым желанием. И не успеваем порадоваться старым. А я счастлива с вами. Мне хорошо, и я всему рада.

Мы рассмеялись.

— Леди мудры, — похвалил Нол серьёзно, но глаза его улыбались.

— Конечно! Мы полны надежд и готовы заблуждаться, — Лирена мечтательно посмотрела в темноту свода. — А ещё мы верим в любовь. И она светиться в нас, так что даже в этой пещере стоит солнечный день. К тому же мы молоды и веселы. И мир покоряется нам.

— Согласен, — Нол кивнул, но всё-таки не сдержался, добавил, — я заметил… Особенно если подмешать травяную настойку.

Мы переглянулись, улыбаясь.

«До чего же приятно находиться в безопасности!»

— Алия, у тебя есть брат или сестра? — вопрос Лирены застиг меня врасплох.

— Есть и брат, и сестра, — запнувшись ответила я. — Близнецы. Только они маленькие были, когда я их последний раз видела.

— Ничего. Увидишь, когда подрастут. Ещё подружишься. Нол, а у вас есть кто-нибудь?

Проводник нахмурился — то ли не желал отвечать, то ли думал о чём-то своём. Потом всё же сказал:

— Есть брат. Младший.

— Вы дружите с ним? — спросила я. Если честно, мне в голову не приходило, что у Нола есть где-то дом, семья. Из-за того, что моих родных здесь не было, остальные тоже казались мне одиночками.

— Нет, — нехотя ответил проводник. — Мы с братом слишком разные. Он смирился с тем, что я существую. И на том спасибо.

— Я думаю, вы ошибаетесь, — мне захотелось ободрить парня. — Настоящая любовь — она не всегда видна. Родственники часто стесняются выказывать свои чувства. И всё выглядит, как должное. Но в глубине души каждый слышит голос крови и приходит на помощь в трудную минуту.

Нол невесело улыбнулся:

— Что касается голоса крови, с этим у нас проблема. Мы братья только по матери. Думаю, кровь его отца забьёт голос остальной крови, хоть всю её выпусти по капле. Мой брат охотно провёл бы такой опыт на мне. Только уважение к матери его и удерживает. Она пригрозила, что проклянет его, если хоть волос на моей голове тронет.

Я не могла поверить.

— Брат пытался вас убить?

— И не один раз.

— Он вас ревнует? — у меня в голове не укладывалось, что такой весь из себя положительный парень, как Нол, мог у кого-то вызывать неприязнь.

— Нет. Просто у нас кровь разная. Его кровь моей жаждет.

— Ваш брат — вампир? — я уже готова была поверить чему угодно.

Проводник расхохотался:

— Нет. Зачем так мрачно? Но иногда отношения в семье не складываются. Бывает.

— Тогда я желаю вашему брату влюбиться в девушку, и пусть это чувство будет настолько сильным, что ваш брат изменится и поймёт, как вы для него важны.

Нол побледнел, даже говорить не мог. Я удивилась. Неужели я пожелала что-то неприятное?

— Леди Алия, вы можете предсказывать будущее? — проводник пытливо на меня смотрел.

— Нет. Я даже не верю в предсказания.

— Тогда осторожнее используйте слова. Ваше желание может сбыться. И оказаться вовсе не таким, как вы думали. Опасно говорить то, что до конца не понимаешь.

— Что в любви может быть плохого? Или опасного? Кому может причинить зло такое желание?

— Мой брат не умеет любить, — сухо ответил храмовник.

— Вы несправедливы к нему! — запротестовала я и подумала, что Нол, как старший, вполне мог достать подростка воспитанием.

Проводник пожал плечами и сменил тему:

— Леди Лирена рассказала, в каком доме она хотела бы жить. У вас есть похожая мечта?

Я задумалась. Поискала в голове и увидела:

— У меня нет своего дома. Но если бы я выбирала, знаете, что мне нравится? Небольшой замок на озере, окружённый лесом. Он занимает весь остров и попасть туда можно по мосту или на лодке. В замке есть внутренний двор. И выход к воде под аркой. А ещё две высокие башни и одна квадратная над мостом. Чтобы наблюдать звёзды и видеть извилистую реку, впадающую в озеро. Я думаю, трёх этажей будет достаточно. И огромный чердак под крышей, полный пыли и сокровищ.

Я увидела вытаращенные глаза Олириуса Богарта и, расхохотавшись, добавила:

— Но таких строений в этом мире нет. Так что жить мне под открытым небом.

Лирена задумчиво на меня смотрела.

— Знаешь, твой замок на озере нравится мне больше, чем мой дом. У тебя не найдётся свободной комнатушки под крышей? — состроив умильную рожицу, пояснила: — Чтобы я могла там жить, пока не встречу своего принца?

— Лирена, я дарю тебе этот дворец вместе со сказочным принцем. Пусть он будет твой.

Я полюбовалась на Лирену, гуляющую вдоль озера, и добавила парочку детишек. Для многолюдности. Думаю, для начала двух младенцев будет достаточно.

Лирена рассмеялась. Нол опять стал серьёзен. А мой призрачный товарищ зачем-то постучал пальцем по лбу, явно намекая, что у меня не все дома. Тут Ол ошибался. У меня вообще дома не было. Мог бы и догадаться.

Дождь затих, тучи рассеялись и на тёмном небе проступили звезды. Пришло время ложиться спать. Оставалось только покормить Богарта, чтобы никто не заметил. Придумав глупый повод, я отправилась к повозке, захватив остатки еды. Пока приятель жевал, поинтересовалась:

— Что тебе в моём рассказе не понравилось? Ты не хочешь, чтобы твоя распрекрасная принцесса жила во дворце? Почему ты руками махал, хотела бы я знать?

— Тебе никогда не приходило в голову, что нужно осторожнее со словами обращаться? — сердитым голосом ответил Богарт. — Вдруг они сбудутся?

— И ты туда же! Если такое случится, Лирена поселится в прекрасном доме, как ей и предсказали.

— А с кем она будет жить в этом прекрасном доме, ты не подумала?

— Если постараешься, то с тобой.

— И как я этот дом ей добуду, позволь тебя спросить? — с горечью поинтересовался Ол.

— Она же не луну с неба просит!

— Твоё желание было неполным. Храмовник прав. Нельзя произносить слова, если ты не знаешь, к каким последствиям они приведут. Если не видишь все нити, не дергай даже одну.

— Чего ты злишься? — мне стало смешно.

— Поймешь, если мы доберёмся до Натолии. Я покажу тебе дом, который ты описала.

— Брось.

Но Ол не шутил.

— Как такое возможно?

— Я тоже не знаю. И в этом доме живут. Старинная и очень влиятельная эльфийская семья. Почему ты такая безответственная? Как тебе в голову пришло, сказать такое?

— Не знаю. Я увидела этот дом. Совершенно ясно. Потом поместила в него Лирену. Очень хорошо вписалась.

Богарт постучал пальцем по лбу.

— Ты опять это сделала.

— Что?

— Матрицу. Как с разрушенным замком.

— Причём тут замок? Это же ты наколдовал!

— Да. Но с твоей помощью. И там нужно было разрушить. Чтобы что-то сделать, таких усилий не требуется. Ты создала матрицу, потом закрепила её. Мы тебя слышали, добавили свою энергию, теперь этот образ будет жить. Чем детальнее и ярче образ, тем скорее он сбудется.

— Красиво. Мне нравится, — восхитилась я.

— Безмозглая.

— Я тебя тоже люблю. Хочешь, я и тебя в картинку с замком добавлю?

— Не смей! Не вмешивайся в действительность. Всё написано уже до тебя.

— Ну и чего ты паникуешь? Дай добавить. Может я лучше придумаю? И если всё заранее решено, значит, моё появление тоже было предначертано? — эти суеверия меня смешили.

— Нет, — рассердился Богарт. — Не вмешивайся, пока не научишься. Ты можешь нарушить равновесие.

— Что-то такое я уже слышала. Глупости, я слишком мала по сравнению с вашим миром.

— Но этот мир на тебя не рассчитан!

— Ты не можешь знать наверняка.

— Не могу, — согласился Богарт. — Всё равно, будь серьёзнее.

— Хорошо. Я буду. Серьёзнее. Но я тебя уже добавила в картинку. Ещё спасибо скажешь.

Но Ол не захотел принять такой подарок и, молча, ушёл в темноту, оставив меня размышлять над странностями местных суеверий. Спать совершенно не хотелось. Я слушала ночь и рассматривала звезды. Было очень тихо. Только голос ветра и глухой стук камней, падающих со скал, нарушали тишину. Было довольно темно, лишь неровный свет костра указывал дорогу к пещере. Продрогнув на ветру, я представила, как кутаюсь в тёплое одеяло, устраиваясь на ночь. Вот только спальное место оказалось занято. Мой призрачный приятель, пользуясь тем, что невидим, улёгся возле Лирены, оставив кусочек свободного места у стены для меня. Спать в обнимку с Олом не хотелось.

«Что это он себе воображает? Совсем умом тронулся!»

Выбор был невелик. Или улечься на Богарта, или рядом с проводником. Я колебалась недолго. Переступив через вытянутые ноги Лимберта Нола, подобрала одеяло, на котором сидела возле костра, и устроилась на том пятачке ровного камня, который мне достался.

«До чего же неудобно! Завтра буду как побитая. Пока уложишься во все эти выемки и бугорочки… Прямо как желе в формочке. Надо помечтать о мягкой постели, а то с каждым днём ночлег становится всё жестче».

Уже засыпая, я подумала, что, наверное, лучше было вытолкать Ола на улицу. Даже не открывая глаз, я уже знала, что рядом со мной никого нет.

Проводник бесшумно ушёл в ночь.