Эпилог

Эмгра, потрепанный и уставший, потихоньку приходил в себя. Огонь в центральной башне горел тихо и скромно, ему лишь только предстоит набрать прежнюю силу. Но пламени хватало на то, чтобы Двор отогревался и неспешно просыпался от своего короткого, но очень глубоко сна. Тепло медленно разливалось по стенам-венам и доходило до каждого уголка. Уже можно было возвращаться в комнаты и апартаменты, более не скрытые подо льдом.

Сашта появившимся временем распорядилась с малым толком, она старательно прибиралась у себя. Эсанж настойчиво предлагал ей свою помощь, все-таки часть разрушений нанес именно он. Она вытолкала его взашей, пообещав справиться самостоятельно. Однако потом появился еще один помощник, которому отказать было гораздо сложнее. В итоге за те пару дней они с Раямом вовсе об уборке не вспомнили…

Она тряхнула головой и отогнала от себя волнующие мысли. Эти две недели пронеслись со скоростью света. Двор нуждался в помощи, приходилось прикладывать много усилий, чтобы помочь ему оправиться. Раям, слишком занятый службой, оказывал поддержку набегами и так хаотично, что путал всех еще больше, из-за чего в итоге суккубу вообще ничего не было разрешено делать. Эсанж наказал ему не появляться, но кто вообще слушает Хозяина Двора?..

Принц, а теперь король, которого Эсанж когда-то укрыл в этих стенах, не забыл о данном обещании. Он сполна расплатился с тем, кто дал ему приют в тяжелое время. Из Нар'Гоону он передал энергию Двору, почти столько же, сколько Двор потерял за время схватки с Неримом. Эсанж тяжело вздыхал и сетовал на то, что ее хватит лишь восстановить убранные ранее этажи, а на истраченные резервы ничего не останется. Таким образом, его мечту вознестись вверх на пятьдесят этажей одним махом придется отложить. Сашта обвиняла брата в непомерной жадности, а заодно еще и в неблагодарности. Кайла смотрела на Хозяина Двора, скривив губы, из-за чего он вообще объявил себя пострадавшей сторон и скрылся ото всех.

Они с братом часто и много за эти дни разговаривали. Пришлось навещать родителей с неблагой вестью, и те тяжело приняли правду о произошедшем. Их семье предстояло пережить момент, который никогда не изгладится из памяти. Так же, как у Нерима никогда не закончится срок заключения. От силы предков претенденты отказались, противно было принимать ее после того, как столь многое было разрушено. Поэтому от тяжести спасала только работа во Дворе. На долю Эсанжа выпадала самая тяжелая. Он был обязан восстановить каждый разрушенный уголок Эмгры, вернуть ему все то, что он потерял в течение этого времени.

За две недели удалось восстановить заводь, и келпи теперь счастливо там проводили время. Русалки, позавидовав, потребовали расширение территорий, но после разговора с Маруном согласились подождать. Вообще красавицы странно смотрели на тритона, как бы он ни старался вести себя с ними холодно и отстраненно, их это лишь еще больше привлекало. Вряд ли старший смотритель долго продержится против натиска десятка русалок, возжелавших видеть его своим супругом. Тем более, что не так уж сильно он сопротивлялся…

Вспомнив о чужых взаимоотношениях, Сашта охнула и быстро выбежала прочь из комнат. Она торопила сейчас кажущийся таким медленным лифт и корила себя за то, что увлеклась сторонними мыслями.

Вихрем пробежав по коридору, она резко остановилась, попав в столь плотный от напряжения воздух, что волосы на затылке зашевелились. Хельга схватила ее за руку и притиснула к себе, чтобы девушка особо не выделялась.

— Как долго! — очень тихо произнесла гарпия, качая головой.

Анна поддакивала с другого бока, лисичке было по молодости лет и в силу крови интереснее всех увидеть новую жизнь. Сашта тоже была согласна. Роды супруги Алдома длились почти сутки, и что вообще происходило за плотно закрытыми дверьми лекарской, доподлинно было неизвестно никому. Даже Хозяину Двора.

Эсанж присутствовал здесь уже некоторое время, отложив все дела, и косил глазом на своего встречающего. На маргура страшно было смотреть. Он выглядел безжизненной статуей. Кажется, за эти сутки он ни разу с места не сдвинулся. Хозяин Двора что-то тихо нашептывал старшему смотрителю, крутившемуся неподалеку. Видимо, оба готовились хватать встречающего, если тот вознамерится лишиться чувств.

— Ой, ну в самом деле! — гаркнул во все горло, не выдержав, Раям. — Можно подумать, это первые роды в мирах.

Суккуб тут же схлопотал от Сашты серию тяжелых ударов и обещание не просто бросить его, а прямо в бездну с центральной башни. Он уворачивался от тяжелой узкой ладошки и продолжал недовольно бурчать. Именно под его голос распахнулись двери лекарской. Все присутствующие синхронно обернулись на звук, а Алдом наконец отмер и сделал неуверенный шаг вперед.

Кайла переступила порог, аккуратно держа на руках маленький сверточек из пеленок и одеяльца, кто-то внутри этого кокона шевелился и деловито кряхтел. Лекарь приблизилась к маргуру и передала новорожденного в руки совершенно сбитого с толку отца.

— У тебя сын, — широко улыбаясь, сообщила она ему.

Алдом неверяще таращился на кроху, сверкающего изумрудными глазами, и чувствовал дрожь во всем теле. Но он точно знал, что нельзя падать в обморок, если держишь на руках ребенка.

Кайла отчего-то стала выглядеть еще более счастливой. Она обернулась, задорно подмигнула Эсанжу, уже почуявшего подвох, и добавила для всех торжественно:

— И дочь.

Секунду царила полная тишина. Сашта первой не сдержалась и радостно пискнула, Хельга рассмеялась и принялась утирать слезы с ресниц. Анна улыбалась, огоньки на кончиках волос ярко разгорелись.

— Поздравляю! — заголосил Раям и принялся громко аплодировать.

Новоиспеченному отцу появившаяся Кадма сунула под нос второй сверток, почти такой же, как и первый, только одеяльце отличалось цветом. Близнецы были друг на друга похожи как две капли, но девочка таращилась на все вокруг голубыми глазами.

— Это как это? — оторопело спросил Алдом.

Марун в знак поддержки потрепал его по плечу.

— Кадма, я ему там успокоительного налила, — проговорила Кайла, забирая у помощницы ребенка, — неси стакан.

Девушка метнулась выполнять распоряжение.

На новорожденных смотрели с восторгом, восхищаясь красотой и нежностью, желая им расти крепкими и здоровыми.

— Мы тоже можем кого-нибудь родить, — шепнул Раям на ухо Саште, из-за чего она зарделась маковыми бутонами.

— Ну, теперь точно все хорошо, — со спокойной душой произнес Эсанж, со стороны оценивая парочку заговорщиков и предчувствуя скорую свадьбу.

Или две. Кайла, покачивая на руках малыша, постоянно оборачивалась к нему, и все было ясно как день.

— Как интересно, — протянул Эсанж, осторожно обнимая ее и целуя в висок. — Если бы прошлый лекарь не покинула меня по тому же знаменательному событию, я бы с тобой не познакомился.

— Такая вот она, жизнь, — согласилась с ним Кайла, — удивительная.

Новорожденные были с этим полностью согласны и довольно улыбались всем вокруг.