Этот день для Лиммены выдался тяжелым. Как и несколько предыдущих. Во дворец приходили тревожные известия, и царица нервничала. Сейчас она в смятении металась по одной из своих комнат, тяжело дышала и судорожным движением накручивала на палец прядь черных волос.
Успокоиться не получалось, утренний совет не уходил из памяти. На нем опять ничего не решили. Советники смыслили в торговле, интригах и дипломатии, но не в битвах. А Илирину угрожала война. Правда, Ниррас разбирался в таких вопросах, но в одиночку немногое мог сделать.
Раньше соседи не казались опасными, а потому на места советников подбирались дипломаты, а не воины. Менять же их царица не осмеливалась: тогда никто не поддержит Латтору после смерти матери. Пусть они мало понимают в сражениях, зато смогут предотвратить интриги против царевны.
Правительница любила дочь, но сознавала, что девочка не слишком умна. Ей уже восемнадцать, а она все еще вела себя, как ребенок. Не большим умом обладал и муж Латторы — Марран. Царица помолвила их, когда дочери было семь лет. Рассчитывала, что богатый, но слабовольный супруг не станет вмешиваться в решения Латторы, и той не придется делить с ним власть. Это оказалось ошибкой. Лиммена поздно заметила, что дочь растет, но не взрослеет, и без указки шагу ступить не способна.
Царица боялась. Все, что так тщательно создавала, могло обрушиться. В который раз она проклинала усилившийся Отерхейн, а заодно советников, не знавших, как совладать с дикими ордами, если те пойдут войной.
Недавно ее страна жила спокойно, надеясь на Антурин, преграждавший путь войскам кхана. Теперь твердыни пали, ничто больше не защищало Илирин, а приближенные молчали по-прежнему.
На совете зять сидел, безразлично глядя перед собой. Как обычно. С Латторой было еще хуже. Марран хотя бы вел себя спокойно, а девчонка вертелась или глядела в окно, наблюдая за игрой света в витражах. Лиммена сделала ей замечание. Девочка угомонилась, но ненадолго. Спустя несколько минут прыснула, прикрыла рот ладошкой и выбежала из залы.
Советники притворились, будто не обратили на это внимания. Лиммена тоже не подала виду, что разозлилась. Окончив бесполезный совет, царица поднялась в свои покои. Попыталась взять себя в руки, но ей так и не удалось. Слишком многое навалилось. Падение Антурина. Отерхейн, подступающий все ближе к илиринским границам.
«А еще тупые советники, глупая дочь, безвольный зять и проклятая болезнь!» — выругалась Лиммена.
Она знала, что больна, и жить осталось недолго — год или два. Так говорили лекари, да царица и сама чувствовала. Боли в груди появлялись все чаще и становились все сильнее. Мучил кашель, не хватало воздуха. Вот и сейчас — всего-то с четверть часа ходила по комнате, а уже задыхалась.
Царица опустилась в кресло. С раздражением сорвала венец, швырнула его в угол и уронила голову на руки.
«В могилу меня, в могилу, — преследовала мысль. — В усыпальницу. Пусть обвесят золотом, дорогу устелют цветами… А чернь будет идти следом и выть от горя».
Вспомнился стишок Аззиры. Когда та еще жила при дворе, постоянно сочиняла разную жуть.
«Смерть прилетит, ты будешь тихо спать.
Уютно в саване в родной твоей могиле»
Лиммена всегда считала племянницу безумной: где это видано, чтобы отроковица двенадцати лет думала о смерти.
«Другое дело ты, верно?» — встрял внутренний голос и добавил: — Может, выпьешь яду? Хочешь яду? Прохладного терпкого яду?»
«Заткнись!» — приказала царица самой себе, но это не помогло.
«Жизнь обманула тебя. Она обещала любовь и счастье… А что дала? Болезнь? Глупую дочь?»
Лиммена в отчаянии завыла. Она давно ощущала пустоту внутри, которая все чаще заполнялась болью. Ничто не радовало, не интересовало, на глаза то и дело наворачивались слезы. Усталость не проходила ни на миг, постоянно клонило в сон. Царица даже просыпалась разбитой. Лишь осознание долга заставляло заниматься делами страны, но женщина понятия не имела, на сколько еще ее хватит. Болезнь брала свое, и о смерти Лиммена задумывалась нередко — в ней виделся покой.
Она поднялась с кресла и нетвердой походкой прошла в смежную комнату. Там приблизилась к стене, надавила на едва заметный выступ. Открылся шкафчик, заставленный пузырьками и склянками.
Царица выбрала быстрый и безболезненный яд. Сейчас ее ничто не волновало: ни Илирин, ни советники, ни даже дочь.
Откупорив пузырек, женщина с блуждающей улыбкой поднесла яд к губам, но тут ее пронзила боль. Она вскрикнула, прижала руки к груди и выронила заветный флакончик. Темная густая жидкость с бульканьем впиталась в толстый ковер.
Лиммена лежала неподалеку, корчась от боли.
«Ненавистная жизнь не хочет расставаться с тобой…» — снова услышала она далекий голос и потеряла сознание.
Когда царица очнулась, голова раскалывалась, зато вернулась и трезвость рассудка. Взгляд упал на темное пятно на ковре. Лиммена поняла, что чуть не совершила непоправимое. Тут же ощутила укол вины. Сколько раз говорила себе, что не имеет права бросить страну и дочь, и все-таки поддалась слабости. А ведь сознавала, что нужна Илирину, нужна Латторе. Неважно, что девочка не оправдывала ни одну из возложенных на нее надежд. Все равно — это ее дочь и наследница.
Так часто проклинаемая боль сегодня принесла спасение, но царица не могла рассчитывать, что так будет и дальше. Скорее, наоборот — очередной приступ подтолкнет к самоубийству.
Женщина подошла к зеркалу. Бледное лицо, бескровные губы. Одни глаза казались живыми. Юная хохотушка, которой она некогда была, умерла с «возлюбленным солнца». Молодую интриганку, грезящую о власти, убила болезнь. Осталась встревоженная царица, думающая о том, как поскорее завершить свой путь. Но приходилось бороться.
Лиммена поправила волосы, убрала опустевший флакон и решила, что нужно расслабиться. Выпить любимого ишмирского вина — того самого, цвета соломы и солнца, и позвать Вильдерина — красавца с горячим взглядом. Потом заснуть под звуки кифары и загадочные истории, которые расскажет наложник. Он будет лежать рядом, гладить Лиммену по голове, и возникнет подобие счастья.
Царица выглянула в окно: солнце уже нырнуло за горизонт, дневной зной пошел на убыль, но воздух все равно был душным. Шли двенадцатые сутки самого жаркого месяца в году.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.