Глава 2.

Из-за одного оборотня весь холл полнился невообразимым шумом. Разъяренный гость не сдерживал себя ни в речах, ни в манерах, ни в способах выражаться.

— Я прошу вас успокоиться, — встречающая пыталась привести в чувство разбушевавшегося посетителя.

— Слушай меня сюда, кюрха, — яд сочился буквально из каждого слова неприятного типа. — Я тебе еще раз повторяю, отыщи мне в вашем клоповнике стоящие апартаменты. Ютиться в конуре, что ты мне подобрала, я не намерен, я тебе не пес…

Огромный, высокий, похожий на медведя (вполне возможно медведем и был) гость сверкал темными глазами и ревел зверем уже несколько минут, не желая слушать никого и ничего.

Анна тихо радовалась тому, что разделявшая их стойка была высока, широка и прочна. Не будь этого барьера, оборотень, должно быть, давно уже протянул к девушке свои лапищи и душу бы вытряс.

Взгляд юной встречающей метался из стороны в сторону, но помощи она не находила. Анна знала, что справляться с патовыми ситуациями обязана самостоятельно, но ей очень хотелось отыскать для себя поддержку. Алдом должен быть где-то рядом, не может быть, чтобы он не знал, что здесь творится, если он не услышал сам этого шума, ему уже доложили. Но раз он не торопится, значит, не считает нужным спасать свою соратницу.

Вот же…

Беда, что в холле были и другие гости. Одни с интересом наблюдали со стороны за отвратительным концертом, другие перешептывались, хмурились или спешно уходили. Любителей скандалов не так-то и много, кто-то из гостей после такого представления может пожелать покинуть Двор. Хуже не придумаешь.

Анна одно за другим получала личные письма от смотрителя первого этажа. Его сообщения появлялись перед ней на скрытом в стойке магическом экране, невидимом для посетителей по другую сторону. Марун сначала обходился вежливыми просьбами скорее разобраться с шумным гостем, но теперь уже и его терпение подходило к концу. Первый этаж Двора не ограничивался одним лишь холлом, из него можно было попасть в ресторацию, а также в крытую оранжерею. Туда доносились дикие крики этого ненормального, что, конечно же, не нравилось гостям. Шум портил им весь отдых.

Анна дрожащей рукой закрывала сообщения, стараясь не думать о том, что с каждой минутой ситуация накаляется. Марун отличается особой щепетильностью, как старший смотритель, и на вверенных ему владениях не выносит никакого бардака. Не его забота разбираться с гостями, но он вмешается, если наступит предел его терпению. Тогда Анна точно окажется в худшем положении. Алдом не простит своей коллеге помощь со стороны.

— Господин, комната подобрана согласно вашим характеристикам, — нетвердым голосом поясняла лисичка, избегая смотреть на него прямо. — Для оборотней у нас отведено всего несколько этажей, учитывая, что основным вашим пожеланием было отсутствие соседей, вариантов не так много.

— Ты и правда полная кюрха, — прорычал оборотень, на секунду показав клыки, — раз не понимаешь, как и с кем ты разговариваешь. Где только такую шваль подбирают…

Встречающая задрожала осиновым листом. Не справляясь со шквалом оскорблений, она не понимала, что ей следует говорить и делать, чтобы успокоить гостя. Если он на самом деле важная персона, то она может за секунду потерять свое место. Колдовские Дворы, несмотря на свои необычные основы и содержание, следуют законам обычной жизни. Это значит, что слово гостя — закон.

— Какой недовольный клиент.

Этот голос заставил замереть Анну на месте, будто она вмиг окаменела. Встречающая осознала, что у ее позора появился новый свидетель. Его можно было назвать единственным, кого она не хотела сейчас видеть.

Из-за стыда и ради приветствия она низко склонила голову, обернувшись в его сторону.

— Кто виноват?

Эсанж внимательно изучал реакцию своих подчиненных. Анна была полна ужаса и возможно даже намеревалась рухнуть в обморок. У лисички даже огонек на кончике рыжей косы почти погас от расстройства чувств. Марун, замерший меж распахнутых дверей, ведущих в ресторацию, многозначительно сверлил затылок оборотню. Мгновенно объявившийся в холле Алдом имел взгляд прямой и однозначный.

Эсанж им поверил. Служащие никогда ему не врали.

— Зачем вы так шумите? — по мере приближения к гостю он раздавал поклоны собравшимся здесь другим постояльцам Двора, вежливо извиняясь за сцену и настойчиво прося их покинуть холл. Все вняли его просьбам и поспешили уйти.

Эсанж встал рядом со стойкой напротив оборотня так, чтобы немного загораживать встречающую от свирепого взгляда оборотня. Анне Эсанж украдкой подмигнул. Та встрепенулась и про обморок почти забыла. Огонек на кончике косы неуверенно полыхнул.

— А ты кто? — рыкнул посетитель, поглядывая на неизвестного надменным взглядом.

Он не замечал звенящую тишину в холле и то, что служащие буквально дышат в унисон друг с другом.

— Хозяин Двора, — представился Эсанж, по-солдатски резко поклонился и щелкнул каблуками.

Оборотень ухмыльнулся уголком рта и с головы до ног омыл взглядом, полным презрения, блондинистого типа. Такой даже на шута горохового мало был похож, куда уж там на Хозяина.

— Мелковат, — вынес вердикт гость. Его забавляло то, что представившийся ему только до плеча и доставал.

Озвученная характеристика никак не повлияла на Эсанжа. Он сохранял на губах еле заметную улыбку.

— Ну, слушай, Хозяин, — оборотень отвел свое внимание от встречающей, решив, что за счет недорослика развлечется куда лучше. — Твои шавки не обучены хвостами махать, как это положено. Тявкают тут что-то, перечат, не спешат ублажить. Так что давай хоть ты покажешь им пример.

Марун, выслушав всю эту вдохновенную браваду гостя, остался к ней почти равнодушен, в отличие от Алдома, мрачневшего с каждой секундой. Под таким взглядом маргура оборотень обязан был вспламениться. Старший смотритель не видел смысла и дальше пребывать здесь, дальнейшее развитие событий может выйти и занимательным, но ему нужно возвращаться на свой пост. Теперь уж никакой шум гостей не потревожит.

— Что именно вы желаете? — спросил Эсанж приторным голосом, от которого даже скулы немного сводило.

— Не комнату, а полноценные апартаменты, — кривил губы оборотень, — никаких соседей! Ну и эта кюрха, если не хочет вылететь отсюда, пусть меня ночью обслужит как следует. В наказание за несговорчивость.

Анна невольно отступила под плотоядным взглядом темных глаз оборотня.

— Это все ваши требования? — Хозяин Двора сохранял гранитное спокойствие. Краем взгляда он видел Алдома, столь напряженного, что больше напоминал собою гончую, готовую сорваться с места. Но маргур и шага не сделает без дозволения.

— Пожалуй, что и да, — оборотень чувствовал свое безоговорочное превосходство и искренне наслаждался моментом, — как видишь, немного прошу.

Куда они денутся. Колдовские Дворы зависимы от своих гостей. Поэтому выполнят все условия как миленькие. Покрутятся, повертятся, но встанут в ту позу, которая больше нравится гостю. Всегда так было.

— Действительно, — медленно протянул Эсанж, отчего-то приобретая скучающий вид, — не могу сказать, что ваши требования пересекают черту допустимого.

Анна вздрогнула, представив исполнение всех требований. Огонек на кончике хвоста потух.

Эсанж высоко задрал голову и стал всматриваться в потолок. Для него он не служил препятствием. Хозяину весь Двор был открыт, он мог заглянуть в любой его уголок откуда угодно.

— Но в данный момент исполнение их невозможно, — заключил Эсанж и снова воззрился на гостя. Прямо, бесстрастно.

— Чего? — тупо спросил оборотень.

Во взгляде Хозяина Двора ему что-то чудилось, но он не мог разобрать, что именно. Его разум старательно отвергал факт того, что позвоночник как будто сковало льдом.

— Для вашей расы предусмотрено четыре этажа, — голосом опытного лектора заговорил Эсанж, — на каждом из них уже есть гости. Конечно же, никого из них мы не станем беспокоить и просить переселиться, чтобы освободить для вас крыло. Свободных апартаментов и вовсе нет, есть только комнаты. Да и на вашем теле, ауре и ментальном образе я не вижу повреждений, которые непременно бы требовали особых условий для расположения. А моя встречающая обслужит вас хоть ночью, хоть днем только в случае, если прямо здесь и сейчас окажется, что вы любовь всей ее жизни.

Эсанж повернул голову к Анне. Она отрицательно замотала головой.

— Видите, даже здесь промах, — с наигранным сочувствием вздохнул Хозяин Двора. — Поэтому, по всей видимости, мой Двор не в состоянии удовлетворить ни одно из ваших требований.

Оборотень некоторое время тупо пялился на Эсанжа, а потом, как почти все представители подобных рас, резко и всерьез разозлился. Грубые черты обострились еще больше, сделав его лицо похожим на звериную морду. Действительно, медведь.

Он в полтора шага преодолел крохотное расстояние, разделявшее его с Хозяином Двора, схватил того одной рукой за воротник и подтянул к себе, почти оторвав от земли.

— Вздумал веселиться, мелкота, — прорычал он прямо ему в лицо.

Алдома качнуло вперед, но его остановил повелительный жест Хозяина, предугадавшего поведение подчиненного. Встречающий подчинился и замер, напряженно наблюдая за происходящим.

Эсанж скосил глаза на могучую руку, что его держала, положил сверху свою ладонь и почти с нежностью погладил грубые пальцы. Оборотень вздрогнул всем телом, на его лице промелькнула гримаса неимоверной брезгливости. Она-то и сменилась выражением боли, когда Хозяин Эмгры схватил ладонь оборотня с такой силой, что тому пришлось сжать зубы, лишь бы сдержать крик. Эсанж резко вывернул руку разбушевавшегося посетителя, и тот, подчиняясь импульсу тела, желавшего любым возможным способом вырваться из мертвой хватки, упал на одно колено. Все это не потребовало от Хозяина особых усилий.

— Знаете, есть вещи, которые меня тоже сильно раздражают, — Хозяин Двора продолжал говорить спокойно. Взгляд у него тоже был бесстрастным, коленопреклоненный оборотень не вызывал ни злорадства, ни удовольствия. — Я стараюсь сдерживаться, но сегодня мое терпение исчерпано…

Эсанж продолжал удерживать оборотня в его нелепейшем положении еще несколько секунд, до тех пор пока не увидел, как во взгляде посетителя начинает метаться страх. Гостя очень заботило то, что под пальцами Хозяина Двора кости его руки начинают трещать.

Эсанж отпустил несчастного, отряхнул руки и спрятал их за спиной. Оборотень шарахнулся назад, его звериная ипостась колебалась. Она чувствительнее, умнее, нападать безрассудно не станет, так как чует, что перед ней далеко не обычный противник. Поэтому гость и разорвал дистанцию, никаких новых выпадов он совершать не торопился.

— Алдом, письмо с моим личным грифом.

Встречающий, мгновенно переместившись к нему, взмахнул рукой, и на стойке появилась красивая плотная бумага с изящным вензелем в левом нижнем углу.

— Оскорбление служащих, — проговорил Эсанж.

— Ты совсем безумный, что ли? Будешь меня бумажкой пугать? — гость решил, что можно продолжить ссору со своего места, но голос его уже не был таким грозным.

— Несоблюдение правил Двора, — продолжил диктовать Эсанж, игнорируя слова оборотня.

Второй пункт появился на бумаге под легким почерком встречающего.

— Порча имущества.

— Ничего я не портил! — рявкнул оборотень и шарахнул кулаком по стойке.

Лакированное дерево, подчиненное воле Хозяина, стало хрупким, словно известь, и удар, нанесенный несоразмерной силой, принес значительный ущерб. Гость очумело смотрел на стойку, в которой зияла глубокая дыра от его кулака.

— Что за кынра… Ты хоть знаешь, кто я?!

— Кто он? — обернулся Эсанж к Алдому.

Анна спешно подала маргуру карточку гостя.

— Он из местных, мир Эминареш. Он — ниллон Южного побережья одного из королевств… Это что-то вроде герцога.

— Даже не принц, всего лишь герцог? — разочарованию Эсанжа не было предела. — Ну, тогда я договариваться не буду. Отказано от Двора! — произнес он торжественно.

Взмах рукой — и на бумаге появилась роскошная подпись. Гость исчез. Его выкинуло далеко за пределы Эмгры. Письмо немедленно переместилась в канцелярию мира буйного гостя, занимавшуюся рассмотрением отчетов о пребывании жителей на территории Дворов. Такая служба имелась в каждом мире. Тамошние делопроизводители даже своему родному аристократу не спустят с рук дурное поведение, когда внимательно ознакомятся со всеми указанными пунктами. Миры не любят ссориться с Дворами, как и наоборот. Из-за одной расшумевшейся персоны никто не будет нарушать баланс, существующий тысячелетия. Так что ждет ниллона Южного побережья мира Эминареш чёс щеткой против шерсти.

Эсанж, довольный проделанной работой, заботливо провел ладонью по стойке, заставляя исчезнуть глубокую дыру. Деревянная поверхность вновь была безупречна. Он сдул с нее невидимые пылинки и задорно улыбнулся подчиненным.

— Спасибо, господин! — сердечно поблагодарила Анна.

Эсанж наклонился в ее сторону, облокотившись на стойку, и жестом подманил к себе. Встречающая подчинилась, немного смутившись того, как близко их лица оказались друг к другу. Хозяин подхватил пальцами ее подбородок и повернул голову девушки сначала в одну сторону, потом в другую.

— Рот открой.

Анна без возражений выполнила требование.

— Закрой.

Хозяин отпустил подчиненную и выпрямился.

— Уши, глаза и язык на месте, — вынес он вердикт, пытаясь разобраться в ситуации. — Не глуха, не слепа, говорить можешь. Почему не справилась?

Кровь у лисицы отхлынула от лица. Ей придется ответить. Не отвечать нельзя.

Она беспомощно посмотрела на Алдома. Маргур всем своим видом выражал нежелание помогать соратнице. Это не жестокость и не равнодушие. Неизмеримое уважение к Хозяину никому из служащих не позволяло лукавить или обманывать.

— Я не знала, что сказать. Побоялась выгонять, — призналась встречающая со всхлипом, вжимая голову в плечи.

— Алдом.

— Да?

— Почему она боялась?

Эсанж на своего старшего встречающего и верного помощника не смотрел. Он смотрел на девочку. Лисичка никак не могла сладить со своими нервами. Ей было неимоверно стыдно лить слезы перед Хозяином, а они никак не останавливались, и она продолжала стирать их ладошками с лица.

— Молода. Неопытна, — ответил Алдом.

Его соратница была юна по всем меркам, недавно только восемнадцать исполнилось.

— Ты плохо ее обучал? — продолжал свой расспрос Эсанж.

Хладнокровно лицезреть и дальше поток девичьих слез он уже не мог, поэтому подал несчастной свой платок, она благодарно кивнула и зарылась в него шмыгающим носом.

— Я ее не обучал, — последовал спокойный ответ маргура.

— Да? — искренне удивился Хозяин и оглянулся на Алдома.

Тот кивнул.

— Ее обучала Хельга.

— Ох, Хельга, — странным тоном протянул Эсанж, передернув плечами от холодка, пробежавшего по коже. — Хельга у нас никого не боится.

Сама не боится и думает, что другие тоже не боятся. Поэтому не дает подробных советов о том, как следует себя вести в неудобных ситуациях. Эта встречающая в них просто не оказывается, загнать в угол чистокровную гарпию по определению невозможно. Опасно для жизни всякого. Эсанж отдавал себе отчет в том, что если он сам нарушит правила Двора, то Хельга изящным пинком выставит его за порог на счет два.

— Запоминай, — он замахал рукой перед собственным носом, отгоняя от себя мрачное видение, и обратился к неопытной встречающей. — До тех пор пока ты руководствуешься правилами, ты права.

— Разве не гость? — глаза лисицы удивленно округлились.

— Нет! Нет! Ужас какой, — схватился за голову Эсанж. — Это отвратительное современное веяние новых Дворов — стелиться перед гостями и во всем им угождать. Вижу такое, и тошнит. У нас тут все не так. Нам пять тысяч лет, и мы помним с чего все начиналось.

— А с чего? — заинтересовалась Анна, отвлекаясь от своих переживаний.

— Алдом, — Эсанж предоставил слово старшему встречающему.

— Потерявшийся между мирами гость благодарит Двор за то, что тот открыл перед ним двери, и просит дозволения остаться в его стенах. Гость покоряется данному Двором ответу, — отчеканил маргур на едином вдохе. Он знал все правила Двора наизусть.

Эсанж кивал в такт, подтверждая каждое слово.

Анна выдавила из себя неуверенную улыбку.

— Я… поняла. Спасибо, господин.

— Удачной смены, — махнул он ей рукой и прогулочным шагом направился к лестнице, соединявшей первый и второй этажи.

Хозяин Эмгры с удовольствием поглядывал по сторонам. Он любил свой Двор, тот отвечал ему… благосклонностью. Как избалованная девица своему воздыхателю. Ни на что большее от места, перенасыщенного магической силой, рассчитывать и не стоило. Кто-то не добивается даже этого. Далеко не всем Хозяевам удается держать свои Дворы в узде. А Эсанж мог похвастаться идеальными отношениями, ровными, словно водная гладь.

Алдом тем временем пристроился за плечом Хозяина Двора, соизмерив так, чтобы отставать от него ровно на полшага. Старший встречающий и верный помощник порой слишком усердствовал в выказывании своего неизмеримого уважения. Эсанж когда-то старался искоренить эти повадки, но с треском провалился.

— Что еще интересного приключилось? — Эсанж приходил в благодушное настроение все больше.

Возвращение во Двор влияло на него положительно. Здесь безопасно, тихо, спокойно. Мир за пределами этих древних стен разочаровывал. Мир, семья и далекие предки.

— К нам прибудет новый лекарь, — сообщил Алдом неприятную новость.

Эсанж резко остановился прямо на ступенях лестницы. Маргур, предполагая подобную реакцию, замер на двух ступенях ниже. Хозяин Двора на некоторое время получил сомнительное удовольствие взирать на высокого маргура сверху вниз. При нынешнем раскладе это его особо не радовало.

— То есть Ял-Гаа не вернется? — лицо Эсанжа искажала гримаса недовольства.

— Ял-Гаа не может вернуться, господин, — отвечал Алдом в своей извечной сдержанной манере. — Она беременна.

— Ну, мало ли, — Хозяин капризно поджал губы, — вдруг передумала.

Эсанж развернулся и вмиг взлетел на второй этаж. Позабыв, зачем пошел именно сюда, он стал хаотично перемещаться из стороны в сторону, то проверяя, нет ли в каком углу пыли, то поправляя развешенные на стенах акварели.

Он ненавидел перемены. А новый лекарь — перемена серьезная, ее не проигнорируешь. Нужно знакомиться, изучать, привыкать. Новый человек — это грузовой вагон проблем. Интересы, взгляды, привычки, манеры.

Ял-Гаа была подругой детства, Эсанж прекрасно ее знал, к ней не нужно было привыкать. Она справлялась со своей работой, будучи талантливым лекарем, которого привело в профессию не только образование, но и сердце. Все изменилось, когда она встретила какого-то светлоокого то ли архитектора, то ли бродячего менестреля. Одним словом, очень вдохновленную личность. Сначала она умудрилась в него влюбиться, а потом умудрилась забеременеть. О чем и объявила Эсанжу, безжалостно глядя прямо в глаза. Разве так можно? Могла бы и подождать год-другой. Ну или лет десять. За это время вполне смогла бы взрастить себе преемника. После такого опыта как раз и можно заводить детей, будешь знать, что с ними делать. А Ял-Гаа просто заявила, что собирается отныне посвятить себя семье.

Прекрасно.

Эсанж решил, что до самого рождения ребенка будет на нее дуться. Потом перестанет. Все же ему быть крестным.

Алдом с бесконечным терпением воспринимал все метания Хозяина по Двору в порыве недовольства. На ходу украдкой давал понять младшим служащим, горничным и лакеям, что не стоит серьезно воспринимать придирки Хозяина, которыми он сыпал во все стороны. Те верили старшему встречающему, считавшемуся вторым в иерархии служащих Двора после самого Хозяина. Поэтому изображали повинный вид, каялись в собственных ошибках и спешно скрывались с глаз Эсанжа.

— Замена весьма достойная, — произнес Алдом негромко, надеясь поправить настроение своего господина.

— Избавь меня от этих подробностей, — раздраженно замахал Эсанж рукой. — Потом когда-нибудь мне просто представишь. Он? Она?

— Она.

— Эта тоже может забеременеть, — критично цыкнул он языком.

— Да, женщины обладают такой способностью.

— Угу, — презрительно изрек Эсанж и что-то пробубнил себе под нос.

Маргур еле заметно улыбнулся, по-прежнему держась позади. У Эмгры совершенно потрясающий Хозяин. А как любой человек, наделенный незаурядными способностями и талантами, в нем порой проявлялись ребяческие капризы.

— Насыщенная была неделя? — спросил Эсанж, желая отвлечься от сторонних мыслей.

Последний год он посвящал много времени личным делам. Весь Двор ложился на плечи его подчиненных. Благо, им можно было безоговорочно доверять. Но все же существовали вещи, с которыми мог справиться только Хозяин.

— Обычная. Топлуны, правда, расшалились, отмечая Полулунную ночь, и залили своим болотом этаж ниже, пустынные кошки не выразили восторга и подняли шум больший, чем наш отлученный оборотень.

Эсанж хохотнул, вообразив эффектное зрелище. Скорее всего, пух и перья летели во все стороны. Правда, в случае топлунов, скорее уж чешуя. Кошаки не могли просто так простить болотным обитателям свои мокрые хвосты. Эти оборотни ненавидели воду.

— Все улажено, последствий никаких, — поспешил добавить Алдом. Хозяин ни в коем случае не должен думать, что его подчиненные могут с чем-то не справиться. Инцидент с Анной не в счет. Все так учатся.

— Не сомневаюсь, — отозвался Эсанж. — Что еще?

— Баньши наконец нас покинула.

Долгожданный момент. Нечисть — редкий гость для Двора. Эмгра таких постояльцев не очень-то жаловал. Только под гнетом приказа Хозяина Двор не позволял себе лишнего. Будь его воля, он бы громкоголосого духа даже на порог не пустил. Стоило отметить, что баньши сами виновники своей репутации. У всех поголовно отвратительный характер, и кричали они действительно по любому поводу. Могли и просто так шума навести, по велению натуры. А стены дрожали, и побелка сыпалась. Какому Двору такое понравится.

— Как келпи? — о благородных существах думать было куда приятнее.

— Выздоравливают. Носятся так, что южная заводь стала опасным местом, вход туда я закрыл.

Эсанж согласился с разумностью подобной меры. Морские лошади, создания воды и ветра, были существами благородными, сильными и красивыми. И, конечно же, свободолюбивыми. Им требовался простор для восстановления сил. Желательно на этом просторе никому лишнему им под копыта не попадаться.

— Алдом, хватит прятать от меня взгляд, словно ты жена, согрешившая на стороне, пока я был в отъезде, — голос Эсанжа изменился с доброжелательного на ледяной.

Так было всегда, когда ему требовалось получить ответы, которые заранее ему давать не спешили.

Маргур несколько растерялся от озвученного сравнения.

— Мороки…

— О, нет, — застонал Эсанж, предчувствуя головную боль.

— Простите, — Алдом повинно склонил голову, — мы их потеряли.

Понятное дело, потеряли. Стоит их только выпустить из виду, как они сливаются с частями дома, интерьером, случайно попавшейся под руку вещью и даже мимо пролетающей пылинкой. Черт их найдешь.

Эсанж когда-то пожалел их семейство, прибившееся к порогу Эмгры дождливой ночью. Что-то такое в их родном мире произошло, что вернуться они не могли. Мороки не были живыми существами в принятом смысле. Не обладали ни плотью, ни формой. Еле заметные, словно призраки, они существовали за счет энергии, которую должны были откуда-то получать. Эмгра стал для них таким источником, его территория вместила в себя семейство, насчитывающее почти тысячу существ. Не особая проблема, учитывая, насколько они крошечные. Эсанж строго наказал им быть послушными и служить принявшему их Двору верой и правдой. Они служили и приказа Хозяина не нарушали. Разве что изредка и украдкой. Совершали побеги с отведенной для них территории и могли стать сахарницей вместо солонки шутки ради. На забавы эти духи горазды. При очередной отлучке Хозяина они с молчаливого одобрения Эмгры решили развлечься как следует. А подчиненные Эсанжа все проглядели….

Трансформация мороков это отдельный вид магии. Конечно, в целый дом никто из этих существ не превратится, но, слившись друг с другом, обличье двери принять смогут. Заменят так собой настоящую и напугают гостя. Еще хуже, если ковры у всех из-под ног начнут выскакивать. Вот веселье-то будет.

Понятно, почему маргур весь извелся. Никто, кроме Хозяина, найти их не сможет.

— Позже устрою вам выволочку. Давай-ка поднимемся на четырнадцатый этаж.

Мелкие духи подождут. Эсанж ощущал тревогу по другой причине. Имея тесную связь с Двором, Хозяин мог воспринимать его как часть себя. Происходящее на всех семидесяти трех этажах было для него открыто.

Алдом почуял беду. Что он упустил? Эсанж вдруг стал выглядеть злым, что повлечет по-настоящему серьезные последствия, в сравнении с распеканием младших служащих до этого момента. Оборотная сторона его характера. Сейчас он выглядел как настоящий Хозяин.

Лифт, подчиняясь его воле, на нужный этаж взлетел мгновенно. Эсанж вылетел в широкий коридор, лампы испуганно замигали под давлением его ауры. Широкими шагами он направился к одной из комнат, игнорируя смотрителя этажа, склонившегося перед ним в приветственном поклоне.

Эсанж замер у двери, прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Он провел рукой вдоль замка, тот тихо щелкнул, и дверь распахнулась. Он бесшумно переступил порог. Маргур осторожно следовал за ним. В комнате царила кромешная темнота, но они оба прекрасно в ней видели.

Эсанж убедился в своей догадке. Взгляд, словно стрела, метнулся к маргуру, и у того по нервам пробежала мерзкая дрожь. Знаменитый взгляд Хозяина Эмгры мог усмирить само солнце. А еще он был красноречивее любых слов.

Алдом поспешил убраться из комнаты, повинуясь молчаливому приказу.

Эсанж одной мыслью заставил все шторы на окнах распахнуться и пустить в эту комнату день и его яркий свет. Он присел на край кровати, в которой безмятежно спала гостья. Сон опутал ее такими плотными нитями, что она уже практически не дышала. Он принялся осторожно ее будить.

Постоялица просыпалась неохотно. Сон глубоко пробрался в ее сознание, убаюкал, укачал.

— Ой, что-то мне нехорошо, — призналась женщина, с трудом поднимая свинцовые веки и прикладывая ладонь к голове. Внутри гулко бил набат.

— Не волнуйтесь, скоро это пройдет, — тихо произнес Эсанж, помогая ей сесть на постели.

Главное, что она смогла проснуться. Последствия долгих сновидений быстро сойдут на нет.

В комнату вернулся маргур в компании смотрителя этажа. Последний был до того перепуган, что губы дрожали.

— Когда госпожа прибыла к нам? — притворно спокойный голос Хозяина Двора заставил Алдома нервно сглотнуть.

— Три дня назад, — пискнул смотритель. Тесная комнатка сжала его со всех сторон. Все равно что оказаться с тигром в клетке.

— Идиот, — коротко бросил Эсанж и снова повернулся к гостье, — прошу прощения, вы проспали слишком долго.

Алиосса мучительно застонала. Представительница нелюди одного из миров поняла причину своей предательской слабости во всем теле.

— Мы восстановим ваши силы, — пообещал ей Эсанж.

Она вымученно улыбнулась. Не похоже, что она будет злиться, но Двор обязан загладить свою вину. Представителям ее расы нельзя долго спать, в таком случае сон их истощает. Но сами просыпаться они не умели, их обязательно нужно будить, смотритель либо не понял эту особенность, либо вовсе про нее забыл… Безответственность служащего могла привести к печальным последствиям.

Эсанж вызвал пару горничных и вменил им в обязанность следить за состоянием гостьи, а также выполнять любое желание до конца ее пребывания во Дворе. Через пару минут в комнату прибежала помощница Ял-Гаа, временно считавшаяся лекарем Двора. Увидев напряженное лицо девушки, которая была вынуждена справляться с работой, превышающей ее собственные возможности, Эсанж решил, что скорое появление нового лекаря будет очень кстати. Он быстро смирится с новым человеком подле себя, если это позволит Двору существовать спокойно.

Уладив все, Эсанж покинул комнату алиоссы.

— Господин, — рванул за ним смотритель.

Маргур преградил тому дорогу.

— Причинение вреда гостю — непростительная ошибка, — бросил Эсанж уже на самом пороге, — скажи спасибо, что я просто тебя отпускаю.

Он ушел. Смотритель воззрился на старшего встречающего как на последнюю надежду, но Алдом походил на ледяную статую. В руках маргура уже была личная карточка служащего, он разорвал ее, и бывшего смотрителя выкинуло за пределы Двора, без права когда-либо отыскать снова сюда дорогу даже в качестве гостя.

На этот раз Алдом уже не последовал за Хозяином, зная, что тот терпеть не может подле себя кого бы то ни было, пребывая в раздражении. Маргур вернулся на второй этаж. В небольшом огороженном уголке, откуда открывался прекрасный вид на весь холл, среди отдыхающих гостей притаилась Хельга. Гарпия, как всегда, излучала такую мощную энергию, что воздух вокруг нее колебался сам по себе.

— Как он? — задала она главный вопрос, поднимаясь навстречу Алдому.

— Безмятежен, — ответил тот с присущей ему внешней холодностью.

— Притворяется, — вздохнула встречающая. Она давно знала Хозяина и искренне переживала за него.

Хельга была одной из самых давних служащих Эмгры, заставшей еще предыдущего Хозяина. Одной из немногих, кого Эсанж оставил после того, как занял место своего деда.

Алдом согласился с ее словами и тревогами. Теперь всякий раз, когда Эсанж отправлялся домой, весь Двор места себе не находил.

— Я проклясть готова эти его «семейные встречи», — скрипнула зубами гарпия. — Только и думаю, что он может...

Когда на кону неизмеримая сила, жизнь всякого причастного под угрозой.

— Не может. Хозяин не проиграет, — изумрудные глаза маргура грозно блеснули, — кто угодно, только не он.